Прикоснуться к небу

      — Все отлично, спасибо, — указал Вону на свободное место у входа. — Еще что-нибудь?              Курьер прислонил к стене большую картонную коробку и поднялся, уперев руку в бок. — Только пара стульев, — ответил он, переступая порог квартиры.              — Я вам помогу, — Вону направился следом за мужчиной, дойдя до конца коридора. Возле лифта стояли три стула, обмотанные пленкой. Сложив два вместе, Вону занёс их внутрь.              Курьер поставил оставшийся стул у кухни и достал из кармана небольшой экран. — Подпишите здесь, и все готово, — протянул он устройство с прикрепленной к нему ручкой.              Вону расписался, и на мгновение обеспокоился — вдруг возникнут проблемы, ведь подпись не совпадает с именем получателя. К счастью, мужчина даже не удосужился взглянуть на экран. Он сунул устройство обратно в карман и, поблагодарив Вону, вышел. Столько возни с этой подписью при получении, а ведь её даже не проверяют.              Вону выдохнул, закрывая дверь. Он достал свой телефон и открыл сообщение от Мингю.              

Мебель доставили. Пойду, пожалуй.

             Телефон зазвонил еще до того, как он успел его выключить. С верхней части экрана спустилась маленькая буква «М». Он нажал зеленую кнопку и поднес телефон к уху.              — Хён.              Когда Мингю впервые назвал его так, это прозвучало странно. Но сейчас Вону это нравилось. Он ощущал тепло в груди, слыша, как Мингю зовет его «хён», радуясь тому, что стал для него кем-то большим, чем просто бывшим учителем.              За последние несколько месяцев их отношения явно вышли за рамки «учитель-ученик», но обращение «хён» вместо «господин Чон» служило простым напоминанием о том, что их формальные отношения переросли в дружбу. А иногда, вернее, довольно часто, Вону ловил себя на мысли, как было бы здорово, если бы их отношения зашли еще дальше…              Возможно, где-то по пути Вону заметил, как грань между дружбой и чем-то большим начала размываться. Он не мог понять, тепло, расцветающее в его груди, исходит из простой симпатии или глубокой привязанности. Однажды тихим вечером в кабинете, когда его взгляд упал на камеру на полке, осознание этого факта застало его врасплох.              Уборку комнаты он совместил с избавлением от ненужных бумаг, накопившихся за семестр. Разбирая стеллажи, взгляд упал на упакованную пленочную камеру, мирно покоящуюся на деревянной полке. Он давно собирался ею заняться, но времени, как всегда, не хватало.              В памяти всплыл образ Мингю. Вону вспомнил, как тот с горящими глазами разглядывал его коллекцию камер, будучи сам большим поклонником фотографии. Воспоминание услужливо подкинуло картинку: Мингю, заразительно восторженно говорящий о своем увлечении, с лучезарной улыбкой, расползающейся по всему лицу.              От этого воспоминания губы Вону растянулись в легкой улыбке, а мысли побежали дальше — а что, если подарить камеру ему? Какая бы у него тогда засияла улыбка? Он уже представлял, как на лице Мингю расцветает яркая радость, глаза превращаются в полумесяцы, когда он протянет ему пакет, а Мингю догадается, что внутри.              Не успев положить камеру в подарочный пакет, Вону случайно заметил свое отражение в тусклом экране компьютера. Легкая улыбка, расслабленный взгляд — и будто ушат холодной воды окатили. Тело мгновенно напряглось.              Причина, по которой он всегда так радовался общению с Мингю, или точнее, причина, по которой он так тянулся к нему, была совсем не в банальной симпатии.              Нет, конечно, он не улыбался, думая о нем, а сердце не колотилось в груди при каждом прикосновении, просто потому что хотел дружить.              Нет, нет, конечно нет.              Это совсем не дружеские чувства.              От этой мысли Вону покраснел и опустился на стул, чувствуя жар на щеках. Все так очевидно, стоило только задуматься. Он непроизвольно запоминал мелочи — другую одежду, новую стрижку, то, как его энергия иссякала рядом с другими, но с Мингю она всегда оставалась на прежнем уровне.              Боже, как он мог не заметить этого раньше?              Возможно, причина крылась в самом характере их отношений, в том, как они начались. Сначала Мингю был его учеником, и, должно быть, где-то в глубине сознания у Вону существовал некий барьер, не позволявший ему осознать истинную природу своих чувств.              