***
Завтракать одному странно. Нет, то есть, фактически, Хикару не одинок. Его брат все еще находится рядом, с детской энергичностью поглощая раскинувшиеся перед ним венские вафли со сладким ягодным соусом. Но есть определенная разница, между Каору и этой его миниатюрной шестилетней версией. И ну… Не то что бы Хикару не желал считать мальчика своим младшим братом. Черта с два он откажется от ребенка. Будь Каору хоть шесть, хоть тридцать, это конечно было бы тем еще поводом для шока и неожиданных проверок своего психического здоровья, но он все равно бы оставался его близнецом. Просто… это другое. Очевидно. И поэтому Хикару не может не чувствовать себя неловко, слыша сбоку от себя смачно чавкающего вафлями ребенка. Слишком уж непривычно отсутствие энергичных разглагольствований Каору о каком то новом прочитанном им романе, дурости преподавателей или идей для их следующего клубного косплея. Не видно рядом и легкой поддерживающей улыбки брата, пока сам Хикару придумывает, чего бы им устроить в школе этим днем. … Он правда скучает по своему близнецу. — Нии-сан? От апатичного, ленивого прихлюпывания свежевыжатым апельсиновым соком Хикару резко отвлекает юный голос рядом. Это чертово прозвище заставляет его резко напитком подавиться и тут же закашляться, справляясь с неожиданным чувством неловкости. Невыразительные глаза с лица шестилетнего Каору смотрят на него удивительно пристально. — Я просил так меня не называть, — Хикару шипит на него, принимая у поспешно подошедшей горничной немного бумажных салфеток, — я чувствую себя… слишком взрослым. Он морщится, убирая с губ остатки сладкого сока. Рожденные в одно время и безразличные к идее старшинства, они с Каору практически никогда не пользовались подобными суффиксами. Только ради выступлений в хост-клубе. Девчонки удивительно падки на такого рода вещи. И слышать это сейчас? Он чувствует себя крайне неуютно и отдаленно польщенным одновременно. — Нии-сан в порядке? — Каору, будучи, ну, Каору, разумеется, полностью его просьбу игнорирует. Будто бы ему назло. Ну или из каких то личных соображений. Тьфу. Проще будет просто бросить это дело и позволить ребенку считать себя тем, кем он хочет. — …Я в норме, — бормоча себе под нос, Хикару вновь берет в пальцы оброненный на тарелке французский десерт, — не знаю, о чем ты беспокоишься. Каору сверлить его взглядом все равно не перестает. Вызывает тем самым легкое неуютное ощущение. Хотя раскрываться мальчику Хикару все равно особо желанием не горит. Клокотало в груди какое-то странное, иррациональное чувство раздражения. На себя. На ребенка. На настойчивое ощущение одиночества, вызванное отсутствием своего близнеца. Будь его брат здесь, то наверняка бы сказал что нибудь вроде того, что он снова обижается и ведет себя по детски. Но эй, посмотрите кто сейчас на самом деле ребенок? … В этом ведь и состоит суть проблемы, да? — Что ты… — от собственных мыслей Хикару вновь резко отвлекает мини-Као, оставивший на столе недоеденный завтрак и ловко принявшийся забираться ему на колени, — эй… Хикару не находит в себе сил, что бы ребенка оттолкнуть. Наоборот, чуть отъезжает от стола подальше, с откровенно растерянным выражением лица. Кое как расположившийся на его коленях мальчишка невозмутимо прижимается щекой к животу и крепко его обнимает, цепляясь пальцами за ткань темного школьного жилета. Словно бы в поиске поддержки, Хикару переводит потерянный, несколько опешивший взгляд на столпившихся у дверей служанок, коих на протяжении всех последних минут усердно старался не замечать. Стоило ожидать, что Каору в своем нынешнем состоянии будет сильно интересовать людей. В любом случае, ничего полезного девчонки не дают. Приглушенно шушукающиеся между собой, они резко замолкают, замечая оброненный в их адрес взгляд. И еще несколько секунд молча, по тупому переглядываются. Очень, блин, полезно! — Ты чего? — все еще чувствуя себя растерянным, Хикару неуклюже хлопает мальчика по спине, привлекая к себе его внимание. Ответ приходит не сразу. — Слишком тихо, — ребенок бормочет ему в жилетку, лишь крепче прижимаясь, — да? … Ох. Неторопливо, но уже обе ладони сцепляются за миниатюрной спиной Каору. Осознание, что не только один лишь Хикару остался без брата, приходит лишь сейчас. — Может быть, — он тихо соглашается, откидываясь спиной на спинку обеденного стула. Столовая тонет в кратковременной тишине, за исключением приглушенного шепота слуг, скучковавшихся подле дверей. Стакан с недопитым апельсиновым соком блестит под широкими прозрачными окнами. Легче не становится. Но по крайней мере, он знает, что не одинок в своем остром чувстве дискомфорта. То, что Каору расслабится лишь после того, как его брат успокоится, так и остается вне внимания.***
