Hereafter (будущее)

      — Я чувствую себя прекрасно, — сказал Рицука.              — Я уверен, что это так, — терпеливо ответил Романи. Как и следовало ожидать, в его голосе звучал вид врача, который слышал подобные вещи от пациентов, которые, безусловно, ими не были. — Но мы всё равно собираемся убедиться, что ты в самом деле таков, хорошо? Вдохни.              Рицука подчинился, сделав долгий, медленный вдох, а затем так же медленно выдохнул. Романи всё это время держал ручку своего стетоскопа на месте, и как только Рицука сделал свой первый вдох, передвинул её.              — Снова.              И вновь Рицука подчинился, хотя выражение его лица говорило о нетерпении и разочаровании.              Романи повторил этот цикл ещё несколько раз, и Рицука каждый раз соглашался. Похоже, у него вообще не было проблем с дыханием — или с сидением во время тестов, или со стоянием и ходьбой, которые он проделал самостоятельно, чтобы добраться сюда, в офис Романи. На самом деле, он казался настолько равнодушным к своему испытанию, что казалось, будто он лег спать накануне вечером, нормально выспался и встал утром как ни в чем не бывало.              Романи провёл несколько других тестов, проверяя такие вещи, как кровяное давление Рицуки, его рефлексы, зрение, слух и вообще всё, что могло ему прийти в голову, не требующее специального оборудования, в то время как Да Винчи висела на заднем плане, проводя свои собственные тесты с помощью какой-то комбинированной функции своего посоха и планшета. Рицука прошёл каждую из них с честью, и к тому времени, когда он пробежал всю гамму, лоб Романи был нахмурен, рот сжат в линию, но он выглядел смущённым и разочарованным, а не обеспокоенным.              — Что ж, — сказал он. — по крайней мере, с медицинской точки зрения я не нахожу у тебя ничего плохого. Немного анемичен, несколько обезвожен, и у тебя низкий уровень электролитов, но этого следовало ожидать после того, как ты провел целых три дня без сознания. В остальном ты совершенно здоров.              — Я также не заметила никаких затяжных духовных повреждений, — отметила Да Винчи. Её это тоже несколько озадачило. — И даже следов этого проклятия в твоих магических цепях. Всё именно так, как сказал Романи, Рицука: ты совершенно здоров, и, честно говоря, я не имею ни малейшего представления о том, почему или как.              — Отлично, — сказал он. Он бросил косой взгляд в нашу сторону. — Это действительно то, ради чего всем нужно было быть здесь? Я думал, есть такая вещь, которая называется конфиденциальностью между врачом и пациентом.              — В гражданской позиции ты мог бы быть прав, — строго сказала Мария. — Однако Халдея не является сугубо гражданской организацией, а это значит, что всё, что касается твоего здоровья и может повлиять на твои результаты в полевых условиях, касается непосредственно меня!              — И меня, как лидера нашей команды, — добавила я.              Даже если бы меня выгнали из комнаты, я бы спросила Ольгу об этом при первой же возможности, и она бы рассказала мне всё сама.              — Если ты думаешь, что я собиралась просто ждать снаружи после того, через что ты заставил меня пройти, то тебе предстоит ещё кое-что, неудачник! — сказала Рика, и хотя это прозвучало с её обычным юмором, в голосе чувствовалась скрытая дрожь.              Полагаю, что она никуда не отпустит своего брата в одиночку, кроме туалета в течение недели.              — Я… думаю, мне не нужно было быть здесь, — неохотно признала Машу. — Но… Семпай…              Она тоже волновалась. Даже если Машу была абсолютно уверена, что он справится со всем самостоятельно и выйдет из ловушки живым и невредимым, это не означало, что она не была хотя бы немного обеспокоена. Я должна была задаться вопросом, насколько сильно она похоронила это чувство и как сильно оно жжётся, когда она узнала, что было что-то настолько опасное, от чего она не могла защитить его своим щитом.              Рицука вздохнул.              — Вам нужно провести ещё какие-нибудь тесты? — спросил он, смирившись.              — Не подвергаясь вторжению? — спросил Романи.              — Если бы мы собирались что-то найти, мы должны были бы найти это уже сейчас, — сказала Да Винчи. — На данный момент любой тест, который мы могли бы провести, чтобы заглянуть глубже, был бы, по сути, бессмысленным.              Плечи Рицуки немного поникли, и часть напряжения покинула его тело.              — Так… Значит, это всё? — нерешительно спросила Рика. — Он… С ним всё в порядке?              — Вопреки всем ожиданиям, — сказала Да Винчи, — да, Рика, с ним всё в порядке.              — Слава богу, — Рика вздохнула и, натянув дрожащую улыбку, сказала: — Он мой единственный брат, знаешь-ли! Я потратила почти восемнадцать лет на то, чтобы притерпеться к нему, и я не хочу, чтобы мне пришлось привыкать к другому!              Никто из нас не упустил хрупкости этой улыбки, но и никто из нас не прокомментировал её. Последние несколько дней были тяжелыми для всех нас, но для Рики — больше всех.              Рицука поморщился. — Так значит… это означает, что мы здесь закончили?              Романи пожал плечами. — Я не понимаю, почему бы не…              — Стоять! — сказала Мария. — Проверка, может быть, и закончена, но нет никаких причин, по которым мы не должны тратить время на подведение итогов!              — Разбор полетов? — эхом отозвались близнецы.              — Директор, — начал Романи, — не думаете ли вы, что мы могли бы дать им поблажку и, возможно, провести это когда-нибудь ещё…              — Мы уже потеряли драгоценное время! — настаивала Мария. — Теперь, когда мы подтвердили то, что он в порядке, нам нужно выяснить, что с ним случилось, пока память об этом ещё свежа!              В этот момент в животе у неё громко заурчало, а щеки порозовели.              — Ни у кого из нас ещё не было возможности поесть, — резонно заметил Романи, — может быть, нам всем сначала стоит позавтракать и…              Жанна Альтер внезапно появилась в комнате с нами, заставив всех вскрикнуть. — Чё как, сучки!              Ольга взвизгнула. — Я же говорила тебе прекратить это делать!              — Да, и я каждый раз игнорировала тебя, — ответила Жанна Альтер, ухмыляясь, а затем, в свою очередь, проигнорировав возмущенный рык Марии. Она посмотрела на Рицуку. — Вот ты где, Мастер. Похоже, тебе удалось выбраться оттуда просто отлично. Это очень плохо.              Рицука улыбнулся. — Да, спасибо тебе. Ты действительно вытащила мою задницу из огня.              — Ха! — рявкнула Жанна Альтер со смехом. — Чёрт возьми, верно! Без меня тебя бы поджарили! — она непочтительно помахала рукой. — В любом случае, я собираюсь убираться отсюда, пока не подхватила что-нибудь. Постарайся в ближайшее время больше не попадать в ситуации, связанные с жизнью или смертью, хорошо? Я не всегда буду рядом, чтобы спасти твою жалкую задницу!              Она ушла так же внезапно, как и появилась.              — Прекрати это делать! — крикнула Мария в дверь.              — Она уже ушла, директор, — сказала Да Винчи.              Ольга фыркнула. — Это принцип дела! Тц, от этой Слуги больше проблем, чем она того стоит!              — Я не так уверена в этом, — сказала я и повернула Рицуку. — Полагаю, мы были правы, и Жанна Альтер оказалась в Замке Иф с тобой?              — Да, — сказал он. — Она действительно спасла меня.              И, очевидно, достаточно заботилась о нем, чтобы прийти и проведать его после. Должно быть, он произвел на неё какое-то впечатление за то время, что они провели там вместе.              — Она?.. — одновременно спросили Мария и Рика.              — Так она сражалась рядом с тобой, Семпай? — спросила Машу.              — До самого конца, — подтвердил он.              Романи посмотрела на Да Винчи, которая могла только покачать головой, а затем снова на Рицуку. — Я думаю, тебе лучше начать с самого начала, Рицука.              Рика кивнула. — Забудь о завтраке! Время рассказов!              Рицука поморщился и откинулся на стул, на котором сидел. — Хорошо, — сказал он. — В тот момент я думал, что просто очень устал, но, думаю, всё это началось в тот вечер, когда мы вместе смотрели фильм…              И он рассказал нам всё о своем пребывании в замке Иф. О том, как у него начались галлюцинации той ночью, когда мы шли к своим кроватям, и про то, когда он лег спать, и проснулся в тюремной камере. О человеке в шляпе и плаще с растрепанными волосами, который назвал себя Слугой Авенджером и объяснил ему ситуацию. О попытке связаться с Халдеем и призвать теневых слуг, чтобы они помогли ему, только чтобы узнать, что ничего из этого не сработало. О согласии заключить временный контракт с Авенджером — должно быть, Эдмоном Дантесом — и пробиться к выходу. О так называемых Лордах и Залах Суда, которые были там, чтобы испытать его, и о том, что первый из них уже был убит Жанной Альтер, когда они прибыли.              — Призрак оперы? — спросила Мария. — Не Эмия?              