🎸🎸🎸
Черта с два. Не думать не получается. Ладно Хан влюбленный дурачок и его влечение оправданно, да и ошибка была совершена под воздействием алкогольного помутнения, минутного, прошу заметить, ведь он уже хотел было взять себя в руки… Но Минхо… Какого черта его лучший друг попросил сделать ему приятно? Сейчас, уже на трезвую голову, то воспринималось охренеть как странно. Про проследовавшее после вообще задумываться лучше не стоило… Даже Джисон понимает, что вчерашний инцидент слегка перешел за рамки понимания «дружбы». Ему и так последние дни было тяжело с собой справляться, потому что тот постоянно находился где-то рядом и у него больше не имелось времени на передышки, но, каждый раз, когда он уже пересиливал себя, Минхо будто специально переводил их на совершенно новый уровень. Уровнь, угрожавший его психологической стабильности, черт его дери… Если честно, Джисон сейчас немного напуган и в некотором замешательстве: ему конечно не хочется отталкивать от себя друга, но как далеко тот может заходить, если сразу не обозначить черту? Хан очень старался не думать об этом до вчерашнего момента, но сейчас вопросы казались актуальней некуда… С какой целью, Минхо, имея собственную пустую квартиру, попросился к нему? Почему вдруг начал вести себя с ним так неоднозначно? Подобным действиям уже было тяжело находить какое-либо оправдание, не то, что бы объяснение. Это Ли Минхо — парень, что всегда предпочитал общество «милых» дам, и никогда не был замечен в компании парней, в том смысле… Именно поэтому, Джисон никак не воспринимал теории Феликса, ведь он достаточно раз становился свидетелем «общения» Лино с девушками… Кто из-за них вообще сходит с ума? «Не создавать ситуации, которых хотели бы избежать» — Джисонов девиз на протяжении полугода, державший его на плаву, — он даже прописан строчкой в его песне, чтобы наверняка помнить. Так почему Минхо поступает так с ним сейчас? С чего вдруг решил, что поиграть с ним в такие игры, такая уж хорошая идея? Хан бы сказал, что справится, но на самом деле, все очень даже плохо, потому что в нем, вне его контроля, уже зарождается эта глупая надежда, которую он от себя старательно отгонял. Джисон прекрасно понимает, что продолжись все так дальше, он либо найдет ответ, либо совершит ошибку — другого не дано. Но, будь то ошибка, значит ему снова придется проходить через все стадии принятия, снова придется испытывать боль, и он просто не уверен, что выдержит все заново. А ведь самое сумасшествие в том, что Хану страшно, но он все-таки чувствует в себе накаляющееся желание попробовать, которое может рвануть в любой момент, стоит только отыскать нужный повод, который, он просто уверен, не заставит себя ждать… Даже ходить никуда не нужно — его вечный повод сейчас сидит и прожигает ему спину, через два ряда от него, еще с самого начала пары, на которую он опять опоздал, из-за чего, в общем то, и не смог сидеть рядом с Феликсом. Учитель Пак конечно тот еще душка, но наказывает опоздавших размещением на первых рядах, что сегодня Джисону было только на руку, во избежание утренних ликсовых расспросов. Однако он понимает, что ничто не длится вечно, когда звенит звонок, а его, стоит только подхватить сумку, утаскивают из аудитории в шумный коридор. — Я даже не буду спрашивать, нахрена ты опять заливал в себя эту пенистую жидкость. — хмурится Феликс, пока они шагают в сторону автоматов с напитками и кивает мимо проходящему знакомому. — Меня уже даже не пугают твои экстрасенсорные способности. — хмыкает Джисон, лениво перебирая ногами и совсем не обращая ни на кого внимания. Головная боль прошла только недавно, но Ликс, как и ожидалось, заметил его бледное лицо и скрученную фигуру, когда он завалился в кабинет, потому что заставал такое каждый раз, после посиделок с Чанбином. Благо, уже все прошло, иначе было бы неловко увидеться таким с Минхо. — Очень смешно. — фыркает блондин, когда они выходят во двор. — Ну, не тяни ты кота за хвост, рассказывай давай. — Не говори такое при Лино, если хочешь остаться живым. — усмехается Хан, ловя закатывающийся взгляд друга и останавливаясь