Утро, после проведенного завтрака, заканчивается относительно мирно. За исключением одной небольшой, маленькой проблемы. — Вы присмотрите за ним, пока я буду в школе? Намертво прицепившись к его школьным брюкам, Каору быстрым рывком вскидывает голову. Он протестует быстрее, чем домашние горничные успеют ответить на просьбу. — Я не хочу, — мальчишка категорично заявляет, заметно сильнее сжимая пальцами дорогую ткань. И ну. Стоит признать. Этот момент Хикару как-то не учел. — Но ты не можешь пойти со мной, — закончив стоять ступором посреди коридора, он сам хмурится и поспешно опускается вниз, на уровень мальчика. Черт. Никто и никогда не учил его, как надо правильно общаться с детьми. Даже если конкретно этого ребенка, фактически, он знает как облупленного. — Слушай, я вернусь вечером, и тогда может быть… — Нет, — категоричный, резкий отказ. Миниатюрные глаза орехового оттенка уставляются на него с небывалой упрямостью. Сама абсурдность происходящего словно бы вызывает в мозгу эффект короткого замыкания. Обычно Хикару был бы только рад провести еще немного времени со своим близнецом. Но в этой ситуации? Черт. Он чувствует себя неожиданно взрослым в свои семнадцать. Совершенно не хотелось предавать доверия ребенка. Но и пропускать учебу из-за детского желания Каору… Понятия не имея, как брату отвечать, он открывает и тут же захлопывает рот, так ничего и не сказав. Откровенно потерянный, просящий взгляд бросается на служанок, стоящих за спиной брата. Те быстро переглядываются. — Как насчет мороженого? — Асамэ резко обхватывает мальчика за плечи, сходу привлекая к себе внимание Каору, — клубника или шоколад? Тот слабо хмурится, но больше растерянный, нежели недовольный. — Мы можем прогуляться с тобой по Токио, — Акико быстро вторит словам сестры, занимая противоположное от нее место, и задорно подмигивая, — или, как насчет того, что бы ты нам в кое чем помог? Не только вы, юные мастера, можете устраивать шалости. Каору не выглядит заинтересованным. Но это ведь не более, чем вопрос времени, верно? Хикару искренне хотел на то надеяться. Так вот просто оставлять своего брата одного, не убедившись, что у того будет, чем заняться на время его отсутствия, было бы жестокостью. — Видишь, ты неплохо проведешь время, — он хлопает Каору по плечам, вмиг привлекая к себе внимание мальчика. И намеренно спешит, не давая ребенку и слова вставить. Слишком уж сильно не хотелось выяснять, как этот мальчик пытался бы добиться своего, — я вернусь очень быстро… — Нии-сан- — До этого девочки о тебе позаботятся. Они неплохие, честно! — Нии-сан! — Клянусь, когда я снова буду дома, может быть покажу тебе каких нибудь новых игр, ладно? Сумев кое как разомкнуть чужие руки, и настойчиво стараясь не думать о том, насколько же блин потерянным, расстроенным выглядит ребенок, Хикару треплет его напоследок по голове и быстро скрывается за дверью, ведущей во двор особняка. — Хика! Крик разрывает сердце. Буквально силком приходится желание бросить все к черту и остаться дома с братом. Он просто… скомпенсирует свой уход. Позже. Он постарается.***
Слабый, глухой дискомфорт от отсутствия брата, с которым Хикару, как казалось, сумел справиться еще в ходе завтрака, в школе возвращается с новыми силами. Начиная еще с первых занятий в Оранской Академии, где пустующее по другую сторону Харухи место выделялось как бельмо на глазу. И заканчивая вынужденной необходимостью лгать всем их преподавателям и одноклассникам о том, что Каору приболел и будет вынужден пропустить несколько следующих учебных дней. Он конечно мог бы придумать что нибудь интересное. Мог бы каждый день рассказывать новую версию отсутствия Каору. Мог бы устроить из необходимой лжи очередной повод для веселья. Мог бы, вместе с братом, заранее продумать целый десяток идей разной степени абсурдности, что Каору бы откорректировал до более менее разумных масштабов и- Вот только Каору нет. И особо фантазировать у Хикару желания так же не было. Так что он просто взял и ляпнул самое банальное, что только могло быть. Немного недостойно для Хитайчинов, но хэй. Хикару не всегда обязан держать марку. Тем более, вымышленная болезнь его брата мгновенно привлекла к себе внимание сочувствующих школьниц, являющихся его обычными клиентками в клубе. — Нам так жаль! — Надеюсь, с твоим братом ничего серьезного? — Мы надеемся, что он вскоре вернется в школу. Сопереживающие щебетания девчонок на переменах, что могли бы его в обычном случае развлекать, сейчас лишь вызывали яростное желание стукнуться лбом по поверхности стола. Когда Хикару в конце концов, не выдерживает, и делает это, уткнувшись носом посреди раскрытого учебника по истории Японии, все его одноклассницы дружно вопят от сочувствия. Идиотки.***
Каору не особо хотел мороженое. Он не особо хотел играть. Смотреть кино он так же не хотел, несмотря на легкий интерес по отношению к домашнему кинотеатру. Он не хотел фильмов, просто из принципа. И по неизвестной причине, его нынешние служанки сочти это огромной проблемой. Хотя единственная настоящая проблема сейчас — это отсутствие его глупого старшего брата дома. — Ты так и будешь отсиживаться здесь? — Асамэ, та горничная, что по какой то причине раздражала Каору меньше ее сестры, оседает рядом, на кровати. Ее руки элегантно поправляют белоснежный передник, а ранее распущенные волосы собраны в длинный хвост. Девушка мягко ему улыбается, несмотря на откровенно хмурый, обращенный к ней взгляд. И подпирая кулаком щеку, намеренно опускает голову, когда Каору стремится от нее поскорее отвернуться. — Он не вернется еще несколько часов. Неожиданно разглядев что-то в двери, служанка быстро шипит, делая махающий жест ладонью. Но когда Каору оглядывается, то видит лишь край чьей то черной юбки, поспешно скрывающийся за дверным проемом. — Я думаю, сидеть и смотреть на часы звучит слишком скучно для вас, юный господин, — Асамэ быстро возвращает его внимание к себе, — даже взрослый, вы конечно поспокойнее своего брата, но так же как и он, не любите монотонность. Край губ девушки победно дергается, когда Каору наконец перестает смотреть на нее хмуро. В глубине глаз, кроме постоянной обиды, все же мелькает слабый