Рицука покачал головой. — Эмия появился позже. Призрак оперы должен был стать первым Лордом Правосудия, согласно словам Авенджера.              — Тогда наши номера тоже могли быть не такими, — задумчиво произнесла Да Винчи. Она вздохнула. — Ну, с самого начала это было только предположение, так что, полагаю, я не могу слишком расстраиваться из-за этого.              — Продолжай, Рицука, — сказала я ему.              — Ну, — сказал Рицука, — сначала всё чуть не переросло в драку, но мне удалось удержать их от попыток убить друг друга, и когда первый Лорд Правосудия был мертв, мы вернулись в мою, гм, камеру…              Где он немного отдохнул, пока не пришло время встретиться со следующим Слугой, которого втянули в это дело, — Жилем де Рэ, или, как Рика назвала его некоторое время назад, мистером Морской звездой.              — И Жанна Альтер не приняла его сторону? — спросила Мария, нахмурив брови.              — Она даже не казалась искушенной, — сказал Рицука. — Ей, гм, на самом деле, казалось, было очень весело поджигать его монстров морских звезд. Я имею в виду, судя по тому, как она смеялась.              Конечно, она это сделала. Хотя она, возможно, была построена на оригинальной Жанне в качестве ядра, Жанна Альтер также казалась своей противоположностью во многих отношениях. Уместно, учитывая то, что она была воплощением острой фантазии Жиля де Рэ о мести.              — Однако мне любопытно, — сказала Да Винчи. — Он вёл себя как-то ненормально? Он казался сильнее или слабее, чем был, когда вы дрались с ним в Орлеане?              — Примерно… такой же, я полагаю? — неуверенно ответил Рицука. — Если он и отличался, я этого не заметил. И у Жанны Альтер, и у Авенджера не было никаких проблем во время боя с ним, но с другой стороны, он тоже не был таким впечатляющим, когда мы сражались с ним в Орлеане, так что…              Итак, они победили его без особой борьбы. Пламенем Жанны Альтер и концентрированными проклятиями Дантеса они быстро расправились со всеми вызванными им чудовищами, и сам Жиль не смог выдержать слишком большого урона, не как Кастер, хотя не более, чем должен был быть способен Кастер.              Вероятно, потому, что раньше в своей жизни он был рыцарем. Эти навыки не исчезли до конца, даже если его класс Кастера делал больший акцент на его погружении в безумие и оккультизм.              Тем не менее, они всё равно победили его, а затем вернулись в камеру Рицуки, чтобы снова отдохнуть перед встречей со следующим Лордом Правосудия. Согласно тому, что сказал ему Дантес, они должны были начинать оттуда каждый раз, даже если путь, которым они следовали через Замок Иф, был разным для каждого из Лордов Правосудия.              Однако по пути на следующий бой с третьим Лордом Правосудия они обнаружили там, в тюрьме, женщину.              — Женщину? — озадаченно спросил Романи.              — И вы не подумали, что она могла быть слугой врага? — спросила Мария.              Рицука пожал плечами и немного неловко улыбнулся.              — Она была одна, и её голос звучал так испуганно, — ответил он немного застенчиво. — Возможно, она действительно играла с нами с самого начала, но… Когда я разговаривал с ней, она казалась искренне смущенной и напуганной. Она даже не помнила своего имени и того, как туда попала.              Мои губы плотно сжались. С одной стороны, было много личностей, что могли легко солгать с невозмутимым лицом и рассказать убедительную слезливую историю, ничего не выдавая, и в таком мире, как этот, были даже люди, которые могли загипнотизировать себя, заставив поверить, что они действительно беспомощны и слабы, пока не наступал момент, когда они приводили свой план в действие и наносили удар в спину. Особенно в таком месте, как Замок Иф, или, по крайней мере, в его версии — Благородном Фантазме Дантеса, подозревать кого-либо там было самым безопасным поступком.              С другой стороны… Эта готовность помочь первому встречному по доброте своего сердца то, что убедило Машу в том, чтобы сделать его и его сестру её мастерами, не так ли? По сути, это была единственная причина, по которой близнецы всё ещё были живы, и без этой черты ни один из них не зашел бы так далеко.              — Ты сказал, что она, возможно, играла с тобой с самого начала, — решила я сосредоточиться. — Означает ли это, что позже она оказалась врагом?              Рицука поморщился. — Ах. Да, об этом… Э-эм, итак, прежде чем мы перейдем к этому, сначала произошло ещё кое-что, и нам, вероятно, следует продолжать по порядку…              Ольга вздохнула. — Хорошо, — кисло сказала она. — Мы вернёмся к этому, когда дойдем до этого. Если мы начнем прыгать вокруг да около, то всё просто запутается, так что ты мог бы просто рассказать нам всё в том порядке, в каком это произошло.              