Идеальное движение карандаша и идеальный провал.
26 февраля 2024 г. в 23:54
Примечания:
Приятного чтения, публичная бета включена. Будем благодарны отзывам^^
Зимние вечера в Сумеру холодные для местных, конечно же. Любой приезжий житель Снежной истекал бы потом сутки напролëт, но только не продрогший до костей, злой после работы Аль-Хайтам.
Секретарь никогда не опаздывал домой, ведь изо дня в день, стоило солнцу зайти за горизонт, как Аль-Хайтам идет к выходу из кабинета. Ему плевать закончил он работу или нет, а тем более ему было плевать на то, что ему скажут несчастные профессора Академии, которые так и не дождались отчëта. Каждый вечер после работы учёный шёл напролом к выходу Академии, чтобы поскорее попасть в свой дом, заварить чашку чая и отдохнуть за книгой.
Самую малость он торопился чтобы посмотреть на сосредоточенное лицо работающего Кавеха. Совсем чуть-чуть.
***
Но сегодняшний день — исключение. Сейчас секретарь решил прогуляться по вечернему городу, посмотреть что-нибудь на большом базаре и посидеть у воды, глядя на отражение тëмного неба на неподвижной глади. Направился в сторону дома он только к ночи.
И вот, уставший после рабочего дня, замëрзший на улице, полумëртавый Аль-Хайтам заходит домой и… И получает подзатыльник от бестии, которая живёт с ним под одной крышей.
— ты где пропадал, придурок седовласый?!
Послышался крик прямо над ухом. Благо, наушники как всегда спасают слух мужчины.
Зелёные глаза впились в красное, от переполняющих Кавеха эмоций, лицо.
Аль-Хайтам сложил руки на груди и пилил архитектора взглядом, ожидая объяснений необоснованной агрессии.
— чего так смотришь? Где ты пропадал, время видел?
Захлёбывался в собственном возмущении Кавех.
Аль-Хайтам игнорировал его. Он перестал слушать блондина с тех пор, как зашел в дом. Учёный неспешно снял накидку, повесив еë на крючок, прошёл по коридору на кухню, чтобы заварить кофе. Пока Кавех шёл по пятам и недовольно сетовал о ужасной бессердечности не менее ужасного Аль-Хайтама. Через пару минут Кавех остыл, недовольно фыркнул и молча сел за мольберт.
Тем временем с кухни послышался лёгкий звон посуды и появился лёгкий запах кофе. Аль-Хайтам снова заваливает «эту свою невозможно горькую жижу», как ласково называет кофе соседа Кавех.
С кухни послышался тихий, глубокий голос.
— Кавех, на тебя кофе ставить?
— с чего такая щедрость? Решил подсыпать мне крысиный яд в чашку? Спасибо, обойдусь.
Съязвил архитектор, продолжая что-то рисовать.
Через пару минут Хайтам вернулся в гостиную, где сидел за холстом Кавех. Он сел развалился на диване и взял с кофейного столика книгу, написанную на давно мертвом языке, и сделал глоток крепкого кофе. Аль-Хайтам сидел молча, пока мельком не глянул на настенный календарь. «14 февраля» гордо гласил он. Секретарь закусил кончик своего языка, чтобы не выдавать своих эмоций. Он забыл. Забыл о празднике, забыл о подарке, обо всем на свете. Кавех сидел надутый, как нахохленный попугай и рисовал, переодически показательно фыркая, поглядывая в сторону возлюбленного. Аль-Хайтам первый нарушил тишину.
— что рисуешь?
После минутного молчания последовал неохотный ответ.
— подарок на день святого Валентина.
Аль-Хайтам приподнял бровь.
— для меня?
Кавех саркастически закатил глаза и что-то пробурчал.
— даже не мечтай. Для себя, придурок. Я бы даже и не подумал что-то тебе дарить, тем более тратить своё драгоценное время на такую бессердечную тварь.
Аль-Хайтам усмехнулся про себя и привстал, собираясь обойти Кавеха со спины, чтобы посмотреть на холст. Кавех тут же побледнел и встал из-за рабочего места.
— стой! Не подходи! Ради Архонтов, сиди на месте, Ал.
Аль-Хайтам сложил руки на груди.
— и что же там такое страшное, Кави? Что-то не так?
Кавех глянул на холст, в который он вложил свою душу а может быть и недотрах. На рисунке в нескольких позах был изображён его безупречный сосед по комнате. Только от его вида сердце начинало биться быстрее. На рисунке Аль-Хайтам был обнажённым, покрасневшим и просто. Идеальным. И правда просто подарок для глаз архитектора.
— не суй нос не в своё дело, придурок. Начал читать свою книгу — вот и сиди молча, читай свою дребедень.
— ты меня рисуешь?
Кавех тут же недовольно скрипнул зубами и заметно напрягся.
— стал бы я тебя рисовать себе в подарок.
— тогда почему ты так на меня смотришь, пока рисуешь?
— не тебя рисую. Книгу твою! Красивая очень.
Аль-Хайтам тихо усмехнулся и нахально ухмыльнулся.
— тогда почему бы тебе не поставить книгу перед собой? Это же куда проще.
Кавех снова начал рдеть, а руки слегка трястись.
— уже начал в таком ракурсе рисовать, вот и не дергайся лишний раз.
— искуство должно приносить пользу, а не доставлять неудобства натурщику.
Секунда и Кавех взорвался. Он громко крикнул.
— да хреновый из тебя натурщик, прекрати крутиться и сиди молча!
Аль-Хайтам незаметно хихикнул, прикрыв лицо книгой, и снова её опустив.
— чего ты так задумываешься? Во же она, книга, сиди и переноси на холст.
— знаешь, как творческой личности, мне иногда хочется добавить в картину что-то своё. Или что-то снять. Кхм.
— снять?
— убрать.
— снять с книги можно только обложку, но на моей книге её нет
Кавех замешкался и просто затих. Блондин снова замолчал и сосредоточился на рисовании так, что в комнате повисла тишина, которая прервалась только звуком карандаша, скользящего по бумаге.
Он не мог долго молчать и начал тихо бормотать сам себе.
— что на тебе. Что на книге. Обложка будет лишней.
— не понимаю о чем ты, Кави.
— не важно.
— да ладно, я уже знаю что ты меня рисуешь.
Кавех возмущенно посмотрел на Аль-Хайтама. В рубиновых глазах мелькнуло притворное негодование.
— да с чего ты взял что я буду тебя рисовать?! Ещё этого мне не хватало, и так без остановки сутками перед глазами мелькаешь.
— да но не в таком виде.
— в каком «таком»?
— обнажённом.
Лицо Кавеха залилось краской, но шоу должно продолжаться. Он никак не мог сказать секретарю что он прав, это значило бы поражение в перепалке, а это явно ранило бы гордость архитектора.
— не неси околесицу!
— Кавех.
Аль-Хайтам победно ухмыльнулся и посмотрел в рубиновые глаза соседа, чтобы запечатлить реакцию на последующие слова.
— сзади тебя зеркало.
Эти слова заставили Кавеха побледнеть. Он моментально обернулся и увидел собственное отражение, сидящее за холстом, заполненным непотребствами с Аль-Хайтамом.
— блять.
Примечания:
Йокарный бабай, 23:54. В 8 на учёбу.....