интерес. Сам он, разумеется, этого не замечает. — Он дурак, — Каору делится своим экспертным мнением, крепче сжимая пальцы на искусно сшитых детских брючках, — если дает Хике уходить. Это любопытно. — Ты не называешь его сейчас старшим братом? Каору слабо морщит лоб. Ему все еще немного сложно дается сама концепция двух братьев, разных по возрасту, но одинаковых по имени. Проще разделять их. Есть его близнец. И есть другой Хикару, более взрослый и считающий школу важнее своего брата. — Хикару это Хикару, — он поясняет, вновь опуская взгляд, — но… Нии-сан для другого Каору тоже Хикару. Взгляд служанки на долю секунду пустеет. — Ладно… — она неторопливо говорит, резко встрепенувшись, — я поняла. Ничего она не поняла. И Нии-сан тоже ничего не понимает. Недовольно поморщившись, Каору вновь отводит взгляд. Совершенно молча. Все ли взрослые такие дураки? Станет ли он таким же? Хотелось надеялся, что нет. — Ладно, я поняла, ты не хочешь сейчас говорить о своем брате, — разобравшись со своим легким ступором, Асамэ все же возвращается к разговору. Слегка откидывается на кровати назад, устремляя взгляд к потолку телесного оттенка. Каору ее не слушает. Он следит за тем, как минутная стрелка на настенных дизайнерских часах неторопливо идет к следующей отметке. Сейчас время шло к двенадцати. До возвращения Хикару оставалось еще несколько долгих, долгих часов… — Но нам не обязательно о нем говорить, — горничная лишь продолжает вести свою линию, — как ты смотришь на то, что бы исследовать его комнату? Или свою собственную? Еще несколько секунд ей кажется, что ребенок все же незаинтересован. А потом Каору медленно поворачивает свою голову в ее сторону, наконец перестав сверлить унылым взглядом настенные часы. Никак не удается сдержать легкую, так и просящуюся на губы улыбку. Хикару просил их с сестрой развлечь мальчика, на период его отсутствия. А каким образом? Ну. Это по итогу оказался единственный сработавший способ.***
— Ты не думаешь, что Каору один натворит проблем? Они с Харухи вместе идут в сторону кабинета хост-клуба. Вдоль школьных коридоров звонко стучал дуэт дорогих мужских ботинок. Хикару лишь небрежно фыркает в ответ, слабо качая головой. — Не думаю. Као может быть проблемным и без меня, но девочки с ним справятся. Ты же сама говорила, что он спокойнее. — Я говорила о твоем взрослом брате, — Харухи дополнительно подчеркивает, хмурясь по пути, — я не знаю, какими вы были детьми. — Не особо отличались, на самом деле, — он пожимает плечами в ответ, — только хмурились больше. И розыгрыши были более дурацкими. Ну и к нам часто относились несерьезно. Он тут же принимается шутливо кривляться, прикрывая глаза и дополняя свои слова дополнительными жестами ладонью. — Они же дети! Наверняка они не хотели устраивать такой беспорядок… или, откуда они могли знать, как открыть дверь садовника? Наверняка двор испортил кто нибудь еще! На приглушенный смех Харухи, раздавшийся в ответ, так и тянуло широко ухмыльнуться. — Они плохо вас знали? — Фудзиока мягко улыбается, сворачивая за очередной коридор. — Скорее, Каору всегда умел хорошо притворяться. Он потрясающе строил невинные глазки гостям, если того хотел, — Хикару хмыкает на приятные воспоминания, — хотя с родителями это обычно плохо работало. К счастью они редко бывали дома, что бы отсчитать нас за что либо. Улыбка девушки заметно поколебалась. — Для кого то это бы звучало грустно, — она мягко замечает, первая отпирая двери музыкального кабинета. Хикару на ее слова лишь отмахивается. — Нам нравилось творить хаос. Будь мама постоянно рядом, не думаю, что мы с братом стали бы теми, кем мы являемся сейчас. — Мне она показалась довольно мягкой. — Ты просто не видела ее раздраженной, — Хикару небрежно пожимает плечами, — так что их отсутствие было не так уж плохо. По крайней мере мы с Каору могли вдоволь всех доставать… — И в итоге все закончилось тем, что вы двое имеете репутацию неисправимых оранских дъяволов, — Кёя сухо заканчивает фразу, первым приветствуя подошедших хостов, — рад вас видеть. Хикару тут же отвечает тому шутливым щелчком пальцев и гордой ухмылкой. — Точно! — Хани с Мори придут, но чуть позже, — отвлекаясь от своего телефона, Кёя кидает быстрый взгляд на обоих хостов, прежде чем полностью сосредоточиться на Хикару, — судя по слухам в школе, твоя с Каору… «ситуация» не изменилась, да? — К сожалению, — ухмылка на губах как появилась, так и столь же стремительно тает. Тема все еще ощущается несколько болезненной, — пришлось оставить его дома. — Неприятно, — сухая констатация факта. Харухи поправляет ученический портфель за своей спиной, после чего оглядывает весь клуб полностью. Расставляющий ярко-розовые чашки Тамаки быстро завладевает ее вниманием. — Я пойду помогу Сэмпаю с завариванием чая? — она резко втискивается в диалог. — Конечно, — Кёя коротким кивком отправляет ее вперед. И еще в течении нескольких минут молчит, ожидая, пока девушка уйдет, но коротким жестом упрашивая самого Хикару еще ненадолго подзадержаться. Оотори возобновляет диалог лишь когда Харухи окончательно уйдет из их зоны слышимости. — Надеюсь, ты сможешь держать себя в руках на протяжении клубных часов. Разумеется, Хикару тут же недоверчиво на него сощуривается. — Что… — вопрос, оскорбленный и недовольный вылетает из его рта со скоростью пули. Он силком заставляет себя отвести взгляд от Тамаки, что с радостными объятьями бросается на свою новую девушку, — почему я вообще должен