Палка о двух концах

В машине играла приятная музыка из лично составленного плейлиста. Какой-то парень что-то пел на иностранном, Рэт даже не вслушивался, на каком именно языке. На улице давно стояла ночь, неоновые огни центра города так и сверкали, пестрили, мелькали мимо проезжающих машин. Юноша за рулем, лет двадцати пяти, совершенно не обращал внимание на эту красоту, смотря четко вперед и едва ли не превышая скорость. Домой хотелось неимоверно. Очередное собрание, которое почему-то было слишком важным и обязательным, высосало из парня все соки. Деловые разговоры, обсуждения, а ведь Рэт даже не мозговой отдел, он исполнительная лошадка. Да, фигура он весьма важная, высокопоставленная, но зачем ему быть на этих ебаных посиделках, в которых он даже ничего не смыслит? У него был свой отдел, свои люди, а семье, которая всем этим и управляла, он доверял. Драгоции — известная семья мафиози во всем городе, а может, даже в стране. Ее влияние неоспоримо, их боятся и уважают. Рэт — один из ее кровных членов, младший сын нынешнего главы. Парень никогда не стремился к великому господству, его устраивал и нынешний пост во главе своего отряда. В его задачи входило выполнение поручений, контроль западной части города, поставка оружия и информации. Глаза и уши младшего Драгоция были везде, деньги водились даже вне зависимости от достатка семьи, а что там до главной верхушки, где всем заправляли его отец, дед, старшие братья — его не волновало. Рэта в принципе не интересовали люди, их эмоции или желания, и интерес проявлялся лишь изредка: по отношению к родным по крови, и… к двум самым близким подчиненным. Двое его телохранителей отличались особенной преданностью, изворотливостью, профессионализмом и силой. Ян Монстет и Александр Пожарский — такие разные молодые люди, но их дуэт был буквально убийственным. Они почти всегда сопровождали Рэта, завершили с ним бесчисленное количество заданий, не раз оправдывая свой статус. Младший Драгоций подобрал их совершенно случайно на одной из зачисток. Кто же знал, что двое подростков внезапно влезут в самую гущу перестрелки, просто чтобы своровать накопленное добро преступников? Тогда Рэта поразила их гибкость и смелость, но возможно, самую малость зацепила жалость. А если думать в долгосрочной перспективе, то, если он им предложит лучшую жизнь, то те ответят преданностью. Так и случилось, Рэт не прогадал. На его двух лучших работников заглядывались даже его старшие братья, предлагали деньги, но, мягко говоря, их слали нахуй. И не только по причине огромной благодарности. Рэт предоставим им квартиру, деньги, работу и пропитание, требуя в обмен лишь одно — преданность. Несмотря на возраст, парни обладали поразительными способностями и таким же поразительным хладнокровием. Они убивали чуть ли не с удовольствием, стоило им только заполучить нужный инвентарь. Жизнь на улице многому учит. Даже Рэт не понимал, как так вышло. Он привязался к ним. Не желал отпускать до такой степени, что мальчишки переехали в его огромную квартиру. Парни тоже не знали, как все так получилось. Невинные, случайные касания, взгляды, их совместная жизнь переросла в поцелуи, одну громадную кровать на троих, и засосы по всему телу у всех участников ночных игр. И ведь работать те стали в три раза усерднее, грызли глотки всем, кто лишь косо смотрел на их горячо любимого хозяина. Именно хозяина, а кого же еще? Рэт их приютил точно щенков с улицы, вскормил, и выросли они в свирепых псов. Обычная благодарность переросла в нечто большее, и каждого это устраивало. Сегодня мальчишки с Рэтом не поехали, оставаясь на весь день дома одни. За младшим Драгоцием прислали своих людей, ибо на собрание должны были явиться только члены семьи, без своих подручных, неважно, насколько сильно ты им доверяешь. Несложно догадаться, что за столько часов Рэт успел соскучиться, а потому вдавливал педаль газа в пол. Теплое чувство