Встреться они как-нибудь иначе, скажем, через общих друзей, столкнувшись друг с другом в кафе или, может быть, в баре, куда Вону ходит крайне редко, — он бы, безусловно, заметил тот переломный момент, когда стал смотреть на него по-новому.              Кстати, о барах — ему стоило бы насторожиться еще тогда, когда он увидел Мингю возле клуба той ночью.              Вместо того чтобы отвернуться и почувствовать отвращение, Вону почувствовал, как кровь прилила к коже, когда увидел Мингю с той девушкой. Он определенно должен был что-то заподозрить, когда сердце ушло в пятки при виде засоса. Во рту у Вону противно пересохло, а в животе все скрутило.              Мингю. Девушка. Поцелуй.              Мингю в отношениях, а он, оказывается, влюбился в него — и, скорее всего, Мингю совсем не того поля ягода даже не интересуется мужчинами.              Тошнота подступала к горлу, ноги подкашивались, а в груди противно жгло.              Во что он только ввязался?              Сглотнув комок в горле, Вону постарался успокоить себя. Все в порядке.              Не впервой Вону терзает безответная любовь, и, без сомненья, не в последний раз. Вону прекрасно знает, что нельзя винить себя за чувства к недоступным людям. Сердце не подвластно логике рассудка, оно живет по своим, непостижимым законам. Вону остается лишь уповать на время, которое, как он верно знает, залечит его раны и унесет с собой эту терзающую влюбленность.              До тех пор есть простое решение: Не поддаваться чувствам.              Он сдержал слово, данное себе. Причиной, по которой он решил взять родителей на выпускной в университет, вовсе не было желание увидеть Мингю.              Нет, просто он хотел показать им университет, пока там бурлила жизнь. С завершением семестра кампус превратился в город-призрак, а такого первого впечатления для родителей ему хотелось избежать.              Ну, это и, конечно, потому что он все еще хотел подарить Мингю камеру. Не вина Мингю, что Вону испытывает к нему симпатию. Нет причин лишать Мингю выпускного подарка только из-за романтических чувств Вону. Наоборот, Мингю заслуживает этого за свою усердную работу.              А, ну и да, он определенно держал свои чувства под контролем. Сердце, правда, предательски ёкнуло разочек-другой (второй раз, когда Мингю неожиданно взял его за руку — тут уж винить некого).              — Раненько с работы выбрался, — промурлыкал Мингю, его голос ласкал ухо, возвращая блуждающие мысли и сердце Вону на место. — Сейчас вернусь, так что не уходи, ладно?              — Хорошо, — еле слышно пробормотал Вону в трубку.              Мингю закончил разговор, а Вону, игнорируя участившееся сердцебиение, все еще стоял у входной двери, уткнувшись в телефон. Видимо, его план сработал чересчур хорошо, потому что раздался писк, дверь перед ним распахнулась, и на пороге стоял Мингю с небольшой хмуринкой на лице.              — Ты тут просто стоял? — спросил Мингю, окинув Вону взглядом с ног до головы.              — А… э-э… — неловко мямлил Вону, пораженный тем, как сногсшибательно выглядел Мингю. Он выглядел так, будто только что закончил сниматься для обложки журнала, а не вернулся из инженерной фирмы.              Ладно, на нем была лишь простая черная рубашка поло да джинсы, но как же искусно рубашка облегала его руки, а ткань ласкала рельеф его груди… он неловко кашлянул и заметил, что Мингю держит пластиковый пакет.              — Что это?              — Жареный цыпленок, — Мингю махнул пакетом в воздухе. — Можно войти?              Вону отошел в сторону, пропуская Мингю, и разулся. Мингю закрыл дверь и поставил еду на кухонный стол, поскольку его обеденный стол все еще лежал разобранный в коробке.              Вону остался стоять у двери. Так дело не пойдет.              Находиться наедине с Мингю в его квартире — явно не лучший способ подавить свои чувства. Его взгляд скользнул по квартире, пока он не нашел Мингю, возившегося у раковины.              — Тогда я, пожалуй, пойду, Мингю, — сказал Вону, перекрывая шум льющейся воды из-под рук Мингю.              — Что? — вода стихла, Мингю обернулся. — Я же не сам собирался эту курицу есть. Хотел, чтобы мы поели вместе.              Ох.              Мингю снова проявил такую заботливость, такую доброту, что Вону не мог найти в себе сил отказаться. И все же стоило попытаться.              