на что либо срываться? Боль от отказа все еще не может его отпустить. Но он ведь учился самоконтролю, верно? Он прекрасно справлялся раньше. — Никто из нас не слеп, — острый взгляд Оотори полностью сосредотачивается на нем, — и без Каору, что удерживал тебя от ошибок и отвлекал по необходимости, справляться с твоей вспыльчивостью будет в разы труднее. Глаз сам дергается от этой прямолинейности. Он понимает, отчасти, правоту Кёи. К своему же собственному небывалому раздражению, но понимает. Но это не значит, что он совсем не способен держать себя в руках! — Во время работы хост-клуба они даже не флиртуют! Ты сам им запретил! — сам того не замечая, Хикару резко повышает голос, ладонью всплескивая в адрес дуэта хостов. И резко замирает, ровно в этом же положении, при виде красноречиво поднимаемой над очками брови Кёи. На осознание тратится несколько секунд. Собственные щеки резко вспыхивают, и Хикару сиюминутно опускает руку, словно пристыженный. — …я справлюсь без него, — он бормочет уже в разы тише, неуютно сцепив руки на груди, — Као ведь сам этого добивался. Он учил меня. — Тогда будет самое время провести экзамен, — голос Оотори звучит сухо. Хотя и без какого либо серьезного осуждения. После, он замолкает на какое то мгновение. И добавляет уже вдогонку, словно бы намеренно стараясь оставить свой голос подозрительно спокойным. — Если ты справишься, он бы мог оценить это по достоинству. Когда вернется в свое обычное состояние. Хикару лишь тупо смотрит в ответ. А потом медленно, молчаливо кивает. Он знает, что прекрасно справится со своей ревностью.***
Служанка предложила Каору исследовать комнату старшего брата. Но после коротких, немногочисленных раздумий, он направляется к спальне более взрослого себя. Благо, она была до сих пор открыта. Со скрипом металлических петель, дверь медленно отъезжает в сторону, открывая перед ним помещение, что еще этим утром казалось непонятным, слишком незнакомым и пугающим. Но сейчас, уже зная, кому вышеназванная комната принадлежит, легко начинают бросаться на на глаза те детали, что Каору упустил еще вчера, торопливо выбежав из помещения, в поисках своего близнеца. Спальня была обставлена в светлых, пастельных тонах, что лишь немного отличались от более темного цвета обоев Хикару. Телевизора здесь не было. Наверное, для игр братья продолжали встречаться в другой комнате. Зато повсюду на стенах были раскинуты картины, оформленные в едином стиле и как казалось, созданные одной и той же рукой. Полки выглядели более просто, по сравнению с изящными, переполненными всякими безделушками стеллажами Хикару. В целом, вся комната выглядела более аккуратней и в разы менее захламленной, нежели открыто кричащая об индивидуальности спальня старшего брата. Хотя, может всему виной было то, что оформляться она начала всего какие то пару недель назад и ее нынешний владелец пока еще не успел определиться со своими желаниями. В любом случае, зачем ребенку во всем этом разбираться? Каору лишь беглым взглядом проводится вдоль стен, пока не решит сосредоточиться на чем то более конкретном. Первым делом он решает обследовать шкафы. Целое множество книжных шкафов, под завязку забитыми произведениями самых разных жанров. Многие из них казались Каору откровенно сложными и малопонятными, когда он, не сдержав порыва любопытства, стащил несколько книжных экземпляров на кровать. Какие то философские книги, сборники иностранной живописи и история японской поэзии в двух томах, написанные слишком мудренным языком. Они казались откровенно скучными. Никак в голове не укладывалось, как будучи взрослым, мог увлечься чем то подобным. Но он много чего не мог понять из своего будущего, если быть откровенным. Например, сам факт того, что они с Хикару живут в разных комнатах, звучал настолько попросту… глупо, отталкивающе и неприятно, что Каору предпочтет об этом не думать. По крайней мере, Нии-сан согласился спать вместе. Как бы эта комната не выглядела уютно, с обоями пастельных оттенков и десятками раскинувшимися по стенам картинами, но он не хотел бы расставаться со своим братом. Спешно возвращая журнал испанской архитектуры обратно на ту полку, откуда Каору ее взял, он спешно мотает головой, пытаясь выбросить неприятную мысль из головы. И тут же спешит к рабочему столу, желая как можно быстрее отвлечься. Внимание быстро привлекает расположившаяся в самом углу стола фотография. Двое рыжеволосых парней, посреди уже знакомой Каору компании. Все широко улыбаются. Хикару на этом фото пока еще не успел покрасить волосы, так что трудно угадать, кто есть кто. Пальцы сами тянутся схватиться за фотографию и подтянуть ее ближе к глазам. Наметанный с малых лет взгляд бросается на самые разные мелочи, в попытке различить двух близнецов на изображении. Но интуиция, к небывалому разочарованию Каору, сейчас молчит. Он плохо знает взрослого Хикару. А себя и подавно. Не было никаких подсказок. Так что приходится бросить эту идею и осмотреть фотографию целиком. Неторопливо, все еще держа в руках темную рамку, он располагается на стуле, ранее аккуратно задвинутом под стол. И пустым взглядом водит вдоль счастливых лиц на фото. Даже тот темноволосый очкарик, показавшийся ранее серьезным и скучным, здесь едва заметно улыбался краем губ. Хотя другой парень в их компании, казалось, выглядел все так же бесстрастно. И все же… Он не мог понять, как эти люди сумели вникнуть в их с Хикару мир. Нии-сан сказал, что они могут различать близнецов. Но правда ли это? Раньше никто не мог. Никогда. Пальцы, слабо потирающие самые края рамки, замирают. И медленно, неспешно возвращают фотографию на место. Он ловит себя на мысли, что хотел бы еще раз встретиться с ними. Не потому что хотел бы действительно проводить с ними время. А из резкого желания расспросить их о своем с братом будущем. Если уж это их будущие «друзья» то хотелось бы узнать их получше. Быть может, они попросту обводят Нии-сана вокруг пальца, делая вид, будто бы им есть дело до близнецов. Хика всегда был более наивным из них двоих.***
Хикару не в первый раз приходится работать хостом без брата. Эта ситуация не нова, так что он примерно знает, что делать. Но вот только этот раз отличается. Потому что Каору не просит прикрыть его, пока близнец активно доделывает костюмы к ивенту. Потому что Каору не просит дать ему отмазку, припоминая Хикару старые долги и слишком уж сильно ленясь приходить сегодня в клуб. Потому что Каору на самом деле не болен, и не отлеживается в постели с высокой температурой. Во всех перечисленных ситуациях, по крайней мере, Хикару точно мог знать, где именно находится его брат и что с ним. Но сейчас? Он понятия ведь не имеет, что привело Као к его нынешнему состоянию. И лгать клиенткам об этом оказалось намного труднее, нежели не обращать внимание на Тамаки, что едва ли не каждый свой перерыв тратил исключительно на то что бы доставать свою новообретенную девушку. — Я беспокоюсь о нем, — старательно разыгрывая эмоции, Хикару обоими руками придерживает собственную кружку с чаем, — каждый раз, когда он заболевает, то хочет, что бы я был рядом. Но я ведь должен посещать школу? В таких моментах ему стоит немного сбавить своей привычной энергичности и взять немного трюков из репертуара Тамаки. Щепотка скорби, немного томных взглядов и самая капля переигранной жалости. Главное со всем этим не перебарщивать, что бы ненароком не сломать образ. И вуаля. Все сидящие напротив девочки уже едва ли не рыдают от искреннего сочувствия. — Это так мило, что ты беспокоишься о своем брате! Он позволяет себе легкую, едва заметную усмешку краем губ, что легко пропустить мимо. Весь секрет трюка в том, что он, так то, вполне искренне беспокоится о Каору. Просто не по тем причинам, о которых сейчас говорит. — Я старший. Разумеется, я должен волноваться за него, — горестно выдыхая, он откидывается на спину своего кресла. И бросает задумчивый взгляд вдаль, что подозрительно точно совпадает с дверью, ведущей в клуб темной магии, — Каору бы не хотел, что бы вы знали. Но когда он болен, то всегда ведет себя так по детски… Все эти реплики уже столь часто повторялись, что огнем выжжены в мозгу. Он даже не задумывается, повторяя уже давно изъеденную пластинку про постоянно болеющего младшего брата и необходимости о том заботиться. Потом идет аккуратное переключение на самих клиенток, чья компания помогает ему справиться с беспокойством. И все равно ведь, что заместо этих самых клиенток, он в любой момент мог бы отправиться домой, что бы не тревожиться, а провести время со своим «больным братом». Это просто небольшие сюжетные условности. — Спасибо, что провели со мной это время, — стоит лишь раздаться легкому, музыкальному звонку, вещающему об окончании сеанса с этими клиентками, Хикару опускает свою чашку на стол и горестно усмехается своим гостьям на прощание, — надеюсь увидеть вас в следующий раз. И уже с Као вместе. Он машет им вслед, терпеливо дожидаясь, пока девушки покинут комнату. И сразу после этого с глухим драматичным стоном растекается по сиденью своего кресла. — Меня от всего этого тошнит, — он раздраженно заявляет в пустоту, лишь краем глаз замечая подходящих к столику дуэт кузенов, — без Каору в этом нет ничего веселого. — Ты ведь выступал раньше без него, — мелодичный, задорный голосок Хани слышится совсем рядом, когда тот располагается на диванчике напротив. Мори, его вечная тень, занимает место рядом. — Раньше я хотя бы знал, что с ним, — Хикару продолжает ворчать, накрыв лицо обоими ладонями, — и даже тогда, разыгрывать все… это перед девчонками не очень интересно. Понятия не имею, чем Као думал, когда предполагал, что мы могли бы выступать отдельно друг от друга. — Вы собирались принимать гостей раздельно? — Хани, очевидно, ранее ничего об этом не знающий, поднимает удивленный взгляд. Хикару лишь морщится в ответ. — Да, когда… — он ненадолго замолкает, зарываясь рукой в свою окрашенную шевелюру. Темные пряди скользят сквозь пальцы, подчеркивая мысль, — ну. Тогда. Хотя потом он согласился, что без «братской любви» в хост-клубе нам было бы слишком скучно. Точнее, сквозь слезы и постоянное всхлипывающее заикание, сидя вместе с Хикару на кровати, он тихо признался, что сам не видел смысла в том, что бы отказываться от их коронных образов. Но думал, что если уж они собираются развивать свои индивидуальности, то было бы лучше полностью оборвать все намеки на их связь. А инцестуальные образы близнецов в хост-клубе были слишком сильно зациклены друг на друге. От одних лишь воспоминаний об этом диалоге Хикару хотелось по хорошему стукнуть брата по голове. Кретин. И кто после этого из них двоих был более эмоционально незрел? — Вас слишком сложно представить друг без друга, — осторожно делится своей мыслью Хани. Хикару же лишь шумно фыркает на его слова, опуская ладонь. Не то что бы он не был согласен с этой мыслью. — Я знаю, — он заявляет в разы более мягко, — и не думаю, что мы с Као хотим кардинально это менять. Лишь стать немного более независимыми. Немного более различными. А уж как дальше пойдут их жизни? Пускай это будет вопрос на будущее. Вне зависимости от того, чем оно обернется, они оба все равно и дальше будут оставаться братьями. Но уже немного более взрослыми, и без этой откровенно нездоровой, преследующей их обоих созависимости. Затерявшись в собственных мыслях, он так и не видит легкой, удовлетворенной улыбки на губах Хани.***
