Я офигело проследовал за ней. Почему она так со мной разговаривает? Почему спрашивает, кто я такой? Что с ней вообще сделали вчера?! Она, напевая что-то себе под нос, разливала чай. К нам спустился Дмитрий Олегович, по дороге чмокнув дочку в макушку и улыбнувшись.
— О, папочка! Ты уже закончил с работой? — она улыбалась.
— Да дочь, вот услышал, что к нам с визитом приехал твой шурин. Вот и спустился вместе с Вами чай попить. — он улыбнулся. — Илья, вы с какой-то срочной информацией? — я прокашлялся.
— Да, Дмитрий Олегович. Папа просит привезти Олесю, потому что Лёша её ещё со вчерашнего дня ждёт. А то она как-то слишком быстро сбежала с приёма, он даже не успел ей ничего сказать. — с легкостью соврал я. А Олеся засветилась.
— Вот это мой Лёшик! Ждать меня всю ночь! Господи. Как хорошо папочка, что ты договорился с Волковыми о том, что мы поженимся! Я так тебе за это благодарна!
— Ну что ты, что ты. Слово моей дочки для меня закон. — Дмитрий погладил её по голове. — Вы знаете Илья, моя девочка вчера оступилась и упала. Доктор сказала, что сейчас не стоит как-либо её беспокоить. Так что передайте своему отцу, что Олеся ещё пару деньков посидит дома, и придёт в себя.
— Но папа! Лёшенька меня ждёт! — эта девушка была полной противоположностью Олесе, которую я знал. Она теперь была похожа на всех этих дур из богатых семей. Капризные, жадные до денег, общающиеся вечно сюсюкаясь, и тому подобное. — Я однозначно поеду!
— Ну хорошо, не могу я тебе отказать. — отец девушки улыбнулся. — Иди сюда. — поцеловал.
Провожал меня Дмитрий Олегович, каким-то недобрым взглядом. Как будто подозревая в чём-то. Сели в машину, и я набрал отцу. Так как заранее с ним это согласовано не было. Пришлось выкручиваться. Намекать всячески, чтобы он понял, что мы сейчас едем к нему, потому что он сам нас пригласил, потому что его младший сын ждёт Олесю, которая без памяти в него влюблена.
Папа ничего не понял, но по телефону пообещал мне подыграть, пригрозив, что потом вытрясет из меня всё, что я ему не рассказал. Хотя сейчас было бы прекрасно если бы я сам хоть что-то понял из того, что вообще в принципе произошло. Олеся всю дорогу до отцовского дома расспрашивала меня, как поживает её Лёшик, хорошо ли он питается, скольким девушкам он уже из-за неё разбил сердце… И тому подобные вопросы. Мне было неприятно это всё слушать. Она смеялась так по-детски, когда я ей отвечал то, что она хотела бы слышать.
— Доченька! — папа встречал нас у ворот. Обнял Олесю, и попросил её сопроводить на кухню. — Илья, может ты мне наконец объяснишь, что вообще происходит? Почему Олеся вдруг стала вести себя так, как упоминал её отец? Он что, был прав, когда сказал, что она на психотропы подсела?
— Нет конечно! Слушай, я не знаю, что он с ней сделал, но она стала как будто другим человеком. До этого она была уравновешенной, спокойной, принимала взвешенные решения, и общалась на уровне со взрослыми. Я иногда даже сомневался, что ей всего двадцать. А сейчас она себя ведёт как девочка, воспитанная в баловстве, как те дуры, у которых на теле своего ничего нет, и которых интересуют только деньги и внешность партнёра.
— И что ты теперь предлагаешь делать?
— Пап, да не знаю я. Она меня не узнала. Спросила кто я такой, как будто до этого никогда не видела. Представляешь моё удивление? Я наплёл ей, что её ждёт Лёша, о котором она так прекрасно отзывалась, пока мы пили чай с её отцом. И к нему она стала проявлять другое внимание нежели раньше… Как будто ей мозги промыли. Я просто её оттуда забрал. И сейчас надо что-то придумать.
