Hereafter (будущее)

Первая из двух недель, которые Романи выделил нам на отдых и восстановление сил, прошла в бурной деятельности, и я ни в чем не принимала участия. Я чувствовала себя нервозно и встревоженно, сидя в стороне и наблюдая, как наша небольшая команда, состоящая менее чем из тридцати человек, мечется вокруг, пытаясь исправить как можно больше повреждений так быстро, как только возможно. У меня возникло ощущение, что все знали, что мы не сможем решить все за две недели, даже если системы Халдеи вернутся в состояние, в коем они были до саботажа, но все относились к этому так, как отнеслись бы мы, если бы только им удалось починить все как можно скорее. Естественно, что близнецам, Маш и мне, как наиболее важным активам Халдеи, пришлось просто наблюдать. Если бы меня спросили, я бы сказала, что это перебор, но Романи беспокоился о том, что кто-то из нас может даже потянуть мышцу, а когда Романи волновался, он, как правило, немного перегибал палку. Что ж, не похоже, что от меня было бы много пользы, даже если бы мне разрешили внести свой вклад, и это по-своему раздражало, потому что я всегда была больше бойцом, чем техником, и тех немногих знаний о ремонте электрооборудования, которые у меня были, было прискорбно недостаточно для починки практически всего в Халдее. Хотя, если бы сломалась кофеварка, возможно, я могла бы быть полезной. Или если бы нужно было заменить лампочку. Тем временем мне особо нечего было делать. Я хотела встать, проявлять активность, на самом деле заняться чем-нибудь таким, чтобы не сидеть сложа руки и не читать романы, к которым я раньше не прикасалась, потому что они были не из тех, что меня интересовали, но дело в том, что на самом деле больше мне делать было нечего. Даже боевой симулятор, на котором тренировались мастера, был выведен из строя для ремонта, что означало, что о каком-либо заметном уровне практики, который я могла бы получить, не могло быть и речи. Я пыталась найти информацию о царе Соломоне и Арс Гоэтии, в которой перечислялись семьдесят два демона, которыми он управлял, но данных на серверах Халдеи было либо слишком мало, чтобы быть полезными, либо они были заблокированы с правом доступа только у Директора. Правом доступа, которое имела или могла предоставить только Ольга-Мария Анимусфия, что означало, что это был тупик, пока мы не вернем ее. Единственное, что действительно оставалось мне, что могло бы иметь смысл, это общение с моими коллегами-Мастерами, с Рицукой и Рикой, но я и в лучшие времена была неловка в общении, и все, казалось, ударило по ним сильнее, чем я ожидала. Ни один из них, казалось, не был в настроении разговаривать всю неделю. Даже Рика. Это было похоже на жизнь с далеким соседом по комнате, как это было с папой в тяжелые времена после смерти мамы. Я видела их каждый день, и мы обменивались пустыми любезностями, если когда-нибудь оказывались на расстоянии вытянутой руки друг от друга, но они оба были подавленными и тихими и, казалось, не знали, как со мной разговаривать или даже что сказать. Я была ненамного лучше. Казалось, что они приняли ситуацию с Директором слишком близко к сердцу, и бремя предстоящей задачи давило им на плечи, и я просто не знала, как поднять им настроение или подбодрить их. Что я должна была им сказать? Что дальше будет легче? Подобная ложь никому бы не помогла. Даже если бы я сказала, что они привыкнут ко всему этому, это, вероятно, вызвало бы больше беспокойства, чем утешения. Прошла целая неделя с момента разрешения Сингулярности F, когда я зашла в кафетерий, одно из немногих мест в Халдее, которое относительно не пострадало от саботажа Льва. Как обычно, Рика и Рицука уже проснулись и тихо сидели вместе за столом, а Маш сидела между ними. Она посмотрела на меня, когда я переступила порог, и одарила одной из своих нежных, характерных улыбок. — Доброе утро, мисс Тейлор. — Доброе утро, Маш, — ответила я, а затем обратилась к близнецам: — Рицука, Рика. Оба они вяло посмотрели