— А какие они? В какой то момент закончив исследовать комнату более старшего «себя», Каору неуклюже подходит к одной из домашних горничных, неторопливо переставляющей статуэтки на полках главной гостиной особняка. В ее глазах сквозит легкое удивление, прежде чем девушка довольно начнет мычать себе под нос. — «Они»? — она переспрашивает, чуть отходя в сторону, что бы смахнуть тряпкой пыль с уже опустевших стеллажей, — я не уверена, что понимаю, юный господин. Каору еще добрые несколько секунд смотрит на нее как-то по особенному глупо, прежде чем наконец понять. В отличии от Хикару, что чисто из принципа давно научился безошибочно определять сестер, он знает их от силы пару часов. — Ты не… — он намеренно глотает имя. И решает просто идти с тем, что есть. Не то что бы ему действительно было дело до горничных близняшек, — мой брат и я. Которые… взрослые. Какие они? Самозабвенно мыча себе под нос, Акико аккуратно выжимает воду. Она не ожидала, что сестра сумеет таки найти подход к мальчику. Тот ранее относился к служанкам с откровенным пренебрежением. — Нам не положено сплетничать о своих хозяевах, — девушка отзывается с легким весельем, вновь возвращая к протиранию полок от лишней влаги. — Вы работаете на меня, — Каору не теряется в ответе, усаживаясь на одном из миниатюрных, пустых столиках. Столь серьезно произнесенная фраза, вкупе с его детским лицом звучит откровенно комично. Слишком мило. — Ну… Эта постоянная недоверчивость мальчишки провоцирует у нее лишь очередной, невзрачный смешок, намеренно прикрываемый кулаком. Слишком уж сложно воспринимать всерьез человека, на которого Акико работала вот уже на протяжении последних двух лет. Близнецы конечно всегда держались в стороне ото всех, включая работников особняка. Для людей, часто влезающих не в свои дела, они слишком уж сильно ценили свое собственное личное пространство. Однако, если не пересекать этих негласных границ, то братья были весьма фамильярны. — Фактически, мы работаем на Каору постарше. Это другое, разве нет? Она не сдерживает порыв легкого поддразнивания, бросая беглый взгляд в адрес стоящего неподалеку ребенка. И тут же вынуждена прикрыть рот ладонью, что бы скрыть свой смех. Пристальный пустой взгляд мальчика явно был рассчитан на то, что бы пугать других людей и заставлять их делать, что он бы мог захотеть. Но для самой служанки это выглядело больше похоже на детскую обиду. Эх. Ладно. Разочек можно пойти на уступки. Не то что бы она действительно собиралась сплетничать о чем либо компрометирующем. — Хотя, если вы настаиваете.. — не став, однако, долго отвлекаться, девушка немедленно возвращается к своим прямым обязанностям. Все ранее перемещенные ею статуэтки, декоративные подарки и фотографии неторопливо возвращаются обратно на стеллажи, — работать на вас интересно. Никогда не знаешь, что произойдет в следующий день. — Мннн… — заметно приспустив плечи, мальчик мнется, будто бы неудовлетворенный ответом, но при этом, по какой то причине не желая задавать более точный вопрос. Невооруженным глазом заметно, что без брата рядом он выглядит в разы более потерянным. Акико предпочла его не торопить. Лишь невозмутимо напевает себе под нос, протирая тряпкой пыльную фигурку нефритового слона. — Можешь рассказать мне больше? — в конце концов ее терпение вознаграждается, — и о тех… ну… — О хост-клубе? — Да, — Каору отвечает резко, даже не думая просить ее вежливее. Избалованный ребенок. — Вы можете просто дождаться брата… — Нет! Каору рявкает неожиданно громко, для своего молодого, пока еще не сломавшегося голоса. Заставляет поневоле покоситься в его сторону. — Нии-сан ничего не скажет, — мальчишка недовольно морщится. Ненадолго замолкает, словно бы в размышлениях. А потом дополняет вдогонку, — и это приказ. Ах. А он настроен действительно серьезно, не правда ли? Сдерживая вздох, Акико неторопливо опускает тряпку в ведро. Если уж ее хозяин захотел покомандовать, то кто она такая, что бы отказываться его слушать. Пускай даже речь и шла о шестилетнем мальчике, что слишком сильно скучал без своего старшего брата. — Тогда, вы желаете перейти в другую комнату? - она неторопливо оборачивается к своему юному господину, сцепляя руки на переднике и позволяя проявиться на губах небольшой, легкой улыбке, - думаю, этот разговор бы мог затянуться.***