Вону подошел к противоположной стороне кухонного стола. — Ты уверен? — его взгляд скользнул по капелькам воды, стекающим по предплечью Мингю. — Ты не устал на работе?              Отличный ход. Сейчас Мингю поймет, что на самом деле он вымотан, и Вону сможет уйти без чувства неловкости.              Мингю фыркнул, вытирая руки полотенцем. — Даже близко.              Что?              — Даже чуть-чуть?              Медленная улыбка расползалась по губам Мингю. — Даже ни капельки.              — Но…              — Правда. Я просто сидел перед компьютером все утро, работы почти не было, — сказал он, развязывая узел на пакете. — Поэтому нас и отпустили домой пораньше.              Что ж, раз он так настаивает. Кто он такой, чтобы отказываться от еды, которую Мингю, к тому же, младший, купил, чтобы разделить с ним?              Вону опирается на стойку, поставив локти на поверхность, в то время как Мингю достает две коробки жареной курицы. — Где будем сидеть? — спрашивает он, потому что обеденного стола еще нет, а за стойкой им не сесть без барных стульев.              — Можно здесь, — Мингю проходит в гостиную и ставит коробки на низкий журнальный столик в центре. Они садятся друг напротив друга по разные стороны журнального столика, но Мингю внезапно вскакивает. Вону следит за ним настороженным взглядом.              — Подожди, дай я переоденусь, — Мингю исчезает в коридоре, а Вону сидит там, терпеливо ожидая его возвращения.              Минуту спустя Мингю вернулся в просторной белой футболке и шортах, поправляя ткань на плечах по ходу движения. Если Вону думал, что Мингю выглядел хорошо, вернувшись с работы… то сейчас он выглядел ещё лучше. Или, может, даже хуже… Да, определенно хуже.              — Ты еще не начал есть? — спрашивает он, садясь перед ним, вырывая его из раздумий.              Вону отрицательно качает головой, и Мингю подвигает коробку к нему. — Ешь, — улыбается он, открывая свою собственную коробку.              За трапезой царила тишина, и хотя поначалу Вону был немного напряжен, он постепенно расслабляется, слушая, как Мингю тихонько напевает себе под нос во время еды, и издает довольные звуки.              Он украдкой наблюдал за Мингю, который явно наслаждается едой, щеки набиты, а губы сложились в довольный пухлый бантик. Вону невольно улыбнулся, когда Мингю потянулся за следующим кусочком, даже не закончив пережевывать предыдущий.              Приятно видеть, как он так смакует еду. Грудь Вону наполняет знакомое тепло, и он отводит взгляд. Вону будет совсем несладко, если такое обыденное зрелище заставляет его чувствовать себя подобным образом. Он снова поднимает взгляд только тогда, когда понимает, что Мингю перестал жевать. — Доел? — спрашивает он, глядя на него.              Мингю кивает, отпивая глоток воды. — М-м, — протягивает он, откидывая руки назад и опираясь на ладони. Запрокидывает голову назад и удовлетворенно вздыхает.              Из-за того, что голова запрокинута назад, открылась его длинная шея, и взгляд Вону скользит по полоске обнаженной золотистой кожи. Кадык слегка выступает, когда Мингю глотает, а взгляд Вону невольно следит за движением. Вону опускает взгляд вниз. Белая рубашка облегает грудь Мингю, очерчивая рельеф его крепких мышц.              Мингю вернулся в прежнее положение, лишив Вону этого вида, и наклонился над столиком. — Ты еще не закончил?              — Э-нет, — пробормотал Вону, опуская взгляд. Осталось еще два кусочка. Он показал на них: — Хочешь помочь? Мингю восторженно кивнул, и Вону подвинул коробку по столу.              Мингю умял его в мгновение ока, и Вону не смог сдержать легкой улыбки. Может быть, быть медленным едоком не так уж и плохо. Подтянув колени к груди, он наблюдал, как Мингю встал и пошел на кухню, по пути захватив пустые коробки.              Шум бряканья заставил его повернуть голову к Мингю. Он удивленно склонил голову набок, увидев, как младший идет к нему с оранжевой коробкой в руках.              — Что это? — спросил он, разглядывая ее. Мингю поставил ее на журнальный столик и открыл коробку. Внутри аккуратно лежал набор отверток. — Отвертки?              Мингю отвернулся и направился к прихожей, попутно поднимая большую коробку. — Да, пришлось купить целый набор, чтобы все собрать, — произнес он, неся коробку в гостиную. Вону, конечно же, не заметил, как напряглись мышцы его рук от напряжения.              