Ненавистные прикосновения

С приходом в гнездо, чужие прикосновения становились все отвратительнее и отвратительнее, каждое касание оставляло за собой короткое жжение, словно давно сделанные шрамы решившие напомнить о себе. Лишь прикосновения милой Эдит и заботливого Жана отзывались теплотой и неимоверным желанием прильнуть к руке напарника. Впоследствии объединения белых воронов чужие касания все меньше и меньше отдавали болью на теле, но среди всего множества этих чувств Ниэль выделял три самых неприятных. Прикосновение Ичиро отдавались диким холодом, что стремительно забирался под кожу, заставляя кровь замереть. Его прикосновения были схожи с Рико, но в отличие от рук "короля" прикосновения Молодого Лорда не приносили физически увечий. Лишь раз за разом утверждали его статус собственности. Ичиро всегда прикасался к Натаниэлю словно он не человек, какая-нибудь вещь не имеющая право голоса и выбора. Столь небрежно и без всяких усилий, Ичиро вновь заставляет Натаниэля поднять голову, длинные пальцы все ещё обдают холодом и ,слегка надавливая, держат за подбородок. Практически черные глаза разглядывают лик Ниэля, словно дорого стоящую вещь. Столь небрежно сколь он взял его, в таком же жесте Ичиро "отбросил" лицо Ниэль вновь заставляя отвернуться. Вновь наблюдая этот темный кровавый кабинет, Ниэль убеждался в собственном списке, вновь и вновь прокручивая его в голове. Мысль и возможности спасения опьяняла, но сколь быстро она пришла столь же быстро и осталась позади. Ровный голос Ичиро прорезал звенящую тишину, одно нахождение в комнате с ним вызывало некое отвращение и подобие страха, страха к которому Ниэль давно привык. — что ж, ты свободен - вновь небрежно брошенные слова. Знает ведь, что опасности для него в этом месте никогда не было и не будет. Тихий шаги быстро отскочили от стен и пола, и затерялись в открытой двери. Длинный коридор, лифт, вновь коридор, Жан и Эдит, его дорогие напарник с тревожным взглядом разглядывали его с разных сторон. Эдит мигом подбежала к напарнику обнимая его с боку и прижимая к себе. Его руки прикасались к спине Эдит со вселенской нежностью, Ниэль ощутил облегчение, заставляющее забыть столь холодные прикосновения к своему лицу, словно глоток чистого воздуха после долгого времени нахождения в воде, подняв взгляд голубых очей с мирной улыбкой на лице проговорил. — Эй, Жан. Не волнуйся ты так. Со мной все хорошо, а нам пора в комнату. Уверен остальные заждались нас - улыбка Ниэля становилась больше и, казалось, стремилась перепрыгнуть с одного напарника на другого. Облегченный выдох со стороны Жана и его бледные и приятные холодные руки осторожно прижимают Эдит и Ниэля к себе. Спустя пару секунд, трое напарников направлялись в свою обитель. Длинные и темные коридоры гнезда наполнились тихим смехом и приятными разговора напарников. К сожалению самого Ниэля, прикосновения Роуз отдавали сильнейшей болью и жжением по телу. Ещё в самом начале знакомства, Ниэль разглядел в ней то, чего не видели многие вороны, но не было никаких доказательств и проявлений опасности в сторону Жана и Эдит, поэтому Ниэль решил не зацикливаться на этом, лишь приглядываться к Роуз из раза в раз. Все таки она была сильным союзником и именно она решила помочь ему. Если бы не Роуз то многое, что он имеет сейчас было бы недосягаемо. Дерзкая и грубая улыбка Жасмин, что вновь начала небольшую ругань с Роуз; теплая и заботлива улыбка Мартина, который рассказывал о своем прошлом, невзирая на её недостатки, и неприкрытые челкой голубые глаза, что не скрывали эмоций своего носителя; вновь тихий и, казалось, вовсе неживой Авель, что восседал около кровати, прижимая к себе нарисованную икону самого Ниэль, такой исход событий все ещё пугал названного Бога ,но отбирать её у Авеля тот не торопился, по крайне мере сам Авель выглядел вполне умиротворенно, нежели просто неживым; Чарльз, что вновь погрузился в чтение очередной умной книжечки и который казалось старался быть менее заметным на фоне остальных; и Роуз. Роуз сидящая около Ниэля и которая прижималась своим боком к его плечу. Голова Роуз удобно пристроилась на его плече. Прикосновения девушки отдавали жжением даже через свитер Жана, неприятный ураган мурашек пробрался от плеча до запястья. С недавних пор, нахождение Роуз по близости заставляло парня ощущать тревогу. Именно сейчас он судорожно вспоминал слова своей матери, долгие дни и ночи