Double Touche

Чтобы попасть в клуб нужно пройти нелепый контроль. Дую в алкотестер, показываю сгибы локтей, подмигиваю, когда мне светят в глаза фонариком, и скромно перебирая на себе краешек майки и пояс джинсовых шорт, уточняю, не нужно ли еще и помочиться в баночку. С максимальной наивностью, которую могу изобразить, наблюдаю, как охранники переглядываются и стараются не улыбнуться. А для гостей контроль скорее всего ограничивается просьбой оставить оружие в одном из сейфов на входе. И, возможно, поцелуем в задницу, если это особенно важный гость. Жизнь в «Ange Déchu» бурлит даже ранним утром. Все два этажа тщательно убираются, выпитый алкоголь восполняется, заготовки для ужинов нарезаются, камеры видеонаблюдения просматриваются, свет, звук и тревожные кнопки проверяются, и всем этим занимаются десятки людей. Как и вчера, сотрудники клуба молчаливы и практически незаметны, будто муравьи. Они не помешают мне репетировать. Главное, что пока нет других танцовщиц с их любопытством. Решаю пройтись по многочисленным комнатам еще раз без сопровождения, и заглянуть туда, куда вечером будет нельзя. Не торопясь осматриваю интерьеры и детали. Каждая мелочь здесь кричит о том, что ее придирчиво выбирали и что за нее дорого заплатили. В каждой из комнат меня оглушает тишина, стоит только прикрыть за собой дверь. Представляю, сколько секретов хранят эти стены, сколько криков, музыки, звона, смеха, шлепков по коже и треска одежды они слышат по вечерам. Каждый клочок пространства пропитан запахом роскоши и вседозволенности, каждый новый закуток сулит миллион возможных наслаждений, каждое зеркало отражает гостя искаженным: желанным, лучшим, главным. Можно понять, почему мужчинам нравится это место. В гримерке пробегаюсь пальцами по рейлу с вешалками. Каждая подписана именем девушки и каждая держит ее образ на сегодня в полной готовности. Много кожи, много металла, много перьев, много блеска, мало ткани. Пальцы замедляются и наконец зависают над вешалкой, подписанной «Бланш». Усмехаюсь. Интересно, Колетт сама выбирает, что мы должны надеть? Или гости заказывают нас как позиции в меню? Сегодня хочу шлюху, завтра скромницу, послезавтра дьяволицу, а на следующей неделе монашку? Кто бы ни выбрал для меня белое белье и боди-портупею с крыльями на спине, он не лишен чувства юмора, но увы, обделен фантазией. «Бланш» — значит белый, чистый, а клуб называется «Падший ангел». Оцениваю плюсы и минусы. Плюс — крылья не слишком большие и не должны мешать танцевать. Минус — я недостаточно загорелая, чтобы этот наряд смотрелся на мне выигрышно. Плюс — очевидно, я сегодня не только новинка в меню, но и коронное блюдо. Минус — я бы предпочла показать чуть меньше тела в первом же танце. Какая-нибудь короткая сорочка из вуали поверх белья была бы уместнее, чем портупея. Но ныть и жаловаться я не привыкла. Буду работать с тем, что есть. Выбираю комнату, которую как раз покидает парень в спецовке клинера, и случайно ловлю его взгляд. Вижу в нем отрешенность, затем изумление, затем фальшивую невозмутимость, и наконец он опускает глаза в пол, просачиваясь мимо меня. Думаю, сотрудникам не положено глазеть на танцовщиц. Подхожу к пилону и машинально провожу по нему рукой, оглядываясь вокруг. У меня еще нет постоянного гостя, поэтому сегодня я танцую в общем зале. Это привычно. Но я не могу не думать о возможностях, которые предполагает эта конкретная комната. Блестящий, отражающий столик — годится, чтобы танцевать на нем, опустившись на колени. Массивное кресло не придвинуто к стене — я могу обойти гостя вокруг, могу касаться его из-за спины. Стена из зеркальной мозаики — лучи света будут скользить по моей коже и она будет отражаться в осколках тысячу раз. Так просто было бы охмурить гостя здесь, полностью завладеть его воображением, ощущениями и кошельком… Колетт, пусть и настороженно, но позволила мне отказаться от услуг хореографа, который работает с местными девочками. У меня было семь лет, чтобы научиться танцевать на пилоне, только в прокуренном баре на глазах у пьяных мужиков, а не в чистом зале с зеркалами и тетенькой, которая подробно объяснит тебе и покажет, что надо делать. В этом мое преимущество. Когда меня окружала грязь, зависимости, бедность, осуждение и постоянный страх быть изнасилованной и задушенной прямо за углом очередным торчком или дилером, танец стал моей единственной отдушиной и источником удовольствия. Поэтому я люблю танцевать и в этом мне нет равных.

