Потерянный лотос

— Мо Вэйюй. Я ненавижу тебя. Ты отвратительный человек и ученик. Единственное, что ты делал в ученические годы, — так это позорил меня… Презирал… Пытался унижать? — Учитель горестно вздохнул, опрокидывая в себя полную чашу с вином. — Тебе пора платить по заслугам.

Хотел бы так сказать Чу Ваньнин. Но вместо этого лишь гордо хмыкнул.

Бывший учитель резко поднялся с трона и подошёл к своему ученику, закованному в цепи. Его руки и ноги были полностью обездвиженны. Духовное ядро всё ещё в теле Мо Жаня. Чу Ваньнин был достаточно искусен, чтобы забрать духовное ядро, при этом оставив жизнь Мо Жаню. Это не составило бы особой проблемы. Но Чу Ваньнин всё равно не хотел рисковать и оставил духовное ядро на некоторое время, перекрыв все каналы духовной энергии. — Что? Не нравится такое отношение? Тогда почему ты смел разносить о собственном учителе отвратные слухи? Раз ты хотел, что бы твой учитель и правда был отвратительным человеком, почему сейчас на меня так смотришь? Учитель толкнул своей ногой несопротивляющееся тело на пол, заставляя Мо Вэйюя упасть на спину и на закованные наручами руки. — Учитель… Мо Жань не мог смотреть на такого учителя. Он был облачён в непривычно тёмные одеяния. Чёрное ханьфу с белыми нитями и золотыми узорами прекрасно украшали элемент одежды. Само ханьфу было столь длинное, что его низ скользил по полу. Казалось, одно неверное движение, и Чу Ваньнин наступит на собственные одежды и упадёт. На плечах висела накидка с белым мехом какого-то животного, делая его фигуру ещё более массивной. Даже несмотря на то, что у него и так были мускулы. Материалы его ткани были очень дороги и выглядели так, словно сшиты из золота. Его обычно холодный и отстранённый взгляд не изменились. Но к вышеперечисленному добавилась грубость. Если ранее учитель с Мо Жанем говорил мало и только по делу, сейчас он мог говорить вечность о том, какой его ученик мерзавец. Более того… Ученик и впрямь чувствовал себя последней скотиной. Он ведь… Он ведь не смог спасти своего учителя, которого любил больше жизни. У него был шанс спасти свою любовь, но он просто стоял как истукан… Он ничего не сделал, хотя мог… И теперь готов расплатиться за это своей жизнью. Вот так. Скованным железом и серебром на холодном полу. — Что? Мо Вэйюй. Ты никогда не добьёшься моего прощения. Как только я придумаю для тебя идеальную казнь, ты умрёшь. И не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы от тебя и твоего ненаглядного братца не осталось и следа. Мо Жань привык слышать угрозы от своего учителя и его гневные речи за эти два дня, пока он пробыл в темнице Императора. Но его учитель… Ваньнин. Он собирается убить Сюэ Мэна? Да нет… Образцовый наставник… Юйхэн ночного неба. Он просто не мог совершить подобное. Не мог же?.. — Что?! Учитель, вы же… Вы не можете… Я… Я… Настроение учителя быстро сменилось с грубого и холодного на более игривое и милостивое. — Что ты? Ты всего лишь пленник. А Сюэ Мэн — проблема. Которую мне стоит устранить, пока не поздно. Я не хочу, чтобы какой-то сопляк мешался мне под ногами. Чу Ваньнин рассуждал вполне здраво. Пока есть наследник трона или родственник Сюэ Чжэньюна, для него это весомая проблема. Мо Жань уже не считается, так как многие думают, что заклинатель мëртв. А Сюэ Мэн вполне может завоевать трон… Если силенок хватит. — Стойте! Учитель, прошу, выслушайте меня! Умоляю вас, — Мо Жань кое-как поднялся со спины и на коленях подполз к Императору, умоляюще смотря на него. — Я… Я умоляю вас! Прошу. Не трогайте Сюэ Мэна. Я. Я сделаю всё, что захотите… Чу Ваньнин, слыша подобные речи, скривился в отвращении и пнул непослушную псину в живот, заставляя мужчину упасть на бок и заскулить от сильной