Под запретом

Ситуация только накалялась в действительности - Полина боялась своей тени, пугалась каждого лишнего слова. Съедала сама себя. Андрей пытался сохранять спокойствие, быть рядом. Почти в ее тень превратился. Вот только в школе он быть с ней не мог. И каждую секунду тоже. На улицу она особо не выходила. Только на уроки и обратно - Андрей заходил к ней иногда, сидел с чаем, пытаясь хоть как-то отвлечь. Полина была ему безмерно благодарна. Пыталась отстраниться даже - сказала, что все это не его проблемы, он зря тратит время. Андрей на это разозлился. Чуть не поругались впервые, но все же на своем настоял. Не мог он тут иначе. Никак. С Маратом виделся всего пару раз и то очень быстро. Тот не пытался больше расспрашивать, но явно беспокоился. Злился. Успокоить его было нечем - рассказать Андрей до сих пор не мог. Сам держался с трудом. Пришлось избегать, но от этого было только хуже. Было плохо еще и потому, что в голове все крутилось что-то странное. Вспыхивало набатом: не я так другие. Группировка. Группировка знает. В ней ведь самая большая опасность сейчас. Мысли, впрочем, прогонял. Не мог даже оформить все это. Боялся. Дома в один из дней устроил скандал. Вышло почти случайно - мама пыталась расспросить хоть о чем-то, узнать в чем проблема. Заикнулась о том, что со школы ей звонили. По поводу его прогулов. Андрей взорвался и для себя неожиданно. Наговорил много: и про последнюю ссору, и про то, что его жизнь ее не касается. О другом беспокоится надо было. Ильдар попытался встрять, начал что-то говорить, но даже фразу закончить не смог - мама вдруг хлопнула по столу ладонью, оборвала на середине. Резко вдруг сообщила ему, что это не его дело. Это, конечно, шокировало. Обдумать решил позже - сейчас не до того было. И все равно к маме оттаял немного. Смягчился. Не важно. Не сейчас все это. Не трогают и хорошо. Бахнуло в пятницу. Полину он нашел у нее дома. Пришел привычно со школы встречать, простоял минут сорок: не было. Потом подошла какая-то девчонка, шепнула тихо, что подругу он может не ждать - та ушла с последнего урока. Рванул к ней сразу же, пытаясь привести в порядок спутанный ком мыслей. Бежал, чуть не падая. Что такого произойти могло? Что же такое? От страха ладони холодели. Полина открыла. Вышла к нему в подъезд сама. Сжалась как-то у двери, опираясь на нее всем телом. Смотрела как-то совсем запуганно. - Что случилось? - Ничего. Просто плохо стало. И видно по ней, что врет. Что ей плохо уже дома стало, когда расслабилась в безопасности. Андрей покачал головой, делая шаг вперед к ней: - Скажи правду. - Я и не вру. - Полина. От своего имени она странно дернулась. Выдохнула куда-то в сторону отвернувшись. Сказала, до странного зло: - А оно и правда ничего не случилось. Не успело. Замолчала. Андрей нервно сглотнул, пытаясь в голове пазл сложить. Понять больше. Спросил, с затаенным ужасом: - Кто-то к тебе полез из группировки? Она только кивнула. Все также смотрела куда-то в стену, отстраненная. Хрупкая. Без привычной яркости и веселья в глазах. Пустота и страх только остались. Сказала тихо: - Я про это говорить не хочу. Ничего не произошло - преподаватель зашла в туалет вовремя. Да и какая разница уже - не сегодня, так завтра. Просто смирится надо и все. И все. И так она беспомощно звучала сейчас. Так слабо. Словно уже приготовилась к насилию. Уже настраивала себя на неизбежность происходящего. Андрей запрокинул голову вверх, уставившись в потолок. Глаза жгло. Не мог видеть ее такой. Слышать все это. Думать. Она ведь не выдержит такого. Не справится. Никто бы не справился. И в действительности решение у него уже было. Готовое. Простое даже. Марат его, правда, возненавидит. Да и убьет потом кто-нибудь, если узнает. Плевать. На все