Беспонтовая флейта

      Мне по средам расписание, даже, нравится. Никакой, тебе, истории, физики и физ-ры. Географию первым потерпеть можно. Заодно и доспать удастся, под тягучие речи Ольги Петровны про «ископаааемыее», «гооорыы» и «океаааны». После такого, даже самые отбитые, сонно «проветриваются» в коридоре, в ожидании сдвоенной алгебры с геометрией.       Так как у нас предэкзаменационный год, то на уроке быстро гонят какую-то тему, а потом мы усердно воскрешаем знания за все прошлые годы обучения, решая тесты на ксерокопиях ксерокопий с копий бланков. Да, нас попутно дрессируют их заполнять, чтоб, хоть на этой части, справились все.       Потом то, что бесит почти всех, но очень люблю я. Технология. Мы распрощались с этим предметом в девятом. Но, уже в одиннадцатом, он торчал в расписании. Только вместо малоприятных уроков по сбору заноз и контакту всеми пальцами с молотком, в кабинете, пахнущем опилками и сигаретными бычками, у нас стали проводить черчение. Много кто гундел: «зачем» и «нафига». Но у меня такой вопрос почти по всем предметам. А этот мне хотя бы нравится. Не знаю, что такого проблемного нарисовать ровно и по нужным размерам. И переносить объемный предмет на три плоскости, тоже не сложно. Да и, хоть где-то, кроме липовых записок, должен же был пригодиться мой красивый почерк. Урок всего один в неделю, заданий домашних не дают. Чё изнылись все?       Дальше информатика, где все вымещают свою злость, сидя в инете. Да, на учебную программу там забили и просто следят, чтоб мы не угробили еле-живые компы. И на финалку русский с лит-рой у нашей классной. Что мы там делаем? Правильно. Заполняем бланки и тестики решаем. Она всё грозится нам пачками сочинений, да чтоб все по художественным текстам, но пока только тесты.              День ненапряжный, я сам на каком-то подъёме. Машка тоже мечтательно улыбается, то и дело глядя в телефон под партой. Даже не хочется всё вдруг испортить. Переживаю, что то что я хочу рассказать Машка не оценит. Кое-как с мыслями собрался к концу уроков.       Перед тем как спускаться на первый, останавливаю ее и жду, пока лишние уши исчезнут с горизонта.       — Маш, а тебя сегодня опять Илюха встречает?       — Да, ждёт уже.       — Один?       — Вроде, да.       «Блин…»       — У меня… я… поговорить надо, короче. Но не тут.       — Серьёзное чёт?       Киваю. Машка что-то пишет в телефоне, отправляет.       — Пойдем.       Находим пустой кабинет, закрываемся изнутри. Маша садится на парту, а я -у доски. Как урок отвечать готовлюсь.       «Да хуже чем урок, блин.»       — Маш, кажется, что мне кое-кто нравится. — Говорю, а голос проседает, хрипит и тише становится. Поднимаю глаза, а у нее такое лицо удивленно-радостное.       — И ктоо?       Делаю большой вдох, чтоб протараторить на выдохе:       — Ээто не девушка…       Она закрывает рот рукой, а я готов, прям тут, удавиться куском мела. Убирает ладонь, улыбается. А теперь уже заплакать готов.       — Блин, а я догадывалась.       — В смысле? Я ж не сказал кто.       — Серж, не тупи. Догадывалась, что девушки не нравятся тебе.       «Я вчера, только, до этого дошел, а она догадывалась… да, Серж, не тупи…»       — Догадывалась, а Морозова вчера крыла… то, что он сосёт… И, что парень у него.       — Да эт выражение же такое… А ты уже, чё, это? — показывает большим пальцем на рот, а языком изнутри толкает щёку.       — Блин, да нет, Маша! — все лицо горит теперь, от жестов таких. — А ты?       Спросил и сам не знаю, хочу ли слышать ответ.       Она поморщилась, потрясла головой:       — Ты б знал, если да.       — Ну… а…       — Бля, да, Серж. Не было у меня нихуя. — и уже понизив голос — Рукой только. Пару раз.       — А говоришь, что знал бы…       — Да эт вообще не считается. Делов-то! — Опять жестикулирует.       — Машка, ну, блин. Я ж серьёзно. Вот почему ты сморщилась, когда я спросил?       — Хз. Представила. — Её опять передернуло. — Не хочу. И всё.       Я стал шаркать ногой по железной полоске, соединяющей куски линолеума. Взглядом тоже уперся в пол.       — А плохо, если я хочу?       — Ну а чё плохого?       — Не знаю, у тебя, вот, спрашиваю…       — Серж, я член два раза в руках держала. Ты явно в этом больше меня сечёшь.       — Да ну, блин, я в смысле, что… почему это, ну, оскорбление?       — Почему? Хм… Да, блин. Вот, например, слово «рыба» не ругательное, но если меня Рыбой называют, то это бесит. А, например, Дикой, — меня аж подбросило — звучит, даже, ругательно, но он ж сам себя так называет, и ему норм. Типа, если тебе кто-то без твоего желания, то стрём, а если сам хочешь, то и норм.       «Я немного запутался, но, главное, Машка нормально, вроде, отнеслась.»       — Так, а кто это? А, Серж?       — Да не важно, я пока только сам про себя понял. Про него — хрен знает.       — Ну, блин, интересно же…       Меня спас звонок Ильи.       «Он там, наверно, весь школьный двор бычками усеял, пока мы тут болтаем.»       Машка согласилась, чтоб я потом ей рассказал, кто же мне нравится, а я её попросил никому не говорить про наш разговор. Ни Илюхе, ни Василю, ни ещё кому-нибудь. Она сказала, что и без моих пояснений всё поняла.              Илья снова был с Андреем. У меня всё внутри потеплело, а ещё свело коленки.       «Чую, что Маша и тут меня раскроет. Но надо вести себя так, чтоб хоть Илюха не догадался. Сомневаюсь, что у них с Андреем так же всё, как у меня с Машкой.»       Эта парочка опять слепилась, а я снова жму руку Андрею. Ладонь сухая, тёплая. Пожал, как обычно, потом пальцами по моей руке перебирает и отпускает.       «Вот он так спецом сделал, или я себе придумываю что-то?!»       Идём по той же дороге. Снова мы у них за спиной. Они за руки держатся, а мы просто рядом идём.       «Мне кажется, или ближе, чем вчера?»       Рукав его ветровки об мой «шурх».       «Блин, не кажется. Сказать бы что-то надо. Только что с Машкой такое обсуждали, что теперь совсем ничего в голову не лезет. Хорошо, что люди мысли читать не умеют…»       — Серый, о чём там с Машкой лясы точили так долго?       — Э, да по кхм… по учёбе. — Предательски хрипну на полуслове.       — Ты отличник, чтоль?       — Я то? Неее.       «Вот чего я про учёбу ляпнул? Поговорить больше не о чём?»       Сам подумал, но продолжаю себя утягивать в эту тему:       — По черчению там. Проекции на плоскости.       «Умник, блин. Выпендрился.»       — Прикольно. Нас не учили. Ща, вот запара с этим.       — С чем?       — Да вот, с чем ты сказал.       — Ну… покажи чё там, я ж в школе, а у вас же, посложнее, наверное.       «А ещё неувереннее можно было?»       — Чёт, неудобно тебя напрягать этим.       В наглую сплетает свои пальцы с моими, к себе притягивает. Наклоняется к моему уху. Чувствую шеей его дыхание. Шёпотом спрашивает:       — Проводить тебя?       И сразу отпускает. Даже дальше друг от друга теперь идём.       «Аааарх… мозг плавится! Как? Что делать? Машка, вот, не даёт себя провожать. А мне как? И как мы от них слиняем? Ааа! Ладно. У Машки Илюха не первый, и хз последний ли. А я…»       Дёргаю Андрея за руку во дворы. Он не сопротивляется, ныряет за мной. Стоим за облетевшим кустом, я всё ещё сжимаю его руку. Колотит всего. Он на меня обалдевшим взглядом смотрит.       — Ну ты бл…       — Тут. В шесть. В музыкалку проводишь. — разжимаю пальцы, выхожу из-за кустов, нагоняю Машку с Илюхой. Андрей догоняет тоже. Я еле держусь, чтоб не улыбаться, как идиот. На него глаза скосил — выглядит, как ничего и не произошло. Закурил.       «Я сейчас прыгать, как придурошный, начну!»       Разошлись так же, на перекрестке. Машка опять с Илюхой слепились на прощание. Он мне руку пожал.       — Ну, пока, Серый.       — Ага.       