Тёплые коты

Которое воскресное утро подряд проходит в генеральской резиденции проходит совершенно одинаково: проснувшись на рассвете, из-за привычки, сформировавшейся еще тогда, когда юному лейтенанту приходилось вставать до тренировки с генералом, чтобы отработать все стойки заранее и демонстрировать Цзин Юаню уже отточенные почти до идеала движения, Яньцин, вздрагивая от мурашек из-за утренней прохлады воздуха, вылезает из-под одеяла, тихо-тихо крадется к спальне генерала, убеждаясь, что дверь в нее закрыта и его сборы никого не разбудят, умывается, закалывает волосы, наспех накидывает просторное, отличающееся от его обычного патрульного ханьфу и, придержав входную дверь (иначе она захлопнется с жутким грохотом, как это обычно и бывает), убегает в сад. Мальчик наверняка встречает там все еще спящую Мими, обнимает ее крепко и гладит на прощанье, потом перенятой от Юаня походкой крадущейся кошки идет к калитке, не тревожа ни единой травинки, и, наконец, так же тихо выскальзывает совсем за пределы генеральских владений. О последнем Блэйд может только догадываться: из распахнутых окон не доносится ни звука, кроме разве что скрипа петель калитки, но она может "болтать" и просто так: ветер часто тревожит дверцу, отчего та, особенно в шторм, может без умолку трещать о чем-то своем. Да-да, как бдителен ни был Янь, Рен все равно знал, что малыш куда-то по выходным утрам убегает: если Цзин Юань, мирно посапывающий и прижимающийся к чужой груди, действительно спит, то вот Блэйд просто не встает, чтобы не будить уставшего за целую неделю Юаня - ему только и остается вслушиваться в звуки дома да наблюдать. - Юань, - Блэйд нежно гладит генерала по голове, поправляя встопорщившиеся волосы. - Юа-а-ань, просыпайся. В ответ раздается только что-то нечленораздельное, но явно недовольное: обвивавший Рена руками мужчина отпускает чужой торс и отворачивается. - А-Юань, пока ты спишь, твой маленький негодяй куда-то бегает постоянно, - недовольно шепчет в пустоту Охотник. - А ты даже не знаешь, как опекун, куда. Но сон Цзина оказывается намного сильнее Блэйда - на самом деле, просто будящий был слишком мягок и ненастойчив, раз даже не попытался потрясти генерала за плечо - поэтому Рен быстро меняет тактику, решая самостоятельно провести расследование. "Я не буду вмешиваться в его дела," - думает он, - "просто прослежу, чтобы мальчишка не выбрал себе противников не по силе, как это уже случалось." Блэйд, вышедший из спальни на носочках и закрывший за собой дверь медленным, не причиняющим шума движением, за пределами покоев тут же начинает передвигаться резкими и отрывистыми шагами: плеснув водой в лицо и схватив с вешалки джинсовку, узкую ему в рукавах - выяснилось это уже на улице, когда Охотник на ходу пытался одеться, но по итогу только укрыл одеждой действительно отдыхающую в саду Мими - мужчина начинает свое преследование. Небо, под стать нежным астрам, оставшимся позади, за спиной, заливается румянами, облака тянутся ленивой вереницей где-то там, у самого горизонта, а здесь, у земли, свежо и сильно пахнет родной земляной сыростью: даже для генеральских, вечно стучащихся клювами в окно птиц-попрошаек еще рано. Может, Рен даже не забудет на обратном пути прогуляться, чтобы дождаться открытия какой-нибудь пекарни и купить этим все же, как бы он ни не хотел признавать, милым воробушкам еды. Запах прелой листвы вместе с промокающими от росы кроссовками ловко напоминает Блэйду о том, как именно можно отыскать Яньцина: не загубленная каменными плитами и асфальтом трава очень легко приминается солдатскими ботиночками мальчика. И вправду, лейтенант не стал изменять своим привычкам носить удобную (и, как подозревали его опекуны, позволяющую мальчику чувствовать себя увереннее) обувь, так что двигаться по частым "вмятинам" в газоне оказалось легко. На самом деле, когда Рен только вернулся