разливалось в груди от осознания, что дома его ждут. Знал бы он, как сильно. Машина уже стояла на парковке. Фары сверкнули, сигнализация тихо пискнула после щелчка закрытия. Квартира Драгоция находилась в элитном районе богачей, двор был огорожен, у каждого жителя имелось свое парковочное место. Спустя пару минут Рэт уже стоял возле входной двери и вставлял ключ в замок. Квартира встретила его неестественной тишиной. Парень повесил ключи, стянул с себя пиджак и обувь, оставаясь в черной рубашке, кожаных ремнях и таких же черных брюках. В ухе сверкала серебряная сережка. — Я дома, — оповестил на всю квартиру, думая, что возможно, ребята как-то не услышали его приход, или от вообще спят. «И где эти паршивцы?» — стоило мысли только мелькнуть в голове, как он замер в коридоре. Дверь в спальню была приоткрыта, пропуская все звуки, что могли оттуда доноситься. А они доносились. Тихий, низкий стон заставил Рэта встать как вкопанный, а его сердце — пропустить удар, чтобы тут же пуститься в пляс, быстрее гоняя вмиг разгорячившуюся кровь по венам. Вслед за низким стоном послышался другой, чуть более высокий и дрожащий, и кажется, что-то хлюпнуло. Взгляд младшего Драгоция потемнел, зрачки расширились, точно у зверя. Он почти влетает в спальню, и от увиденного довольная, возможно, немного нервная, ухмылка расползается по лицу. Двое парней, один с пепельными волосами, другой шатен, стояли на коленях на мягком ковру посреди комнаты. Повернутые друг к другу спинами, каждый вжимался грудью в пол, сжимая кулачки… а соединяла их двусторонняя игрушка, концы которой имитировали члены. Юноши ритмично, медленно двигали бедрами, покачивались, то насаживаясь, то толкая игрушку в горячее нутро другого. Каждое движение сопровождалось тихим стоном, если не всхлипом, смазка между ними хлюпала и стекала по бедрам, а когда в очередном толчке ягодицы телохранителей соприкасались, между ними после растягивались мостики жидкостей. Смотря на это шоу, Рэту все стало ясно. «Они специально начали к моему приходу…» Стоило хозяину квартиры появиться на пороге спальни, юноши одновременно повернули к нему свои головы. На лице каждого засияла блаженная улыбка, а взгляды чуть прояснились от пелены всепоглощающей похоти. — Хозяин вернулся… — тихо отозвался Ян, тот, что со светлой макушкой, растягивая гласные, будто совершенно не ожидал, что их застанут. Издевается. — Ой… — только и смог выдохнуть Алекс, поддакивая удивлению напарника, но не более, потому что белый нагло толкнул бедрами, заставляя резиновый член погрузиться глубже в нутро шатена. Задушенный всхлип раздался из уст, а улыбка Яна стала шире. Наблюдать за этим бесстыдством становилось все сложнее. Все мысли Рэта сузились до этой комнаты, жар водопадом устремился вниз, наливая кровью орган, в голове билось лишь одно: «Как же я их хочу.» и «Чтоб меня так каждый раз встречали.» Медленно подойдя к парням, Рэт опустился на корточки. Сначала ладонь легла на макушку Алекса, мягко поглаживая. Тот мигом откликнулся, приласкался, смотря своими поплывшими от возбуждения глазами. В них уже стояли слезы. Опустив взгляд ниже, ведомый догадкой, Драгоций был приятно удивлен. На члене каждого из телохранителей было затянуто кольцо, которое не давало им кончить. Губы вновь расплылись в ухмылке, ладонь перешла на белый загривок. Кулак сжался в волосах, потянул, заставляя Яна со скулежом прогнуться. — Так вы меня ждали… — мальчики перестали двигать бедрами, замерев на месте, будто их поймали на грязном секрете. Алекс тихонько кивнул, второй разве что попытался. Стоило ему мотнуть головой, как хватка на затылке лишь усилилась, корни волос натянулись сильнее, до сладкой боли. — Какие вы у меня умнички… Рука исчезла, и парень со стоном рухнул обратно на ковер. Теперь кожа на голове немного саднила, но как же ему было от этого приятно. Юноши в нетерпении немного заерзали, смотря на своего хозяина предвкушающими