боли. Император, постояв пару секунд, смотрел на белое лицо Мо Жаня, а потом с холодной усмешкой спросил: — И что же ты мне можешь дать? А? Свою жизнь? Это единственное, что у тебя есть. А это. Мелочь. Если ты мне надоешь, я тебя хоть сейчас разрежу или задушу собственными руками. Мо Жань не мог сказать и слова. От такого сильного удара от учителя его живот скрутило. Видимо, у мужчины началось внутреннее кровотечение, потому что он почувствовал, как его горло начало умолять о воде, во рту мгновенно пересохло. Через некоторое время ученик почувствовал во рту привкус крови и рвотный рефлекс. Не выдержав, Мо Жань зашёлся в сильном кашле, в последствии чего пол под ногами учителя был в крови и слюнях. Мо Жаня не могло вырвать чисто физически. В его желудке не было никакой еды. — Ты смеешь портить мои полы? — Чу Ваньнин резко оторвал Мо Жаня от пола и за волосы поднял вверх, заставляя посмотреть на себя. —… — Мо Жань смотрел стеклянными глазами на человека перед собой. И в этот момент его желудок заурчал. Он уже не ел трое суток. Сначала готовился к битве со своим наставником, а потом ему просто не давали еды. Волосы были полностью взъерошены и походили на птичье гнездо. С опухших, пересохших губ капала розовая от крови слюна, скатываясь на подбородок и шею. Опухшие глаза стали красными, создавая вид, что мужчина не спал долгое время. Одежда была потрепана, в некоторых местах порвана и измазана засохшей грязью. Чу Ваньнина такой вид должен был заставить почувствовать отвращение, но вместе с ним он ощутил ещё и сильное вожделение. Он никогда не чувствовал подобного. Почему же именно сейчас, когда он собирался втоптать в грязь человека, которого презирает всей душой и телом, он почувствовал возбуждение от его же боли? Безусловно вид идеальный. Вид, где его ненавистный ученик валяется в собственной крови и грязи. Он мог бы наслаждаться этой картиной вечность. Но испытывать от этого половое влечение и желание? Омерзительно и просто не позволительно. Император разжал свои пальцы, отпуская голову Мо Жаня, позволяя ему снова завалиться набок. И отдал приказ страже, которая всё это время следила за подобным избиением: — Отведите его в любые свободные покои и проверьте его здоровье. В случае необходимости… Подайте что-нибудь съедобное. С этими словами он прошёл мимо чужого тела и пошёл прочь в свои покои. Дожидаясь, пока его ученика приведут в более подобающий вид. *** Мо Жаня сопроводили в его собственные покои и дали какие-то таблетки, чтобы остановить кровотечение. По правде сказать, сейчас жизнь для Мо Жаня ничего и не значила. Смотря на своего учителя, который из добродетельного и порядочного мужчину превратился… В это. Ученик и правда желал смерти. Ему было плевать. Учитель может поливать его всеми грязными словами, избить, выпороть тяньвэнь на всеобщее обозрение, отказаться от него как от ученика. Да хоть убить! Но его учитель хочет причинять боль другим людям? По крайней мере, его двоюродному брату. Это… Действительно страшно. Брат — это буквально всё, что у него осталось. Он не может позволить своему учителю убивать кого-то ради власти. Для этого он готов умолять и ползать у него в ногах, корчась от боли. Но несмотря на то, что мужчине была не важна его жизнь, и он даже хотел умереть… Ему пришлось выпить лекарство. Ему нужно помочь учителю и спасти своего глупого братца. Который вместо того, чтобы прятаться, решил пойти против своего учителя, пытаясь убедить его сойти с кривой дорожки. Нужно ли говорить, что это пустая трата сил и тысячи жизней? Не думаю. Мо Жань решил осмотреться. Комната была большой, в белых и золотых тонах. Окно окружала рама из чистого золота, которая красиво блестела на солнце. Рядом с окном