плевать. От Полины ушел оглушенный. Про план свой он ей ничего не сказал - ни к чему волнение сейчас лишнее. Он все равно решил уже все. Все равно сделает, то что нужно. Пару дней и все. Тошнило почему-то. Перед глазами все стоял образ подруги, виделись слезы у нее на глазах. И голос этот ее. Мертвый. И все вокруг почему-то виделось таким мрачным, жестоким даже. Как-то не думал он, что мир такой. Что может быть вот так все. Хотя про все это знал. Просто игнорировал. Теперь вот не выходило. К Суворову он пошел сразу. Тянуть было нельзя - время имело большое значение. Чем быстрее, тем лучше. И все закончится. И для него, и, что самое важное, для Полины. Ему так страшно еще не было. Никогда не было. И все равно шел. Пытался привести себя в порядок. Пытался как-то выровнять спутанные мысли, разобраться в каше, что внутри кипела. И вести себя надо было максимально естественно. Так, чтобы не понял Марат ничего. Не увидел, серьезности ситуации. Около подъезда его все же чуть не вырвало. Стоял как идиот, пялился на дверь. Думал. Дороги назад только не было, а он все медлил. Он ведь сейчас что-то совсем плохое делать собирается. А не сделает - хуже будет. Так от этого всего горько было. Хоть вешайся. И все же зашел. Открыл сразу Марат - от его вида стало совсем плохо. Андрей вытер о штаны вспотевшие вмиг ладони, улыбнулся криво. Совсем в голове мысли не было, что того может дома не быть. Повезло, вроде как. От такого везения в горле что-то сжималось давящим комом. Не проглотить никак - только задохнуться. - Ты чего такой? - Суворов на его вид нахмурился беспокойно. Андрей только головой покачал. Спросил тихо: - Один дома? - Нет. Сейчас, - Марат торопливо накинул куртку на плечи, обулся. Андрей смотрел. Отсчитывал мысленно секунды. Дышал. Вдох, выдох. Получалось как-то криво. Вообще все. Тяжело. Он ведь даже не продумал, что говорить будет. А в голове так пусто сейчас. Только молился, чтобы по лицу непонятно ничего было. Чтобы только спокойствие. Вот бы внутри так. - Так что произошло? Ты где был вообще эти дни? Марат закрыл за собой дверь, утягивая сразу на один пролет выше. От привычной хватки на запястье стало совсем тошно. Попрощайся с этим, шептал мерзкий голос внутри. Потом будет все совсем иначе. Плохо будет. - Был занят. Все в норме. А у самого сердце сейчас из груди выскочит. И на Суворова смотрел все, разглядывал. Пытался запомнить вот это беспокойное выражение, прочувствовать сильнее. Его так мотало сильно. Тянуло вниз по спирали. Держись. Держись только. Потом расползешься по швам. Только бы не сейчас. - Тебя снова в школе не было. - Чувствовал себя плохо. Марат недоверчиво покачал головой, подошел совсем близко. Сжал вдруг ладони Андрея в своих, пытаясь ему все в глаза заглянуть. Упрямо отворачивался. Чтобы все получилось. Чтобы не отступить. - Пиздишь. Андрей вздохнул устало. Почему-то хотелось закричать в голос, что он, вообще-то, волнения от Марата не заслуживает. Больше точно нет. Сглотнул нервно. А сейчас еще как-то соврать надо. Как это сделать? Как? - Я правда расскажу тебе все. Позже. Сейчас еще не могу, ладно? - сказал тихо. Он и правда потом все расскажет. Если Марат захочет его услышать. А это уже из разряда фантастики. - И как долго это все будет длится? Как долго мне еще ждать? Получилось только рассмеяться. Андрей покачал головой: - Скоро. Очень. Врал он херово. И Суворов это явно видел. Держал его руки в своих, смотрел беспокойно. Тошнило. Затем дернулся к Марату отчаянно, прижимаясь своим лбом к его. Ощущал себя совсем безумно - все вертелось какое-то ощущение окончательности. Больно, сука. Он все своими руками сделает. Вот прямо здесь и сейчас. И иначе не может. Никак. - Расскажи мне что-нибудь. Хоть что-то. Мне отвлечься надо. Суворов