Вону отодвинулся в сторону, чтобы освободить место для коробки, когда Мингю прислонил её к дивану. — Что еще ты собрал?              Он увидел, как Мингю положил руки на журнальный столик и пытается отодвинуть его назад. Вону быстро встал и помог ему.              — Спасибо, — Мингю положил коробку на пол и начал разбирать картон. — Пришлось собрать тумбу под телевизор и ту полку.              Вот так, перед ним уселся Вону и придерживает коробку, пока тот пытался достать деревянные детали. — Ты сам их сделал? — спросил он, отставляя коробку в сторону, когда Мингю все достал.              — Ага, целую вечность провозился, — ответил Мингю, раскладывая детали по полу, высунув кончик языка и облизнув его краешек.              Вону наблюдает, как Мингю раскрывает инструкцию, и закусывает губу изнутри.              — Может, я помогу?              Мингю поднял взгляд.              — Уверен? Ты и так уже много мне помог сегодня.              — Ничего, — ответил Вону.              Мингю, одарив его тёплой улыбкой, подвинулся по полу, освобождая место рядом с собой. Само собой, это ответный ход за жареную курочку. Так они оказались сидеть на полу в гостиной Мингю, провожая время за сборкой обеденного стола. Занятие затянулось до самого вечера, пока солнце не скрылось за горизонтом, и им не пришлось включить свет, чтобы разобрать инструкции. Их колени соприкасались, пока Мингю держал ножку стола одной рукой, а другую протянул навстречу, чтобы Вону положил туда винт.              — Этот подходит? — спросил Мингю, когда Вону опустил винт ему в ладонь.              Вону наклонился, чтобы взглянуть на инструкцию. Брошюра лежала вверх тормашками, а перевернуть ее Вону не может, потому что придерживает столешницу. Пришлось выкручиваться, разглядывая всё под неудобным углом.              — Кажется, да, — отвечает он, жмурясь, потому что очки постепенно сползают по переносице.              Мингю, выпустив из рук деталь, опустился на колени. Сжимая винт в кулаке, он склонился над коленом Вону, а упавшие волосы коснулись его щеки. Вону, невольно затаив дыхание, стиснул столешницу так, что побелели костяшки пальцев. В животе порхало, хотя щекотки он никогда не боялся.              Просто Мингю практически забрался на него сверху, прижав нижнюю часть его тела своими руками и коленями, и каждая точка соприкосновения отзывалась покалыванием, словно от сотни игл. Он попытался немного отползти назад, но бесполезно, конечности словно онемели. Единственное, чего он хотел, — это вскочить и со всех ног рвануть на другой конец этой чертовой квартиры.              Однако он не может. Ножка стола еще не закреплена, и если Вону ее отпустит, она рухнет прямо на Мингю. Черт возьми, да почему они вообще так сидят? Если бы кто-то вошел, подумал бы, что они играют в жаркий «Твистер», а не собирают мебель.              Вздох облегчения вырвался из груди Вону, когда Мингю наконец поднял инструкцию и вернулся в исходное положение. Он закусил губу, внимательно изучая страницу.              — Не он? — сказал Вону, наклоняясь к нему, пытаясь заглянуть. Их плечи невольно соприкоснулись.              — Нет, — отозвался Мингю, отложив бумажку и потянувшись за маленьким шурупом на полу. — Вот этот, должно быть, — он вытянул шею, заглядывая под стол, и ловко вкрутил шуруп на место.              Вону наконец опустил руку, затекшую оттого, что держал ее на весу так долго, и тихонько застонал.              Ну, хоть закончили.              Откинувшись на спинку дивана, он позволил голове с тихим стуком опуститься на сиденье. В тот же миг до его слуха донесся цокот языка Мингю.              — Разве учителя не должны хорошо разбираться в инструкциях, господин Чон? — спросил он.              Шея Вону вдруг залилась румянцем, когда он услышал это давно забытое обращение. Скрывая смущение, он не торопясь повернул голову, не поднимаясь, с ленивой улыбкой на лице.              — Я умею их давать. Никогда не говорил, что умею им следовать, Мингю-ши.              Мингю скользнул по нему взглядом, на миг задержав его, а затем, опустив и тихонько хмыкнул. Поднявшись, он ухватился за край стола.              — Давай, помоги мне подвинуть его туда, — он кивнул головой в сторону пустого пространства перед кухней.              Вону подошел к другой стороне, и они вдвоем подняли стол, преодолев короткое расстояние до обеденной зоны. Они придвинули его к стене, оставив место для трех стульев.              