Темная дверь с изящными, подчеркнуто демоническими украшениями на ее поверхности открывается с неприятным, скрипящим звуком. В царство тьмы и черной магии проникает небольшая, узкая полоска света, перекрытая затененным силуэтом. Или, если перестать говорить метафорами и начать изъясняться более понятным языком, Хикару закончил со своей сменой в хост-клубе и пришел посоветоваться с Рэйко. — Тут кто нибудь есть? — голос эхом разносится по все еще темному залу, освещаемому одними лишь свечами, раскинутыми по всем углам комнаты. Расположенные вдоль стен шкафы отбрасывают на пол зловещие, длинные тени, от которых любому, кто по доброй воле стал бы входить в это помещение, стало бы неуютно. Но Хикару к числу вышеназванных людей не относится. Устав щурить глаза в потемках, и так не дождавшись какого либо ответа, он кое как нащупывает у двери выключатель и со звонким щелчком озаряет местное царство тьмы ярким искусственным светом. Лампа с легкостью освещает целый полукруг школьников одетых в черное, и тут же недовольно завопивших на неожиданный свет. Темные балахоны стремительно начали опускаться, спасая чувствительные глаза от ярких лучей. Единственная в этом кругу девушка, не одетая в плащ и возглавлявшая этот парад тьмы, одаряет пришедшего столь красноречивым взглядом, что Хикару тут же стремится выключить свет обратно. — Простите, простите! — он извиняющиеся шипит, возвращая помещение к его прежнему состоянию, — было так сложно ответить? — Ты прервал наш темный ритуал, — Рэйко вещает из круга, и судя по слабому шелесту одежд, медленно поднимается с пола. Ее взгляд, привычно бесстрастный и загадочный, окидывает всех остальных собравшихся студентов, — теперь мы не сможем вернуть лорда Арибарита к жизни и потребовать исполнения наших величайших желаний. А значит, на этой неделе экзамену по истории быть. Со стороны собравшегося ученического круга тут же, хором раздаются разочарованные стоны. Кто-то в открытую шепнул ругательства себе под нос. — Зачем ты вторгся в наше королевство тьмы в столь ответственный момент? — внимание Рэйко быстро обращается к Хикару, сразу после сделанного объявления. Она полностью игнорирует остальных членов клуба, что с расстроенными бормотаниями принялись подниматься с пола и собирать свои вещи, — ты служишь Его Темнейшеству Саканадэ-сану, повелителю исторических наук и древнейших ритуалов? — Его темнейшеству…? — Хикару негромко переспрашивает, прежде чем резко качнуть головой и сосредоточиться на более важных вещах, — черт, не важно. Могу я с тобой поговорить? — Что-то тебя тревожит? — привычно бесстрастная, Рэйко скрещивает на груди руки, — нужно кого либо проклясть? Или тебе требуются наши новые темные артефакты? В ее глазах, на мгновение, отдается острый, внимательный блик. — Могу предложить тебе камень неразлучника, за пол-цены. Разбитые сердца порой… — Нет! — Хикару поспешно обрывает ее на полуслове, резко взьерошившись, — почему все, с кем я черт возьми общаюсь, припоминают мне это? Я прекрасно справляюсь! Блеск в глазах вмиг пропадает, оставляя после себя привычную для Рэйко бесстрастность. — Ладно. Тогда зачем ты пришел? Он раздраженно выдыхает сквозь зубы. И ведет ладонью вдоль волос, надеясь, что объяснения будут звучать хоть в половину не столь абсурдно. — Вот в чем дело…***
Когда Хикару наконец возвращается домой, у двери его приветствует лишь одна служанка. Асамэ вежливо наклоняется, сцепив обе ладони на переднике. — С возвращением, господин. — Где Каору? — учитывая то, в каком состоянии они с братом расстались, Хикару ожидал что либо ребенок прибежит к нему сразу же, стоит лишь вернуться домой, либо будет игнорировать его до конца дня. Уже после, бегло оглянувшись вокруг, в голову приходит еще один вопрос. — И где Акико? — Они оба в вашей комнате. Брови сами по себе приподнимаются, в порыве удивления. Но особо задумываться Хикару об этом не стал. Лишь кивает, по пути в спальню принявшись стягивать с себя школьный пиджак. — Као не доставил проблем? — — О, нет. Он был очарователен. Но не в восторге от того, что вы оставили его одного. — Не удивительно, — он слабо поморщится бормоча себе под нос — черт. Думаю, теперь я ему должен… Идея обижать младшего брата была неприятна. Взрослый Каору, в случае размолвок является мстительной угрозой. А он же, но ребенок? Вдобавок ко вредному характеру, смотреть на его потенциально недовольное, насупившееся лицо звучит как весьма неприятная перспектива. Хотя, эй, по крайней мере, он может подготовиться заранее к коронным приемам брата. — Дальше я сам, — Хикару машет Асамэ в сторону коридора, отпуская служанку. А после, дождавшись ее вежливого кивка, прижимается ухом к богато оформленной двери. — …мы не так часто их видели. Но каждый раз… — Почему…? — Они действительно… Голоса за дверью были явно увлечены диалогом. Обрывки фраз, вырванных из контекста разговора, едва слышимо доносились по ту сторону комнаты. Каору звучал энергично. Даже достаточно бодро, звонким голосом затапливая одну из служанок Хитайчин вопросами. И учитывая, в каком состоянии ранее Хикару оставил брата… У него будто бы камень с души сваливается. Огромное чувство облегчения. — Что обсуждаете? — он бодро толкает дверь плечом, вот так, сходу залетая в спальню. Школьный пиджак тут же летит в сторону Акико, что сиюминутным рывком поднимается с занятого ею стула. Ловко поймав одежду, девушка тут же склоняется вниз. — С возвращением… — она начинает было вежливое приветствие, что, однако, практически сразу обрывается. — Да, да, я вернулся — Хикару лишь небрежно машет в ее сторону ладонью, сам же, полностью сосредотачивая все внимание на своего брата, — Хэй, Као! Одним быстрым прыжком он захватывает не ожидавшего такого приема младшего в крепкие объятья. С шумным визгом Каору, тут же принявшимся вырываться из обхвативших рук, они оба падают на кровать. Матрац громко скрипит под весом обоих тел. — Я безумно по тебе скучал, — игнорируя недовольные показушные вопли брата, Хикару располагает голову аккурат на его ровной макушке, — уверен, ты тоже, так что мы квиты! Довольно ловко, да? — Ты бросил меня, — ребенок тут же переходит