после стольких лет на Лофу, он был удивлен тем, что генеральская резиденция, именно та, которую проектировал Синь и в которой он доживал вместе с Юанем свои последние "седые" годы, переехала. Блэйд не знал, как именно, но генералу удалось перенести их общий дом подальше от людских глаз, можно даже сказать, в полное безлюдье: после очередной затяжной войны с тварями изобилия на Лофу осталось множество разрушенных строений, которые так и не дождались своей реставрации – быть может, их хозяева разорились или погибли - сейчас все они поглощались прожорливой растительностью, которая быстро и умела прятала в своих зеленых пушистых кустах или целых каскадах лиан то, что осталось на местах бывших трагедий. Теперь их общий особняк среди уже иссыхающих руин выглядел как символ надежды на новую жизнь для старого места. Охотнику, хоть он и предпочитал проводить большую часть свободного времени поблизости с Янем или Цзинем в наблюдениях за их рутиной, было о чем поразмышлять - пока его глаза, натренированные множеством боевых миссий, бессознательно искали следы чужого присутствия, мысли уходили в совершенно иную сторону. Так уходили, что Блэйд опомнился только тогда, когда обнаружил себя вдруг застывшим у подножия витой башни, поросшей разноцветной накипью лишайников. Мужчина вслушался в окружение: если бы что-то шевелилось, он бы уже заметил, а значит, его внимание привлекло что-то другое. Шелестел ветер высокими стеблями злаков, шумел где-то вдали город, полный разрывающих высь яликов... и звенела простая, но от этого не перестающая быть интересной мелодия. Изюминку ей придавала флейта, казалось бы, не вовремя подсвистывающая - сразу становилось понятно, что играл не знаток инструмента, ведь истинный мастер уж никак не промахнулся бы в зажимании отверстий. Казалось, то ли неловкие, то ли слишком маленькие пальчики не успевали полностью перекрыть часть нот, отчего гармония игры нарушалась. Рен был искренне удивлен своим открытием. Безусловно, звучала всегда принимаемая Охотником за декоративный элемент флейта с пояса маленького лейтенанта, но было так трудно поверить, что юнец стремился сюда, на живописный холм, только за тем, чтобы наедине с собой потренироваться... Блэйд не стал подниматься на самый верх: один лестничный пролет - и через полуразрушенный потолок и стены видно голубой подол ханьфу, поблескивающий вышитыми белыми нитями ласточками у самого края, и красную нить колокольчиков-оберегов на ноге. Покачав восхищенно головой - да, не безупречное исполнение, но Инсин внутри него упрямо ликует тому, что мальчик тянется сам, без заумных генеральских наставлений, к искусству - мужчина легкой, успокоенной походкой пошел обратно, в этот раз двигаясь в обход башни, держась тени небольшой рощицы, чтобы Цинь, выйдя из состояния "потока", не заметил его. *** Когда Рен вернулся в дом, Цзин уже обнаружился пробужденным и безмятежно кормящим так и льнущих к его теплым рукам птичек, умостившихся на подоконнике прямо у кровати: казалось, Юань только открыл глаза, но большой махровый халат доказывал,, что ради такой уютной картины генералу все же пришлось не полениться, встать и сходить за одеждой. - Яньцин играет на флейте, - с ходу поделился новостью Блэйд, присев рядом с ним и уткнувшись лбом в чужую спину. - Знаю. Многие лейтенанты обучены подчинять низшую мерзость изобилия посредством музыкальных инструментов - я же и сам в прошлом умел что-то тренькать на твоем гуцине, когда был среди рядовых. - Нет-нет, он по-настоящему играет, - Охотник, хотевший обнять Юаня, отстранился в порыве желания описать увиде... услышанное. Рен определенно сохранил привычку Инсина размахивать руками. - Не знаю, что это была за мелодия - может, мальчик и сам ее сочинил - но он играл. Пока художники-поэты неспешно ходят на пленэры, он выбежал еще час назад, до рассвета, на улицу, чтобы уйти поближе к