нахмурился. Прикоснулся мягко к его щеке. Смотрел пристально - выискивал что-то у Андрея в глазах. Может даже видел. Знать бы что. Сам он себя совсем не понимал. - Что ты хочешь услышать? Пожал плечами, умоляя, чтобы не выдалось ни капли бешеного напряжения. Чтобы было не ясно, что он с конкретной вещью пришел. - Да хоть про группировки свои. Хоть про что другое. Марат снова напрягся, прищурившись. Андрей только ощущал как колотиться собственное сердце в ушах. Отбивает нестройный, оглушающий ритм. Как бы не пропустить, что Суворов скажет. - У тебя с группировками проблема? - Нет, - тихо и уверенно сказал Андрей правду. - У меня с группировками проблем нет. Поверь мне. Пожалуйста. У меня ведь и правда нет. У Полины есть. А я не могу в стороне остаться. Не могу. - А та драка? - Вообще группировок не касается. Марат ему, наверное, не поверил. Вздохнул устало. Отстранился, кивая головой на лестницу: - Пошли. Не здесь же про все это говорить. Андрей только улыбнулся криво. Внутри все нарастала боль. Ширилась и множилась. Не отступить все равно теперь. Только вперед. Так, чтобы расшибиться о стену. Так, чтобы потом точно не встать.

***

Андрей шел домой с трудом переставляя ноги. Ощущалась только странная пустота внутри. Высосало все. Окончательно. Распрощался с Маратом и все. Закончился. О Хади Такташ он узнал достаточно. Все, что ему нужно было. Даже больше, чем ожидалось. Суворов рассказывал спокойно, про районы, про сборы, про постоянную дележку территорий. Объяснял в непонятных Андрею местах. В разговоре был аккуратен, так что некоторые детали допер уже в голове сам - соединил с рассказами о Кирилле, что-то вспомнил из их предыдущих разговоров. Этого должно было хватить. Должно было. Если понадобиться, то раздобудет остальное сам. Спрашивать что-то у Марата больше было нельзя - догадается. Не скажет ничего. Он, наверное, и сейчас что-то понял. Но все равно рассказал. Интересно было почему. Очень повезло, что именно эту группировку Суворов теперь особенно не любил - именно их ребята были виноваты в смерти Ералаша. Здесь это чудовищное событие сыграло на руку, даже несколько имен удалось услышать. Особенно упомянул некого Равиля Исакова - тот в гибели виновен и был. Андрея себя ненавидел. От того, что пользуется доверием Марата. От того, что пользуется трагедией даже. Чтобы не допустить еще одну. Чтобы спасти. Себя только как потом выручить? Почему-то много вспоминал отца. Было как-то смешно - тот был бы доволен от происходящего. Сказал бы, что такой слабак как Андрей только так вопросы решать и умеет. Другого варианта тут только не было. Пока есть группировка - Полине не жить. Конечно, может они успели чужим обмолвиться про нее, но это было маловероятно. В школе проблема останется и дальше, только градус опасности упадет. А тут даже это уже милость. И Андрею никого жаль не было. Себя особенно. Ничего хорошего его теперь не ждет. Как-то отдаленно думал о том, что он и правда беспомощный. Что как приличный, хороший мальчик сейчас пойдет решать проблемы единственным доступным ему способом. От этого тошнило, самому от себя противно было. Только что он может? Бесполезный слабак. Вот кто он. Только в этот раз не отсидится в углу. Не станет терпеть и молчать. Хоть раз - не для себя, так для Полины. Ильдар удобно сидел в комнате один. Андрей пошел к нему сразу, ощущая как тянет что-то внутри. Как бьется в голове мысль: последняя возможность остановиться. Прямо сейчас. Пока не стало слишком поздно. Он только усмехнулся криво, закрывая за собой дверь, под удивленным взглядом Ильдара. Сказал спокойно: - Надо поговорить, - и добавил насмешливо: - У меня для вас много интересного. Он все еще. Ничего. Не чувствовал. Пусть так и останется. Пожалуйста. Пусть останется.

