(I Just) Died in Your Arms

Молодая госпожа Амала Басу идеальна. И редко кто не согласится с подобным утверждением. Возможно кто-то сперва закатит глаза как будто больше не о чем говорить кроме как о ней, или криво усмехнется, не скрывая зависти, или устало вздохнет, словно нет сил доказывать обратное. Молодая госпожа Амала Басу — гордость своей семьи. С самого детства ответственная и дисциплинированная, она росла честной девочкой на радость своим близким. Молодая госпожа Амала Басу — достойная дочь кшатрийского рода. Сильная и смелая, она так походит на символ Басу — хищную львицу. С каким благородством она приносит жертвы в храме. С каким уважением подает милостыню нищим. И да, на ее век не выпало войн, а политические конфликты обходили стороной её родную Западную Бенгалию, и негде было ей демонстрировать свою воинскую доблесть. Но за ней, как за Еленой Троянской, спустились бы на воду тысячи кораблей. Молодая госпожа Амала Басу — любящая дочь. Она не знает своего отца. Только мать, которая с рук не спускала, с ложечки кормила, волосы заплетала, от всего оберегала и души в ней не чаяла и не чает. (все вышесказанное в одно слово с маленькой буквы). У Джотсваны красивый голос и она поет ей дни напролет. Редко — песни рассказывающие о мифах, иногда — песни посвященные богам и богиням, чаще — песни из Болливудских фильмов. Когда ты появился в моей жизни, Мир вокруг меня преобразился. Твоя улыбка стала для меня светом, Твоя любовь окутала меня теплом Как можно ожидать что Амала согласиться на что-то меньшее? Лежа на моей груди, моя любовь, В темноте ночи, мой милый. Мы можем встретиться только во тьме, Кто знает, кто я, и кто ты Или подавайте ей такую любовь о которой пела её мама! Эта любовь, которая ко мне пришла, Это чувство, словно весенний ветер. Эта любовь, что зажглась в моем сердце, Она словно пламя, сверкающее в ночи. Эта любовь, что витает вокруг нас, Это как волшебная песня Или никакой не надо вовсе! Кто же ты, полная луна или ясное солнце? Кем бы ты ни была, ей-богу, тебе равных нет. Какой она могла вырасти, если ей пели такие песни? Молодая госпожа Амала Басу — любимая внучка. Индира строга, требовательна и часто несправедлива по отношению к своей старшей внучке. Такой она никогда не была по отношению к остальным внукам и даже к своей родной дочери. С рождения Амалы, Индира вглядывается в её личико. Вглядывается в тщетных попытках разглядеть черты… свои или хотя бы черты её покойного мужа Адитьи Тхакура. Она не видит в ней богинеподобные черты своей матери — Радхи, или царственность своей бабки — Видии. Да, что там! Даже дубейских черт и тех нет! Уж слишком похожа на своего отца англичанина ее старшая внучка. Так будто и не Джотсвана носила её под сердцем, будто вовсе не принимала участия в её сотворении. Но не это будоражит сознание Индиры вихрем мнительных мыслей. О, нет… Иногда, в те редкие моменты, когда Амала тупит взгляд в притворном проявлении покорности, чаще, когда уголки её губ дрожат в ухмылке, то как она склоняет голову, как пристально смотрит, не моргая. В эти моменты у Индиры перехватывает дыхание от схожести этих черт с чертами её родной тетки — Сарасвати. Каждый раз Индира просит всех богов наделить её мудростью, какую не имела Видия, просит несчастье обойти их дом стороной, просит уберечь Амалу от себя самой. Молодая госпожа Амала Басу — дорогая племянница. Её дядюшка Камал, младший брат Джотсваны — это отцовская фигура в её картине мира. Он учил её плавать, ездить верхом, стрелять из ружья и дул на её сбитые коленки. Брал её вместе со своими сыновьями на охоту, позволял им увязываться за ним на старый рынок и покрывал их детские шалости. Молодая госпожа Амала Басу — милая кузина. Сперва у нее были только двоюродные братья — Каран и Арджун. Близнецы. Сыновья дяди Камала и его кроткой жены Нейны. Они родились на год раньше Амалы, и эта разница столь несущественна, что все в Дюжине, не сговариваясь, прозвали их тройняшками Басу. С самого детства Амала была худосочной и длинноногой, поэтому одежда её кузенов была ей в пору. Надевая шервани и пряча волосы под тюрбаном, она с Караном и Арджуном убегали к местными детям, чтобы