руинам и потренироваться. - Так вот что украло тебя у меня из постели: я проснулся от того, что стало, как было привычно долгие годы, прохладно и пусто под боком, - Цзин усмехнулся, когда, обернувшись, увидел на лице Блэйда тень негодования подобной легкомысленности, но, вдумавшись в его слова, удивленно разинул рот. - Стой, подожди, играл на флейте? - Кажется, я так и сказал, - оба лица друг напротив друга соревновались в том, чьи брови выше взлетят от удивления. - Блэйд, - генерал, бросив последние крошки с ладони на улицу, притворил окно за птицами и теперь уже всем телом, а не вполоборота, повернулся к Охотнику, - ты уверен? Сыграть на его флейте хоть что-то даже самую малость похожее на мелодию очень нелегко. - А что, флейты заклинателей какие-то особенные? Заговоренные? - Нет, просто вытачивают их очень грубо, нацеливая на определенные, чаще низкие, ноты: солдату не нужна музыкальная точность, ему нужна эффективность. Так что если малыш действительно сподобился играть на этом, у него определенно есть талант и упорство, - Юань задумчиво разглядывал Охотника, словно взвешивая, насколько Рен был точен в своих показаниях. - Так вот почему все ноты звучали слегка... неправильно: это не Цинь плохо держит инструмент, а сам инструмент плохо работает, - генерал, видя особый интерес в рубиновых глазах - как у отца, который узнал, что сын идет по его стопам, - уже затеял свою игру, - и все это в совокупности означает, что ребенку нужна новая флейта. - Что же, мы могли бы заказать ее у какого-нибудь известного мастера в качестве подарка на какой-нибудь требующий особого символизма праздник. Знаешь, на Лофу за годы ничего не изменилось - все эти фестивали, во время которых люди дарят друг другу совершенно ненужную дорогую лабуду, все еще с нами. Можно подождать всего где-то, - Цзин демонстративно поднял глаза к потолку, словно на нем был календарь, - десяток месяцев до дня Великой Охоты. Блэйд слишком хорошо знает Юаня, чтобы сразу понять, к чему тот клонит. - Нет, я не буду сам ее вытачивать. Правда, можно и подождать годик до следующего праздника, - Охотник сложил руки на груди и задрал нос, показывая, что его самого нисколько не интересует помощь мальцу в начинаниях. - Как скажешь. Я ведь и не просил. Тем более, как бы ты ему подарил флейту вне случая? Рассказал бы Яньцину, что настолько беспокоишься о нем, что следуешь по пятам, когда тот убегает из дома? - насмешливое выражение лица, за которым Рен следил краем глаза, так и говорило "я уже знаю, что ты все равно сдашься и побежишь делать подарок маленькому очаровашке". - Наконец говоришь правильные вещи, Цзин Юа- - Смотри только чтобы за эти долгие дни борьбы с корявой заклинательской флейтой интерес к искусству не угас. - Нет, когда-нибудь я тебя точно загрызу за излишнюю прозорливость, - Блэйд с гримасой наигранного отвращения пихнул давящегося смехом Юаня в бок. - Твоя очередь, кстати, завтрак готовить. И твоя очередь сегодня после этого самого завтрака идти на тренировку с Цинем. Может, в следующий раз. *** Солнце уже поднималось к зениту, когда двое мечников вышли в сад, на высыпанную песком специально для спаррингов площадку. Прошла неделя с тех выходных - теперь уже очередь Блэйда тренировать лейтенанта. Мужчина, как обычно, стоит в центре, пока малыш кружит вокруг него, стараясь пробить защиту: Цинь, если только сам не уставал, каждый раз боролся изо всех сил, то и дело демонстрируя техники, которые Охотник не узнавал из-за долгого отсутствия на кораблях Сяньчжоу. Но проснувшемуся как обычно раньше всех Рену приходилось то и дело отчаянно давить зевки прямо во время парирования выпадов - кажется, сегодня никаких дельных наставлений он не даст. - Блэйд, ты опять поддаешься! - топнул сердито ножкой Янь, когда Охотник совсем уж лениво стал защищаться от лейтенанта мечом - словно домохозяйка, отмахивающаяся полотенцем