напротив свободного автомата. — Что ты хочешь услышать? — засовывает монеты, нажимая на кнопку воды. Вряд ли ему сейчас полезет что-то другое. — Я буквально ощущал, как ты думаешь, сидя позади. — спокойно объясняет Феликс, выбирая для себя кофе. — Почему мне вечно нужно все из тебя вытаскивать? — ворчит, пока он забирает свою бутылку. — Потому что ты слишком любопытный до чужой личной жизни? — даже не смотрит на попытки друга надуть губы, открывая крышку, и с блаженством отпивает прохладную воду. Кайф. — Эй, тогда бы у меня не находилось мотивации приходить в университет. — шутит Ликс, хватая свое кофе. — Так что, не лишай меня единственной отдушины, окай? Парни отходят к ступенькам и усаживаются прямо на их бетонный бордюр, ведь все скамейки были заняты младшими студентами, вышедшими не подышать свежим воздухом, а скорее подпортить его никотином и разговорами о размерах чей-нибудь груди, задницы или юбки. Молодняк, что с них взять. Хан вот, как раз, тоже описывает очень впечатлительному другу вчерашний «фильм». — Нуу и.. я увлекся и потянул его за волосы, а ему… как бы понравилось. — совсем тихо заканчивает, пряча неловкий взгляд за новым глотком. — Ох ты ж ебанный карась! — громко реагирует Феликс, хлопая себя по щекам. — И что дальше? — Да блять, я понял, что сделал и хотел уйти, но он меня остановил и спросил… вкусные ли у меня губы, потому что я их кусал постоянно. — уводит взгляд на ярко голубое небо с плывущими на них белыми облаками, лишь бы не смотреть на слишком довольную лыбу друга. — Так и сколько тебе еще нужно доказательств?! — ожидаемо начинает блондин, вскакивая на ноги. — Ты же сам понимаешь, что никакие лучшие друзья так не делают! — встает перед ним со сложенными на груди руками. — Он был пьян, Феликс. — спокойно объясняет Хан, закручивая крышку бутылки и откладывая на землю. — Будто мы с тобой по пьяни не обнимаемся. — со смешком напоминает. — Да чушь полная, это совсем другое! — нависает над ним грозно. — Вы пили одинаково? — Хан только вяло кивает, опираясь руками назад. — Вот видишь, ты понимал, что делаешь, а Лино тем более устойчив к алкоголю лучше, чем ты! Так что, не пытайся оправдать его поступок, а просто прими уже, что ты ему нравишься! — шустро приводит аргументы, жестикулируя руками. — Если бы я ему нравился, крутился бы он с девушками, когда я рядом, Ликс?! — уже взрывается Джисон, подаваясь вперед и наконец высказывая причины. — Напомнить тебе, сколько раз ты сам становился свидетелем его интрижек?! Да даже в субботу, когда он пришел на мое выступление, мне нужно было спокойно улыбаться, блять, ему, пока на его бедрах терлась очередная! — смотрит на друга, прикусившего губу. — Не говори мне, что я ничего не вижу. Я вижу все и помню тоже. — устало выдыхает, склоняя голову вниз, словно рассматривание асфальта было более интересным занятием. Хотя бы не таким выматывающим. Феликс шумно вздыхает и садится перед ним на корточки, укладывая руки поверх его колен. Они еще не закончили… — Я понимаю твои чувства, но что, если он тоже запутался? Что, если он тоже боялся, но только сейчас решился начать действовать? — спокойно рассуждает друг. — Просто подумай, ты любишь его, но боишься сказать правду, думая, что разрушишь с ним отношения, вашу дружбу. А что, если он тоже? — гладит его по ногам, когда он поднимает голову. — Вы как два барана боитесь признаться сами себе и держитесь за эту дружбу, как за спасательный круг! — снова берется отчитывать. — Кто-то же должен сделать первый шаг. Правда, я всегда думал, что из вас двоих, яйца больше у Лино… — задумывается на секунду. — Эй! — Джисон стукает друга в плечо и тот, не удержав равновесие, валится задницей на землю. — Это вообще-то было обидно! — злится наигранно. — Я ведь не договорил… что ошибся. — смешно выпячивает губу и поднимается на ноги, глядя на его вскинутую бровь. — А что поделать, если он такой тугодум? — отряхивается сзади. — Давай так, если боишься, начнем действовать потихоньку. Вот вам и близкий дружбан — за любой кипиш, как говорится. Феликс усаживается на место, отпивая уже теплый кофе, пока он терзает