***

В «Ange Déchu» есть даже штатнные визажисты. Естественно я узнала об этом когда заканчивала свой макияж, но ни одно случайно оброненное «хи-хи-хи», как ни странно, не показалось мне зловредным. Не то чтобы это имело значение, но похоже, что мой новый коллектив — клубок из чуть менее ядовитых змей, чем предыдущий. Увидеть местных танцовщиц оказалось занимательно. Я была права насчет ассортимента. Белые, темнокожие, азиатки, высокие и как Валери, с формами и болезненно-хрупкие, блондинки, шатенки, рыжие, брюнетки, и помимо того, что все ухоженные и роскошные, во многих есть какие-то цепляющие детали. У Франсин — необычная улыбка, потому что передние зубы чуть кривоваты, и каким-то чудом это смотрится обаятельно. У Одетт — неправдоподобно тонкая талия, думаю, она удалила ради нее пару ребер. А у Клементин… Ну, у Клементин просто большие антигравитационные сиськи, она однозначно обходится своему гостю в целое состояние. Двадцать восемь девушек сегодня. Двадцать девять, если со мной. Каждая из них и танцовщица, и официантка, и психолог, и фея, исполняющая желания, а Бриэль своему гостю еще и собутыльница. Это совершенно другой уровень по сравнению с тем, что я видела раньше. — Деееевочки, — Валери останавливается за моей спиной, опускает ладони на мои плечи и стучит по ним кончиками пальцев, будто у нее тут кое-что интересненькое. — Это Бланш Лагард, новенькая, американка, и давайте не будем делать вид, что мы не перемыли ей все косточки еще вчера. Бланш, это мои девочки. Поворачиваюсь в крутящемся кресле, чтобы стряхнуть с себя руки Валери. Понятия не имею, с чего она взяла, что мы подруги. — Так вот ты какая, Америка, — темнокожая девушка, очевидно самая бойкая, подходит ближе, и разглядывает меня с пристрастием. — Уже танцевала где-нибудь до того, как попала сюда? Отвечаю ей аналогичным оценивающим взглядом. Уверенная, вызывающая поза, глянцевая кожа цвета горького шоколада, очень длинные ноги, широкие и сочные бедра, маленькие круглые плечи, длинная шея, длинные черные кудри, ослепительно белые зубы, полные губы и колечко в носу. Она выглядит как сувенирная статуэтка, это напрягает. Даже я ее хочу. — Я не вялый пенис, чтобы потыкаться и куда-то попасть, Франция. Я здесь по приглашению. А если хочешь убедиться, что я умею танцевать, раскошеливайся. — Petite salope! Я Тайниша. Классные ножки, кстати, — она подмигивает, и еще некоторое время не отрывает от меня лукавых глаз, медленно отходя к своему креслу. Не хочу вновь создать ложное впечатление и показаться дружелюбной, поэтому молчу. Стараюсь избавиться от мысли, что на Тайнише мой сегодняшний наряд как раз смотрелся бы фантастически. — А я говорила: ей палец в рот не клади, — Валери хвалится остальным, словно мой дрянной характер — ее заслуга. — Как насчет собраться в баре после закрытия, и отметить ее первое выступление, а? Кто за? Твердо перебиваю одобрительный шум: — Я приехала зарабатывать деньги, а не тратить их. Отмечать будете без меня. — Да ладно, мы никогда не платим за выпивку в своем баре. Соглашайся! Надо отметить, иначе удачи не жди. — Ей не нужна удача, — вмешивается Бриэль, на секунду отвернувшись от зеркала, и лениво машет в мою сторону блеском для губ. — Посмотри на нее. — Ставлю бутылку «Дома» на то, что ее купят сегодня же, — соглашайтся Тайниша. — И это будут те еще чертовы торги. — Я все еще здесь, — раздраженно напоминаю. — Я знаю, детка. Поэтому говорю по-английски, — объясняет она снисходительно. «Очковая кобра тебе детка» — мысленно отвечаю, но напоказ ограничиваюсь гримасой кринжа. Возможно в параллельной вселенной, где я любила бы людей и умела бы им симпатизировать, Тайниша мне понравилась бы. — Бланш, ты уже подготовилась? — голос Колетт перекрывает общий галдеж и часть девушек на нее оборачивается. — На пару слов. — Она нам все равно все расскажет! — громко возмущается Валери, чуть не подпрыгивая в своем кресле. — Правда, Бланш? Черта с два. Поднимаюсь и направляюсь к Колетт через всю гримерку. Она правда позволяет им так по-свойски с собой обращаться? Была бы я менеджером, у меня все бы по струнке ходили. — Давай отойдем немного, — она закрывает за мной дверь гримерки и ведет по служебному коридору к ближайшей уборной, где нас не смогут подслушать охранники, расставленные по одному через каждые несколько метров. — План изменился, ты не танцуешь сегодня в основном зале. Тебя заказал гость, и он хочет видеть тебя в приватной комнате. Вообще-то я предпочла бы узнать об этом раньше, чем за полчаса до начала, но в целом это отличная новость. Приватный танец легко импровизировать и он лучше оплачивается. — Не проблема. Только как меня выбрал гость, если ни разу еще не видел? Разве что это «тот самый» гость. Кто-то, из-за кого я вообще в Париже. Наверное, на моем лице отражается догадка, потому что Колетт просто кивает, и не вдается в объяснения. Она сдержана, но волнуется. Я это чувствую. — Это особенный гость. Из тех, кому позволено больше других, и кому нельзя отказать. Понимаешь, о чем я? Он непременно должен остаться доволен. Ничуть не удивлена. — Он владелец клуба? — спокойно предполагаю. — Нет. Не совсем. Скажем, он просто позволяет клубу существовать. Значит он политик или важная шишка в правоохранительной системе? Кто-то, кто связан с законом. Иронично. — Я поняла. Нужно переодеться? Он сказал, чего хочет? — Ты уже в образе, который он хочет. То есть он сам решил, что я сегодня ангел, но хотел сперва посмотреть на меня в общем зале? А потом в последнюю секунду передумал, и не глядя заказал приват? Вероятно, у него большие ожидания. И ему, и Колетт очень повезло, что мне под силу их оправдать. — Я могу идти готовиться? — Поздно готовиться, он уже ждет тебя в комнате. Бланш, я не хочу тебя пугать, но считаю нужным предупредить. Этот человек бывает у нас нечасто и предпочитает общий зал. Конкретную девушку заказывал всего пару раз, и это было… — Кого? — резко перебиваю. — Оба раза Тайнишу. Но у тебя уже нет времени обсудить с ней его предпочтения, поэтому слушай меня. Он платит щедро, но и требует много. Речь не только о танце. Это я тоже поняла. Вижу облегчение Колетт, которая внимательно следит за моей реакцией. Вернее за ее отсутствием. Домогательства в нашай сфере — не более, чем неприятная, но неотъемлемая часть работы. И я предполагала, что в элитном клубе, где гости богаты и влиятельны, им не всегда можно отказать. Поэтому и спросила заранее. — Ты красавица, Бланш, но что важнее — ты не дура. Подумай. Он не тратит даже минимум времени и усилий на то, что не стоит его внимания, а тут ему захотелось привезти танцовщицу из Америки в Европу. Значит что-то в тебе есть, что ему нужно. Все козыри у тебя на руках. Если сумеешь понравиться ему — никогда и ни в чем не будешь нуждаться. Я на тебя надеюсь. И это я понимаю. А так же смутно представляю, что меня ждет, если я не сумею ему понравиться. К счастью, это почти исключено. Каким бы влиятельным ни был этот человек, он все еще гость, и он всего лишь мужчина. Его власть и деньги против моего белья и портупеи. Справиться с ним будет не сложно.