стоял небольшой стол с книгами, бумагами и кистями. Видимо, учитель всё-таки позаботился о том, чтобы мне не было скучно.. Всё-таки ещё не всё потеряно. Учитель спит где-то внутри. Он, должно быть, сильно огорчён тем, что его ученик ничего не смог сделать. Более того! Позволил ограничить собственные способности и попасть в плен. Теперь Мо Жань был совсем как обычный человек. У него очень мало духовной силы. Мужчина никак не сможет защитить себя или своих родных от демонов или же мелких духов, пока учитель не позволит энергии вновь течь по его венам. Но физическая сила осталась. И она явно превосходит физическую силу своего учителя. Этим стоило гордиться. Но сейчас его тело очень ослабло, и он вряд ли бы смог даже физически сделать что-то серьёзное. Так что… Ему нужно хорошо поесть и отлежаться, набраться сил… Чтобы в будущем было, чем хотя бы немного усмерить своего учителя. Не успел он подумать о еде, как к нему в дверь очень культурно постучали. — Господин Мо, можно ли к вам зайти? Император Чу распорядился, чтобы доставить вам в покои еду. — Вдруг раздался женский голос, обрывая мысль Мо Жаня. — Да. Конечно. Проходите. Как только Мо Жань дал разрешение, двое служанок протолкнули маленький столик на колёсах прямо в комнату. Они поставили его рядом с кроватью. Предполагая, что молодому господину будет удобнее есть там. Позже откланявшись, девушки быстро покинули покои. Зная, что их император явно будет не доволен, если его пленнику уделят слишком большое внимание. Что ж. Стол был и впрямь сытным. На подносе стояла тарелка ароматного супа гудон. Тарелка баранины с острым и сладким соусом по вкусу. Немного сырых овощей и большой стакан соевого молока. Если так подумать… Учитель и вправду был щедр. Даже несмотря на то, что в его сердце сидит эта тварь. Мо Жань не успел поблагодарить слуг, но он вряд ли бы смог, даже если бы не рассматривал всё это так пристально. Мужчина не ел уже несколько дней, а для него это действительно пытка. Поэтому, не теряя времени, Мо Жань сел на кровать и наклонился над низким столиком, стараясь вместить в свой желудок всё до последней крошки. Будто бы испугавшись, что эту еду у него отберут. Что, если в следующий раз Чу Ваньнин не будет таким добрым? А просто заставит умереть от голода? Этого бы… Не хотелось. Отвратная смерть. Когда все тарелки были пусты, Мо Жань почувствовал некое удовлетворение и счастье. Но оно длилось не долго. Словно Учитель знал, что его ученик в более-менее хорошем настроении. Дверь распахнулась. Император, не церемонясь, хлопнул за собой дверью. Как ни странно, на его лице не было ничего, кроме безразличия и холода. Брови прямые, слегка нахмурены, на губах нет и тени улыбки. Такое выражение лица заставило Мо Жаня вспомнить ученические годы. Они и вправду показались мужчине сказкой, по сравнению с нынешней ситуацией. Учитель никогда не избивал его так грубо. Он всегда заботился о том, чтобы не перейти черту и навредить не столь сильно. Никогда не унижал словесно... Но Мо Жань не может его сейчас судить. Его учитель сам себя возненавидит, когда очнётся от этих тёмных грёз. Возможно, он и сам захочет покончить с собой. — Наелся? — Учитель выглядел так спокойно, словно ничего не произошло. Это странно. В последние дни он смотрел на него волком. Казалось — сделай одно неправильное телодвижение, и считай ты труп. Мо Жань положил палочки на стол и с опаской посмотрел на своего учителя. Чу Ваньнин же, хмыкнув, подошёл к кровати, где сидел Мо Жань. Приблизившись в упор так, чтобы тот смотрел на него снизу вверх. — Ты хочешь, чтобы я убил Сюэ Мэна? — Спросил учитель, вплетая свои пальцы в волосы мужчины, а после опустил его голову вниз. — Не смей смотреть мне в глаза. Мо Жань