— Я уже общался с Лёшей. Конечно, я не стал посвящать его в детали, но в общем объяснил. — я нахмурился. Вот уж не хватало, чтобы эта мелочь знала что-то лишнее. — И не делай такое лицо. Ты прекрасно знаешь, что у него характер как у вашей матери, пока не объяснишь ему зачем он что-то должен сделать. Он же с места не сдвинется. — что правда, то правда… — Он согласился помочь. Так что сейчас она с ним.
Мы вместе зашли в дом. С кухни раздавалось щебетание довольной Олеси, и смех Лёши. Меня это задело. Ведь только вчера Олеся говорила мне, что она ни в коем случае не хочет за него выходить, а сейчас ведёт себя с ним, как будто они долго знакомы, и влюблены по уши. Пришли на кухню.
— Вот, и ты представляешь лицо своего брата сегодня утром. — смеялась Олеся. — Я ведь его не видела ни разу, а он почему-то решил, что я его знать должна. Когда я спросила кто он, было заметно что он расстроился. О, а вот и он! Привет ещё раз. — я через силу улыбнулся. — Посекретничали на улице да? Садитесь с нами чай пить.
— Олесь, а вот ты вчера что делала? — папа взял себе слово.
— Ой, вчера же мне плохо стало, и папа даже сбежал со мной с Вашего приёма. — она улыбнулась. — А почему Вы спрашиваете? Вы же сказали, что Лёши не было всё равно на вечеринке, вот я и подумала, зачем мне это всё надо… — мы с отцом переглянулись.
Лёша забрал девушку прогуляться. Уж что-что, а с представительницами пола прекрасного, Алексей точно умел обращаться. Мне это всё больше не нравилось. Моему младшему брату вроде как понравилось проводить с ней время. И я очень надеялся, что это не перерастёт во что-то большее, потому что делить с братом девушку, ну это как-то уже совсем. Но если это произойдёт, то естественно я нему её не отдам. Они довольно долго пробыли в саду. А мы с отцом всё это время думали, что можно сделать, чтобы Олеся вернулась в своё нормальное состояние.
— Мы вернулись! — звонкий голосок отвлёк нас от тяжёлых мыслей.
— Олесь. — обратился я к ней. — А вы с отцом ездили недавно к врачу же да? Твой папа сказал, что тебе так плохо было, что он отвозил тебя к семейному специалисту. — это было единственной зацепкой. Потому что всё остальное приводило нас в тупик. И из этого следовало, что с Олесей что-то сделал «специалист», к которому она ездила вчера.
— О, да! Мы всегда консультируемся с Эльмирой Мироновной. Она прекрасный врач. А почему Вы спрашиваете Илья Романович?
— Да, у меня тут проблемка возникла. — соврал я. — Я бы хотел сходить к врачу, но так, чтобы этому не придавали огласку. Вот и хотел спросить. Могу ли я узнать у тебя к какому специалисту обращается ваша семья, всё-таки скоро как родные будем. — Олеся кивнула.
— Ой, ну телефона я Вам её сказать не могу, я его не знаю… И адрес не помню. Но может Вы её сами найдёте. Её зовут Финилова Эльмира Мироновна. Не думаю, что много людей с таким именем. — она улыбнулась. — Мне очень приятно, что мой шурин настолько мне доверяет. — по сердцу в очередной раз резанули. Какой к чёрту шурин… Я ей кивнул в знак благодарности.
— Лесь, ты оставайсмя тут, со мной. — Лёшка ей подмигнул. — Мы всё равно с тобой так давно вместе. Так что ничего страшного не будет, если ты тут поживёшь. Не думаю, что твой отец будет против? Па? — папа кивнул, а мне поплохело. Конечно, это просто замечательно, если Олеся на время переедет к нам, потому что неизвестно, что с ней может сделать её отец, но она всё это время будет с Лёшкой, в которого, как девушка сейчас думает, она без памяти влюблена. И тогда мне просто страшно представить, что они могут переспать.