Напряжение в плечах Рицуки немного ослабло. — Итак, мы решили взять её с собой, и поскольку она сказала, что не может даже вспомнить свое собственное имя, Авенджер дал ей имя Мерседес              Я не смогла удержаться от фырканья. Дантес даже не пытался по-настоящему скрыть это, не так ли? С таким же успехом он мог бы размахивать гигантским флагом с выгравированной на нём его личностью. Это было бы более тонко.              — …и сделал меня ответственным за неё, — продолжил Рицука, то ли не заметив, то ли проигнорировав мою реакцию. Опять же, не у всех была мама профессор литературы, так что, возможно, для меня это было более очевидно, чем для Рицуки. — Затем мы отправились сражаться со следующим Лордом Правосудия…              Другими словами, Эмии, который, по-видимому, всё время говорил об эгоизме попыток спасти всех, кого только мог, и пытался запугать их так же сильно, словно на самом деле пытался убить их своим оружием. По описанию Рицуки, ничто из того, что сказал им Эмия, не обязательно было ошибочным, но чувствовалось, что эти слова были предназначены для кого-то другого.              Учитывая, насколько неразговорчивым он был по этому поводу несколько дней назад, у меня почему-то были сомнения о том, что он захочет признаться в том, кем может быть этот человек.              Совместными усилиями обоих Авенджеров им удалось победить Эмию — по крайней мере, так утверждал Рицука — из-за его непредсказуемого поведения, и они вернулись в свою комнату, чтобы снова отдохнуть. По словам Дантеса, время в Замке Иф двигалось странным образом, поэтому было трудно точно сказать, сколько времени они потратили на что-либо, но, немного отдохнув, чтобы восстановить силы, они отправились сражаться со следующим Лордом Правосудия. На этот раз, как и ожидалось, это была Ифе.              Также, как и ожидалось, Ифе повела себя так же странно, как и Эмия. Рицука сказал, что она изо всех сил сдерживалась, пытаясь продлить бой, и хихикала как сумасшедшая каждый раз, когда они наносили сильный удар. Она была громче и ненормальнее, когда они проливали кровь, и нехарактерно неаккуратной, и в этом сочетании победить её было легче, чем если бы она все время дралась нормально и относилась к ним серьезно.              — Несмотря на это, Авенджеру пришлось использовать свой Благородный Фантазм, чтобы победить её, — сказал Рицука.              Сразу же половина зала оживилась.              — Подожди, — сказал Романи, — его Благородный Фантазм?              Рицука моргнул. — Эм, да? Как я уже сказал, даже если она сдерживалась и дралась так странно, это всё равно было Круто. Она слишком сильна, чтобы мы могли её победить, не выкладываясь по полной.              Мария нахмурила брови. — Значит, мы ошибались?              — Возможно, — говорю, хотя именно я изначально предложила теорию о том, что проклятие было результатом его Благородного Фантазма. Конечно, я могла ошибаться, но… Рицука не поправил нас, когда мы назвали место, где он был пойман в ловушку, замком Иф.              Рицука оглядел нас. — В чём мы ошиблись?              — У нас сложилось впечатление, что место, где ты оказался в ловушке, было проявлением Благородного Фантазма, — сказала Да Винчи. — Замок Иф Эдмона Дантеса, если быть более точным. Графа Монте-Кристо.              — Оу… — сказал Рицука. — Нет, я так не думаю. По крайней мере, он никогда не давал мне никаких оснований полагать, что именно он стоит за этим. Авенджер, возможно, и не рассказывал мне всего, но на самом деле он никогда не лгал мне, насколько я могу судить.              Так что, возможно, моё первое предположение было более верным, и Дантеса призвали из-за его связи с Замком Иф. Таким образом, сама тюрьма была просто конструкцией для придания формы самому проклятию. Оболочка, которую оно использовало для укрепления своей структуры, позаимствовав название и идентичность знаменитой тюрьмы.              — Ты сказал, что он использовал свой Благородный Фантазм, — сказала я. — Ты хорошо рассмотрел, что он сделал?              Рицука кивнул.              — Он назвал его Enfer Château d'If, — ответил он. — И это было, гм… Ну…              — Ну, что? — нетерпеливо спросила Мария.              Рицука колебался. — Это было… как что-то из аниме. Как Dragon Ball или что-то в этом роде.              — Хa! — резко выпалила Рика. Она закрыла рот руками, её щеки порозовели.              — Что ты имеешь в виду? — спросил Романи.              — Он создавал остаточные изображения, — сказал Рицука. — Он двигался так быстро, что казалось… Я думаю, что на самом деле он атаковал из нескольких мест одновременно. Казалось, что шесть или семь Авенджеров стреляли со всех сторон в Ифе, настолько быстро он двигался.              Если бы я проигнорировал нелепость этого — и, на первый взгляд, возможно, это было не так уж и необычно по сравнению с такими вещами, как Геракл и его Божественная Рука, что дала ему двенадцать жизней — тогда это было бы, так или иначе, Благородным Фантазмом, основанным на Замке Иф. Поскольку Благородный Фантазм был кристаллизацией легенды или деяния в оружие, амуницию или благословение, которые каким-то образом отражали эту легенду, у него не должно быть другого, связанного с той же частью его мифа.              В таком случае действительно может показаться, что Дантес был втянут в проклятие, потому что оно позаимствовало структуру оригинальной тюрьмы в качестве основы. Имя Благородного Фантазма даже подтвердило, что это был Дантес, и я… смогу разобраться с последствиями этого позже, в свободное время.              — Сверхскоростное движение, — пробормотала Да Винчи. — Возможно, это связано с его побегом от неизбежного? Концептуальный Благородный фантазм, а не тот, что имеет более физическую основу? Интересно.              По крайней мере, у одной из нас было несколько теорий о том, как он мог работать.              — Что ж, — сказал Рицука, — этого было достаточно, чтобы победить Ифе, и в результате мы победили четырех Лордов Правосудия, поэтому мы снова вернулись в мою, гм, камеру…              И пока он отдыхал с таинственной Мерседес, Дантес на некоторое время ушёл один, под предлогом разведки. Рицука, похоже, не отнесся к этой идее с особым подозрением, но я сомневалась, что Дантес действительно собирался заниматься чем-то подобным. Возможно, он пошёл готовить сцену для нескольких последних Лордов Правосудия, или, возможно, он пошёл, чтобы попытаться расследовать, как и почему Жанна Альтер была втянута в проклятие, не будучи искаженной, как это случилось с другими нашими Слугами.              Как бы то ни было, Дантес в конце концов вернулся, и они отправились сражаться с пятым Лордом: Эль Меллоем II, который, по сообщениям, говорил что-то о захвате всего мира для себя, чтобы он мог осуществить мечту своего короля. Это, признаюсь, немного сбило меня с толку, потому что, насколько мне помниться, нынешним правящим монархом Англии была королева, и более того, он никогда не казался мне особенно патриотичным. За все время, что я его знаю, с его губ никогда не слетало — Боже, храни королеву!              Если отбросить мотивы, он боролся с ними упорно, как человек, буквально одержимый (и в каком-то смысле, я думаю, так оно и было), но они тоже сломили его и снова отправились в камеру, которая, по словам Дантеса, с каждым — днем погружалась всё глубже и глубже в тюрьму. Я поняла это как намёк на то, что Рицука подбирался всё ближе и ближе к концу, хотя мной не исключалась возможность того, что все это было фарсом, и Дантес ввёл его в заблуждение, втянув в бой, чтобы ещё глубже затянуть в ловушку.              В любом случае, из Слуг, о которых мы знали, осталась только Брадаманте, которая, как оказалось, действительно была следующим Лордом, только вместо того, чтобы быть какой-то странной, извращенной версией самой себя…              — Это было так, словно мы разговаривали с другим человеком, — сказал нам Рицука. — То, как она говорила, слова, которые она использовала, даже, гм, не в обиду Брадаманте, но и уверенность в её голосе тоже, всё это было действительно по другому.              — Как это? — спросила Да Винчи.              — Ну… — Рицука колебался. — Честно говоря, она говорила… больше как Жанна, чем она сама.              — А? — было красноречивым ответом Романи.              — Но, — начала Рика, — разве Жальтер не был там рядом с тобой? —              Рицука покачал головой. — Я имею в виду настоящую Жанну. Ту, которую мы встретили в Орлеане. Это, гм, тоже довольно сильно разозлило Жанну Альтер, потому что она тоже это заметила.              — Это… — начала Ольга. — Это… не должно быть возможно. Если бы между ними была какая-то связь, то, возможно, что-то подобное можно было бы сделать, но помимо того, что их разделяло более шестисот лет, они даже не говорили бы на одном языке.              