принять участие в их играх, проходивших во дворах и даже подворотнях. Их босые ноги и чумазые лица были самыми лучшими оберегами, скрывающими их благородное происхождение. Пока её кузены побеждали всех в догонялках и салках, Амале не было равных в лазанье по деревьям. А когда кто-то принес баскетбольный мяч — то судьба всех ближайших игр была решена на многие годы. Шустрая и юркая Амала играла наравне с дворовыми мальчишками, а если вставала в связку с кузенами, — то равным им не было на всей улице. Их беззаботное детство проходило в Клифаграме. Родовое гнездо, что началось с крепости и стихийного поселения вокруг переживало и до сих пор переживает свой расцвет с того момента как господин Камал Басу стал покровителем этих земель. Эта должность — подарок от дорогой матушки, — наделяла его неограниченной властью, которой справедливый господин если и злоупотреблял, то только из самых искренних и лучших побуждений. Наверное, только при такой власти крепость становится дворцом, а поселение — городом. Старинный храм посвященный Радха-Кришне, отреставрированный к 9-летию тройняшек с каждым годом привлекает все больше паломников и даже особенно искушенных туристов. Главным источником работы для жителей были и остаются бескрайние рисовые поля, что раскинулись на этих плодородных землях. Именно в Клифаграме тройняшки проходят обряд мундан, делают свои первые шаги и говорят первые слова. Амала, Каран и Арджун знают каждую семью чьи предки когда-то присягнули на верность Басу. Знают всех в лицо и поименно. Говорят, чтобы вырастить ребенка нужна целая деревня. Именно в Клифаграме Амала учится быть преданной своей семье и верной самой себе. Молодая госпожа Амала Басу — заботливая сестра. Тот год выдался богатым на события. Окончание реставрации храма, дорогих Карана и Арджуна отправили в школу-интернат, оставляя Амалу совсем одну в огромном доме, поистине неожиданная беременность матери… и рождение Кирана. Никогда не видела Амала столь прекрасного малыша, никогда не думала что способна на такую безоговорочную любовь так скоро. Её младший зеленоглазый брат научил её ответственности. Её сладенький, как расгулла, младший брат научил её терпению. Её шкодный крошка-брат впервые дал ей почувствовать себя могущественным божеством, которому под силу вызвать дикий страх в другом живом существе одним словом и взглядом. Молодая госпожа Амала Басу образована. Сомнительное качество для многих, но именно то чем не постесняется блеснуть сама девушка. Помимо отменного домашнего образования и самого лучшего (какое могла дать Индия) среднего, Амала закончила Имперский колледж Лондона став магистром делового администрирования. Естественно, окончила она «с отличием». Молодая госпожа Амала Басу обворожительна, прелестна и просто прекрасна. Собственно говоря, как и все женщины в её роду. Каждый кто взглянет на нее, отметит как сари подчеркивает поистине аристократическую стройность, непременно задержит взгляд на тонких щиколотках и хрупких запястьях и про себя отметит светлую по индийским меркам кожу и, конечно же, светло-зеленые глаза. Сколько ей пришлось пережить, чтобы недруги не могли ничего прочитать в её светлых глазах? А еще обязательно в конце заключат: «Полукровки всегда красивее». Молодая госпожа Амала Басу в свои 25 лет самая завидная невеста. Не зря говорят: «Кто женится на ней — тот станет править всей Западной Бенгалией!» Нужно отметить что так говорят последние пару лет. До этого, все кому не лень вторили как мантру: «Амала Басу станет женой Амрита Дубея!» Так говорили знающие семьи Дюжины, которые были чуть ли не очевидцами ритуала, связующего новорожденного Амрита с будущей наследницей Басу. Еще целых 5 лет вращалось колесо Сансары прежде чем незамужняя Джотсвана родила дочь. Нагуляла… Крутила роман… с англичанином. Понесла от врага, чьи предки проливали кровь на индийской земле… Подумали многие, но сказать не посмели… в лицо. «Господин Дубей женится на старшей дочери семьи Басу!» — так говорила вся Калькутта, будто бы это свадьба Шивы и Парвати, а не двух смертных. Так говорили, когда видели их вдвоём выходящих из храма. На лестнице Амрит подает ей