на меня затуманенными глазами и тихо пробормотали: — Доброе утро, сэмпай. А потом они отвернулись, глядя в свои кружки с тем, что, как я могла только предположить, было кофе. Под глазами Рики залегли темные круги, а Рицука продолжал медленно моргать, как будто изо всех сил стараясь не заснуть. Маш, сидевшая рядом с ними, тихо вздохнула. Мои губы сжались в тонкую линию, выражение, которое, как однажды сказал Берил, делало меня похожей на разочарованную школьную учительницу, но в животе заурчало, и я снова ушла от разговора. Я думаю, что они нуждались в мягком понимании, а у меня на самом деле не было его. Если дело дойдет до драки, и быть нежным больше не будет вариантом… Что ж, возможно, мне придется перейти Рубикон, но пока до этого не дошло, я мало что могла сделать, кроме как дать им тишину и покой. Я взяла поднос и тарелку и прошла сквозь утреннюю очередь в буфете, взяв порцию яичницы-болтуньи, тосты и несколько ломтиков бекона. Там был автомат для подачи горячей воды, что-то вроде электрического чайника, но я прошла мимо него и налила себе кружку коричневой жижи, которую они называли кофе. Я предпочитала чай, и у меня действительно был хороший выбор чая для завтрака, который Ольга заказала для меня, когда узнала, что он мне нравится (когда она узнала, что у меня «хороший вкус», как она выразилась), но поскольку мы не могли пополнить запасы в обозримом будущем, я старалась распределять их как можно лучше. Никто не мог сказать, насколько мне нужно будет растянуть запасы. Поставив поднос, я подошла к свободному столику и села, прекрасно осознавая, насколько немноголюдно было вокруг. Всего несколько недель назад, в это время утра, я не смогла бы найти больше, чем несколько свободных мест, и Водим настоял бы, чтобы я поела с остальной дисфункциональной командой A. Я была бы окружена шумом, людьми, жизнью. Сейчас? Кафетерий, вмещающий до трехсот человек, был почти пуст, и я ела в одиночестве. Я воткнула вилку в яичницу и откусила первый кусочек, поморщилась, затем взяла поднос с приправами и добавила немного приправ, соли и перца. «Условно» — термин, вводящий в заблуждение. Халдея потеряла около ста восьмидесяти человек из примерно двухсот своих сотрудников, и это включало большинство старших поваров. Те, кто остался, старались изо всех сил, но их старания нельзя было назвать изысканными, и это очень хорошо проявилось в том, насколько пресными и неинтересными были большинство блюд, которые я ела на прошлой неделе. Пока я жевала, я разглядывала Маш и близнецов, используя место, которое я выбрала, чтобы тайно шпионить за ними. У них была еда, но она выглядела съеденной лишь наполовину, как будто они не могли переварить остальное. Только пюре выглядело так, будто они откусили больше, чем по краям. … Вмешательство может оказаться неизбежным. Если они будут отказываться от еды достаточно долго, то дела пойдут плохо, когда нам придется начинать исправлять другие Сингулярности. Мы не могли позволить им морить себя голодом каждый раз, когда случалось что-то плохое, потому что неизбежно происходило много плохих вещей. Оглядываясь назад, Сингулярность F в Фуюки прошла необычайно хорошо. Технически мы потеряли Директора до и после (и это было непросто объяснить любому, кто не знал, что произошло), но из тех людей, которые вошли живыми, мы все вышли невредимыми, и мы успешно восстановили Сингулярность. Миссия выполнена, даже с честью. Я не питала иллюзий, что все пройдет так гладко на протяжении всего пути. Я бы посчитала небольшим чудом, если бы никто из нас не потерял хотя бы одну конечность к концу этого. Мой аппетит внезапно испортился, но я заставила себя доесть, даже если мой желудок больше не хотел этого. В ближайшие дни мне понадобится энергия не меньше, чем близнецам. Когда я закончила, я выпила столько кофе, сколько смогла заставить себя выпить, затем встала и вернула свой поднос. Маш слегка помахала мне рукой на выходе из кафетерия, но близнецы, казалось, даже не заметили