взглядами. Ну как же Рэт мог им отказать? Он сам уже еле терпел, просто смотря, как его любимые питомцы развлекаются с подаренными им же игрушками. Юноша выпрямился, встал на ноги. Прошел к кровати, садясь на ее край. Две пары глаз неотрывно следили за ним, уже привстав на четвереньки. Рэт с холодной усмешкой коротко приказал: — Ко мне. У парней по спинкам прошла дрожь от этого строгого голоса. Ни для кого не было секретом, какие именно слабые места были у каждого живущего в этом доме, и если у Рэта — это контроль и подчинение других, то у его мальчишек — контроль и подчинение их самих. Идеальное трио. Руки их чуть задрожали. Ян аккуратно повернулся, чтобы вместе с Алексом подползти к ногам хозяина. Игрушка в них осталась, согнувшись посередине, хлюпала и скользила при каждом движении, и это не могло не отражаться на лицах парней. Они тяжело дышали, то и дело вздрагивали, кусая губы чуть ли не в кровь. Рэту нравилась эта картина. Даже слишком. Глаза Яна и Алекса тут же устремились на характерную выпуклость напротив их лиц. — Вы ведь знаете, что надо делать? — глубокий голос сверху заставлял каждого из сидящих сейчас на полу сладко дрожать, а пальцы на ногах подгибаться. Они долго ждали его, их глаза так и горели, и не засмотреться на их воодушевление было нельзя. Первым потянул руки Ян. Он быстро расстегнул ремень, брюки, дабы припустить их. На серых боксерах уже виднелось влажное пятно предсемени. Юноша просто не мог не вжаться лицом в пах хозяина, буквально стеная от удовольствия. Он посасывал прям через ткань, давил лицом, выбивая короткие вздохи сверху. Бедра хозяина расставились чуть шире, чтобы и второму мальчику хватило место. А Алекс будто надулся. Протянув руку назад, он ухватился за игрушку и резко пихнул ее глубже в растянутую дырку напарника. Тот чуть не подавился, резко застонав прямо в пах, спину выгнуло дугой. Но намек он понял – нехотя отстранился, немного ерзая. В качестве извинений Саша внезапно наклонился к нему, поймав губы напротив своими. Язык тут же вторгся в чужой рот, и Ян застонал, охотно пропуская и отвечая своим. Мальчики буквально лизались, лаская губами и языками друг друга, мокро и глубоко, до потемнения в глазах. Наблюдать за этим было не менее приятно, чем участвовать самому. Рэту всегда нравилось наблюдать, как Ян с Алексом целуются, играют друг с другом, а после возвращают их лучшему, единственному зрителю в два раза больше. И сейчас они не забыли про свою первостепенную задачу. Нижнее белье стягивал Саша. Рэт приподнялся, помог избавиться от одежды, оставаясь лишь в рубашке и ремнях. И то, первые четыре пуговицы он расстегнул, потому что было невыносимо жарко. Член упруго качнулся в воздухе, налитый полностью кровью, и внизу парни застыли, смотря так, будто видят его в первый раз. Он был длинным, не слишком широким, ровным и аккуратным, вены проступали сквозь кожицу, украшая орган своим узором. Телохранители при виде его жадно облизнулись и смотрели так, будто голодали неделю, и сейчас им показали самое вкусное блюдо. Они оба одновременно двинулись вперед. Их горячие, влажные от слюны губы коснулись члена, чем вызвали судорожный выдох сверху. С самого попадания в спальню Рэт только и мечтал увидеть этих двоих у своих ног, с членом у лиц. И наблюдая сейчас за этим, чувствуя их собственным органом, кровь в венах чуть ли не закипала. Рука, упирающаяся в постель, с силой сжала одеяло, а вторая поочередно погладила мальчишек по головам. Дыхание давно сбилось, каждое движение их губ и языков заставляло кусать уже свои губы. Держать бедра на месте было просто убийственным испытанием. Хотелось прямо сейчас схватить одного из них за волосы, насадить на себя до упора, и трахать трахать трахать, заставлять задыхаться и захлебываться в собственных слезах, драть их горла до невозможности говорить. И сдерживать себя было еще сложнее, потому что он знал, что это