свои губы, серьезно задумавшись над предложением. Ему все-таки нашли повод… — Предлагаешь прощупывать почву, считывая его реакции? — наконец озвучивает Хан план действий. — О, еще не все потеряно оказывается. — хмыкает блондин и тут же резко к нему разворачивается, явно что-то придумав. — Хотя, знаешь, ведь есть самый действенный способ проверки на чувства. — заигрывает он бровями. Что-то очень сумасбродное… — Я по взгляду понимаю, в каком направлении текут твои мозги. — выдыхает Джисон, догадавшись, потому что знает друга, как свои пять пальцев. — Мы не будем этого делать. — категорически отказывается, наблюдая, как блондин вытаскивает кликнувший сообщением смартфон. — Окай. — как-то легко соглашается, навевая подозрения, пока что-то печатает, но дополняет: — Тогда ты начни, а идею оставим на план Б! — подмигивает, вскакивая на ноги. — Значит так, они уже приехали, но я сказал Джину потопать к автоматам, якобы я забыл свой кошелек. Так что, он уже идет сюда, — хитро информирует. — А Лино направился за корпус. — хлопает по плечу и уходит, приговаривая: — Поторопись! — Боже, мне уже это не нравится. — качает Хан головой, поднимаясь. Он оставляет полупустую бутылку и плетется в нужном направлении, четко ощущая, как скучиваются внутренности от предвкушения вкупе с возрастающим страхом. Уже на подходе, Джисон видит знакомую фигуру, облаченную в светлые джинсы и… его белую футболку? Так вот куда та подевалась, а ведь он ее сегодня искал. Хан замечает слабый дымок и останавливается за стеной, глубоко вдыхая, чтобы чуточку успокоить быстро бьющееся сердце. Это всего лишь Минхо — внушает он себе. Ему просто нужно вести себя так, как ведет себя сам Лино. Господи, он точно свихнулся. Хан подкрадывается со спины, старясь шагать как можно тише, и быстро выхватывает из длинных пальцев тонкую палочку. Минхо вздрагивает, резко оборачиваясь на него, и вскидывает бровь, сжимая в руке целую пачку этой гадости. Действительно снова начал… — Что ты делаешь? — опешил Лино, следя за тем, как он впервые затягивается. — Тебе нельзя курить. Верно, ему нужно беречь связки для выступлений, но и Минхо следить за здоровьем, чтобы не сбивалось дыханием во время тяжелых движений в танцах. Горечь неприятно режет горло, какой-то невесомой тяжестью оседая в легких, но не так критично, чтобы начать кашлять или задыхаться. Терпимо. — Тебе тоже. — на выдохе напоминает. Джисон смотрит в серые покрасневшие глаза и делает новую затяжку уже глубже и дольше, не разрывая контакта, но слегка щурясь из-за терпкого дыма. Между ними снова возрастает напряжение, но на этот раз, он просто уверен, что чувствует это не один. Он вдыхает густо и медленно, с уголка губы, проследив на них быстрый, тут же поднявшийся назад, взгляд, будто его хозяин побоялся быть пойманным. Каким и стал — уже пойман. Ошибется ли Хан, если пойдет на риск? Может нужно меньше думать и больше действовать? Жизнь одна, поэтому… Джисон полностью сокращает расстояние, а Минхо сначала весь напрягается, но тут хуже хмурится, когда из его руки выхватывают всю пачку и спокойно отступают обратно. — Я разделю с тобой каждую следующую. — голос понизился и охрип, Лино перед ним заметно вздрагивает и сглатывает слюну. Неоднозначная реакция. Никто не отводит глаз. — Манипуляция, чтобы я даже не начинал? — Лино говорит тихо и с ухмылкой, но Джисон прекрасно улавливает и его хрипотцу, очень надеясь, что причина ей вовсе не сигарета. — Думаешь? — Хан усмехается, сбрасывая пепел, пока за ним наблюдают. — Как все прошло? — ненавязчиво интересуется, сбивая тему и бросая взгляд на свою вещь. Мда, пожалуй, на нем его футболка смотрелась куда лучше, чем на самом Джисоне, ведь Минхо был чуточку массивнее в груди и плечах. — Нормально, мы будем танцевать на бэках в новом клипе на следующей неделе. — Лино засовывает руки в карманы. — Оу, так мне стоит взять у тебя автограф, пока ты не стал знаменитым, чтобы потом продать его за кругленькую сумму? — как-то Минхо шутил так про него самого. — Мы будем в масках, так что ты меня даже не узнаешь. — весело усмехается друг, явно заценив иронию. — Я тебя