моего ухода. Они все еще смотрели в свои кружки, как будто могли найти там ответы на все свои проблемы. Выйдя в коридор, я обнаружила, что не уверена, куда мне идти и что делать. Я чувствовала, что должна попрактиковаться в своем магическом мастерстве, заняться чем-то продуктивным со своим временем, но Гандр — был тем, чем я всегда занималась в симуляторе, где у меня было место для стрельбы и мишени для прицеливания. Когда дело дошло до других частей магического мастерства, которым я научилась… честно говоря, у меня месяцами не было прорыва с моими марионетками, и Ольга была той, кто занималась моим обучением рунам. Что я должна была делать без ее наставничества? Опять же, симулятор был лучшим местом для тренировки чего-то, что могло стать довольно разрушительным. Я не собиралась сидеть в своей комнате и играть со взрывчаткой в буквальном смысле. Я вздохнула и провела рукой по волосам. Когда единственное, что мне оставалось, это прочитать кучу романов, которые мне не нравились… — Тогда, пожалуй, я пойду потренируюсь со своими марионетками. Я развернулась на каблуках и направилась обратно в свою комнату, сопровождаемая только стуком моих туфель по гладкому кафелю под ногами. Я только что почувствовала пустоту Халдеи в кафетерии, но здесь, в одиночестве, когда я шла по коридорам, это еще больше усилилось. За последние два года я видела по меньшей мере дюжину людей по пути в любое место объекта, независимо от времени суток или того, куда я направлялась. Теперь тут почти никого не было, и все, что у меня было, — это те же бесполезные, смутные сожаления о том, что я не узнала всех без исключения из тех, кого здесь больше не было. Сто восемьдесят человек. Так мало по сравнению с миллиардами, погибшими в Золотое Утро, и еще миллиардами, которые были сожжены Флауросом и его командой демонов, и все же потеря их казалась более личной, чем потеря безликих масс. У меня сорвался вздох. У Лизы, вероятно, нашлось бы что сказать по этому поводу. Я не была уверена, что оценила бы юмор, прямо тогда, но я хотела, чтобы она все равно это сказала. — Фоу! Я моргнула, остановилась и посмотрела вниз, чтобы обнаружить, что это существо уставилось на меня, его большие уши были подняты прямо в воздух и повернулись в мою сторону. Его маленькие глазки-бусинки, не мигая, смотрели на меня. Я бы назвала это почти ожиданием. Я не знала, что в нем такого, но что-то в этом существе всегда заставляло меня нервничать. Дело было не только в том, что оно было умнее, чем должно быть любое обычное животное, нет, это не могло быть так просто, но что бы ни нервировало меня, я так и не могла понять, что именно. Это было как зуд, до которого я не могла добраться, давно похороненный инстинкт, который говорил мне не доверять этому, не верить в это, не поворачиваться к этому спиной. Как будто это был самый опасный, самый дикий зверь в мире, и если я дам ему хоть один шанс, он перегрызет мне горло. Не сводя глаз с этой штуковины, я сделала шаг в сторону и попытался обойти ее, но она мгновенно отскочила назад и снова встала у меня на пути. Ожидая. Чего, я не знала. Я сделала один большой шаг в противоположную сторону и попытался обойти его во второй раз, но он снова отскочил назад и остановился передо мной. Его глазки-бусинки впились в меня, и он сидел неестественно неподвижно, не моргая, даже не подергивая носом или ушами. — Фоу! — Властно провозгласило оно своим высоким, писклявым голосом. Я могла бы перешагнуть через это, но при одной мысли об этом у меня по спине пробежала дрожь. Я могла бы поднять его и передвинуть, но при одной мысли об этом по коже моих рук побежали мурашки. Казалось, единственное, что я могла сделать, — это потакать этому. — Чего ты хочешь? — Быстро спросила я. Оно вздернуло подбородок и обошло меня, а я все это время наблюдала за ним. Оно остановилось в нескольких шагах от меня и оглянулось на меня через плечо. — Фоу! Конечно. Я вздохнула. — Верно, ты хочешь, чтобы я последовала за