им, блять, нравится. Насладившись легкими играми, Алекс приподнял голову, и, наконец обхватил своими пухлыми после поцелуев губами головку. Послышалось тихое мычание, и Ян нырнул вниз, тут же беря в рот одно из яичек, начиная его посасывать. Ласки сразу с двух сторон напрочь сносили голову, пальцы сжались в копне темных волос, чуть надавливая. Заставляет взять глубже. И Алекс слушается, покорно опускаясь аж до середины. Рык срывается с губ Рэта. Ян приподнимается, за яички берутся его ловкие пальцы, а рот накрывает основание члена, потому что знал, что Саша не возьмет до конца. Стоило опуститься шатену чуть ниже, как по щекам уже заструились слезы. Он пускал в горло всегда с непосильным трудом, и там было так по блядски узко, что уносило моментально. Тем не менее, за волосы дернули вверх, заставляя выпустить орган из рта. Саша тут же стал откашливаться, пока Ян занял его место. Он взял член сразу до конца, одним плавным движением, без помощи расслабляя горло. Теперь пальцы сжимались на его голове, вжимали в лобок безжалостно, заставляя слезы струиться по щекам, а легкие — жечь от недостатка кислорода. Алекс, отдышавшись, поспешно опустился вниз, чтобы продолжить вылизывать яйца вместе с пальцами Яна, что там же и остались. Слишком много, мокро, влажно, горячо, слишком хорошо. Парочка толчков в податливое горло, и альбиноса резко снимают, вторая рука дергает за волосы шатена, и оба понимают без слов. Подставляют лица. Они обхватывают член в четыре руки, и через несколько движений пальцы до искрящейся боли сжимают их волосы, заставляя глаза Яна буквально закатиться, а семя извергается на их подставленные мордашки. Что-то стекает прямо в рот, и они слизывают, что-то стало капать на пол. Руки ослаблено их отпускают. Перед глазами Рэта плыли круги, в ушах звенело. Оргазм буквально оглушил его, настолько это было ахуенно. Тем временем мальчики внизу пытались так же придти в себя. Возбуждение не утихло, из-за колец они даже кончить не могли, и сейчас их тела настолько были распалены, что уже выть хотелось от неудовлетворенности. Очухавшись, Рэт таки обратил внимание на парней, что уже вытирали лица одеялом и простынями, пока сперма не засохла неприятной коркой. Те не двигались излишне, покорно ждали, что же решит с ними делать хозяин. И он придумал. Внезапно Алекса подняли на руки, тот аж взвизгнул от неожиданности. Игрушка с хлюпом выскользнула из него, неприятная пустота отозвалась в растянутой дырке. Но это лишь верхушка айсберга, его мучения только начинаются. Сегодня его очередь. Спина коснулась мягкой кровати, руки завели над головой и крепко связали. Все было как в тумане, Саша несильно дернул конечностями, проверяя узел. Он не понимал, что сейчас будут делать, зачем его обездвижили, но следующая картина перед ним заставила его резко выдохнуть, а после и вовсе не дышать. Он пропустил момент, когда Яна тоже затянули на постель. Поставили раком, лицом к Алексу. Упустил, когда же Рэт встал за спиной белого, уже без ремней и с полностью расстегнутой рубашкой, что та только на плечах и держалась. Хозяин смотрел прямо на шатена с довольной ухмылкой. Ян тоже смотрел на него, но… как-то жалостливо, вперемешку с неподдельной похотью. И Алекс все понял. Да, именно его очередь. — Ты ведь все помнишь, малыш? — специально ласковое обращение. Чтобы член только сильнее заныл, дернулся, чтобы хотелось раза в три сильнее. – Ян, солнце, трогать его нельзя, запомнил? — Д-да… — внутри Алекса все похолодело. Сейчас ему придется лишь наблюдать, как Яна безжалостно трахают, пока сам буквально будет с ума от желания сходить. И себя потрогать нельзя, и никто не прикоснется. Сладкая, невыносимая, ужасная пытка, через которую проходит каждый по очереди. Член Рэта один, а их двое. И пусть они будут утопать в слезах и мольбах, никто здесь никого не принуждает. Все помнят стоп-слово, и еще ни разу они не переступали черту, прекрасно зная