Да Винчи хмыкнула. — В самом широком смысле они обе французы, но Директор права, это очень тонкая связь. Ты уверен, что это не было простым совпадением?              Рицука беспомощно пожал плечами. — Кое-что из того, что она говорила о гневе и ненависти, — сказал он, — напомнило мне то, что она сказала Жанне Альтер в Орлеане. Вот почему я сказал, что она очень похожа на Жанну.              Или, по крайней мере, достаточно, чтобы убедить его, что это так, каким-то образом. Должна признать, для меня это тоже звучало несколько необычно, но, возможно, я слишком привыкла к людям, использующим проекции, марионеток и человеческих приспешников — учитывая, что за свою карьеру я сражалась со многими такими людьми, — чтобы так сильно беспокоиться о том, как и почему.              — Мы многого не знаем о том, как работает Замок Иф, — говорю, образно отмахиваясь от всего этого. — Поэтому я не думаю, что механика этого действительно имеет значение. Она сказала, что все ещё сражается с тобой, Рицука, или это сделал человек, владеющий её телом.              Рицука кивнул. — Да. Честно говоря, она была, гм, немного неуклюжей. Как будто не привыкла к весу своего копья. Может быть, она ожидала, что оно будет длиннее и тяжелее?              Рика фыркнула и прикрыла рот рукой. — Н-нет, — пробормотала она сквозь пальцы, звуча так, словно сдерживала смех. — Я не буду. Это слишком просто!              Я подавила желание закатить глаза, даже когда выражение лица Рицуки стало напряженным и страдальческим.              — Это облегчило бой, — продолжил он, как будто для того, чтобы забыть об этом, как и обо всем остальном. — Она даже не использовала свой Благородный Фантазм.              — Возможно, потому, что она не знала, как, — подумала Да Винчи вслух. — Или, может быть, потому, что у неё не было к нему доступа.              Романи вздохнул. — Хорошо. Я думаю, мы просто предположим, что это действительно была Жанна д’Арк, использовавшая Духовный Исток Брадаманте.              Мария выглядела так, будто согласна, но ей это ни капельки не понравилось.              — В любом случае, — продолжил Рицука. — Таким образом, шесть Лордов Правосудия были побеждены, поэтому мы вернулись, чтобы отдохнуть перед последней…              И по ходу дела, поскольку Жанна в теле Брадаманте уже многое раскрыла, Дантес раскрыл свою личность и историю. Как он считал себя отдельной личностью от Данте, который выжил, свершил свою месть, снова обрел любовь и покой и умер. Слугой класса Авенджер в той тюрьме, этой пародии на замок Иф, был не Эдмон Дантес, а разгневанный граф Монте-Кристо, потому что он никогда не мог избавиться от своего гнева и ненависти, пока существовал. Это определило его — и поэтому он не мог быть Дантесом, потому что Дантес ушел задолго до своей смерти.              Думаю, я поняла его логику лучше, чем кто-либо другой в комнате. На его месте, если бы я добралась до Трона, и была призван как Рой, в мои худшие моменты, не думаю, что считала бы себя той же Тейлор Эберт, которой я была прямо сейчас. Человеком, которым я стала после того, как всё закончилось.              Если бы это имело какой-то смысл.              Когда они вернулись в камеру, то обнаружили, что женщина, Мерседес, исчезла, и в комнате не осталось никаких следов от неё.              Ольга вздохнула. — Она была последним Лордом Правосудия, не так ли?              От смирения её голос стал тяжелым. Рицука смущённо кивнул.              — Мы так и не узнали её настоящего имени, — сказал он, — но да, она ждала нас в последнем Зале Суда, и мы должны были сразиться с ней. Она не использовала Благородный Фантом, но, эм, она действительно призвала всех беспокойных призраков в тюрьме сражаться рядом с ней, так что, я думаю, в некотором смысле это было похоже на Благородный Фантазм…              — Но ты всё равно победил её, — сказала Машу. — Верно, Семпай?              — Это было сложнее, чем я ожидал, — признался Рицука, — и она сказала Авенджеру множество слов, схожих со словами Жанны, что обладала телом Брадаманте, но да, мы победили её. После этого…              Он колебался. Я думала, что знаю почему, потому что если это было так же просто, как победить седьмого Лорда, то у него не было причин просто не сказать — и тогда я проснулся. Тот факт, что он не сказал этого, доказал то, что моя предыдущая догадка была верна.              — Тебе пришлось драться с Дантесом.              Рицука поморщился. — …Да. Он был последним препятствием. Только один живой человек когда-либо сбегал из замка Иф, сказал он, поэтому из нас двоих один должен был победить и сбежать, а другой должен был остаться и стать следующим аббатом Фариа.              