от глупой мухи. - Это все дурное влияние Цзин Юаня. Вот если спишь вместе с таким соней хотя бы больше недели - уже чувствуешь побочное влияние, - мужчина утер глаза ладонью, стараясь снять сонливость. - А ты, я так понимаю, нахватался этих побочек до самого конца жизни? - Рену всегда так и хотелось в такие моменты крикнуть в распахнутое окно "Цзин Юань, посмотри, каким дерзким бывает твой маленький, когда тебя рядом нет". - Можно и так сказать, - уклончиво согласился мужчина. - Но ты ведь чуть-чуть бессмертный, да? - Блэйд про себя прыснул от такого определения его проклятия как "чуть-чуть". И правда, совсем немного: особенно немного, когда даже будучи недавно случайно проткнутым мечом во время тренировки он только махнул побледневшему мальчику, чтобы тот шел домой, не обращая внимания на то, что его противник только что лишился одного легкого. - Значит, чтобы хватило надолго, ты должен иметь о-о-очень большой запас негативного влияния генерала? - Имею этого влияния даже с лихвой, - закатил глаза Рен, принимая боевую стойку: что-то они заболтались. Хотя ему было интересно, к чему ведет маленькая копия Юаня - идет все теми же обходными путями-намеками. Цинь пригнулся, напружинив ноги и держа меч ближе к корпусу тела, после чего сделал рывок, опережая замах осколочного меча - металлический лязг вновь раскатился прерывистым эхом по саду, пугая сидевших то тут, то там бабочек и подмывая их взлететь дружной стайкой. - Вы же были парой с генералом и в прошлом, да? Поэтому ты его так хорошо знаешь? - лезвие тонкого, поблескивающего корочкой льда меча направлялось прямо в живот - хороший отвлекающий маневр для дальнейшего удара ногой по колену - вот только если парировать оба выпада Блэйд сумел, то придумать, что ответить на такой провокационный вопрос - нет. - Расскажи, пожалуйста, кем ты был в прошлой жизни? "Мне бы знать, что именно тебе наплел Цзин Юань про наше общее прошлое: как-то же он должен был объяснить то, что мы теперь живем как... как семья." - Насколько ты... уверен в собственных догадках о том, что мы были парой? - Рен прощупывает оппонента, теперь самостоятельно наступая и готовясь резким взмахом нанести удар со спины: конечно, Яньцин уже давно привык к тому, что мара делает мужчину быстрее и словно незаметнее, поэтому мальчик отразит нападение, но так можно выиграть немного времени. - Примерно на все сто, - самодовольно улыбается парнишка, поигрывая клинком так, словно не он сейчас участник дуэли. - С того самого момента, как генерал подобрал меня, я заметил, что он по кому-то... скучает? Тоскует? Этот дом всегда казался опустевшим, словно часть вещей вынесли - но, как я узнал... эм... слуйчайно, Цзин Юань настолько им дорожил, что потратил около двухсот лет назад почти все свои накопления, чтобы перенести часть грота вместе с резиденцией сюда. - Случайно? - хохотнул Рен прозвучавшей заминке. Наверняка ребенок просто бесстыдно копался в генеральском столе и нашел какую-нибудь бумажку об оплате работы ремесленников из комиссии. - Не отвлекай меня! - Янь легко уклоняется, когда чужая тень вырастает за его спиной. - Юань, конечно, говорил мне весь этот год, что вы были раньше друзьями, поэтому ты нам не враг и поэтому вы сейчас решили быть... вместе, но как только ты вернулся, все встало словно на свои места - ты был частью этого дома. Вы... сошлись не сейчас, после того, как происшествие с Фантилией привело тебя сюда, на Лофу, а еще тогда, в прошлом, до существования Охотников за Стелларонами и даже до переноса этого дома, наверное, - Блэйд смотрел на малыша с тем же восхищением, что и неделю назад: кажется, Цинь проявляет ту же, если не острее, смекалку и наблюдательность, что и они с Юанем в свои юные годы. - Так кем же ты был? - Хм, - Охотник, поняв, что его и так уже разоблачили, расслабился, вновь овладел своим телом и, подмигнув уже считавшему