Машка во дворы пошла. Я сказал, что перед уроком позанимаюсь. Доплыл как-то до подъезда и, от переизбытка эмоций, всё же, попрыгал как придурошный, пока никто не видит.       Занятий по музыке я ждал, как никогда.       «А, может, и обратно проводит?!»       Хрен пойми зачем, пошел и намылся. Хотя, на нервяках я взмок весь, так что, не зря. Да и зубы почистил. Пришла мама, сказал, что поел. Закрылся в комнате. Стал ходить из угла в угол. Усадил себя кое-как за математику.       «Остальное, всё равно, не проверяют. Может, и вечером доделаю. Да какие, нафиг, уроки?! Он мне сам проводить предложиил! А я так офигенно придумал с кустом. Охренеть просто!»       Вышел заранее, не было сил уже дома сидеть. Подхожу — в кустах огонёк рыжий маячит. Стало волнительно.       «Вдруг что-то не то ляпну?»       — Музыкант, ты ещё, значит. А на чём?       — Флейта — выдавливаю из себя.       — Думал пианино. У пианистов, вроде, пальцы такие, ну, тонкие.       — Тут тоже пальцами… И ртом, в смысле, губами. Блин. Воздух выдыхаешь.       «Да, дыши, Серёжа.»       — Не опоздаешь? Пойдём потихоньку?       За руку берёт. Стоим.       — Веди, я не очень тут всё знаю.       — Прям так? — Понижаю голос — За руку?       — Темнеет уже. Не запалит никто.       — Не опоздаем. Можем постоять?       — Можем. — За талию меня вплотную к себе прижимает.       Так тепло. Пахнет от него сигаретами и ещё духами какими-то. Не как у отца «Ядерный морской бриз», а что-то поприятнее. Поднял глаза — Андрей тоже на меня смотрит. Стало страшно, отошел от него на шаг назад.       — Извини. Вдруг, кто увидит.       — Лан, понимаю. — отпускает руку — Так норм?       Киваю. Идём в сторону музыкальной школы.       «Не знаю, как сейчас смогу от Андрея пойти на занятия к Натану…»       — Я не, прям, музыкант. Не нравится мне.       — А что нравится?       — За компом, там, в фотошопе рисую, в вовку гамаю иногда. За мага, эльфа крови…       «Задротское комбо…»       — Я редко за компом, в кс с пацанами иногда, железо другое не тянет. Больше с кем-нить гулять люблю. И целоваться.       Перехватил опять за руку. У меня сбилось дыхание.       — Вк есть? Не нашёл там…       — Да, есть. Меня там трудно найти       »…легко потерять и невозможно забыть. Серёжа! Что за ванильные цитатки?!»       — Ну, меня по фамилии. Сергеев.       — Ага, добавлю.       «Чуть не ляпнул, что знаю!»       — Спишемся ближе к выхам, погуляем. Я на работе до вечера завтра-послезавтра.       — Работа?       — Ну, даа. Типа, на рынке помогаю, иногда на точке стою.       — И что продаёшь?       Ухмыляется.       — Да паль всякую. Диски для плойки, пульты китайские, бля, хрень, короче.       Понимаю про какой рынок он говорит. Туда с отцом иногда ходили. Запчасти какие-то нужны были. После дождя там жутко грязно, когда сухо — ужасно пыльно. Но народа всегда полно толкается. Продают всё подряд и как попало. В ларьках-вагончиках, тесных будках с кучей полок, палатках или вообще прямо на старом покрывале. Есть, конечно, и бабушки, продающие всякие штуки вроде керамических коней и старых книг. Но, в основном, у продавцов там такой вид, что с ними рядом находиться страшно, а тем более покупать что-то.       — А это вообще можно продавать? Ну, диски паленые?       — Не все, но там на мази дела.              Мы дошли до угла.       — Ну, мне туда…       — Лан, давай. В вк не забудь — отпускает руку.       «Неужели не проводит обратно? Блин, блин…»       — Ты обратно не сможешь, ну… тоже проводить? У меня недавно чуть рюкзак не сдёрнули. Вдвоём не так страшно…       — А ты мне что?       Стою, молчу. В уши стук сердца отдаётся.       — Да, шутка, расслабься. Я в том дворе буду. Провожу, как освободишься.              Таким долгим урок флейты не ощущался никогда.       