к обвинениям. Но таки перестает вырываться, плотно прижавшись к его груди. — Я помню, что в твоем возрасте мы ни на минуту друг от друга не уходили, — Хикару с охотой пользуется возможностью, прижимая Каору к себе крепче, — но школа бы не приняла это как уважительную причину для прогула. И хуже того. Ее бы не принял Кёя. — Но сейчас я здесь, и полностью твой, — не сумев избавиться от яркого, веселого оскала на лице, он принимается лохматить слишком ровную раздражающую прическу шестилетнего брата. За последние часы Хикару уже несколько раз успел тщательно обдумать то, что скажет, когда наконец вернется домой. И судя по тому что Као кажется далеко не таким насупившимся, как можно было бояться, то пока еще их отношения можно было спасти. Радостно это знать. — Ты потом снова уйдешь, — обвинения, впрочем, от того не прекратились. Каору просто перестал сопротивляться объятьям. Эх, казалось, он был столь же сложным, как и его более взрослая версия. Просто в других аспектах. Там где Каору семнадцатилетний душит своей склонностью к жертвенности и острым умом, этот пацан нагло пользуется своей детскостью. Хорошо, что у Хикару к этому есть некое подобие иммунитета. — Я потом обязательно к тебе вернусь, — он немного ослабляет хватку. Но как и следовало ожидать, брат не пользуется этой возможностью для побега, — так что не обижайся. Каору лишь молчаливо кривляется в его руках. Но действия говорят в разы больше слов. Увлеченные диалогом, они оба не обращают внимание на дверь, скрипнувшую за уходящей служанкой. — Теперь расскажешь, чем ты занимался, пока меня не было? — слишком ленивый, что бы прямо сейчас подниматься и переодеваться в повседневное, Хикару звонко цокает. — только, прошу, скажи, что ты хотя бы пытался заколебать девочек. Иначе я разочаруюсь…***
— Нэкодзава? Это еще один твой друг? Лениво покачивающийся на стуле, Хикару если и замечает направленный в свой адрес пристальный взгляд брата, то не дает об этом знать. Лишь задумчиво мычит, постукивая ручкой по раскинувшемся перед ним тетрадным листам. — Друг это громко сказано, — в конце концов оглашает он Каору, и с глухим стуком стула о бархатистый ковер, вновь склоняется над поверхностью стола. Шариковая ручка звонко щелкает в его руке, — он просто мой знакомый. — И зачем нам к нему идти? — взгляд Каору ни на грамм не теряет своей остроты. Хотя лицо мальчишки по прежнему абсолютно пустое. — Потому что, хоть возиться с тобой мне и нравится, но я бы предпочел брата своего возраста. И мне настойчиво посоветовали обратиться к нему за помощью, — Хикару ведет ладонью, с зажатой внутри ручкой, по воздуху, прежде чем вновь сосредоточиться на раскинувшимися перед ним химическими задачами, — уверен, ты понимаешь. Ребенок за его спиной замирает. Изначально пронзительный взгляд ощутимо теряется под тенью замешательства. — Думаешь… он поможет? — Каору неуверенно спрашивает. — Может быть. Не то что бы у меня были другие идеи. Хикару положительно мычит в ответ, едва-едва кивнув головой. Мыслями он был полностью сосредоточен на расчете химической формулы перекиси водорода. Благо, что от природы более одаренный в математических науках, нежели близнец, он справляется с этим с легкостью. — А если… если твой Каору вернется, то что будет со мной? Это заставляет Хикару резко замереть. А потом медленно обернуться к брату. Водород как-то быстро забывается, на фоне десятка других вопросов, резко возникших в голове. — Я не… — он запинается о собственные же слова, по мере того, как начинает все сильнее морщить лоб. В раздумьях проходит еще следующие несколько напряженных секунд. — Я не думал об этом, — Хикару в конце концов вынужден признаться. Каору молчит. И спустя столько прожитых лет, если честно, ему очень, очень сложно различить эмоции на привычно бесстрастном лице младшего брата. Не самое приятное осознание. — Но я не думаю, что произойдет что нибудь плохое, — пытаясь справиться с резкой нервозностью, Хикару неуверенно крутит ручкой меж пальцев, — ты ведь изначально был им, верно? Значит, просто все вернется как было. Мальчик все еще молчал. Проклятие. Что он должен сейчас говорить? Какого вообще черта он не знает, как должен вести себя с гребаным Каору? Каору. Из всех прочих людей. Это просто неправильно! — Может, ты будешь даже помнить это время…? — он предполагает, все еще чувствуя себя неуютно. В напряженном молчании проводятся еще несколько следующих секунд. Хикару окончательно сдается, когда воображаемый таймер переходит где-то за минуту вторую. — Ладно! — он выпаливает на духу, драматично вскидывая ладони вверх. Взгляд все еще молча сидящего напротив мальчишки лениво очерчивает траекторию полета ручки, вылетевшей из рук, — я сдаюсь. Что именно тебя беспокоит? Ты ведь сам должен прекрасно понимать, что происходящее неправильно! Взгляд мальчика резко возвращается к нему. Он слабо морщит лицо, будто бы пытаясь собрать все свои разрозненные мысли во что-то единое. И в конце концов, слова находятся. — Ты ведешь себя смешно, — слова из уст его шестилетнего брата звучат как какая то грубая шутка. Высказавшись, Каору вновь ненадолго замолкает, с крайней задумчивостью вглядываясь в его пустое, ничего не выражающее в тот момент лицо. — Но если я в конце концов уйду… — словно бы вдогонку, мальчишка неожиданно решает продолжить, — то ты должен проводить со мной больше времени, пока я здесь. Да? Заместо ответа, Хикару только и может, что тупо моргнуть. Слов у него не находится.