тобой. — Фоу! Теперь придётся выполнять приказы белки… кошки… твари. Бесёнок смеялась бы, как ненормальная. Свернув с пути в свою комнату, я последовала за… Фоу когда оно затрусило по коридору, я удивилась своей иррациональной реакции на это существо. Оно никогда не делало ничего, что действительно оправдывало бы мои подозрения или беспокойство, и оно прекрасно вело себя с Маш и близнецами. На самом деле, судя по всему, оно очаровало Рицуку и Рику в рекордно короткие сроки. Даже Романи и да Винчи иногда обращались с ним как с питомцем и катали на плечах, как будто это был какой-нибудь ласковый домашний кот. Так почему же мне кажется, что это самая опасная вещь во всем учреждении? Фоу провел меня мимо кафетерия и дальше по коридору в Командный пункт, где остановился рядом с дверью, повернулся ко мне мордой и тем же властным тоном рявкнул: — Фоу! Мои губы скривились, но я открыла дверь и шагнула внутрь, стараясь не обращать внимания на то, как встают дыбом тонкие волоски у меня на затылке, когда я оказываюсь спиной к Фоу. Два года этого дерьма, чёрт подери. И вообще, почему с этим сталкиваюсь только я? Романи и да Винчи, сгрудившиеся над терминалом, подняли головы, когда я вошла. — Тейлор, — сказал Романи. — Хорошо, что ты здесь. Есть пара вещей, которые нам нужно с тобой обсудить. — Так ты послал Его? Маленький гремлин появился, словно по зову, и с проворством, большим проворством, запрыгнул на терминал Романи. Доктор поморщился. — Ну, мы не хотели привлекать к этому близнецов, — признался он. Я поерзала, скрестив руки на груди. — Ты, не хотел? Романи вздохнул, проведя рукой по волосам. — Им нужен небольшой перерыв, — сказал он. — Я не хотел давить на них, перекладывая это решение, поэтому я решил, что, поскольку мы самые высокопоставленные оставшиеся сотрудники, в некотором смысле, мы справимся с этим сами. — Романи пытается сказать, что он не хочет ставить их в затруднительное положение, учитывая состояние, в котором они сейчас находятся, — вмешалась да Винчи. — Будет лучше, если мы втроем возьмем на себя это бремя, да? Романи — исполняющий обязанности директора, а ты наш самый опытный Мастер. Поэтому мы возьмем это на себя. Я поджала губы. Хотя я и не думала, что мы можем позволить себе вечно нянчиться с ними, я не возражала, что заставлять их брать на себя слишком много и слишком рано может быть плохой идеей. — О каком решении мы говорим? Романи протянул руку и что-то набрал на клавиатуре. Мгновение спустя изображение на его экране отобразило карту мира, которую он показал нам после Сингулярности F чуть больше недели назад. — Ты помнишь, что я сказал на прошлой неделе, верно? — Пока у вас есть данные о двух других сингулярностях. — Франция и Италия, да, — сказал Романи. — Ну, в частности, Рим. Нам все еще не удалось получить изображение остальных пяти в более высоком разрешении, но, по крайней мере, с этими двумя есть хотя бы некоторое представление о том, как они выглядят. Естественно, мы не будем никого отправлять в другие, пока у нас не будет лучшего представления о том, на что мы смотрим. По многим причинам, но очевидной из них является то, что мы не можем подтвердить ваше существование, если не знаем, где и когда его нужно подтвердить. Это означало бы, что мы могли бы пропасть во время Рейшифта или просто перестать существовать в наших собственных гробах, так и не добравшись до места назначения. Да, я могла видеть в этом проблему. — И? — Мы пытались определить, с какой из этих двух нам следует разобраться в первую очередь, — сказала да Винчи. — Как итальянка, признаю, что неравнодушна к Риму. Однако… 60 год нашей эры был довольно неспокойным временем для Рима. В том году Боудикка, королева иценов, подняла открытое восстание против империи, так что, возможно, будет немного проблематичнее попытаться разобраться с этим в первую очередь. Она пожала плечами. — С другой стороны, вполне возможно, что момент в истории, который Сингулярность пытается развязать, как раз и является