меру. Внезапный толчок выбил из легких Яна весь воздух, задушенный всхлип сорвался с его рта. В него вторглись резко, без предупреждения, до боли и синяков сжимая бока. Наполненность уносила сознание далеко-далеко, оголяла каждый нерв, превращая тело в одну сплошную эрогенную зону. — Ты так хорошо меня принимаешь… — игрушка так и осталась лежать на полу, уже никому не нужной. Зачем Яну сейчас эта жалкая пародия, когда его трахает этот шикарный член? От похвалы хозяина тело альбиноса прошибло, будто ударило током. Толчки продолжались, стремительно набирая темп. Вскоре в тело долбились с невообразимой скоростью, Рэт полностью выходил, загонял орган в дырку обратно по самые яйца, буквально вытрахивал из Яна крики и всхлипы, потому сейчас тот только это и мог. Руки подогнулись, роняя грудь на матрас, и задница его так идеально торчала, что напрочь сносило крышу. Ян упал, угол проникновения немного поменялся. Перед глазами мелькнуло черным, он сам не услышал, как закричал, как после заскулил, потому что Рэт толкнулся аккурат куда надо. И после только туда он двигался, не сбавляя темпа. Пальцы хозяина вновь сжали многострадальческие волосы, оттянули обратно наверх, и Ян завыл, заскулил, вновь опираясь на руки, сильно прогнувшись. Вторая рука хозяина легла парню на горло, резко сжала, перекрывая почти весь доступ к кислороду. Тот и так задыхался в стонах, захлебывался в слезах, что сейчас и вовсе захрипел, сильно жмурясь. В висках стучало, сердце буквально оглушало своими ударами, в ушах, кажется, зазвенело. Хватка с волос пропала, рука оттуда заботливо опустилась вниз. Кольцо моментально сняли. Ладонь обхватила стояк с белыми волосками на лобке, принялась ритмично двигаться в унисон толчкам, что стали медленнее, но глубже, резче, грубее, попадая точно по простате. Если раньше перед глазами плыло, то сейчас и вовсе потемнело. Рот раскрылся в немом крике, глаза закатились, тело выгнуло дугой и затрясло в ярком, убойном оргазме. Сперма брызнула на постель, в кулак Рэта, и после первых струек Ян вновь обрел голос. Охрипший скулеж вперемешку со стоном он издал, все еще содрогаясь, всхлипнул задушено, вцепился одной рукой в пальцы хозяина, которые сейчас беспощадно сжимали его горло, точно синяки останутся. И Рэт медленно ослабил хватку. Тело Яна мигом обмякло, и он рухнул на постель, выпуская из себя все еще колом стоящий член хозяина. Сейчас он ничего не видел и не слышал, его все еще потряхивало. Отдышавшись после такого захода, глаза Драгоция устремились на Алекса. Смотреть на него было жалко, у Рэта почти сердце сжалось. По щекам лучшего телохранителя текли слезы, он тихо всхлипывал, сжимая до болей в мышцах бедра. И неотрывно смотрел. От начала до конца. Он наблюдал, терпел свое чудовищное возбуждение, которое уже болью отзывалось в паху и в растянутом игрушкой нутре, стер запястья в кровь об веревку, потому слишком много ерзал. Невозможность кончить, дотронуться до себя сводила его с ума, и не умолял он только потому что не желал мешать удовольствию Яна. Таковы правила. Но сейчас, когда Рэт смотрел прямо на него, все еще голодный и возбужденный… — П.. П-пожалуйста… хозяин… — голос его дрожал, он прервался на тихий всхлип. — Помогите… Ну как Рэт мог продолжать мучить его дальше? Когда тот лежал, весь раскрытый, умоляющий, в слезах, подготовленный… Зрачки Алекса медленно расширились, когда над ним нависла темная фигура. Пара бледно-голубых глаз хищно уставилась на него, цепляя каждый нервный вздох под собой. — Ты умница… Заслужил, — не успел он даже договорить, как член хозяина одарил Сашу заполненностью, а кольцо отлетело на пол, сменяясь на теплую ладонь. Наконец-то. Перед глазами засияли звезды, голова откинулась куда-то назад. Тело коротко вздрогнуло, замерло, а после и вовсе задрожало. Одного единственного толчка хватило, чтобы Саша кончил с громким, продолжительным, почти что замученным стоном. Сперма