Мингю, неторопливо ступая, один за другим подносил стулья, а Вону тем временем снимал упаковочную пленку. Снимая последний кусок пленки, Вону оказался в узком пространстве между кухонной столешницей и стулом. Он услышал бормотание Мингю, стягивая пленку.              — О, эта наклейка, — Мингю обошел стол и подошел к нему. Тот замер, ощутив на пояснице его ладонь. Тепло, подобное ласке первых весенних цветов, разлилось по его спине. Затаив дыхание, Вону замер, когда Мингю встал сзади, прижавшись грудью к его спине.              Наверное, стоило отодвинуть стол чуть дальше вправо.              Крепкие мышцы груди Мингю, прижатые к его спине, заставляют сердце Вону биться с бешеной скоростью. Он мысленно молится, чтобы Мингю не ощущал этого бешеного ритма, ведь они так, так близко…              Протянув другую руку вокруг Вону, Мингю начал отклеивать наклейку с угла стола. Вону не осмеливается пошевелиться.              Мингю никак не мог оторвать наклейку целиком. Ногти скребли по клейкой поверхности, а Вону мысленно проклинал излишне крепкий клей. Мингю находится так близко, что Вону ощущал запах дерева и специй его парфюма. Невольно он сделал вдох, и аромат заполнил его ноздри.              Его взгляд провожал удаляющуюся руку, пока не ощутил, как грудь Мингю скользнула по его спине. Тепло, исходившее от него, мгновенно улетучилось, оставив в сердце пылающий костер. Мингю, тихо напевая, развернулся спиной, скомкал наклейку и бросил ее в корзину.              Неужели он не понимает, что сводит Вону с ума?              Вону, наконец, с чувством облегчения сорвал последнюю полоску защитной пленки и, кинув ее вслед за наклейкой в мусорное ведро, прошагал мимо Мингю. Вернувшись, тот стоял перед столом, просто глядя на него. Вону подошел, встал рядом, любуясь результатом их совместной работы. И тут его снова настигло тепло ладони Мингю.              На этот раз, рука ласково похлопала его по спине. — Отлично получилось, хён. Спасибо за помощь, — произносит Мингю. Рука соскользнула вниз по спине, когда он, развернувшись, направился к кухне.              Вону хочется уткнуться головой прямо в стол. Мингю не сделал ничего из ряда вон выходящего, но сердце Вону снова сжалось в тисках непонятного волнения. Мингю вернулся, держа в руках два стакана с водой. Он поставил их на стойку и залпом осушил один.              Сердце колотилось в груди, словно птица в клетке. Вону, стараясь не обращать внимания на его яростный стук сердца в груди подошел к столу и взял стакан. Прохладный, влажный от конденсата, он приятно холодил пальцы. Вону сделал глоток. Холодная вода побежала по горлу, ощущая ее путь до самой груди. Если бы только она могла добраться до сердца и остудить его, как остудила кончики пальцев. Тогда, возможно, ему удалось бы взять себя в руки.              С уголка его рта скатилась капля воды, которую он смахнул тыльной стороной большого пальца. Поставив стакан, Вону снова взглянул на Мингю. Однако тот не смотрел на него, по крайней мере, не в глаза. Его взгляд был устремлен вниз, и Вону невольно подумал, не пролилась ли вода и на его рубашку. Не успев опустить взгляд, Вону увидел, как Мингю сокращает расстояние между ними. Сердце Вону бешено колотится, стук в ушах становился все громче, а Мингю все приближался, уменьшая пространство между ними, пока лицо не исчезает из поля зрения.              Лишь очертания подбородка, длинная шея и острые ключицы, выделяющиеся на фоне белой рубашки, — вот что теперь видит он. Пальцы Мингю тянутся к нему, и дыхание Вону перехватывает — неудивительно, если он прямо сейчас потеряет сознание, учитывая, сколько раз сегодня ему приходилось задерживать воздух.              Ноги словно приросли к полу. Кончики пальцев скользят по его груди, скользя по ткани майки и расправляя воротник рубашки. Сердце колотится так гулко, что вся кровь приливает к коже, обжигая ее изнутри.              Мингю отводит руку, и Вону, наконец, решается взглянуть на него. Тот по-прежнему избегает встречи глазами, глядя куда-то вниз. Вону пользуется моментом, чтобы внимательно изучить лицо друга. С такого близкого расстояния он видит, насколько гладкая у него кожа, и две маленькие родинки — на носу и щеке. Он видел их раньше, но не так близко. Затем его взгляд опускается на губы — такие розовые и пухлые.              