***

Хади Такташ закрыли через три дня. Ильдар пропадал это время на работе, носился практически счастливый - у него были имена и места сборов, оставалось только связать все это с конкретными преступлениями, что б уж точно. Андрею на него смотреть было тошно. Сам он послушно ходил в школу, провожал до дома Полину, молчал. Никому ничего не говорил. Ждал. Ничего не чувствовал, кроме постоянной тревоги. За подругу, за исход дела, за Марата. Тот почему-то пропал странно, не появлялся нигде. Понимал, умом, что это скорее всего простое совпадение, но все равно дергался. Боялся он. Сам себя тоже. Он ведь вот так просто, без особых колебаний, взял и помог засадить за решетку кучу ребят. Было понятно, что там не собирались законопослушные граждане, чтобы обсудить учебу и проблемы общества, а все равно. Все равно. Совесть быстро затыкалась, стоило посмотреть на измученную собственными переживаниями Полину. Та как будто исчезала на глазах, пугалась собственной тени. Смотрел на нее и понимал - он бы все равно так же поступил. Снова и снова. Чувство вины было в итоге только перед Маратом. И его увидеть было бы действительно страшно. Ильдар его все расспрашивал: почему он вдруг открылся? Почему сдал группировку целую? Андрей ничего не объяснил. Не хотел, чтобы была хоть какая-то связь с Полиной, чтобы хоть кто-то потом на нее посмотрел косо. Никакой угрозы для нее - это в любом случае его ответственность. И отвечать только ему, случись что. Было херово в действительности. От всего что происходило, от того что сделал. От всего мира в целом. После задержания Ильдар домой пришел совсем довольный. Хлопал Андрея по плечу, скалился в мерзкой улыбке - вот кто от ситуации удовольствие получает. Хоть кто-то. Сказал, что почти все дружно отъедут в колонию на пару годиков, а за остальными присмотр будет. Расцветал, в подробностях описывая как и кого допрашивал. Хвалил Андрея, говорил все, что решение тот принял правильное и вообще он молодец. Мать только кивала, тоже счастливая носилась. И на это смотреть было совсем тяжело - после ужина проблевался, смаргивая подступающие внезапно слезы. От спазмов, наверное. Наверное. Сам он уже не знал. Думал о том, что надо все рассказать Полине, успокоить, наконец. Думал о том, что теперь ей будет проще. Что теперь основная угроза от нее ушла. Что все в порядке. От этих самовнушений все равно плохо было. Даже если понимал, что прав. Что и правда тут иначе никак. Вот только Марата он предал, себя как будто бы тоже. И это все равно того стоило, он все равно не сожалел. Было просто плохо. Плохо так, что хоть вой. В школе ощущал себя совсем потерянным и разбитым. Сидел на уроках с трудом, гоняя в голове муторную вязь мыслей. Тревога все нарастала почему-то, сидела в груди бешеным зверем и никуда не уходила. Жрала изнутри. Так, что ничего не оставалось. Марат ждал его около школы. Курил. Андрей от привычности картины только дернулся. Пошел к нему - уверенно почему-то шел. Разрывало изнутри, но как будто так и надо было. Как будто сейчас его пошлют и дело с концом. Заслужил. Все, что захочет Суворов, заслужил. Просто пусть это сейчас все решится. Он дальше не может уже. Марат его молча осматривал. Выглядел он спокойно. Равнодушно. Будто незнакомца увидел. Андрей только выпрямился, пытаясь унять эту страшную боль внутри. Говорить боялся. Не