Олеся запрыгала от радости. Причитая как ребёнок, что раньше ей приходилось делать шаги, а теперь Лёша наконец-то стал это делать сам. Я наблюдал за этим скрепя сердце… Но это не сильно помогало. Решил, что пока Олеся будет жить у отца, я тоже останусь у него. А то ведь я дома с ума сойду, пока буду думать, что тут происходит между моей без пяти минут девушкой и моим младшим братом. Даже для меня самого было большой новостью, что я могу быть настолько ревнивым.
Стал искать эту женщину, про которую мне рассказала Олеся. На это ушло без малого четыре дня. Потому что, как оказалось, эта женщина принимала у себя лишь самых-самых. Крыша у неё была даже получше чем у самого Соколова. Поэтому и информации про неё почти не было. Ни контактов, ни адреса… Только воспользовавшись услугами даркнета, и своими хоть и небольшими, но связями, я всё-таки её нашел, и немного про неё разузнал.
Она, по слухам, была очень талантливым гипнотизёром. Постепенно, выуживая по крупице информацию, о столь засекреченной особе, у меня складывался пазл. Теперь мне было понятно, почему Олеся не помнила меня, хотя на деле же я был ещё и её преподавателем. Просто об этом Дмитрий Олегович видимо ещё не успел узнать. И поэтому предпочёл стереть ей все воспоминания обо мне… Гипнотизёр внушила ей то, что было надо её отцу для совершения хорошей сделки.
Единственное чего я не понимал, так это того, почему Дмитрий настаивал именно на Лёше, хотя Олеся и я хорошо общались, и были куда более подходящей парой, да и я из той же семьи. За время, что я провёл за поисками Лёша сильно сблизился с Олесей. Мне это очень не нравилось, но приходилось молчать, чтобы не травмировать её психику. Но и у моего терпения был предел! На последний день, когда я знал всю информацию, которую можно было только найти, я увидел, как Олеся целует Алексея.
С такой страстью, с какой совсем недавно целовала меня, а Лёшка совсем не сопротивляется! Моё терпение лопнуло. Я подбежал к этой парочке, и разорвал их объятия.
— Илья? — Олеся недоумённо хлопала глазами. Я вздохнул.
— Пойдём за мной, мне надо тебе кое-что рассказать. — глянул на растерянного младшего брата. — А с тобой, я потом проведу беседу. Можешь даже не надеяться, что я забуду. — он только кивнул.
— Зачем Вы меня сюда привели? — я посмотрел на Олесю.
— Ты его не любишь. — я говорил настолько уверенно, насколько только мог в такой ситуации. — Это не ты. Это говорит тебе твоё подсознание. — девушка смотрела на меня как на сумасшедшего.
POV Олеся.
— Что ты имеешь в виду? Поясни. — мне было неприятно слышать такое от человека, который собирался стать моим шурином. Я даже перешла с ним на «ты», что обычно не делала.
— Эльмира… Женщина о которой ты мне говорила, когда я сказал тебе о том, что у меня возникла проблема, это гипнотизёр. — я нахмурилась. О ком это он? Неужели та милая врач, на самом деле и не врач? — Ты мне можешь не поверить — он обречённо вздохнул. — Но я просто обязан тебе рассказать. В общем. Эльмира, как я уже сказал, является частным гипнотизёром. Она работает только с «элитой», выполняя задания, иногда даже попадающие под уголовную ответственность, но за эти услуги ей платят космические суммы. Все эти несколько дней, что ты живёшь у нас, я искал информацию о ней. Её крайне мало, из-за того, что она связана с большими людьми. У неё серьёзная крыша. Такая, что даже моему отцу с его обширными связями, будет сложно с ней тягаться. Они вероятнее всего окажутся на одном уровне, если она не окажется выше. И да, моим словам нет подтверждения, потому что Дмитрий уничтожил все возможные улики. Записи с камер в первую очередь. Но он совсем забыл про то, что эти улики есть на твоём теле. — я нахмурилась ещё больше. Этого человека точно нельзя назвать обычным. Я чувствовала к нему какое-то непонятное мне влечение, хотя любила Лёшу. Думала, что это просто помутнение, раз я его вижу первый раз в жизни…
— На моем теле? Мы с тобой были знакомы до того, как ты приехал ко мне несколько дней тому назад? — он кивнул, а мне это стало напоминать какую-то мелодраму.