По пути домой я не так волновался, но мы всё равно вырулили на дурацкую тему про родителей. Про своих рассказал — мама бухгалтер. Отец не помню точно кем, название длинное, если по сути, типа, инженер. На производстве, но не у конвейера. Пожаловался ещё Андрею на щеколду зачем-то.       — А чего насечки под отвертку не срежешь? Крутани посильнее и хрен скрутишь       «Блин, как сам не догадался. Надо так и сделать.»       Потом он про своих рассказал. Мама сутки через трое сторожем и уборкой ещё занимается. Дома редко бывает. Отца нет. Мне стало как-то грустно с этого. Но он спокойно рассказал, привык, наверное. Хотя сам перевел тему на музыку.       Тоже по чему-то конкретному не фанатеет, как и я, слушает всё подряд. Но из того, что он назвал, я ничего не знаю. Обещал скинуть.       Дошли до дома. Прям до подъезда. В это время редко кого встречаю, но всё равно, страхово, если кто увидит.       «Ну мало ли парней просто так у падиков трутся. Чего переживаю?»       Собираюсь прощаться. Андрей стоит совсем близко. Делаю шаг назад — за мной уже дверь. Отклоняюсь, а он пропускает руку мне за спину, притягивая к себе. Плотные, тёплые губы дотрагиваются до моих. До верхней, потом до нижней. Чувствую, что от него пахнет ещё и фруктовой жвачкой. Отворачиваюсь. Говорю вроде ему, но куда-то в сторону.       — Я не умею…       — Не верю, что не умеешь.       Я ожидал любой реакции, но не такой. Смотрю — Андрей улыбается.       — Опять шутишь?       — Не-а. Пока не попробуем — не поверю.       «Взгляд хитрый у него. Но я расплачусь дома, если сейчас откажусь и ничего не будет.»       Поднимаю голову выше. В глаза стесняюсь смотреть. Смотрю на родинку на щеке.       Когда его лицо приблизилось, я закрыл глаза. Снова чувствую тепло касающихся губ, запах фруктовой жвачки. Андрей прижимает меня к себе близко-близко. Расслабляюсь от приятных ощущений по телу и чувствую, что он скользнул мне в рот языком. Аккуратно наклоняет мою голову, держа за подбородок. Шире размыкаю губы, пытаюсь тоже что-то сделать своими языком. Кружится голова. В теле горячо. От того, как он трогает шею и за ухом, кожа покрывается мурашками.       Я бы сам не остановился. Смотрит на меня с улыбкой.       — Не страшно же было?       Мотаю головой, опять отводя взгляд.       — Дышать только не забывай, лады?       Ещё один поцелуй. Он сильнее прижимается к моим губам. Во рту вкус сигарет и фруктовой жвачки. Чувствую, что от того, как он давит на меня своим телом и придерживает за затылок, у меня всё напрягается внизу живота. Осознав, что сам стою как столб, обнимаю, наконец, в ответ.       Пикает домофон, Андрей отдергивает меня от двери. Прячу, как и он, руки в карманы.       Сосед со второго этажа. Никогда не понимал: он всегда пьяный, или просто сам по себе такой.       — Э! Молодёжь. Не курите тут!       — Дядь Коль, мы не курим.       — Ааа. Сережка, ты? Да… тыж не куришь. — Уходит в сторону круглосуточного.       — Блять, чуть не спалили!       — Да ты ещё и матом ругаешься, Серый — хмыкает Андрей.       «Как будто, ему вообще всё равно, что мог выйти кто-то, кто понял бы что мы тут делаем!»       — Ладно, не будем тут больше. В выхи погуляем, где не так палевно.       Всё-таки чмокнул меня в губы, погладил по щеке и ушёл.       Зашёл в ванну, глянул в зеркало. Губы розовее, чем обычно. Щёки до сих пор горят.       «Понятно, почему отец в коридоре так ухмыльнулся и не спрашивал ничего. Если бы не сосед, то ещё бы в мокрых трусах пришёл… Стыдно-то как. Но так приятно было.»       Через секунду раздумий залезаю в ванну, включаю воду. В мыслях снова то, как он крепко меня обнимал, а чувствовал его горячее дыхание и прикосновения.       Отправил Андрею заявку в друзья. Ждал, пока в сети появится, обновляя без конца страницу. К одиннадцати дождался. Добавил. Андрей Сергеев:       про нас никому. лады, малыш? 😘 Serj Serj:       Хорошо Андрей Сергеев:       музон попозже скину. сладких снов 😘 Serj Serj:       Спокойной ночи