знал что. Не понимал как. - Пошли, - кивнул наконец Марат куда-то в сторону. Андрей послушно потащился следом. Почему-то остро не хватало привычной хватки на запястье, не хватало слов и потока энергии рядом. Только молчание, ровный шаг и никаких эмоций - все, что он от Суворова получал сейчас. Пришли они к гаражам. Тем же самым. Памятным. От этого почему-то стало совсем плохо. Андрей поморщился, оглядывая все вокруг. Избегая взглядом слишком знакомую стену. Сердце колотилось как сумасшедшее. Ладони вспотели. Как поступать сейчас? Что делать? Подумал о Полине. О ее бледном лице, потерянном взгляде. Слезах. Не мог он иначе. Не мог. - Ты хадишевских сдал? Марат спросил спокойно. Мягко почти что. Отвертеться бы сейчас. Соврать как-нибудь. Только после подобного Андрей бы с собой жить не смог. И не умел он так. Кивнул спокойно: - Я. - И пришел ко мне тогда про них разузнать. - Да. Марат усмехнулся криво. Покачался на пятках. Андрей смотрел на него жадно, впитывал каждое движение. Пытался все высмотреть хоть что-то. Видел, наконец - Суворов в ярости. Такой, что и живым не оставит. И это почему-то приносило какое-то нездоровое облегчение. Кайф, почти что. Что-то, от чего самому становилось проще. Спокойнее. - Молодец, Андрей. Умничка просто. Я ведь думал, что тебе нужно что-то конкретное. Только вот такого фокуса представить не мог. Дай угадаю - Ильдар довел и ты решил облегчить себе жизнь? - Нет. - Что тогда? - Марат шагнул резко вперед, все также ухмыляясь. - Была хоть какая-то причина? Или просто так? Развлекся за их счет? - Была. Суворов хмыкнул насмешливо: - Прижал ведь кто-то. А мне сказал, что проблем с группировкой нет. Соврал и здесь получается? - Нет. Меня никто из них не трогал. - Не пизди сейчас. Та драка с ними не связана? Расскажи мне, Андрей. Чтоб я хотя бы понимал, за что ты меня так опрокинул. Вздохнул только. Стояли так близко. Хотелось только ближе. Чтобы как до этого. Чтобы снова болезненно и ненормально. Он скучал. Он очень по Марату скучал. И двинутый он совсем. Ебнутый наглухо, потому что даже ярость предпочитал. Все что угодно, кроме равнодушия. Андрей отвел взгляд, чтобы выкинуть это все из головы. Чтобы хоть немного успокоиться. Начал говорить тихо: - Полина... - Что, блять? Твоя эта подружка? В ней все дело? Марат от этого совсем взбесился. Дернул Андрея вдруг за ворот куртки на себя, зашептал в лицо: - С группировщиком ее не поделил, да? Ты теперь ради нее на такие вещи идешь? Все, чтобы только рядом была, так? - Нет. - Ну, конечно. Она тебя кинула, да? А ты вот так. Когда отбить силой не получилось. Молодец, Андрей. В крысу - ради бабы. Умница. И смотрел так. Словно убить готов. Хотелось почему-то поцеловать его. Потянуть к себе, чтоб до крови. До синяков. Только покачал головой отрицательно. - Все не так было. Марат усмехнулся только. Оттолкнул от себя подальше. Андрей чудом на ногах устоял. Запнулся. Влетел спиной в херов гараж. Боль не почувствовал. Ничего не чувствовал - тело все словно чужим было. - Конечно. Продолжай пиздеть. До последнего. Чтобы уж точно. И взгляд у него был совсем больной. Преданный. Андрей только запрокинул голову вверх, избегая. Сглотнул. Сказал тихо: - Ее изнасиловать угрожали. - Что? Андрей все смотрел куда-то вверх. Пялился на облака как идиот. Дышал прерывисто. Воздуха было мало. Боли было мало. Как