Отведя взгляд, он снова смотрит вверх. И на этот раз застает Мингю врасплох — тот смотрит прямо на него. В воздухе что-тo изменилось, но Вону не понимал, что именно. Мысли метались в голове так же быстро, как билось сердце, когда он, выдохнув, моргнул и тихо произнес: — Мингю.              — Вону-хён, — Мингю опустил взгляд. Вону заметил, как тот провел языком по губам. — Если я все не так понял, то… — он чувствовал теплое дыхание Мингю на своей верхней губе, отчего его пальцы сжались по бокам. — Просто ударь меня или что-нибудь.              Сердце Вону замерло, когда Мингю приблизился так близко, что их носы соприкоснулись. Он застыл, словно окаменел, разум оцепенел, а веки опустились, когда он ощутил тепло на своих губах. Мингю осторожно коснулся его губ своими, и Вону растерялся. Мир вокруг него перевернулся, и он уже не мог понять, где верх, а где низ. Сердце взмыло в груди, словно он свободно падал с неба, а его губы сами собой двигались, нерешительно отвечая на поцелуй Мингю.              Это заставило Мингю чуть больше приоткрыть губы, ответив на поцелуй с большей уверенностью, отчего у Вону все внутри перевернулось, потому что, боже, целоваться с Мингю было намного лучше, чем он когда-либо представлял.              Мингю целует его, а он целует его в ответ.              О, боже. Голова у Вону идёт кругом от осознания того, что это не только он… Вероятно, Мингю чувствует то же самое. Но затем его желудок неприятно переворачивается, голова идет кругом по совершенно другой причине.              Это плохо. Очень, очень плохо.              Он отстраняется от губ Мингю, положив руку ему на грудь — он слаб, не то, чтобы оттолкнуть, он даже ударить его не сможет. Он больше не может смотреть Мингю в глаза. Опустив взгляд, он тихо произносит: — Мингю, — глубоко вдыхает, — Мы не можем этого делать.              Затем он поднимает взгляд на Мингю, и у него перехватывает дыхание. Его поражает выражение полного замешательства и боли на его лице. — Не можем?              Неужели ему правда нужно объяснять, почему им не стоит этого делать?              Вону еле сдерживает дрожь. Поцелуй Мингю выбил его из колеи. С одной стороны, теплилась надежда, что его чувства взаимны. Но с другой стороны, Вону был опустошен. Как Мингю мог пойти на такое, зная, что у него есть девушка? Вону и подумать не мог, что Мингю способен на такую подлость — предать свою девушку.              Как он мог? Он хоть представляет, насколько ей будет больно, если она узнает?              Голос Мингю, когда он заговорил вновь, звучал резко, обрывая лихорадочные мысли Вону. — Почему мы не можем этого сделать, Вону-хён?              — О чём ты? Конечно, мы не можем…              — Ты же ответил на поцелуй, — нахмурился Мингю, его брови сошлись в обвинительном прищуре. — Правда? Или я это придумал?              Вону залился краской. Это не то… — он вздохнул, не в силах отрицать. Он ничем не лучше Мингю. Возможно, даже хуже, раз уж продолжает находиться рядом, несмотря на полную осведомленность о его чувствах, а вдобавок — поцеловал его в ответ.              Вдохнув поглубже, он начал: — Мингю, твоя девушка, мы…              — Моя что? — Мингю удивленно выпучил глаза, разинув рот.              Вону стиснул челюсти. Мало того, что Мингю притворяется ничего не понимающим, так он еще и перебивает его на полуслове.              — Твоя девушка, — повторил он снова, на этот раз тверже.              Плечи Мингю обмякли, все тело словно разом потеряло тонус.       — Хён, — тихо произнес он, голос его стал совсем тихим, — о чем ты?              Взор Вону скользит по лицу Мингю, не желая замечать, как сжимается его сердце от опечаленного выражения, омрачающего черты лица Мингю.              — Я видел, как ты целовался со своей девушкой, — слова слетают с губ Вону, обжигая их то ли от смущения, то ли от гнева, а может, и от того, и от другого.              Мингю удивленно моргает. — Кажется, я видел тебя возле клуба, — начал Вону, сбивчиво бормоча. Мингю не сводил с Вону пристального взгляда, от которого тот начинает нервно теребить руки. — Это было после той дурацкой церемонии награждения персонала. Я сидел в ресторане, выпил соджу, может, даже две, и увидел кого-то внутри. И я… подумал, что это ты.              Вону понимал, что несёт чушь, но не мог остановиться. Он поднял глаза на Мингю, который смотрел на него так пристально, что казалось, нельзя ни на миг замолчать.              — Ну, это был не ты. Поэтому я вышел, решив, что алкоголь сыграл со мной злую шутку. И тут увидел клуб по другую сторону дороги, и… — слова лились из него потоком, словно из неисправного крана. — И я подумал, черт возьми, все начинают быть похожи на тебя, а потом… потом это действительно был ты, и к тебе подошла девушка, и вы…              Вону понимал, что пора остановиться, но воздуха, казалось, не хватало, и вместо этого он судорожно вдохнул, пытаясь продолжить.              — Ты целовал ее, она целовала тебя, а потом вы сели в такси…              Глаза Вону широко распахнулись от тревоги. Большая ладонь легла ему на рот, заглушив слова. Он быстро заморгал, пытаясь понять, почему рука Мингю закрывает ему рот.              — Боже, я никогда не слышал, чтобы ты так много говорил раньше, — сказал Мингю, тяжело дыша, и на его лице снова появилась эта глупая улыбка, — ведь ты по профессии преподаватель.              Лицо Вону омрачилось тенью, ибо в этой ситуации он не видел ни капли юмора. С силой, превышающей необходимость, он обхватил запястье Мингю, отрывая его ладонь от своего рта. Хватка Мингю оказалась куда более нежной, чем он себе представлял.              Вону открыл рот, чтобы заговорить, но голос Мингю его опередил.              — Можно мне кое-что сказать?              Вону замер на мгновение, прежде чем кивнуть. Лучше уж сразу услышать все плохие новости.              — У меня нет девушки, я ни с кем не встречаюсь.              — Что? — в ушах Вону звенело, пульс участился. — Ты… ты не в отношениях?              — Нет, хён. Тогда я не был в отношениях, и сейчас их нет. Это было разовое. Между нами ничего нет, — Мингю, кажется, слегка покраснел. — Мне стыдно это признавать, но я был с ней, потому что… — Мингю сглотнул, — потому что пытался игнорировать свои чувства к тебе.              Вону, ощутив лёгкость в голове, пошатнулся и схватился за край столешницы. Неужели он ослышался?              — Ты… — сглотнув, выдавил Вону, — ты уверен?              Мингю смотрел на него так пристально, щеки его пылали румянцем, заставляя Вону нервно теребить руки.              — Никогда не был так уверен, — голос Мингю звучал твердо. — Ты мне нравишься, хён, только ты.              Эти слова заставили кровь прилить к лицу Вону. Интересно, у него тоже такое красное? Он наблюдал, как губы Мингю тронула застенчивая улыбка.              Наверняка.              — Ты… — взгляд Мингю скользил по его лицу, — ты тоже испытываешь ко мне чувства?              Удивленно приоткрылись губы Вону. — Мингю, ты же сам все сказал, — он опустил глаза, не в силах снова встретиться с взглядом Мингю. Это самое прекрасное, что могло с ним случиться, и одновременно самое ужасное. — Я ведь ответил тебе на поцелуй.              Мингю присел, опустившись на уровне глаз Вону, чем немало его удивил. То, как Мингю смотрел на него, ударило прямо в сердце. Его сияющие глаза искрились волнением, а на губах играла широкая улыбка, обнажая озорной клык.              Вону закусил нижнюю губу, тщетно пытаясь сдержать улыбку. — Конечно, ты мне нравишься.              Мингю выпрямился, а Вону проводил его взглядом, пока не поднял глаза снова. — Тогда… — Мингю приблизился, его губы зависли над губами Вону так, что тот почувствовал его дыхание. — Можно я снова тебя поцелую?              Вону, решив, что разговоров на сегодня хватит, ответил поцелуем. Он чуть приподнял подбородок, чтобы его губы полностью встретились с губами Мингю. Они оказались такими мягкими и нежными, что невольно запрокинул голову, наслаждаясь ощущением.              Стоило ему отстраниться, ослабив натиск на губы Мингю, как ладонь легла ему на лицо. Пальцы Мингю обхватили скулы, притягивая обратно, жаждая большего. Впрочем, то же самое желал и Вону, поэтому он легко поддался, позволяя младшему снова направлять его к своим губам. Пальцы Вону впились в ткань рубашки Мингю на уровне бедра, прижимаясь к нему губами с еще большим пылом.              Он почувствовал, как губы Мингю расплылись в улыбке, отдаваясь сладким трепетом в груди Вону. Тепло разлилось по телу, заставляя сердце биться чаще. Ладонь на щеке скользнула вверх, коснувшись нежной кожи. Вону невольно потянулся навстречу этому ласковому прикосновению.              