Дрожь пробежала по моему позвоночнику, никем не замеченная. Спастись мог только один. Итак, если бы я поддалась своему разочарованию и влезла в ситуацию силой, означало бы это, что одному из нас действительно пришлось бы убить другого, чтобы выбраться? Действительно ли мне нужно было или убить Рицуку, обмакнув руки в его крови, или позволить ему убить меня, чтобы спастись только одному из нас?              Отправляясь спасать его, обрекала ли я хотя бы одного из нас на смерть? Ответом на это было пугающее — скорее всего.              Романи потер лоб, словно отгоняя головную боль. — Следующий аббат Фариа?              Рицука пожал плечами. — Я тоже этого не совсем понимал, — сказал он, — но я знал, что это означало то, что мы должны были сражаться, поэтому… Мы сразились. И это было тяжело, но нам с Жанной Альтер удалось победить его, хотя…              Рицука отвёл взгляд и замолчал, оставив эту мысль висеть в воздухе.              — Хотя?.. — подтолкнул Романи.              Рицука покачал головой. — Это ерунда. После того, как мы победили его, Дантес сказал нам, что всё это было ловушкой, расставленной Королем Магов, и я был единственным, кому не повезло попасть в неё. Он добрался до Демонического Бога в конце Океаноса и… Честно говоря, я не в курсе всех деталей, но поскольку я был Мастером, который вызвал Жанну Альтер, и именно она нанесла последний удар, поэтому, пострадал именно я.              И это четко согласуется с моей собственной теорией по этому вопросу. Это даже объяснило бы, почему Жанну Альтер в итоге попала в ловушку, поскольку именно она нанесла Форнеусу последний удар. Возможно, поскольку технически она уже была мертва, она не считалась кем-то, кто мог выжить и сбежать, и именно поэтому она смогла уйти в конце без последствий.              — И поскольку проклятие наложилось на замок Иф, было вполне естественно то, что оно послужило катализатором для вызова графа Монте-Кристо, — сказала Да Винчи. Она кивнула. — Да, это имеет смысл, не так ли?              Так и было. Эта часть также соответствовала одной из теорий, которые у меня были в ходу, ещё до того, как я пришла к выводу, что Эдмон Дантес должен был сопровождать Рицуку. Всё сошлось в небольшой бантик — и после того, как Лорды Правосудия были побеждены, а сам Дантес повержен, Рицука смог очнуться и вернуться к нам ничуть не потрепанный.              Но только потому, что я не пошла за ним. Только потому, что я слушала суждения Мария, Да Винчи и Романи достаточно долго, чтобы он смог спастись.              — И это всё? — спросила Ольга. — Больше ничего? Тебе не нужно было выполнить никаких других заданий, прежде чем ты освободишься?              Рицука покачал головой. — Никаких. После того, как Авенджер был побежден и исчез, Жанна Альтер тоже начала исчезать, и я проснулся.              — Это заняло у тебя достаточно много времени! — сказала Рика, все ещё немного дрожа. — Если бы я была в той дурацкой тюрьме, я бы сделала всё это за одну ночь!              Рицука слегка рассмеялся. — Я уверен.              — По крайней мере, всё закончилось хорошо, — вздохнула Машу. — Я знала, что ты сможешь это сделать, Семпай.              Щеки Рицуки покраснели, и он опустил голову. — Спасибо, Машу.              — Ну, это ответило на большинство наших вопросов, — хмыкнула Мария. — Но всё же! Мы все были настолько беспечны, что даже не подумали о том, что враг наложит на нас проклятия перед смертью!              — Честно говоря, директор, — сказала Да Винчи, — я не уверена, что мы смогли бы что-либо сделать, даже если бы мы подумали бы об этом. В конце концов, мы не смогли обнаружить это проклятие, не так ли? Даже после того, как оно, так сказать, уже вступило в действие и взяло Рицуку в заложники.              Ольга не выглядела счастливой от признания того, что она была права. Её лицо приняло кислое, недовольное выражение.              — Мы всё ещё не знаем, сможет ли враг проделать это более одного раза, — сказала я. — Не говоря уже о том, чего это могло им стоить эта попытка. Как минимум, мы можем быть готовы к тому, что нечто подобное произойдет в будущем.              Это не совсем успокоило её, но часть напряжения покинула тело Марии.              Романи, однако, выглядел обеспокоенным.              — Рицука, — начал он, — ты сказал, что Дан… что Авенджер назвал все это ловушкой, расставленной Королём Магов, верно?              