— Даже ближе, чем тебе сейчас возможно хотелось бы. — он грустно улыбнулся. — Я тебе всё сейчас расскажу, пообещай, что не посчитаешь меня сумасшедшим. — так я уже его таким считаю. — Мы с тобой познакомились в клубе, потом увиделись в универе. Это кстати одно из немногих доказательств, про которое твой отец забыл. Я твой преподаватель в университете. И мне было странно, что ты меня совсем не помнишь. Если ты мне не веришь, можешь спросить у своей лучшей подруги Нины Кривчук — откуда… — Хочешь спросить откуда я знаю? Ты сама мне сказала, что у вас друг от друга нет никаких секретов. Олеся… Я уверен, что нравился тебе. И я сам тебя очень люблю, и не хочу терять. — я резко встала. Что он такое говорит? Как я могу его любить, если выхожу замуж за Лёшу?!
— Этого не может быть. — уверенно произнесла я. Хотя внутри себя начинала сомневаться. Если у нас такая счастливая семья, как я помню, то почему мама сейчас живёт отдельно? Почему этот человек с такой болью на меня смотрит, как будто я разбила ему сердце?
— Может. Я вижу, что ты сомневаешься в своих же словах. Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. Я не знаю, остались ли синяки… Но рискну предположить, что они ещё не сошли. — я удивлённо на него уставилась. Про что он говорит? — Прости.
Я не успела отреагировать, как мужчина взялся за моё платье, в котором я была. И, расстегнув молнию, снял его с меня. Возмущению не было предела. Да как он вообще может так поступать! Но внутри мне почему-то было даже немного приятно от того, что он сделал, и я не могла объяснить почему. Он молча показал пальцем в район моего живота. Я опустила взгляд. Да, я видела эти синяки, но никак не могла вспомнить, где я их получила.
А у отца почему-то не хотелось спрашивать. И мне почему-то казалось, что я набрала вес. Хотя, как это могло быть возможно, если я нормально питалась? Было ощущение, что живот немного выпирает. Мужчина положил руку мне на талию, а я почему-то не стала возмущаться.
— Видишь? Это следы от пальцев. Приглядись повнимательнее. — и правда, следы на моей талии напоминали пальцы…
— Но откуда ты это знаешь?! Почему тебе известно, что у меня есть такие синяки?! — что вообще не так с этим мужчиной?!
— Потому что. В ту ночь, на приёме, всё было не так, как это помнишь ты Олесь. — я на него хмуро уставилась. — Сейчас объясню. Ты ведь помнишь, что мой отец у тебя спросил, что было в тот вечер? И ты рассказала совсем не то, что было на самом деле. Мой отец, объявил вашу с Лёшей помолвку на том вечере, по просьбе твоего отца. — я растерялась. Что всё это значит? Всё было действительно так? — И ты, так как не любила Лёшу, при всех сказала, что этому не бывать. И попросила меня тебе помочь сбежать. Мы приехали ко мне домой, ты переоделась в мою одежду. Мы… Любили друг друга. — было видно, что Илья не уверен в своих словах. — Мы почти переспали. — а вот тут он уже говорил уверенно. Словно это действительно было. — Но я заметил на твоём теле следы побоев, и потребовал рассказать, что случилось. Ты не хотела этого говорить, но я тебя уговорил. Ты рассказала мне, что отец поднимает на тебя руку. — эээ? — И это — он вновь указал на синяки — Тому доказательство. — ну, теперь я хоть понимала, почему этот мужчина ведет себя столь бесцеремонно.
