Тёмное солнце, взошедшее над Совёнком

      – А ты хоть знаешь, куда идти, Изб…То есть, Семён? – спросил Гвиндолин, когда они оба уже отошли от домика Ольги Дмитриевны на почтительное расстояние.       – Да конечно знаю. Мы уже пришли.       Они остановились у небольшого домика, практически ничем не отличавшемся от тех, что они видели ранее. Единственное, что выделяло этот дом на фоне остальных – это число 18, написанное краской над дверью. Семён открыл дверь ключом, который ему выдала вожатая. Гвиндолин уже собирался войти, но Семён оттолкнул его, войдя первым. Немало разгневанный таким богохульным поступком, Гвиндолин всё же вошел следом. Едва он дошел до кровати, стоявшей у правой от двери стены, за ним захлопнулась дверь. Щёлкнул замок. Гвиндолин обернулся.       Семён стоял у двери, сжав кулаки. Взгляд его, преисполненный гневом и ненавистью, был направлен на Гвиндолина. Ключ торчал из замочной скважины. Наконец, Семён произнес:       – Вот мы и одни. Никто нам не помешает. Никто МНЕ не помешает. А вы, магистр Гвиндолин, снимите, пожалуйста корону. Я хочу видеть ваше лицо. Хочу знать, как выглядят ваши глаза. Глаза лжеца и манипулятора.       Гвиндолин не пошевельнулся. Он стоял и изумлённо смотрел на Семёна. Гвиндолин подумал: “Что это с ним? Проклятье всё-таки свело его с ума?” Вслух же он сказал:       – Семён, что ты…       – Заткнись! – крикнул Семён. – Заткнись, сними корону и…Защищайся!       И без всякого предупреждения, сжав кулаки ещё сильнее, Семён бросился на Гвиндолина.       Руки младшего сына Гвина рефлекторно потянулись за посохом и луком. Вспомнив, что он лишён всего своего оружия, Гвиндолин принял судьбоносное решение. Он быстро стянул свою корону Тёмного Солнца и выставил перед собой, направив лучи короны в сторону Семёна. План сработал. Избранный Немёртвый не успел затормозить и налетел на острые лучи короны. Металл проткнул шею Семёна насквозь. На пол сначала закапала, а потом рекой полилась кровь. Гвиндолин отпрянул, отпустив корону.       Лишившись опоры, Семён упал животом на пол. Лучи короны проткнули ещё грудь и бока. После нескольких секунд, в течении которых Семён успел сказать, захлебываясь кровью, только: “Сукин…сын”, его тело рассыпалось. Даже одежды не осталось. Исчезла даже кровь. В комнате остались лишь Гвинолин и его корона.       Так прошло десять минут. Гвиндолин всё стоял на том же месте, а его корона всё так же лежала на полу. С неё, почему-то, кровь не сошла и не исчезла. Нависшую тишину прервал стук в дверь, которая всё ещё была заперта. Из-за двери послышался голос:       – Открывай! Гвиндолин, живо открой дверь!       “Не может быть! Он же только что умер! Неужели проклятье нежити действует и в этом мире?” – подумал Гвиндолин. Он не открыл дверь. Стук перешёл в попытки сломать дверь. Семён пинал дверь и бил её кулаками.       – Каас мне всё рассказал! Я верил тебе!!! Верил тебе и Фрампту!! Я верил, а вы оба меня просто использовали! Я…Я…       Удары прекратились. За дверью послышались рыдания. Они были почти не слышны, но Гвиндолин даже среди богов отличался хорошим слухом. Гвиндолин осторожно подошёл к двери, так же осторожно открыл её.       Семён сидел на земле перед домом. Сидел и плакал. Услышав скрип двери, он обернулся. Глаза его были красными от слёз.        – За что вы так с нами поступаете? Вы все. Ты, твой дрянной отец, сестра твоя, Фрампт. Что мы, люди, сделали такого, чтобы вы с нами так обращались?       Страх тут же покинул Гвиндолина, едва тот увидел плачущего Семёна. Жалкое зрелище, поистине жалкое. Наконец, Гвиндолин холодно произнёс:       – Вы, люди, лишь расходный материал, служащий для подпитки Первородного Пламени. А ещё вы угроза нашему благосостоянию. Говоришь, тебе Каас всё рассказал? И что же этот змей-искуситель сказал тебе?       Чуть помедлив, Семён спросил:       – Прям слово в слово?       Гвиндолин кивнул. Вздохнув, Семён начал цитировать Кааса Темного Охотника. Память у него была отличная. Он даже голос пытался максимально скопировать.       – Приветствую тебя, Мертвец-воин. Я изначальный змей Темный Охотник Каас. Я направлю тебя и открою тебе истину. Я без сожаления открою тебе правду.       