Разве так можно?

История закончилась, как и мысли. Сейчас ты буквально обрабатываешь всю информацию, это как обсасывать леденец, а после быстро его кусать при этом причиняя себе боль, а возможно это выйдет в будущую большую проблему. Парни стояли в тишине и оба смотрели друг другу в глаза. В одних глазах читалась безразличие, безразличие после тяжелой усталости, которую, как ты думал давно забыл, но стоит появиться одному косяку, как ты сразу вспоминаешь какого тебе было тогда. Но одновременно осознаешь то, как это было бессмысленно, скучать по человеку, который тебя сам бросил. Хотя ты унижался до последнего. От того и безразличие, от осознания прошлых ошибок. В других же глазах читался откровенный шок, с крупинкой недопонимание. Ты так долго жил с этим человеком и как ты думал ты о его проблемах все. Но другой человек непринужденным голосом и темпом, рассказывает тебе это так, как ты никогда не мог не представить. Ты знал этого человека со своей стороны и приходишь в ужас от осознания того, что могла бы быть с тобой. Что было бы с брюнетом если бы его сестра без понимания говорила, как он ей противен. Страх осознания. Осознания того что ты оказывается не особенный для того кто тебе был особенный. Пока одни глаза смотрели ровно, безразлично и устало, вспоминая все свои зря прожитые эмоции. Чужие глаза не знали на чем сосредоточиться, они искали то, на чем можно уединиться и перестать об этом думать хоть на минутку, уйти от реально мира, остаться в тишине, без чувств, без других и эмоций. Вернуть своё бывшее мышление. Конечно, в памяти проносились воспоминания о первом взгляде сестры на порезы и ее первые слезы рядом с собой, но негативные мысли съедали заживо, они везде находили какой-то проклятый заусенец за который так бы и потянуть, чтобы сделать ужасно больно и некомфортно. Плохие мысли сжигали хорошие воспоминания заставляя задуматься, а правда ли это всё? Или это всё наигранности, чтобы вырастить сильного, здорового и здравомыслящего человека?.. А как же все приходы в гости? Всё так непонятно и запутанно, а еще страшно. Дыхание учащается, заставляя всё обдумывать еще хуже. Рыжий видит, как кареглазый рядом начинает сильно паниковать, почему? Ведь слов о нём не было и близко. Пару шагов вперёд, рука спадает с ручки двери и перемещается на руку его собеседника. Для брюнета это как новый вдох, все мысли выкинулись из сознания, но тревога и непонятное ощущение осталось как осадок. Писк в ушах, все будто размыто и не в глазах, а в сознание и любое проявление внимания становится чем то важным, чем то, что казалось тебе искренним. То что тебя действительно освобождало от мыслей «А нужен ли я кому то?». Но сейчас ты действительно снова думаешь об этом и любой чужой признак, который заставит казаться ответом на вопрос заставит расплакаться. Да. Брюнет крепко обнял рядом стоящего парня и горько зарыдал, как низко он упал, это некое «прозрение» его до ужаса заставило заволновать, до такой степени, что сейчас он обнимает человека, которого ненавидел за его «хорошесть», и горько плачет. Рыжий в полном недоумении не стал отталкивать, а позволил делать, что нужно, он слабо обхватил парня как смог и слушал слезы, легонько похлопывая по спине как в мультиках. Самому парню неизвестно как поддерживать в таких моментах. Ладно друг, подруга, кто-то ещё, но человек с кем к тебя личная неприязнь из-за его высокомерия?! Так еще у этого человека на твоих глазах распалось его высокомерие, и по факту рыжий должен заливаться смехом, ведь «победа, ура-ура! Он расскрылся!» Или что ещё там говорят… Но разве он мразь? Разве можно так обесценивать чужие чувства? Поэтому лучше молча послушать, тем более он понимает какого это… Может стоит выстраивать хорошие отношения? Наверное прошло где то минут десять, и каждую секунду сознание возвращалось, а вместе с ним приходил стыд. Еще полухриплым голосом пытался что-то сказать, что-то вроде извинений, а может тот передумал и решил как-то отговорить от мыслей рыжего. По одному заиканию было ясно, что за действия тому явно неудобно и непривычно. — Слуш-. ай!.. — между