Я на тебе...

Они старательно месят друг другу морды, сплетясь на бетонном полу репетиционного ангара. В глазах Шнайдера виднеется нечто, совершенно далекое от термина «человечное» или даже «человеческое». Это какая-то тупая и слепая отстраненная злоба, желание, очевидно, превратить лицо Пауля в кровавую кашу и заставить замолчать. Вполне возможно, что навсегда. А Пауль… Не то, чтобы смиренно принимает удары, нет: молотит руками в ответ, хрипит в ответ, скалится в ответ, но… Как-то без огонька, что ли. Без ответного желания причинить как можно больше боли, подмять под себя, продемонстрировать, кто тут доминантный, самый агрессивный и самый сильный самец. Пауль, честно говоря, и не планировал выяснять отношения… Как-то так. Когда спину холодит голая в неровностях стяжка, в ушах с каждой секундой все громче свист и грохот крови, а сверху всем весом наваливается отнюдь не хрупкий Кристоф в попытке убить или как минимум покалечить. Когда теплая жидкость из рассеченной брови заливает глазницу, щекоча соленым губы. Невероятным усилием сбросив руку Шнайдера со своего горла, Пауль переворачивает их, теперь оказываясь сверху, когда слышит шаги и удивленный голос, эхом отдающийся под потолком из металлических ферм и прохудившегося профнастила: — Ебать че тут происходит…

***

Они стоят посреди улицы как в каком-нибудь типичном вестерне стенка на стенку с хмурыми крепкими парнями в косухах и банданах. По лицам сразу понятно, что они крайне уважают пиво в огромных количествах, а еще — корректировать внешность нескольких отдельно взятых немцев, едва говорящих по-английски и случайно забредших не в тот район. И случайно позволивших Флаке открыть рот. Краем глаза Пауль видит, как рядом бычится Тилль: как будто надувается, играя мышцами, вздыбливает шерсть на загривке — пугающая смесь рыбы фугу и одичавшего пса. — Мы не хотели вас задеть, пацаны, без обид, но педики тут явно не м… Шнайдер едва заметно выдвигается вперед и вбок, закрывая собой Пауля, но покорно умолкает, стоит только коснуться его плеча. Им не нужны лишние проблемы, как и эта драка.

***

Поцелуй с ним — это не увеселительная прогулка. Это изнуряющая борьба, сражение, правда Пауль пока не понимает за что. И не понимает с кем. Шнайдер как будто пытается что-то доказать, но все, чего Паулю хочется — это показать каждым движением и вдохом, что биться нет никакого смысла.