этим восстанием. Отклонение от правильного хода человеческой истории может заключаться просто в том, что Боудикка так и не восстала или даже в том, что она умерла, не успев это сделать, позволив Риму полностью завоевать Британию. Также возможно, что восстание Боудикки увенчалось успехом и Британия завоевала Рим. — И если это так, исправить это было бы намного сложнее, — отметил Романи. — Поход по городу — это одно. Просить мастеров пройтись по просторам Римской империи в поисках отклонений в истории — это уже перебор. — В отличие от того, чтобы заставить их обыскивать французские поля? — Возразила да Винчи. — В Орлеане в 1431 году произошло только одно крупное событие, изменившее ход истории, и это была казнь Жанны д’Арк. Ты хочешь отправить их на задание, которое может потребовать от них убить девочку их возраста, которая просто хотела защитить свой народ? Мой желудок скрутился в тугой узел. — Мы знаем это наверняка? — Спросила я, прежде чем они смогли продолжить. Убийство Жанны д’Арк… Это… Нет, это было бы тяжело, даже для меня. Я… я думала, что, вероятно, смогу это сделать, зная, что это будет важно для восстановления испепеленного человечества, но мне не очень понравилось то, что это, вероятно, говорило обо мне. Просить близнецов сделать это… Это может сломать их. Они двое посмотрели на меня, затем обменялись взглядами, а затем снова повернулись ко мне. — Мы просто не знаем, чего ожидать, ввязываясь во все это, — признала да Винчи. —Вполне возможно, что отклонение — это что-то другое, совершенно не связанное ни с одним из этих сценариев. Также вполне возможно, что и то, и другое может быть правдой, или даже что Римская Сингулярность потребует от вас убить победоносную Боудикку, чтобы все исправить. — Я думаю, единственное, чего нам следует ожидать, — это присутствия той или иной формы Святого Грааля, — сказал Романи. — Честно говоря, понадобилось бы чудо огромной силы, чтобы сдвинуть историю с ее естественного положения, и учитывая, что мы извлекли его из Сингулярности F, когда вы победили Сейбер, полностью независимо от системы Грааля Фуюки… — Мы можем ожидать, что ответственным за отклонение будет тот, кому… Флаурос отдал Святой Грааль, — заключила я. — Прямо, как Сейбер. Романи кивнул. — Теоретически, вам, возможно, даже не придется беспокоиться о личном исправлении каких-либо ошибок. История не любит отклонений. Она должна исцелиться и исправиться сама по себе. Когда вы заберёте или уничтожите Святой Грааль, ответственный за закрепление отклонения на месте, Сингулярность исчезнет без каких-либо других действий с нашей стороны. Узел напряжения у меня внутри медленно распутывался. Так что нам, вероятно, не пришлось бы жестоко убивать самую известную святую в истории, в честь которой не называли праздник. — Я думаю, что это невероятно оптимистичный прогноз, — прямо сказала да Винчи. —Даже если все, что вам технически нужно сделать, это убрать Святой Грааль из уравнения, само по себе это потребует от вас вырвать его у того, кто его контролирует. Враг, владеющий могущественным артефактом, исполняющим желания, таким как Святой Грааль… — Это не тот случай, когда мы можем просто щелкнуть по носу и покончить с этим, — согласилась я. — Поэтому мы всегда должны входить в Сингулярность, ожидая жестокого сопротивления. Романи состроил да Винчи гримасу, но придержал язык и вместо этого повернулся ко мне. — Это все наши лучшие предположения, — признал он. — Реальность ситуации такова, что мы просто ничего не знаем наверняка. Мы можем полностью ошибаться во всем, или мы оба можем быть в какой-то степени правы. — Однако мы можем руководствоваться элементарным здравым смыслом, — многозначительно сказала да Винчи. — Разрушение опорных пунктов истории само по себе является актом насилия. По крайней мере, мы должны предположить, что они также будут яростно сопротивляться исправлению. Романи испустил долгий, усталый вздох и слабо улыбнулся мне. — Как ты можешь видеть, мы ни о чем не