всегда узнаю. — голос слишком понизился, но Хан не уверен, что дело в сигарете, когда Минхо смотрит ему в глаза, видимо не понимая, что на него сегодня нашло, ведь он никогда не начинал флирт первым. — Ты молодец. — всегда говорит одно и то же, вновь затягиваясь, уже так легко, будто всегда курил. — Спасибо. — теплая улыбка не заставляет себя ждать, но Лино не перестает рассматривать его, побуждая только больше действовать. — И да, насчет манипуляции, — интригует Джисон, вынуждая себя слушать и последний раз затягивается, ловко отбрасывая бычок двумя пальцами, что прямиком угождает в старую железную бочку. В голове сплывает феликсово «непрямой поцелуй», он сейчас сморозит очередную глупость: — Может, это был предлог? Лино перед ним застывает и, не выдержав такого растерянного взгляда, Хан подмигивает другу и быстро отступает, убегая на следующую пару. Вау, было весьма… пикантно. Минхо не послал его, а это ведь уже что-то да значило. Когда Джисон подходит к аудитории, телефон кликает, а глянув на входящее сообщение, ухмылка лезет сама. LeeKnow: Ты первый это начал, Ханни Следом приходит новое, уже от старшего, что не забывает ему лишний раз напомнить: ChBinnie: Я заеду за тобой Довольно весело. И даже к лучшему. Никогда не знаешь, что взбредет в голову Лино, когда его спровоцируешь, поэтому хорошо, что они увидятся только вечером, о чем ему нужно будет сообщить Минхо. Но позже. Очень позже….🎸🎸🎸
Голова ужасно кружится, перед глазами все плывет, а внутри, в самой груди, где-то там, где распространяется сильный жар — какая же нереальная радость там разливается. Хан еле-еле переставляет непослушные ватные ноги и выбирается из лифта, хватаясь за стену, чтобы там же не свалиться, пока становится напротив своей квартиры. Кошмар, он слишком много выпил, но зато узнал о Лино то, что его до этого жутко расстраивало, а теперь очень даже веселило, потому что сам в такую же ситуацию попал. И смешно, и грустно, и даже чуточку противно. Наверное, ему влетит от Минхо, что он не отвечал на его десятки сообщений, но Джисон совершенно не виноват, что у него забрали телефон, а когда отдали, пальцы уже просто не слушались. Так что, все ровно. Точнее, сейчас он ровно вот встанет… Палец нажимает на собственный звонок в двенадцать ночи. Хан не удерживается от смеха, когда перед ним открывается дверь, а в проеме появляется хмурый молодой человек, напоминавший злого кота, что оглядывал его с головы до ног, как если бы застал кого-то чужака. — Мой любимый друг-сосед! — Мда, какая прелесть. — безэмоционально хмыкает Минхо, но тут же подаётся вперед, ловя его в свои крепкие руки, пока он блаженно мычит, найдя в нем опору. — Ох, Ханни, зачем ты так напился? — уже обеспокоено спрашивает, затаскивая его весело смеющегося в дом. — Меня заставили. — жалуется, еле выговаривая слова, пока его припирают к стенке, чтобы не рухнул. — Держись за меня, я сниму обувь. — предупреждает Минхо, придерживая его шатающегося за бедра, пытаясь стянуть кроссовки. — Красавчик Лино, ты со всеми такой безотказный. — с ноткой грусти произносит, потому что хоть и весело, но все равно неприятно. — О чем ты? — хмурится тот, продолжая свое дело. — Оу, ты передо мной на коленях. — хихикает Джисон, даже не соображая, что несет, но тут же закусывает губу, когда в него впиваются серые хитрые глаза. — Мм, Ханни, тебе нравится то, что ты видишь? — ехидно спрашивает, уже заканчивая, но не отводит взгляда, пока он тупо хлопает рассредоточенными глазами. — Нравится, Хан Джисон? — слышит грубее. Ого, неожиданно, — твердят ему остатки мелькающей трезвости. Джисон чувствует полыхающий жар уже во всем теле, пока Минхо медленно поднимается, вставая непозволительно близко, что его теплое дыхание щекочет подбородок, а мягкий запах лаванды проникает в легкие, вынуждая сглотнуть. Серые глаза гуляют по его раскрасневшемуся лицу, а у него сердце снова заходится, когда те спокойно останавливаются на его губах. В ушах снова звонко звенит сирена, даже в таком состоянии напоминая о положении вещей. Близко. — Жарко. — вместо этого хрипит он и откидывает голову на стену, чуть