вбивания этих правил никогда не уходят бесследно. Каждый раз глядя на Роуз, в голове Ниэл, всплывали слова матери. Раз за разом. Казалось, Ниэль должен быть благодарен Роуз, ведь именно с её помощью он двигается к своей незримой цели, но удушающее ощущение не пропадало в её присутствие. Словно сам воздух вокруг неё пропитан ядом и каждую минуту он становился все плотнее, стремясь пробраться в лёгкие и наконец-то заполнить их и взорвать. В добавок к жжению по телу и удушающего воздуха вокруг неё, Ниэль совершенно случайно стал сравнивать ее присутствие с руками Рико. Руками человека монстра которых мучил его множество ночей подряд. С руками, что впивались в его бледную кожу с ярым намерением вырвать её часть и оставить вытекать багровую вязкую жидкость. Каждое прикосновение Роуз, раз за разом, приносило все больше боли, а присутствие с ней в одной комнате походило на газовую камеру. Камеру непременно наполненную ядовитым фтором. С каждым разом дышать становилось труднее, а глаза заполняла пелена слез. Сдерживать себя каждый раз становилось труднее, но он держался. Догадаться почему именно её прикосновения приносят эту невыносимую боль он не мог. Попросту не было времени дабы тратить его на такие раздумья. Сейчас им нужно было быть на чеку, медленно, но верно. белых воронов становилось больше, но ещё не всё приняли их "движение". Любой отступ мог привести к мучительной смерти дорогих ему людей, из за чего он из раза в раз откладывал эти невыносимые раздумья. Прикосновения Роуз со временем наносили все больше и больше боли, но сравниваться с руками Рико ещё не могли. Именно Рико стал основателем острой чувствительности Ниэля к прикосновениям. Каждое прикосновение "короля" сопровождалось физической болью. С самой первой встречи в гнезде, Рико с упорным трудом вбивал в Ниэля правила гнезда. Его руки сжимали запястья до синяков и гематом, его руками были нанесены самые тяжёлые увечья, ножи в его ладони изрезали бледную кожу раз за разом. День за днём, Натаниэль терял сознание во время их совместных "игр". С самого начала прикосновения Рико приносили лишь физическую боль. Изящные пальцы, что каждый раз сжимали бледную, словно парящую над Эвермором луну, шею. Рука державшая раскалённый нож над его телом. Но с начала учебного года, прикосновения стали приносить больше боли. На разных интервью,собраниях или встречах, Рико стремился прикоснуться к Ниэлю, а Ниэль не смел уйти от ненавистных рук. Если уйдет Ниэль не поздоровится Жану и Эдит. Вынести собственные страдания было в разы легче, нежели позволить страдать дорогим напарникам. Во время подобных прикосновений, руки Рико словно посылали толпы жуков с приказом прогрызть кожу Ниэля, и наконец-то слиться воедино с его кровью. Роуз посылала табун мурашек, а Рико заставлял кожу гореть. Воспоминания о расплавленной коже заставили ожоги на плечах вновь подать голос. Сжимая руки, Ниэль сам впивался своими ногтями в ладони, красные полумесяцы могли навечно запечатлеть эти ненавистные моменты. Единственное, что держало его на плаву, был Жан. Заботливый и теплый Жан, чьи руки никогда не наносили физическую боль, его ладони всегда остужали жгучую кожу от прикосновений Рико. Руки Жана всегда холодные, но никогда они не отдавали тем смертельным холодом Ичиро. Спустя время появилась Эдит. Маленькая и совершенно безобидная Эдит, на её маленьких и белоснежных ладонях были, несвойственные её молодой коже, мозоли. Быть вратарём команды "Воронов" и при этом быть столь хрупкой девушкой казалось сущим бредом, но гнездо давно стерло рамки разумного. Её руки прикасались к Ниэлю со всей нежностью, её теплые руки никогда не отдавали жаром и никогда не заставляли Ниэль отпрянуть от них. Её длинные пальцы, что идеально сочетались вместе с музыкальными инструментами, сейчас бережно прикасались к израненной коже, наматывая бинт за бинтом. Медленно и аккуратно, она смывала засохшую кровь, пока Жан обрабатывал открытые раны. Они такие заботливые и хорошие не шли ни в какое сравнение с прикосновениями Ичиро,Роуз или Рико. В их руках Ниэль попросту забывал о всей боли, что находилась за пределами этой комнаты. В их руках Ниэль забывал о ледяных ладонях Ичиро, что прикасались к его лицу словно к купленной вещи; он забывал о неприятном и удушающем воздухе вокруг Роуз; забывал и о жгучих и разъедающих прикосновениях Рико. Здесь и сейчас не мог ощутить то умиротворенное спокойствие.