Ночное рандеву

Ночь опустилась на город, сменяя жаркий летний день долгожданной прохладой. Звезды рассыпались по небосводу алмазной крошкой, а луна серебром покрывала листву высоких клёнов. Ши Цинсюань, убедившись, что брат крепко спит, тихо прикрыл деревянную дверь их дома и с зажжённым фонариком в руке бесшумно направился в сторону причала. Там его ожидал небольшой корабль с черно–алыми парусами и один немногословный пират, который украл сердце Ши Цинсюаня около трёх лет назад, когда впервые причалил своё судно в их городке. Они познакомились совершенно случайно, но, казалось, что сама судьба подстроила их столкновение. Обычно Ши Цинсюань никогда не ходил на деловые встречи брата, но тогда неведомое желание повело его вместе с ним, и он ни капли не пожалел о своём решении. Их отношения завязались стремительно. Не малую роль сыграла настойчивость, переходящая в приставучесть Ши Цинсюаня, который так прилип к пирату и навещал его каждый богами данный день пока тот был в городе, что мужчине только и оставалось согласиться на тайную связь. Тайной она была потому, что Ши Цинсюань скрывал от брата куда периодически пропадал на ночь. Стоило ему один раз заикнуться о взаимных чувствах к Хэ Сюаню, как на него тут же посыпались недовольства Ши Уду. Он искренне не понимал, кто в здравом уме согласится на короткие и редкие встречи с пиратом, который большую часть жизни проводил в опасных морях, грабя другие корабли и продавая ворованный товар? Из-за разногласий они часто ссорились и впредь Ши Цинсюань не упоминал о Хэ Сюане ни слова, начав тайно бегать к нему, когда тот возращался в город. Подойдя к кораблю, он просвистел несколько раз, после чего ему спустили веревочную лестницу. Он ловко забрался по ней на палубу, где его сразу встретили крепкие объятия. Сильные руки обхватили его за талию, прижимая к телу так близко, что чувствовался жар кожи через слои одежд. — Хэ–сюн, я так скучал! — И я. Ощущать родной запах с примесью моря, слышать низкий голос, видеть перед с собой теплое золото родных глаз, касаться огрубевших рук — всё, о чем мечтал Ши Цинсюань несколько месяцев разлуки, наконец, исполнилось. После долгих объятий мужчины направились под нескончаемую болтовню Ши Цинсюаня в каюту: ему нужно было столько рассказать о месяцах жизни всего за одну ночь. Хэ Сюань, хоть и не говорил ни слова и отвечал на вопросы сухо, внимательно слушал монолог любимого человека. Они спустились с верхней палубы вниз, прикрывая за собой дверь. Ши Цинсюань, войдя в личную каюту мужчины, тут же замолчал, разворачиваясь лицом к пирату. Мягкий свет пламени очерчивал острые скулы, тонкую линию губ и позволял разглядеть мимолетное подрагивание тёмных ресниц. Хэ Сюань коснулся его щеки грубой ладонью, поглаживая большим шершавым пальцем нежную кожу. Ши Цинсюань ощущал каждую линию руки, подставляясь под ласковые прикосновения. Он обвил шею, прижался к груди и заигрвающим жестом коснулся языком чужой губы, ощущая солоноватый вкус. Ши Цинсюань смотрел в горящие янтарем глаза, повторил свои движения и выжидал реакции. Ответ не заставил себя долго ждать и его потянули в сладостный поцелуй. Губы соприкоснулись в нежном жесте, постепенно углубляя его, а языки умело переплелись вместе в страстном ритме. По телу пробежала приятная волна удовольствия, а внизу тяжестью оседало возбуждение — месяцы отсутствия близости давали о себе знать. Оба прикрыли глаза от накатившего наслаждения, полностью отдаваясь друг другу. Пробираясь к кровати, мужичны попутно в нетерпении снимали с себя ханьфу и нижние одежды, желая быстрее остаться нагими. Быть телом к телу. Оказавшись на постели, Ши Цинсюань навис сверху и потерся пахом о промежность, ощущая возбуждение Хэ Сюаня. Он обхватил вставшую плоть и вырвал с чужих губ протяжный стон. Хэ Сюань запрокинул голову на изголовье кровати, открывая доступ к шее. Мужчина языком прошелся вверх от ключицы, слизывая с лёгкой кислинкой вкус, и мягко прикусил кожу у кадыка. На его шее постепенно наливались персикового цвета следы с еле заметными отметинами зубов и Ши Цинсюаню