ударившись затылком, и из-под ресниц глядит на уж слишком серьезного парня. — Ауч. Его самозащита работает, надо же. — С кем ты пил? — спрашивает Лино, шумно выдыхая. Джисон сейчас не очень соображает, поэтому только глупо усмехается, показывая тем самым, что ему задают сложные для загулявшего разума вопросы. Лино понятливо помогает ему стягивать верхнюю рубашку, пока перед ним плывет комната, но тот вдруг резко замирает. Хан лениво поднимает взгляд, натыкаясь на серые, почему-то совсем не добрые, глаза, и видит, как друг сжимает челюсть. Материал его рубашки, которую тот еще держал в руках, заметно натягивается в сильной хватке, и становится даже немного страшно. — Лино… — С кем ты пил? — грубо перебивает, строго вглядываясь в его расширившиеся глаза. Джисон невольно напрягается, кажется начиная трезветь. — С кем, Хан Джисон?! — резче, близко приблизившись к удивленному лицу, снова обжигая дыханием уже подрагивающие губы, пока он весь вжимается в стену, желая исчезнуть от непонимания происходящего. — С кем ты был, Ханни? — уже смягчается, видя, что напугал. Лино касается своим теплым носом его, еще прохладного от ночной улицы, и тяжело вздыхает, руками ласково перебираясь ему на напряженную талию, мягко притягивая к себе. — Лино… — весь дрожит в чужих руках, когда тот скользит носом по скуле, и выше, выше. — Почему ты называешь меня Лино? — тихий шепот заползает в уши, разрастаясь щекотками внизу живота и мурашками по коже, где его касалось чужое горячее дыхание. Крупные ладони скользят по его лопаткам, талии, шее, только усиливая жар в теле. Плохо. Очень плохо. — Минхо, что… ты делаешь? — низко шепчет, поправив себя, ведь весь вечер слышал только имя «Лино», и уже машинально пытается оттолкнуть. Выученная самозащита. Минхо чуть отстраняется, поджимая губы, и тяжело вздыхает прежде, чем снова взглянуть на него, словно ему было тяжело взять себя в руки. Отстраняется лицом, но продолжает удерживать в своих руках, с какой-то грустью смотря в глаза. — Не ответишь? — его взгляд медленно, словно даже нехотя, уходит ниже лица. И тут до Хана доходит. У него же ключицы и шея были в засосах. Пиздец. Он находит силы в ногах и резко пытается отодвинуться в сторону, но ему не позволяют, только сильнее прижимая к стене. Когда Джисон уже сам начинает злиться, желая сказать, что то, вообще-то, не его дело, пепельная голова вдруг падает ему на грудь, туша весь запал и вынуждая замереть. Он наконец понимает, что сделал Минхо больно. — Просто ответь мне. — совсем устало. Хан сглатывает, нерешительно зарываясь пальцами в мягкие волосы, и начинает улыбаться от осознания всего конфуза. — Минхо, это Джесси. — виновато признается. Лино медленно поднимает голову, выпрямляясь, и серьезно вглядывается ему в глаза, словно отыскивая в глубине правду, а после сглатывает. Нашел. Горячие ладони полностью перемещаются ему на шею, Джисон снова весь напрягается, пока серые глаза так уверено смотрят на его губы, потом в рассеянные глаза, и снова на губы. Черт, уже слишком опасно. — Минхо… — он тянется убрать с себя его руки, но… Теплые влажные губы накрывают его покусанные слишком быстро, что собственные руки просто падают вдоль тела, повисая безвольно. Он не дышит, глаза широко распахнуты, видя чужие прикрытые веки, где дрожали длинные черные ресницы. Его касаются мягко, слегка поворачивая голову вбок и сминая поочередно нижнюю, верхнюю, а потом слегка прикусывая, словно желая попробовать его на вкус. Одна рука убирается ниже и его притягивают за талию, вжимая в мощное тело, вынуждая цепляться за плечи и задыхаться от нехватки кислорода, заменяя все вокруг полюбившейся лавандой. Мокрый язык бесцеремонно проникает между губ, ловко находя его собственный, и нежно скользит по нему. Хан чувствует, как сильно сжимают его бок, и весь вздрагивает, мыча в поцелуй, ощущая более сильное головокружение от переполняющих его эмоций. Становится ужасно душно, его охватывает резкий упадок сил, и он повисает в чужих руках. Глаза невольно прикрываются, а губы теряют то тепло. «Вкусно, наверное» — всплывает в голове прежде, чем он отключается.