можем договориться по этому вопросу. Как исполняющий обязанности директора, пока директор Анимусфия, э-э, нездорова, я мог бы принять решение в одностороннем порядке, но я подумал, что, поскольку ты будешь тем, кто будет руководить близнецами и Маш, это действительно решение, которое ты должна принять. Отдай решающий голос, если хочешь думать об этом таким образом. Лидерство. Фактически, небольшой элитной команды, выполняющей жизненно важную миссию. Странно, насколько непривычным это стало за два коротких года. В других отношениях это было все равно, что надеть старую куртку, которую я давно не надевала. В любом случае, поскольку это, очевидно, зависело от меня… Когда нужно было выбирать между сражением с одинокой женщиной со Святым Граалем и сражением с женщиной со Святым Граалем, когда между нами и ней стояли солдаты целой империи, ответ был довольно очевидным и простым. — Сначала мы разберемся с Орлеаном, — сказала я. Романи улыбнулся с облегчением. — Я согласен. Я думаю, учитывая то немногое, что нам осталось сделать, на данный момент это более безопасный выбор. Да Винчи вздохнула и покачала головой, печально улыбаясь. — Ну, я не могу сказать, что не знаю, когда меня превосходят численностью. Но я могу это принять. Поскольку вы двое приняли решение. Сначала мы разберемся с Орлеанской сингулярностью. — Я буду продолжать наши приготовления исходя из этого предположения, — сказал Романи. — Тем временем, Тейлор, есть еще одна вещь, с которой я хотел бы разобраться сегодня. Я немного неуверенно склонила голову набок. — Еще кое-что? Он кивнул. — Нам удалось подключить достаточно систем, чтобы должным образом восстановить функциональность Фейт, во всяком случае, столько, сколько у нас может быть сейчас, — У меня екнуло сердце. — Мы хотели бы протестировать ее и посмотреть, действительно ли нам удастся призвать кого-нибудь на этот раз. — Ты хочешь, чтобы я попробовала еще раз? — Мне удалось спросить. Он покачал головой. — Конкретно не ты. Если мы вообще кого-нибудь призовем, я не уверен, что их отправят с тобой в Орлеанскую сингулярность, когда придет время, в зависимости от того, какой Героический Дух откликнется. Сейчас мы просто хотим проверить догадку и посмотреть, сработает ли она. Мы можем подождать с попыткой более серьезного призыва, пока вы, так сказать, не прочувствуете почву под ногами. Напряжение во мне немного ослабло. — Почему? Да Винчи ответила. — Если это сработает, то следующим шагом будет попытка подключить Святой Грааль, который вы извлекли из Сингулярности F, к энергосистеме Халдеи. Если мы сможем это сделать, то сможем содержать по крайней мере еще троих слуг, тогда как прямо сейчас мы можем содержать только Маш и еще двоих. Тогда не лучше ли было бы подождать? Но я могла бы увидеть смысл в тестировании, чтобы убедиться, что последующие призывы тоже будут возможны. — Мы просто пытаемся понять, можем ли мы вообще призвать Слугу? — Верно. — Тогда все в порядке. Я не вижу в этом проблемы. — Хорошо, — Романи поднялся со стула. — Тогда пошли. Я моргнула. — Сейчас? — Незачем нам откладывать призыв, — Он повернулся к да Винчи. — Не могла бы ты сходить за Маш и близнецами? Мы встретимся с тобой на месте. Да Винчи ухмыльнулась и саркастически отсалютовала ему. — Вас поняла, директор Архиман! Романи застонал, когда она ушла. — Исполняющий обязанности директора, — пробормотал он ей вслед. —Исполняющий обязанности. В ту минуту, когда к нам вернется директор Анимусфия, я снова стану всего лишь главой Медицинского отдела. Мои губы дернулись в верх. Романи был одним из немногих людей, которых я когда-либо встречала, у кого была аллергия на идею обладания властью. — Фоу, — сказал Романи, поворачиваясь, чтобы посмотреть, где это было в последний раз, — ты… Оно исчезло. Романи моргнул. — Должно быть, он пошел за да Винчи, чтобы забрать близнецов. Клянусь, иногда Фоу пугает меня тем, каким хитрым он может быть. — Он повернулся ко мне. — Готова? — Полностью. Он напечатал