это невероятно нравилось. Он повернулся к нему спиной, продолжая водить по чужому стволу рукой. Тот от движения становился всё твёрже, а с головки обильно сочилась прозрачная влага, которую Ши Цинсюань слизал и погрузил плоть в глотку, привыкая к забытому ощущению наполненности. Шатен тоже не остался без внимания: его тугого отверстия коснулись покрытые розовым маслом пальцы, а по естеству скользила грубая ладонь, через пару мгновений сменившаяся стенками горячего рта. Оба мужчины поочерёдно водили языками по чувствительной головке, ощущая исчерченность плоти, затем спускались к складчатой коже мошонки, чувствуя терпкий аромат и вновь погружали её в отдающую жаром глотку. Треск фитиля свечи, скрип кровати, неприличные причмокивания и их сбивчивое дыхание сливались вместе. Чувствуя, что достигает пика, Хэ Сюаня предупредил молодого человека и приподнялся, меняя их местами. Теперь Ши Цинсюань лежал на спине, бесстыдно расставив молочные бёдра. Они, зарываясь в пряди друг друга, вновь слились в глубоком поцелуе. Твёрдых, но очень чувствительных сосков мужчины коснулись загрубевшие пальцы. Прикосновения добавляли всё большего возбуждения и желания от него быстрее избавиться. Жар внизу живота так до боли стягивался комом, что Ши Цинсюань извивался на простынях в нетерпении быть наполненным внутри, чувствовать, как головка приходится по заветному месту, разнося импульсы разряда по всему телу. — Хэ–сюн, не медли!.. Хэ Сюань, наигравшись с сосками, подставил вставшую плоть к сокращающемуся отверстию и плавно вошёл, давая возможность обоим привыкнуть, после чего стал равномерно двигаться и увеличивать темп. Дыхание с каждым толчком сбивалось, пряди волос взмокли и спутались, прилипая к вспотевший коже, а внизу оба испытвали истинное наслаждение в слиянии тел друг друга. Хэ Сюань чувствовал, как его естество окружали тугие, влажные и горячие, пульсирующие стенки, и это сносило холодному, расчетливому пирату голову окончательно. Он полностью расстоврился в молодом человеке, который так бесстыдно выстанывал его имя, выгибал спину и подмахивал бёдрами ему навстречу. Крупная головка попадала по заветному месту, от чего у Ши Цинсюаня путались мысли. Его настолько унесло от удовольствия, что голова начала ходить кругом, а он сам перестал на доли секунды соображать где находится, полностью отдаваясь их близости. Бесстыдные стоны вместе со скрипом кровати и шлепками разносились по всей каюте, но им обоим было плевать на шум, который они создавали. Всё, что их сейчас интересовало — это доставить друг другу удовольствие. Оргазм приблизился через пару мгновений: ощутив сладостную волну по всему телу, Ши Цинсюань прогнулся в пояснице и кончил на живот, пачкая себя и мужчину белесым семенем, а Хэ Сюань зажмурился, полностью вошёл и излился в нутро, заполняя тугие стенки. Совершив ещё несколько движений, он вышел и лёг рядом, прикрывая в истоме глаза. Он не любил, когда к нему липли сразу после близости и Ши Цинсюань прекрасно об этом знал, выжидая пару минут, в это время пытаясь отдышаться. Он перевёл взгляд на свои бёдра, которые теперь были осыпан красными, словно лепестки роз, отметинами. У обоих постоянно оставались те или иные метки, долго напоминающие им об их бурной связи. На Ши Цинсюаня накатила очередная волна печали: он так не хотел расставаться! Одна ночь вместе и три, в лучшем случае, месяца по отдельности — как такое вынести на постоянной основе?! Но вот уже три года он терпел и ждал возвращения своего пирата ради этих мимолетных встреч. Когда к его горлу начал подступать неприятный ком, Ши Цинсюаня прижали к подтянутой груди, зарылись носом в его волнистую макушку, а лоб чувственно поцеловали. От этих жестов веяло нежностью и теплом настолько сильно, что Ши Цинсюань готов был остаться в таком положении навечно. Он уложил голову на плечо Хэ Сюаня и вслушивался в его размеренное дыхание, успокаиваясь. У них впереди была целая ночь перед очередным раставанием и мучительным ожиданием следующей встречи, но долгожданное свидание обязятельно наступит. Они знали об этом.