Рицука кивнул. — Это верно. Я пытался расспросить об этом подробнее, но он сказал мне, что так небрежно использовать его Настоящее Имя опасно, поэтому больше он мне ничего не сказал.              Губы Романи сжались в тонкую линию.              — И, учитывая это и Демонических богов, я полагаю, это подтверждает личность нашего главного врага, не так ли? — сказала Да Винчи.              Если подумать, так оно и было. Не то чтобы у нас раньше было множество кандидатов, которые соответствовали всем требованиям, но этот конкретный титул как бы сузило круг поиска. Единственным, кто мог быть им, был…              — Царь Соломон, — пробормотал Романи. — Но… С какой стати такому Героическому Духу делать что-то подобное? В этом просто нет никакого смысла.              — Возможно, он был вызван где-то в другом месте Мастером, который заставил его сделать все это, — предположил Рицука.              Романи был не единственным, чьё лицо скривилось. Именно Мария сказала: — Если бы ты хоть что-нибудь знал о том, насколько сильным Героическим Духом он был, идея о том, что он будет подчиняться Мастеру и делать всё, чего тот не хочет, звучала бы для тебя так же нелепо, как и для всех нас.              — Да, и поэтому это действительно предоставило нам загадку, не так ли? — Да Винчи задумалась. — К сожалению, мы могли бы сидеть здесь несколько дней, и я не уверена, что у нас была бы идея получше, чем нынешняя. Возможно, было бы разумно отложить это до тех пор, пока мы не сможем попытаться рассмотреть ту эпоху с ШЕБОЙ и определить, связаны ли с ним эти так называемые Демонические Боги, и как именно.              Несколько желудков, включая мой собственный, выбрали этот момент, чтобы заурчать, как бы напоминая всем нам, что мы отложили завтрак, чтобы послушать рассказ Рицуки.              — И тем из нас, кто ещё жив, ещё предстоит позавтракать, — добавила Да Винчи. — Я думаю, мы можем отложить обсуждение на некоторое время, да? Почему бы вам всем не пойти и перекусить? Никому из нас не будет никакой пользы, если вы все упадете в обморок от голода, особенно если наш постоянный врач окажется среди них!              Ольга поморщилась. Слабые розовые пятна все ещё украшали её щеки. — Х-хорошая идея! Сейчас, как директор, я официально прекращаю это обсуждение!              — Время для еды! — Рика зааплодировала, вскочив со стула.              — Интересно, что Эмия приготовил сегодня на завтрак? — Маш подумала вслух. Часть радости Рики тут же испарилась.              — Д-да! Держу пари, это будет действительно вкусно!              Машу повернулась к Рицуке. — Как ты думаешь, Сэмпай, он приготовил бы что-нибудь особенное, чтобы отпраздновать твоё благополучное возвращение? — может быть, он снова приготовит что-нибудь японское, например, окономияки или оякодон.              Рицука задумчиво хмыкнул, надев рубашку и спрыгнув с импровизированного экзаменационного стола. — Я не знаю. Думаю, прямо сейчас я в настроении для чего-то другого. Может быть, он приготовит мне французские тосты?              У меня дёрнулась щека. Мне пришлось подавить улыбку.              — Я уверен, что он был бы очень рад, если бы вы попросили, — сказала Да Винчи.              Мы начали выходить из комнаты, близнецы и Машу первыми, Мария и Да Винчи следовали за ними, а я позади них. Романи, однако, задержался, нахмурив брови, пристально глядя на стену так, словно там хранились ответы на вопрос о смысле жизни. Завтрак, похоже, был последним, о чём он думал в тот момент.              Останавливаюсь у двери. — Романи?              Он моргнул и, как утопающий, выныривающий на поверхность за воздухом, вытащил себя из ямы, которую вырыл, или из той спирали, в которую его завели мысли. Он натянул болезненно фальшивую улыбку.              — Иду! — сказал он с фальшивой радостью. — Да, я думаю, что немного еды прямо сейчас не помешает!              Я не обращалась к нему по этому поводу. Что-то в том, что мы узнали, обеспокоило его. Возможно, учитывая, как много он, казалось, знал о царе Давиде, он был большим поклонником царя Соломона. Безусловно, были люди и похуже для поклонения, или, по крайней мере, я бы сказала так до того, как всё это началось, поэтому узнать, что парень, на которого ты равнялся, был маньяком-геноцидистом, не было чем-то приятным.              — На самом деле это не может быть правдой, — услышала я, как он прошептал себе под нос, когда мы выходили. — верно?              К сожалению, Романи, как и мне, пришлось на собственном горьком опыте убедиться в том, что наши герои редко бывают такими, какими нам хотелось бы их видеть.