словами были сильные вдохи, обычно когда человек плачет дыхание перебивается и получается такой эффект, это нормально. — Ничего не подумай, — оправдание, ясное дело будет стыдно. Ты пытался быть сильным, но всё обрушилось в моменте и возможно мнение о тебе. — Не оправдывайся, всё хорошо… Я понимаю — Тихо пробормотал рыжий, пытаясь утешить брюнета. Хватка ослабилась и парень постепенно перестал ощущать объятия. Было ли это плохо? Ну так сразу и не скажешь, хотя так бы и хотелось сказать, что тебе было пофиг и ты из жалости принял объятия, но это совсем не так. Сердце сжималось от вида чужих слез, чужого страха и растерянности. Ты так и хочешь помочь, готов сделать всё, лишь бы было хорошо. Парень пониже смотрел в пол и хотел уже уходить. — Извини меня за это. — и всё… Дальше были лишь тихий топот от чужих кроссовок и полный кошмар. Нужно было что-то сделать? Сказать? Остановить? Что нужно было сделать? К сожалению, возможно, это останется загадкой. Рыжий явно не профессионал в этом, хотя мог бы им стать. Какого сейчас брюнету? Считает ли он это позором? Может слабостью? Судя по его характеру это можно привести, как в пример. Но тот так и не понял одного, почему он так испугался?.. Может стоит спросить? Завтра всё равно снова в колледж обоим. Сможет ли брюнет придти после такого на занятия. Это уже действительно загадка, либо уже процентное соотношение пятидесяти на пятьдесят. Как же легко жилось раньше не волнуясь о других… Рыжий открывает дверь ключом, и заходит в комнату. К сожалению, Догдэй живет не один. С ним живет парень с одной и той же специальности, что и Кэтнап. Писатель. Если честно в своих мыслях, кареглазый представлял писателей загадочными, которые строго пишут классические произведения и стихи. Но если смотреть на его соседа сразу ясно, что это описание подходит не всем. Его сосед — это Киккин. Довольно необычное имя, возможно это имя и описывает его характер. Парень блондин, хорошего телосложения, Киккин не то чтобы слишком активный, а нервный в каком-то роде. Иногда это может пугать. По нему видно как тому довольно тяжело сосредоточиться, он как будто для более активных занятий. Обычно, когда его сосед садится делать занятие, то он сделает всё, но только не само занятие. Лёгкий выдох, ситуация не давала спокойствия в душе. Она так и плескалась в душе кипятком, но как только это всё уляжется оно становится до судорогов холодным. Настолько это всё взволнованное, что даже сон или успокаивающий чай, никак не помогут. Будто душа так и молчаливо тебя ранила, заставляя самим додуматься до своей ошибки. Рыжий ляг в кровать, и молча уставился в потолок. Поток мыслей не давал успокоиться, было чувство, что всё еще стоишь и душа просто еще не легла, как листок, который в силу того, что слишком легкий не может упасть ровно и быстро, как камень. Так и хотелось драматично выдохнуть, перевернуться на бок и в голос сказать: «Ах!.. Ну что же делать мне?..». Но мысли так сильно давят, что кажется кто полностью ляг на тебя и вдавливает тебя сильнее в кровать не давая встать. Да что там встать! Подвинуть пальцем и то тяжелее. Обычно в такие моменты важно отвлечься, порисовать, почитать, покушать. Но сейчас действительно тяжело… Догдэю на сегодня нужно написать теорию и сделать пару набросков. А в голове затряла лишь одна картинка — это лицо брюнета. Но оно так и мелькает с саркастичного на искренне радостного, с надменного выражение лица на бесконечные слезы, которые бьют по сердце, как каждый тихий всхлип. Но слава богу, что тот хоть как-то решил помочь, показать, что он рядом, и плакать — это нормально. А может этого не стоило делать? Вспоминая, как еще будучи малышом, того чуть не вырывало от любой ласки или проявления любви. С возрастом это зажило, как заусенец, которого вечно трогали, но после не совсем забыли и он смог прожить сам. Руки потянулись к скетчбуку, немного присев парень прислонил спину к спинке кровати. Скривив спину, тот повесил над скетчбуком. Сил совсем не было, но главное начать, а дальше всё как по маслу! Но что рисовать? Ах! В голове было лишь одно, лицо парня, которого рыжий ненавидит. Хотелось биться головой об стенку или дрыгать ногами в кровати, как маленькие капризные дети. Он совсем ничего не может придумать, а начать рисовать кого-то?.. Разве это делают не в знак проявление близости? А может стоит наплевать на эти стереотипы?.. ой боже, даже если он наплюет на это, то другие не наплюют. Кареглазый чувствовал как полезет на стенку. Ой, да черт с этим, может они хотя бы перестанут враждовать и помириться? Глаза боятся, руки делают. Сначала построение, кружок, еле видные линии, а дальше всё как в унисон. Вот уже показываются щёчки, брови и т.