— Я… Не могу поверить в это. Да, ты прав, теперь, благодаря твоей сумасшедшей истории. Я сомневаюсь в реальности своих воспоминаний. Но я не могу поверить тебе. Я этого не помню. Сейчас я люблю Лёшу. — он закрыл лицо ладонью.
— Я… Понимаю.
Мужчина выглядел ужасно несчастным, но всё же не стал меня держать, когда я вознамерилась уйти. Что-то больно сдавило в груди, возникло чувство, как будто меня бросили, хоть это скорее было наоборот. Что же происходит на самом деле? Почему я помню всё не так, как рассказывает этот человек? Почему я постоянно натыкаюсь на этот тоскующий взгляд. Щенячьи аквамариновые глазки. Всё очень запутанно. Весь день мне это не давало покоя. Ещё пару дней над этим подумала и пришла обратно к Илье.
— У меня есть план. — не здороваясь, ворвалась я в его комнату. — Ты со мной. — это было утверждение. Раз уж он сказал, что любит меня, то я могу этим воспользоваться, заодно и посмотреть насколько правдивыми были его слова.
— Говори. — он оторвался от каких-то бумаг.
— В общем. Сделаем так…
***
Я вошла в дом, в котором не была уже почти полмесяца. Отец радостно меня встретил, на что я лишь фыркнула. Судя по рассказам Волкова, это был довольно низкий человек.
— Ну как с Лёшей?
— Я тебе говорила. Что не выйду за него. — спокойно произнесла я. Пристально глядя как он меняет маску.
— Что ты сказала? — отец сощурил глаза.
— Я сказала, что вспомнила тот вечер, когда Роман Викторович объявил о нашей помолвке. — глаза мужчины налились свинцом. — Почему же я раньше думала, что в тот раз было всё иначе. Вот чего я понять не могу. Что ты со мной сделал, а? И вообще, куда ты дел мою маму? Почему от неё нет весточек, хотя обычно мы общаемся. — я заглянула ему в лицо, и в ту же секунду отлетела к стене.
— Откуда. Ты. Могла. Об этом. Узнать? — выделяя каждое слово он приблизился ко мне. — Так и знал, что не надо было тебя с этим шурином отпускать. Падаль. — он замахнулся.
— Илья!!! — я кричала так сильно, как только могла. В помещение сразу влетел Волков, отталкивая от меня моего же отца. Перед глазами поплыло, сильно заболела голова. Живот сильно затянуло вниз. Беременность… Я беременна. От Ильи… — Я вспомнила. — сильно нахмурилась от боли. — Илюш, дорогой, вмажь ему посильнее.
Через несколько мгновений в дом пришла полиция, и взяла под арест отца. Взяв у меня аудио запись, которую я вела, пока с ним общалась, чтобы как можно дольше его потом не видеть. Ко мне подбежали фельдшеры со скорой помощи. Посмотрели, поспрашивали, и вынесли вердикт: угроза выкидыша.
— Какая угроза?! Это мой ребёнок! Спасите его! — у меня началась истерика. — Я не могу его потерять!
— Девушка, это только предварительный диагноз. Надо проехать в больницу, чтобы точно всё узнать.
— Так поехали быстрее. — девушка с жалостью на меня посмотрела. — И не смейте так на меня смотреть! И со мной, и с ребёнком всё будет прекрасно! Просто превосходно!!! — отрезала я. Успокоиться получилось быстро. Так как сказали, что беспокойство может только сильнее навредить малышу. Илья поехал со мной, не проронив ни слова. Ничего не спрашивая. Я была ему за это благодарна. Потому что его расспросы только сделали бы хуже. По дороге, в карете скорой, я заснула, видимо устав от переживаний.
