Порнофильмы

Однажды Лютер оставил свои туфли просушиваться после дождя. Туфли стояли, сверкая острыми лакированными носами. Это была его повседневная обувь – плоский каблук и немного лакового китча. Ньон проходил мимо, когда блеск этих, без сомнения, самых стильных ботинок отвлек его от экзистенциальной тоски. Коточел воровато оглянулся и, поняв, что поблизости нет ни крысолова, ни хозяина, ни брата хозяина, ни кукол брата хозяина (Себастьян вообще не принимался в расчет, он сейчас хранился в ящике для овощей), приблизился. Протянув слегка подрагивающую руку, он благоговейно взял один туфель. Тот соблазнительно блестел. Кот потянул носом: обувь еще не до конца просохла и на ней сохранился запах Господина. Ньон вцепился в добычу и, прижав ее к груди, убежал в кладовку для швабр. Там он оказался наедине с хозяйской обувью. Спешно расстегнув ширинку, мужчина запустил руку под белье. Он полной грудью вдыхал хозяйский запах, усиливаемый еще и корзиной для белья, и чувствовал себя окутанным им. Возвратно-поступательные движения прервались, когда Ньон уже был почти на грани, но тут дверь кладовки открылась. Лютер заглянул в комнатку, освещаемую лишь тусклой лампочкой на потолке. - Что это тут происходит? – взгляд круглых глаз окинул картину целиком. Ньон, свернутый во влажный, жаждущий кошачий клубок, покраснел: его румянец стал даже ярче, чем у самого Лютера. Не зная, как ответить на вопрос, несчастный Ньон молча протянул ботинок его владельцу. Лютер вошел в кладовку и закрыл дверь. Взял ботинок, перевел взгляд на коточела, оценивая ситуацию. Потом опустил взгляд на свои босые ступни, счел их достаточно чистыми и указал на них, не говоря ни слова. Ньон распластался на полу, судорожно облизывая горячим влажным языком пальцы на ногах Господина, тихонько, нервно мурлыча. - Сними, - безошибочно поняв, к чему относится приказ, коточел смущенно стянул джинсы вместе с бельем и сел, тесно сведя колени. Лютер покачал головой и наклонился, положил на них ладони и резковато развел ноги Ньона. Тот всеми силами пытался спрятать взгляд и нервно мурлыкал, то срываясь на высокие ноты, то, наоборот, грудное урчание. Лютер выпрямился и босой ногой коснулся члена питомца. Ньон застонал и смущенно закусил запястье. Ступня Лютера задвигалась, резковатыми движениями лаская возбужденную плоть. Стоять на одной ноге было неудобно, так что Хозяин Дома сел на раскладной стул. Ньон сидел, разведя согнутые в коленях ноги и опираясь на ладони. Он слегка вскидывал бедра навстречу движениям ступни хозяина. Лютер замер. Тогда коточел сам обхватил свой член пальцами, стараясь ласкать себя так, чтобы соприкасаться им с бледной ступней хозяина. Несколько беспорядочных, неловких движений, и Ньон ярко кончил, запрокинув голову и застонав. Лютер встал со стула и сел рядом, обнимая мужчину за плечи. - Ньон – хороший котенок, - задумчиво проговорил он. Ньон прижался к Хозяину и нежно замурчал ему на ухо. Его день можно было назвать удачным.