д. Единственное чего нет — это глаз. Глаза вечно получались будто не живые. Там не той самой искры, того самого чувства будто ты понимаешь его всю боль посмотрев в глаза. Глаза самая главная часть. Это такая штука, которая дает четко понять эмоции и всё что в мыслях человека. Так и хочется добавить черную толстую полосу вместо глаз, как рисовали где-то в 2018, что означало «Нет души». И вот, заветные, живые, настоящие глаза. Осталось добавить блик, и глаза прям смотрят на тебя. Ладно, это было лишним. Это помогло расслабиться, но навязчивые мысли всё так и остались. Ну нужно что-то ведь сделать, как можно так забить на это всё и просто дальше молчаливо реагировать на черную макушку? Глубокий вдох — завтра поговорю… — эта фраза была довольно громкой и звонкой. Из другой комнаты послышался шорох. — С кем поговоришь? — в проёме двери показалась фигура блондина. Он упирался спиной об раму двери, в руке держал ложку, а в другой йогурт. Чужой йогурт. — Ты опять берешь моё?! — блондин закатил глаза и цокнул. — Да какая разница. С кем поговоришь хоть? — в глазах загорелся огонек, который песком не потушить. — С одним человеком, какая тебе разница? — с тихого и спокойного тона, рыжий перешёл в шок играя с темером голоса, показывая как блондина не должно это касаться. — Докатились… Но мне ведь тоже интересно! Нечего вслух говорить. — киккен драматично отвернул голову в тоне «Я обиделся», второй ребенок. — ох боже — Догдэй шлепнул себя рукой по лицу — нужно поговорить с человеком, который мне ненавистен. — он убрал руку с лица, и посмотрел полусогнутыми глазами. — А имя, фамилия и т.д? — парень мотал ложкой в воздухе пока спрашивал о ненавистнике. — Ты его по базе данных хочешь пробить? Зачем это тебе? — глаза знатно выпусились от резких вопросов, которые задают больше вопросов. — Сдался мне он, мне интересно просто — полу улыбка и баночка от йогурта полетела в мусорку вместе с ложкой — Блять! — характерное громкое ругательство заставило рыжего засмеяться и возможно именно это поломало парня на ответы вопросов. — Кэтнап его зовут, с тобой на одну специальность учиться — блондина будто молнией ударило пока рылся в мусорке. — Как это?! Кэтнап сидит рядом со мной! — и тут уже обоих молнией ударило. Чего… Этот мир что-то задумал. — Что за… — рыжий хотел характерно сматериться, но понял весь абсурд. — блядь — блондин вылез из мусорке, а в его руке была ложка вся в мусоре, он быстро встал и пошел к раковине. — Я знаю где Кэтнап живет — в кране забилась вода, омывая ложку со всех сторон, а после на ложку как на закуску льют моющее средство — у меня родственник рядом живет, часто на него жалуется, мол «Он будто с каждым встречным в его квартире ругается». От Догдэя послышался столь странный и недоверчивый смешок. О чём этот родственник говорит? И зачем Киккену знать место жительства Кэтнапа. Ах! От имени Кэтнап уже живот в узел сворачивается. — Нет спасибо, я завтра в колледже с ним поговорю — рыжий бы хотел знать где живет брюнет, но это кажется незакомным, поэтому тот отказался. Кто знает, что происходит в общаге, может тут прослушка. — Ну не ломайся, мне так хочется этим с кем то поделиться! — блондин еле отмыл ложку и кинул ее в ящик со столовыми приборами. Рыжий наотрез отказывался на такую просьбу. — нет! Мне это от слова совсем не нужно! — скрестив руки тот отвернулс и не слушал собеседника, это ведь не светская встреча на такие темы, чтобы так свободно рассуждать на счёт этого. Всё таки план уже был. «Поговорить в колледже».