руку, Амала, опустив взгляд как подобает благовоспитанной девушке, протягивает свою так что только кончики их пальцев касаются. Но ему и этого достаточно. Он просто сгибает ладонь, утягивая её пальцы своими, складывает как детальки детской головоломки «когти дьявола». Так шептали, когда пятнадцатилетняя Амала, уже не дитя, но еще не девушка, позволяла себе бегать в садах у Мемориала Виктории, а Амрит не сводил с нее своих зеленых знающих глаз. Так ухмылялись, когда вокруг наследника Дубеев расцветал ворох разноцветных сари, а лучезарная улыбка Амалы падала на землю гнилым яблоком едва она замечала этот «хоровод». Но так перестали… говорить, шептать, ухмыляться. Ведь никто не видел молодую госпожу Басу на общих служениях в Калигхате вот уже несколько лет. Ведь она и словом не обмолвится, и улыбки не подарит, и взглядом не окинет наследника Дубеев во время встречи Дюжины. Ведь она, не открывая, отправляет коробочки с карточкой «От А. для А.» на благотворительность. Ведь единственный из семьи Дубеев в компании с кем её можно увидеть это Риши. Молодая госпожа Амала Басу является главной темой для обсуждения и сплетен во всей Калькутте. Пошел четвертый год с тех пор как она начала перетягивать на себя обязанности главы Дюжины. Это при живой матери и бабушке! С каждым годом перетягивает все больше и больше. С её легкой руки открываются новые производства, подписываются контракты и заключаются браки. Именно она поддержала проект семьи Шарма для закупки новых бурильных установок, сепараторов и дробилок и, как следствие, открытие нескольких лабораторий для обработки драгоценных камней. Это её знакомства помогли иностранному капиталу, кхм, английскому, потечь в индийский бизнес. В частности в издательства семьи Барнеджи и ткацкие цеха младших семей Дюжины. Когда Лалит Дубей появляется на пороге её кабинета, без предварительной записи и просит уделить ей время со всей не присущей девушке кротостью, Амала уже знает за чем та пришла к ней. Но все равно молча наблюдает как 16-летняя девочка задыхается от слёз, рвет на себе волосы и умоляет Амалу отменить или хотя бы отсрочить её грядущую свадьбу и все повторяет: «Я не готова к свадьбе! Не готова выходить замуж! Я не хочу!» Госпожа Басу молчит. Ни словом, ни взглядом, ни жестом она не оказывает ни поддержки, ни участия. И лишь когда Лалит бросается к ней в ноги и в отчаянье признается, что если бы её женихом был Арджун Басу, младший из двух братьев, то она бы не задумываясь прошла с ним 7 шагов вокруг священного костра в ту же секунду. У Лалит глаза застилают слезы и она не может видеть как едва дрогнул левый уголок губ у её собеседницы. Только после этих слов Амала покидает своё место во главе стола и помогает Лалит встать на ноги. — Пойди и умойся, — тихо произносит Амала, безучастно наблюдая как новые горошинки слёз бегут по бледным щекам девушки, — если мечтаешь стать невесткой Басу, то веди себя соответствующе. Молодая госпожа Амала Басу держит своё слово. И, сперва, она переносит свадьбу, ссылаясь на неблагоприятный гороскоп, а после и вовсе отменяет. Ей ничего не стоит женить господина Шарма на англичанке, в которую тот был влюблен со студенческих лет и обручает Арджуна и Лалит. Джотсвана, которая все еще формально глава Дюжины и слова поперек своей дочери не молвит. Как будто не смеет, как будто у нее перед Амалой долг, который она каждый день выплачивает. Как будто она нанесла своей дочери непоправимую обиду и теперь искупает её. Уже четвертый год. Никто не знает что случилось тогда… В то лето, когда Амала окончила университет и вернулась в Калькутту. Вернулась в отчий дом, чтобы больше не уезжать. Она вернулась другим человеком. Четвертый год она не выходит замуж за Амрита. Четвертый год, её волосы убраны в косу и никто не видел её с распущенными. Четвертый год не слышно её песнопений в коридорах усадьбы в Калькутте или дворце в Клифаграме. Четвертый год она исполняет роль уготованную ей судьбой. Четвертый год ведет себя так будто наказывает всех вокруг за жизнь к которой её готовили с рождения. Четвертый год складывается впечатление, что лучшую версию себя Амала оставила в Лондоне. Кому-то на сохранение…