себя победителем Яню, простым толчком в пояницу вывел фехтовальщика из состояния равновесия, после чего рубящим ударом локтя ускорил падение противника на землю. - Кто сказал, что мне нужно отвечать на твои вопросы честно? - Мое пожалуйста в самом начале? - невинно хлопает глазами Цинь, лежа неподвижно на песке. - Я был ремесленником, - Блэйд присаживается рядом с подопечным, чувствуя, как уже успевший нагреться песок делится с ними даже через слой одежды теплом. - Прям работал в комиссии? - Представь себе. - У него даже своя кузня была, - дополняет вдруг столь немногословный рассказ Рена третий голос, доносящийся со второго этажа. Цзин Юань, макушка которого едва была видна (мужчина, скорее всего, полулежал-полусидел на диване, читая книгу) в оконном проеме, даже не скрывал, что он подслушивал их разговор. - Точнее сказать, даже есть. - А она у меня есть? - лениво поднимает одну бровь Охотник. - А она у тебя есть: конечно, я ее не посещал последние лет пятьсот, но сохранить мне ее удалось в том же первозданном виде, что и наш дом. Просто я о ней пока не рассказывал, чтобы не спровоцировать приступ мары воспоминаниями: кажется, сейчас тебе уже лучше. - А мы сможем туда сходить? - Янь пока не настаивал на том, чтобы ему рассказали полную историю знакомства генерала и ремесленника - наверняка даже если сейчас начать слезно просить, Блэйд покачает головой, а Юань хитро улыбнется, но никто не скажет и слова. Придется снова ждать. - Даже не знаю, - Рен неуверенно протянул, глядя на свои испещренные шрамами мертвенно-бледные руки. - Я скучаю по ремеслу, но я не смогу уже ковать мечи, как делал это раньше. Мне не хватит точности моторики, терпеливости мышц. Яньцин встрепенулся при слове "мечи", тут же хватаясь за рукав кофты мечника и глядя тому умоляюще в лицо. - Давай просто туда сходим? Очень хочу посмотреть, где ты работал! Ну пожалуйста-пожалуйста. Блэйд потрепал светлую макушку по волосам, все еще медля с ответом. Но вот выглянул в окно Цзин Юань, глядя на него точно такими же, только побольше, просящими золотыми глазами, и Рен, поняв, что все равно так или иначе последует дурацкому, придуманному Божественным предвидением плану по полной его ассимиляции на Лофу (ему уже вернули дом, семью - осталась только работа), медленно кивнул и сгреб в охапку объятий Яньцина. Лейтенант вздрогнул, подумав, что Охотник решил продолжить спарринг, но, увидев теплую улыбку на лице, обычно суровом и застывшем безразличной маской, широко улыбнулся. - Мы сходим туда? - Сходим, так и быть. - А ты мне сделаешь что-нибудь? Шпильку, например, для волос? Я видел такую у Юаня в комнате. - Ты же сказал, что мы просто туда сходим-посмотрим? Уже работу мне поручаешь? - возмутился наигранно Блэйд. - Ты опять в моем кабинете лазил? - наперебой ему крикнул Цзин. - Да я же... ну... - когда Янь понял, что никто всерьез его ругать не станет - мужчины, прямо как дети, простодушно рассмеялись - стукнул Рена кулачком по макушке. - Прости-прости, все будет. Только давай не шпильку - что ты будешь за этим пустоголовым генералом повторять. Хочешь, я тебе флейту смастерю? Получше той, что висит у тебя на поясе. - А ты умеешь? - недоверие в этот раз отчего-то было даже больше, чем когда Цинь узнал, что Блэйд в прошлом ковал мечи. - А как ты думаешь, кому приходилось развлекать Цзин Юаня в наших с ним походах, военных и путешественных, когда уже разговаривать после долгого перехода не было сил, но сон не шел? Я срубал ближайший сук, обтачивал его наскоро, чтобы хоть как-то можно было извлекать из него звуки, и играл. Играл, пока мы оба не засыпали. - Такой сон и вправду был безмятежным... - Тогда... - кто бы знал, что восторг, такой, что перехватывает голос, можно вызвать одним простым подарком, - тогда, конечно, хочу! А... еще... можешь, пожалуйста, научить играть? - Обещаю научить тебя всему, что умею сам.