Мингю отстранился, на мгновение задержавшись губами в нежном поцелуе, прежде чем окончательно разорвать поцелуй. Теперь он видел привязанность, сияющую ярким светом, в глазах младшего, и Вону, смутившись, уткнулся лбом в его плечо, пряча взгляд. Словно бабочки в животе, затрепетали непонятные чувства.              — Что такое? — мягко спросил Мингю. Он вспомнил, как постоянно ляпал что-то не подумав, словно фильтр «мозг-рот» сломался. Вону простонал в плечо Мингю, не в силах поднять голову. Это заставило Мингю протянуть руку и сжать его предплечье. — Что случилось? О чем ты думаешь? — спросил он, слегка похлопав.              — Больше никогда не открою рот, — раздается тихий смех из-под его плеча.              — А, почему? Из-за того, что сказал раньше? — Вону ничего не ответил, что только заставило Мингю хихикнуть. — Хён, разве это не затруднит преподавание? — не успел он возразить, как голова Вону соскочила с плеча.              Глаза младшего слегка расширились на долю секунды, и Мингю вертит головой по сторонам, ища часы. — Подожди, а который час?              Вону, тихонько хмыкнув, почувствовал, как жар с его щек спадает из-за этого резкого движения. — Это первое, что ты скажешь после того, как мы поцеловались? — Рука Мингю соскользнула с его плеча и упала вдоль тела. Вону подтолкнул ее своей. — Ты, случаем, не превращаешься в лягушку ровно в полночь?              — Это не Золушка и не Принцесса и лягушка, — ответил Мингю, вбегая в свою спальню, — но что-то похожее.              — Семантика, — пожал плечами Вону.              Мингю быстро вернулся и, бухнув ноутбук на обеденный стол, склонился над экраном, едва тот успел раскрыться. — Черт, этот треклятый модуль надо было сдать к девяти тридцати, — Мингю взглянул на часы. — Твою мать, да у меня же осталось всего тринадцать минут.              Легкая паника Мингю немного позабавила Вону. Это напоминает ему о том, как Мингю всегда сдавал контрольные работы в последние пять минут перед дедлайном. Вону пододвинул стул к Мингю и поставил рядом еще один. Он легонько постучал его по плечу, привлекая внимание. Мингю опустился на стул, не отрывая взгляда от экрана.              Вону следил за тем, как Мингю усердно работает следующие десять минут. Его челюсть напряжена, глаза бегают по экрану, пытаясь прочитать то, что обычно занимает гораздо больше времени. Когда дело доходит до заключительной анкеты, Мингю закусил нижнюю губу, нервно теребя ее зубами. Вону заметил эту привычку еще в самом начале, вскоре после их первой встречи. Однако сейчас Вону обращает на нее внимание по совершенно другой причине. Губы Мингю искусаны до красноты, и все, чего хочет Вону, — это наклониться и нежно поцеловать их.              Вону неотрывно следил за Мингю, сидя рядом за столом. Он ждал, пока тот закончит работу. Мингю, хмурясь от напряжения, усердно работал, и вот, наконец, он с облегчением откинулся назад с тихим стоном, бессильно уронив руки. Вону встает, и противный скрип стула заставил Мингю снова сесть прямо. Вону похлопал Мингю по груди, чувствуя под ладонью твердые мышцы. — Едва успел, — говорит он, разглаживая рукой скомканную ткань рубашки. — Поздно уже, я пойду, ладно?              — Что? — Мингю надувает губы.              Очаровательно.              — У тебя же с утра работа, да?              — Да, но…              — Тебе нужно хорошенько выспаться. Ты же новый сотрудник, понимаешь? К тебе будут особенно пристально присматриваться.              — Тогда можешь просто остаться на ночь, — безапелляционно заявляет Мингю.              — Мингю, тебе нужно отдохнуть.              — Я могу отдохнуть, пока ты здесь, — его губы растягиваются в игривой ухмылке. — Если только ты не собирался заняться чем-нибудь еще.              Вону смеется, но всё же покраснел и легонько стукнул его по груди. — Я уже ухожу, — он поворачивается и идет к двери, слыша, как за ним следуют шаги Мингю.              — Ладно, ладно, — говорит Мингю ему вслед. Вону обувался, а Мингю тем временем открыл ему дверь.              Легкими шагами Вону пересек прихожую, ощущая, как все его тело вибрирует от нахлынувшего счастья. Остановившись в коридоре, он обернулся к Мингю. — Спокойной ночи, Мингю, — произнес он, улыбаясь.              — Спокойной ночи, хён, — Мингю снова закусил нижнюю губу — Скоро увидимся? — прозвучал робкий вопрос, от которого сердце Вону екнуло.              Вону наклонился вперед и нежно коснулся губами уголка рта Мингю, прежде чем отстраниться. — Скоро увидимся, — уверенно ответил он.