После пришествия Огня древние Повелители нашли три души. Но твой прародитель нашел четвертую душу, не похожую на другие. Это была Темная Душа. Твой предок заполучил Темную Душу и стал ждать, когда Огонь погаснет. Вскоре пламя ослабло, осталась лишь Тьма. Так начался век людей, Эра Тьмы. И все же Повелитель Гвин испугался Тьмы и людей, и Темного Повелителя, который однажды среди них родится. Желая вернуть Эру Огня, Повелитель Гвин воспротивился естественному ходу жизни. Он пожертвовал себя Огню и приказал своим детям направлять людей. Гвин затуманил твое прошлое, чтобы помешать рождению Темного Повелителя. Я изначальный змей. Я исправляю ошибки прошлого, чтобы найти нашего истинного Повелителя. Но другой змей, Фрампт, потерял рассудок и встал на сторону Повелителя Гвина. Мертвец-воин, мы на распутье. Только мне известна правда о твоей судьбе. Твой долг - убить теряющего силы Повелителя Гвина, который объял Огонь и воспротивился природе, и стать Четвертым Повелителем, чтобы возвестить приход Эры Тьмы!       Затем уже своим обычным голосом Семён сказал:       – Мы встретились почти сразу после того, как я получил Великую Чашу. Тогда я решил не сразу ставить её на Алтарь Огня, а сначала отправиться в Бездну. Я хотел узнать, правду ли говорят об Арториасе…       Тут голос Семёна дрогнул и тот прервал рассказ. С новой силой полились слёзы. Среди рыданий не возможно было ничего разобрать. Тут внутри Гвиндолина что-то дрогнуло. Он почувствовал то, что поэт опишет миллионом красивых слов, а простой человек назовёт это чувство достойным восхищения. Гвиндолин почувствовал…Жалость.       Конечно, испытывать жалость к собственному убийце – глупый поступок. Поэтому Гвиндолин отбросил мысли об этом чувстве, решив, что стоит дослушать Семёна до конца и не делать поспешных выводов. Младший сын Великого Повелителя положил руку Семёну на плечо и сказал:       – Продолжай, пожалуйста. Если расскажешь мне всё, быть может, мы сможем заключить мир. Ты простишь мне то, что я, признаюсь, использовал тебя, а я тебе прощу то, что ты убил меня.       Не то чтобы Гвиндолину нужно было прощение Семёна, просто он знал, что это отличный способ заставить человека говорить то, что тебе нужно.       Семён чуть успокоился. “Отлично, поверил. Значит, про цикл и про план отца по сохранению Эры Огня он не знает. Это хорошо” – подумал Гвиндолин, а вслух сказал:       – Ну, рассказывай. Значит, ты хотел узнать об Арториасе?              Рассказ Семёна занял, по мнению Гвиндолина, не более 20 минут. Он рассказал обо всём, что с ним произошло после получения Великой Чаши: о победе на Четырьмя Королями из Нового Лондо, о дальнейшем попадании в прошлое и победе над Бездной (Об этом Гвиндолин уже знал от Сиаран) и о сборе Великих Душ. Когда же дверь в Горнило Первого Пламени открылась, к Семёну явился Каас и открыл “правду”. Результат этой беседы Гвиндолин уже знал. Семён убил его. А затем, не успел тот добежать до Архивов Герцога, Клинки Темной Луны убили его (В этот момент Гвиндолин мысленно отметил про себя, что в этот момент его воины проявили себя особенно хорошо). Однако Семён не возродился у костра, как обычно, а проснулся в этом автобусе.       – Когда мы были в автобусе, мне показалось, что ты уже тут был. – сказал Гвиндолин после того, как обдумал услышанное.       – Вам не показалось, мастер Гвиндолин. – ответил Семён. Гнева и ненависти уже не было в его голосе. Видимо, он начал догадываться о том, что Каас тоже врал.       – А что… – начал было Гвиндолин, но тут сзади послышался возглас. Гвиндолин обернулся. К нему бежала Ольга Дмитриевна, держа какой-то листок в руке.       – Гвиндолин! Вот ты где! А я тебя уже обыскалась! Почему не пришёл за постельным бельём? Я же сказала, чтобы ты, как только заселишься, сразу вернулся ко мне. Так, пошли со мной. Я прослежу за тем, чтобы ты забрал и принёс сюда свою форму и своё бельё.       Гвиндолин хотел уже было в своей божественной манере возразить, но он увидел, как Семён покачал головой, едва Гвиндолин открыл рот.       – Х…Хорошо, Ольга Дмитриевна.       Прежде чем Гвиндолин ушел, Семён сказал:       – Возвращайся и выполни свою часть уговора, Гвиндолин! Ты обещал меня простить!       Гвиндолин кивнул. И потом ушёл вместе с вожатой. Ушёл, не успев выполнить свою часть уговора. Не успев даже сделать вид, что выполнил. И он уже не сможет этого сделать ближайшие дней шесть.       Едва Гвиндолин с вожатой скрылись из виду, Семёна кто-то сильно ударил кулаком по голове. Последнее что он услышал, был голос, который проговорил:       – Ох и заставил же ты меня попотеть, ублюдок!       А последнее, что Семён успел подумать до того, как отключиться, было: “Погоди, я узнаю этот голос!”. А затем он потерял сознание. Темная фигура утащила его в лес, и никто ничего не услышал и не увидел.