что-то на своем терминале — вышел из системы, если мне нужно предположить — и затем направился к двери. Я пристроилась рядом с ним и позволила ему вести меня к комнате призыва. Шаги эхом отдавались в тишине пустых залов. Я заговорила, только когда мы оказались за пределами слышимости Командной рубки. — Ты не можешь нянчиться с ними вечно, —тихо сказала я Романи. — В конце концов, им придется принимать реальные, трудные решения, и чем дольше мы откладываем это, тем менее подготовленными они будут. — Я знаю, — признал Роман так же тихо. Его голос звучал смиренно. Устало. — Но если мы просто начнем сваливать всё это на них сразу… Я не хочу, чтобы они сломались под всем этим давлением. — Я не сломалась. Он посмотрел на меня краем глаза. Я ожидала, что он скажет что-нибудь банальное, например, укажет, что близнецы — это не я. То, что он на самом деле сказал, убило любой ответ, который я могла бы придумать. — Я не так уж уверен в этом. Я не знала, что на это сказать, не тогда, когда моей реакцией на приближающееся поражение при битве с богом было, как мог бы выразиться Алек, долбёжка головой об стену, пока я не придумала выигрышную стратегию, поэтому остаток пути мы проделали в тишине, наши шаги стучали по полу. В конце концов, мы добрались до другой комнаты за другим набором безвкусных белых дверей, которые открылись при нашем приближении, и мы вошли в то, что выглядело как комната телепортации либо из какого-нибудь Сай-фай шоу 80-х, либо попытка какого-нибудь Тинкера создать что-то свое, со странной машиной, прикрепленной к потолку посередине над чем-то вроде круглой платформы. Вокруг неё были расставлены консоли и терминалы для отслеживания всего происходящего. Когда Ольга впервые показала мне комнату призыва, в ней было полдюжины техников, следящих за системой Фейт Халдеи. Отладка, поиск ошибочных кодов, запуск симуляций, все, что было необходимо, чтобы убедиться, что все будет готово к запуску, когда придет время. Все это выглядело довольно впечатляюще. В зале призыва нынешней Халдеи за консолями находился один человек, одинокий, слегка полноватый блондин в очках, который выглядел так, словно не спал с момента саботажа. Когда я подумала об этом с такой точки зрения, вполне возможно, что он действительно не смыкал глаз. Казалось, что куда бы я ни пошла, я сталкивалась с напоминаниями о том, насколько основательно и трагично была уничтожена Халдея. — Мы готовы начать? — Спросил Романи. Техник поднял на нас глаза, поправил очки вытянутым пальцем и слегка кивнул. — Все снова подключено. Мы восстановили систему до прежнего состояния… Он неловко замолчал. Романи вздохнул. — Да. Повисло неловкое молчание, и через мгновение техник вернулся к своим мониторам, а мы с Романи отошли в сторону, подальше от дверей. Ни один из нас не пытался продолжить разговор. Несколько минут спустя двери открылись, и вошла да Винчи, лучезарно улыбаясь. — Мы пришли! Рика и Рицука следовали за ней, выглядя помятыми и измученными, а Маш промычала приветствие. Это… Фоу, сидело у нее на плече. — Мисс Тейлор, доктор Романи, — вежливо поприветствовала нас Маш. Близнецы немного вздрогнули, когда поняли, что мы здесь. — Семпай! Доктор Романи! — Здравствуйте, Рика, Рицука, Маш, — любезно сказал Романи. — Доброе утро. — А-а, доброе утро! — Рицука заикнулся. Рика попыталась вторить ему, но у нее вырвался зевок, прежде чем она смогла выдавить слова. — Итак! — Да Винчи захлопала в ладоши. — Давайте начнём наш ритуал, вы согласны? Синьор Меньер, я понимаю, что это не ваша привычная должность в Халдее, но я надеюсь, что мои инструкции были достаточно ясны относительно того, как это работает? — Ах, да, конечно! — сказал, по-видимому, техник Меньер. Да Винчи повернулась к нам. — Итак! Кто хотел бы оказать честь на этот раз? — Сэмпай этого не сделает? — Удивленно спросил Рицука. Я изобразила безразличие. — Если никто из вас не готов к этому, я вполне готова. Близнецы обменялись взглядами, и в этом единственном