чуть ли не болезненно покидала член, даруя телу долгожданное наслаждение. Только этого было мало. После такого воздержания, даже после оргазма, член не опал. И Рэт на это только усмехнулся. — Правильно, малыш, мы только начали. Ян? Пришел в себя? — Саша сквозь туман и россыпь ярких огоньков заметил, как к нему приблизилась еще одна фигура, более тощая, чем первая, но такая же родная и любимая. Глаза опустились ниже, и от увиденного удивленно округлились. У него опять стоит?! На такую реакцию альбинос лишь коротко рассмеялся. — Я только представил, как тебя сейчас будут драть, и у меня тут же встал. Да и вам одним по два раза кончать? Я тоже хочу, — почти как обиженный ребенок, подумалось Рэту. Но вслух ничего не сказал, лишь указывая куда-то рукой с тихой усмешкой. Саша сначала не понял, но когда его руки развязали, а тело резко мотнули, разворачивая, голову посетила мысль, что не зря он терпел. Теперь он лежал спиной на матрасе, но его голова немного свисала с края постели. Между разведенных ног шатена все так же сидел Рэт, а у головы встал Ян со своим вновь налитым кровью органом. Он у него был меньше, чем у хозяина, и Алекс точно сможет его полностью заглотить. Зрачки расширились, член шатена чуть дернулся, мутная капля предсемени упала на плоский живот. Заметив это, Рэт, с хищной улыбкой, медленно размазал большим пальцем остатки семени по головке Саши, заставляя того дернуться. — Вот твоя награда за терпение… Пальцы до боли сжались на мясистых бедрах, толчок внутрь повлек за собой протяжный, благодарный стон. Губы раскрылись, и Ян, вслед за хозяином, тоже решил заполнить собой Алекса, но с другой стороны. Головка мазнула по приоткрытым губам, пока рот то и дело издавал прерывистые стоны под каждое движение сзади. Почувствовав орган, шатен раскрыл ротик шире, пуская внутрь сначала головку. Альбинос тихо простонал, чувствуя мокрый жар на своем члене и вибрации от стонов, что Саша не прекращал издавать. Руки шатена вцепились в бедра белого, дабы тот даже не смел отстраняться, а Ян и не собирался, потому лишь хмыкнул. Белый уперся руками в матрас, наклонившись немного, встал поудобнее, да медленно качнул тазом, на пробу, проникая в ротик Алекса глубже. Тот, итак постанывая от того, как его долбят в задницу, замычал еще сильнее, так восхищенно, словно его сейчас не в глотку будут драть, а леденец дали. Ян не мог это проигнорировать, а потом прикрыл глаза, прикусив губу, чтобы не сорваться прямо сейчас. Правда, Рэта это не сильно волновало. Железная хватка с бедер перешла на талию, сжимая так же сильно, толчки стали более размашистые, глубокие, быстрые. Тело Саши буквально дергало от каждого движения Драгоция, только сильные руки его и держали. Стоило ему на секунду отвлечься на ощущения внизу, как спереди член уже заскользил внутрь его ротика глубже, растягивая губы вокруг ствола. Мыча от получаемого удовольствия с двух сторон, Алекс заработал своим языком и сразу расслабил горло, не желая сначала принимать за щеку. Член Яна не был таким уж большим, да и Саша был слишком возбужден, он до тряски хотел почувствовать это жжение, эту тесноту, как орган в глотке будет его душить до болезненных слез. И Ян поддался его желанию, лишь взглянув на его лицо. Толчок тазом, и член плавно погружается в до одури узкое горло. Парень резко выдыхает, жмурится, сжимает одеяло под ладонями. Внезапно он чувствует дыхание у своего лица. Секунда, и губы альбиноса накрывают губы хозяина в грубом, требовательном поцелуе. Рот Яна терзают изнутри, его губы кусают, и он не может не застонать, а ноги чуть подгибаются, отчего толкается в Сашин рот немного глубже. Тот и не против, цепляется за бедра белого лишь сильнее, вжимает в себя, жмурится от легкой саднящей боли. Рэт, чуть ли не насилуя рот Яна, и про Алекса не забывал: двигаться в нутре не перестал, одну из рук опустил парню на грудь, начиная неистово теребить соски, дергать