исправить? - Ей пацан переспать предлагал. Думал, что раз она в него влюблена, то согласится. Она отказалась, - замолчал на мгновение. Говорить было тяжело. Как-то разбегались в стороны все слова. - Он про нее распустил, что она шлюха. Что она просто так со всеми спит и с ним уже. Взглянул, наконец, на Суворова. Тот стоял, смотрел нечитаемо. Напряженный. Все еще злой. - Ее вылавливать начали. Полине просто повезло - одного из этих ублюдков просто прервали. Дальше бы только хуже становилось. Сам знаешь. - И ты ей поверил, и как идиот побежал спасать. - Я за ней в школу приходил. Видел, как на нее смотрели. Она не врала совсем. Еще бы немного и... И к тому парню ходил. Он мне сознался, считай, во всем - тогда и подрался. Только исправлять ничего не собирался, ублюдок. Андрей замолчал. Думать об этом было все еще страшно. Больно. Марат отвел взгляд в сторону. Повел плечами. - Почему ты мне ничего не сказал? - Потому что это не твой вопрос. Потому что ты бы никогда никого не сдал - а даже если бы, то тебе от этого было бы херово. А это мое дело. И разгребать мне. Ты тут вообще не при чем. Замолчали. Андрей вдруг разозлился - на себя, на всех вокруг. На мир этот в целом. Почему все вот так должно быть? Так сложно и грязно? - Я не мог просто сидеть и ждать, когда ее силой возьмут. Не мог на все это смотреть. И правила ваши пацанские мне похуй - скажи мне сам, считаешь это нормальным? Думаешь надо было просто позволить ей пострадать из-за одного мудака? Просто потому что она ему отказала? Марат только устало выдохнул. Все еще на Андрея не смотрел. А хотелось. Хотелось, чтобы они решили все это здесь и сейчас. Чтобы не грызло так. Запал у него вдруг сошел. Исчезло все. Растворилось в воздухе. Андрей потер лицо ладонями, пытаясь согнать с себя внезапную усталость. Выпрямился. Сказал тихо: - Прости меня. Единственное, о чем я сожалею, это о том, что с тобой так получилось. Если бы у меня было больше времени и возможностей, я бы сделал это иначе. Но я бы все равно их сдал. Иначе, но сдал бы. Марат дернулся. Посмотрел как-то устало совсем. Замучено. Андрей только шагнул вперед, осторожно вдруг прикасаясь к его ладони. Сходил с ума от собственной смелости - просто так надо было. Хотя бы ощутить. Хоть так мельком. Выдохнул тихо: - Я все понимаю. И что не по понятиям твоим поступил, и что ужасно с тобой обошелся. Прости меня. Я больше тебя не побеспокою. Сделаю, как ты скажешь. Я не мог иначе. Просто не мог. И мне очень жаль, что так все с тобой получилось, - сжал легонько запястье, печально усмехаясь. - Мне так тяжело никогда еще не было, веришь? И ближе, чем ты, у меня сейчас никого нет. Вернее не было - я знаю, что ты против своих правил не пойдешь и что общения не будет больше. Марат хмыкнул. Посмотрел как-то странно серьезно. Спокойно совсем. - С тобой, вроде как, я только и делаю, что против правил иду. Андрей повел плечами, отгоняя внезапную надежду. Так хотелось, чтобы Суворов его простил. Так хотелось. Как ничего еще в жизни. - Мне жаль. И добавить больше тут нечего. И решать теперь Марату. Тот молчал. Отвернулся снова. Смотрел куда-то в сторону несколько мгновений. Был до безумного далеким и чужим. Андрей отошел на шаг. Отпустил. В груди что-то горело. Полыхало болью. И потушить нечем. Кивнул: - Я пойду. Марат его не остановил. Вот так все и случилось.