не был удивлен. Его учитель никогда не любил, что на него слишком долго смотрят. Это.. Хорошо. Значит, цветок в его сердце не полностью разрушил его личность. — Учитель… Я не хочу смерти Сюэ Мэна. Пожалуйста… Я, — его тут же перебили, грубо дернув за волосы. Да так сильно, что лицо ученика ударилось об тарелку, где лежало ранее мясо. — Отвечай кратко и понятно. Не надо мне мямлить ерунду, — сказав это, Император погладил чужие волосы и отпустил. Как же давно его учитель так не прикасался к нему. И, видимо, больше не прикоснется… — Нет. — Тогда… Заключим сделку, — Учитель резко толкнул Мо Жаня на кровать, да так, что ноги его ученика задели столик. Посуда затряслась и зазвенела, неприятно отдаваясь эхом в ушах. Само туловище мужчины теперь лежало на кровати, а глаза посмотрели на учителя. — Если ты хочешь спасти своего братца… Тогда, — Чу Ваньнин схватил юношу за шею, опрокинул его голову наверх, чтобы тот смотрел глазами в потолок. — Отдайся мне. Это предложение было столь внезапным, что Мо Жань на секунду потерял дар речи. Сделать что? Он ведь и так заключён во дворце? Можно сказать, что его жизнь сейчас полностью зависит от слова Чу Ваньнина. Разве он уже не отдал ему свою жизнь и душу? Видя, что его глупый ученик ничего не понимает, Чу Ваньнин с намёком прошёлся кончиками пальцев по его груди, посылая мелкие мурашки по телу. — Глупец, — сказав это, Учитель не сдержал своего желания и опустился ниже. Прямо к шее своего ученика. Удерживая его голову так же высоко, мужчина легонько прикусил кадык ученика, стараясь пока не причинять сильной боли. — Стойте… Учитель. Вы же невинны? Вы действительно хотите, — почувствовав убийственную ауру над собой, Мо Жань замолчал, прикрыв глаза. Даже не смотря на своего учителя, Мо-Цзунши уже понял, что его учитель злится. Раньше… Он не смел даже мечтать о подобном. Ведь его учитель такой чистый, невинный. Его нужно уважать, относиться как к сокровищу, беречь, почитать. Защищать. С чем он не справился. Да. Безусловно, раньше он просто не мог оторвать взгляд от Чу Ваньнина. Он старался, чтобы его учитель тоже смотрел на него, и он смотрел. Казалось даже, что ему было не много неловко, но Мо Жань на это не реагировал. Думая лишь о том, что его учитель прекрасен, когда смущён. Но сейчас. Когда Чу Ваньнин сам предложил подобное, Мо Жань просто не мог остановить свою фантазию. Его воображение уже рисовало то, как Чу Ваньнин растягивает его девственный анус пальцами. Как будет хлюпать смазка внутри него, выплескиваясь наружу. Как Чу Ваньнин будет осторожно вводить свой член внутрь. Постепенно, чтобы не навредить. Рано или поздно теряя контроль и хваленую выдержку. Будет зверски вбиваться в его нутро, как самое настоящее животное во время гона. А Мо Жань стонать от удовольствия. Он представил, как будет стоять на четвереньках. Спиной к своему учителю. Пока тот будет яростно вытрахивать из него душу. Пока мужчина не отдаст Чу Ваньнину всё, что может. Включая потерю сознания после очередного оргазма. Казалось бы. Как можно испытывать возбуждение в такой-то ситуации? Но оказалось, можно. От картинок, что подкидывало ему его сознание, Мо Жань уже чувствовал свой вставший член. Который очень недвусмысленно упирался в бедро его учителя. Конечно же, Император почувствовал это изменение в теле своего ученика. Уголки губ наставника поползли вверх, хоть это было и не особо заметно на бесстрастном лице. — Мне считать это за положительный ответ? — с лёгкой издёвкой отрезал Чу Ваньнин, намеренно давя коленом на пах Мо Жаня. Тем самым вырывая из его лёгких тяжёлый вздох. — Тем не менее. Сейчас я не собираюсь трахать тебя. Я вернусь вечером. А пока твой учитель не вернётся… Не смей прикасаться к себе.