их, сжимать и выкручивать до криков, до болезненного мычания, что сейчас Алекс только и мог издавать с членом во рту. Оторвавшись от губ, Ян гулко сглотнул. Он уже не мог терпеть, жар скрутился в низу живота узлом. Он медленно задвигался, вынимая член из рта, после погружая его обратно в глотку. Все быстрее и быстрее, пока не сорвался на такой же ритм, что и Рэт. Они оба так безупречно трахали Алекса с двух сторон, что тот только и мог, что стонать без остановки, с благодарностью их принимая. Язык безустанно работал спереди, бедра подмахивали навстречу сзади, и он был готов умереть от того, как ему сейчас было хорошо. Слезы полились из глаз, со свесившейся вниз головой было неудобно, но так плевать сейчас хотелось. Одна из рук отнялась от бедра и опустилась на истекающий смазкой член, задвигалась на нем в рваном темпе, желая приблизить себя к забвенному краю. Рэт не щадил сил, трахал только так, попадал идеально по простате, выкручивал соски, что тело под ним аж подбрасывало на постели, спину гнуло в позвоночнике, мычание не прекращалось ни на секунду. Голоса Алекс уже точно лишился, драли его в глотку не менее безжалостно. Как же он может дальше терпеть, когда его так идеально ебут? Глаза шатена закатились вновь, пальцы чуть ли не до боли стиснули чувствительную головку. Движения сзади, спереди, все смешалось в одно сплошное удовольствие перед яркими пятнами, в глазах потемнело. Белесые струйки вновь окропили живот и грудь, тело выгнуло до хруста, его затрясло в таком мощном оргазме, что, кажется, на пару секунд сознание уплыло в забытие. Сперма лилась рекой, наслаждение не спадало рекордное время, пока двое продолжали его ебать, подводя к краю уже самих себя. После Алекса первым сдался Ян. В таком состоянии Саша мог и подавиться, потому, в самом конце, белый резко вынул член из рта и излился шатену на шею и грудь, лишь немного попадая на лицо. В ушах сердце стучало, ноги таки ослабли, и Ян опустился на пол рядом с кроватью, роняя голову на матрас. Рэт держался целых два раунда со своими лучшими мальчиками, и видя вновь, как под ним сладко содрогаются, как стенки пульсируют и сжимают его со всех сторон до одури сильно, наконец отпустил себя, на миг потеряв связь с реальностью. Сперма заполнила нутро Алекса до краев, одаривая того за колоссальное терпение, что тот проявил, пока наблюдал за удовольствием Яна. Пальцы стиснули грудь и бедро, пока оргазм накатывал волнами, медленно отбирая остатки сил. Опавший член покинул растянутый проход, из которого тут же потекло белое семя, но сейчас это мало кого волновало. Рэт опустился рядом, такой же уставший, довольный и счастливый. Где-то там Ян пришел в себя и тоже заполз, укладываясь по другую сторону от Алекса. Шатена только-только отпустило. Настолько сильно он давно не кончал. Сознание медленно вернулось в черепную коробку, все трое восстанавливали дыхание. Первым подал голос Саша (осипший в край): — Вы меня с ног до головы обкончали… — такое заявление после шикарнейшего секса пробило Яна на дикий ржачь после короткого замешательства (голос такой же хриплый и жалкий). Со счастливой моськой и слезами на глазах после истерики, когда уже успокоился, белый чмокнул Алекса в щеку, не взирая на белесые, уже засохшие струйки его же семени. — Зато наш план сработал, и нас отодрали так, как давно не драли. — Значит, это был ваш план… — донесся голос главы их особого семейства, и оба парня тут же застыли. Рэт чуть привстал на локте, смотря на этих двоих. — Да чтоб вы меня так каждый день встречали. Такое заявление заставило сначала застыть, а после улыбнуться мальчишек. Да, устало, из них вытрахали всю душу. Но в глазах каждого плескалась огромная любовь, с которой они могли смотреть только друг на друга. И сердце Рэта наполнилось щемящей нежностью, да такой, что он сгреб их обоих в свои тесные, крепкие объятия, одаривая каждого поцелуем в висок. — Мы запомним.