взгляде, казалось, состоялся целый безмолвный разговор, потому что через несколько секунд Рика кивнула и шагнула вперед. — Я сделаю это! Да Винчи отступила в сторону и указала на небольшое возвышение перед круглой платформой призыва. После минутного колебания Рика прошла вперед и взобралась на платформу. — Этот раз будет немного отличаться от попытки Тейлор в Фуюки. Ах, но сначала… Маш? Будь так добра, пожалуйста, помести свой щит в центр платформы призыва поверх формул, хорошо? — Конечно, — сказала Маш, и во вспышке света она вновь была в форме Слуги, которую приняла в Фуюки. Она снова подняла свой огромный щит, как будто он был невесомым, и сделала в точности, как ее просили, и опустила его так, чтобы круглое основание оказалось в центре платформы, а затем отступила назад. — Я и не подозревал, что щит Маш настолько важен, что он является необходимой частью ритуала призыва, — сказал Рицука. — Так не должно быть, — ответила да Винчи. — В конце концов, ритуал призыва и система Фейт Халдеи существуют уже много лет, и все же на прошлой неделе Маш впервые успешно проявила силы Слуги, привязанного к ее телу. Однако количество успешных призывов Слуг в Халдее составляет менее пяти. — Неужели? — спросил Рицука. — Действительно, — сказал Романи. — Технически, вы сейчас смотрите на два из них. Никто не знает, что случилось с первым, но да Винчи и Маш — единственные, чей призыв прошёл удачно, и даже тогда, я не уверен, что вы можете отнести Маш к полностью удачным призывам, поскольку она Полуслуга. Это заставило меня задуматься, как они предполагали, что мы, члены команды А, сможем должным образом вызвать наших собственных Слуг, если система за всё время работы, совершила только три удачных призыва. — Вау. — Однако у меня есть предчувствие, — сказала да Винчи, усмехнувшись своей маниакальной улыбкой. — Если я права, то каждый призыв с этого момента должен работать идеально, пока у нас есть энергия, чтобы поддерживать их. Она выступила вперед. — Меньер, мы готовы начать? — Все готово, да Винчи. Да Винчи улыбнулась. — Теперь, Рика, я хочу, чтобы ты повторяла за мной. Волосы Рики взметнулись, когда она кивнула. — Поняла. — Прислушайся к моим словам. — Прислушайся к моим словам! — Громко сказала Рика, выставив вперед руку. Она почти наверняка передразнивала меня. — Моя воля создает твое тело, а твой меч создает мою судьбу. — Моя воля создает твое тело, а твой меч создает мою судьбу! Круг под щитом Маш начал светиться, а затем символы, казалось, оторвались от земли и поднялись в воздух. — Если ты подчинишься моей воле и разуму, тогда ответь мне. — Если ты подчинишься моей воле и разуму, тогда ответь мне! Рунический круг светился все ярче и ярче, пока на него не стало трудно смотреть. Словно какой-то огромный механизм пришел в движение после долгих лет ржавления, комнату наполнил скрежещущий звук, когда невидимый ветер подул из центра. — Настоящим я клянусь… — …что я воплощу все добро в этом мире и накажу все зло! — Ты на Седьмом небе… — …облаченный в три великих слова силы! — Выйди из Кольца сдерживания… —… Хранитель Небесного равновесия! Скрежещущий звук достиг лихорадочной высоты. Свечение круга стало слишком ярким, чтобы его можно было разглядеть, и мне пришлось прикрыть от него глаза, чтобы не ослепнуть. Налетел ветер, отбросив назад мои волосы, а затем, так же внезапно, все стихло. Я зажмурилась, пытаясь избавиться от пятен перед глазами, и медленно опустила руку, чтобы посмотреть на фигуру, стоящую на коленях поверх щита Маш. Первое, что я увидела, была мешанина красного, черного и белого, и по мере того, как мои глаза привыкали, остальное постепенно прояснялось. Мой желудок сжался, когда мужчина встал. — Слуга, Арчер. От его низкого, глубокого баритона у меня по спине пробежали мурашки, и когда он открыл свои холодные, серо-стальные глаза, он ухмыльнулся нам всем. — Вы вызвали меня, и я пришел по вашей просьбе. Приятно познакомиться с вами, Мастер. Рика, Рицука и Маш вскрикнули. — Ты!