ЧЕЛОВЕК С КЛАВИАТУРОЙ*

Коннор смотрел в экран ноутбука, и на душе лежал камень. Что-то не так, неправильно. Так быть не должно. Мир опасно накренился, как будто съехав с оси, а он так мал и слаб, и не знает, как изменить роковой ход вещей. Он всегда был неравнодушен к чужой боли, потому и участвовал во многих проектах и не отделял себя от фанбазы. Ему всегда нравилась обратная связь. С ним долго не было его самого дорогого человека рядом, и в какой-то момент эта пустота вышла на первый план, не лишая желания действовать, но лишая вдохновения на великие свершения. И все же он брал себя в руки и пошевеливался. Вписывался во всё новое , что предлагала жизнь, и продолжал начатое. Вёл подкасты, делал документалки, книги писал, чтобы поделиться опытом преодоления различных кризисов, брал интервью у лидеров мнений, помогал молодым талантам пробиться, никогда, даже в самые темные времена, не терял связи с простыми людьми, вел ютуб-блог и был активен в твиттере. В комиссии по климату в ООН участвовал, и в организациях по правам человека, особенно лгбт-людей, таких, как GLSEN. Главное, чего он хотел - помогать людям своим примером держаться вопреки всему и оставаться хорошим человеком. Это находило отклик, и, как следствие, побуждало продолжать. Его фанбаза с тех золотых времён ютуба немного уменьшилась. Вернее, снизились просмотры, но число подписчиков при этом медленно росло. Возможно, тинейджеры просто подросли, у них появились новые заботы, но ядро её было тверже алмаза. Сейчас с ним был Трой. Его звезда, его мечта. Трой, который всегда искал в любви вдохновения. Трой, одержимо дописывающий свой четвертый альбом. А ещё у них появилась Софья, Соня, их горластая, глазастая, любимая девочка с железным характером, до которого им обоим было далековато. Любимым словом начавшей говорить целыми фразами Сонечки было и оставалось слово "нет", она была шустрой, как таракан, периодически зазевавшиеся папы отлавливали беглянку то в саду, когда они были у Конни,то у бассейна, когда они были у Троя. Бассейн тут же пришлось огородить. Папулечки в целом ходили у дочи по струнке, но Коннор, который свято верил в силу слова, время от времени проводил с расшалившейся Софьей взрослые воспитательные беседы, и важно восседающая в большом кресле и самозабвенно грызущая яблоко или грушу двухгодовалая дочь, казалось, совершенно осознанно внимала мягкому голосу папы Конни. Папа Трой умилялся из-за угла этой славной картине, но следом устраивал с деточками: двуногой и четвероногим (Нэшем) беготню, скачки на батуте или игру "давайте выплескаем весь бассейн". Положительным влиянием папы Троя можно было считать музыкальное образование. Обоюдополезное. Он нанял преподавателя по фортепьяно, и сам, наконец-то, сел за инструмент параллельно с дочей. Соня не очень то любила занятия с педагогом, а вот, когда приезжал дядя Леланд, или тетя Элли, или тетя Алекс, которые, казалось, умели играть на всём-всём, даже на кривой палке, - вот тогда её глаза загорались, и она хватала гаммы и аккорды на лету. Коннора эти вещи наполняли жизненной энергией, и Трой вдохновлял его не меньше, а может, и посильней, чем мог себе представить. Коннор хотел действовать. А так как пока смутно понимал, куда конкретно приложить силы, то для начала ровно год назад восстановился в Университете Сент-Джон Миннесоты, где подтвердил сдачей нескольких экзаменов два года обучения, и угодил прямиком на 3 курс по всё той же специальности "Бизнес-администрирование и менеджмент". До получения степени бакалавра был еще год обучения, и дальше он планировал поступать в Университет Миннесоты для получения степени магистра. Он часто думал о будущем, у него зрел некий план, нужна была лишь капелька везения. По этой причине, ломая голову, откуда этого самого везения ждать, Коннор временами впадал в задумчивость. У Коннора шел тур, он только-только выпустил в мир четвертую книгу. Там были они. Там были ответы. Там было многое из того, что так жаждали узнать их фанаты. С позволения Троя, Коннор написал всю историю их любви с самого знакомства. Со всеми взлетами и падениями. Сказать, что книга "Ветер в сачке" (Трой был одержим этим названием, хотя Коннор поначалу в нём сомневался) была популярной - это ничего не сказать. Если его первая книга попала на 8 строчку из 10 в рейтинге лучших мемуаров, и продержалась 16 недель в списке бестселлеров Нью-Йорк Таймс, а вторая книга - "Note to self" - даже выше, на 3 строчку рейтинга, то четвертая книга попала прямиком на 2 место, и держалась в списке бестселлеров уже 20 недель! Возвращение в альма-матер в статусе звезды ютуба, автора нескольких бестселлеров и супруга звезды было освежающим. Пусть это и происходило только в период сессионных экзаменов, но ажиотаж с его наездами поднимался невероятный, и он, по договоренности с администрацией, совмещал сессии с тематическими встречами со студентами, которые напоминали то ли лекции, то ли встречи "вопрос-ответ", а то ли и то, и другое разом. Его появление на факультете привело к тому, что на следующий год на этот факультет было подано в два раза больше заявок на поступление, и руководство вуза в шутку интересовалось, нет ли у Троя Сивана желания поступить на, к примеру, факультет искусств, дабы поднять конкурс и там? Коннор задал этот вопрос супругу, и тот обещал подумать. Общаясь с разными людьми, со студентами, с их с Троем фандомом, который вырос вместе с ними, Коннор видел, какое количество проблем тревожит молодежь. Молодежь, которой было просто необходимо представительство в управлении страной. Молодежь, которая искала голос, который станет их рупором, выразителем их чаяний. Трой видел, что Конни что-то тревожит, и тревожит постоянно, но до поры до времени не лез с вопросами. И всё же в конце-концов не выдержал. Они отвезли Соню на неделю к бабушке в Ле-Крессент. Коннор, правда, улетел из Миннесоты после сессии прямиком в Нью-Йорк. Был на нескольких встречах с читателями, и на очередной сессии по климату. А Трой в Лос-Анджелесе засел в студии. Через пару дней Конни вернулся, но опять был глубоко в себе. Кажется, он был там почти постоянно. На этот раз, однако, пребывание в себе было окрашено полуулыбкой, и Трой, которого так и подмывало докопаться до причины ее появления на любимых губах, решил, что момент настал. Конни прошёл к бару, достал вино, налил два бокала. Трой спустился из ванной наверху в гостиную, подошел, поцеловал в щеку. Они уселись на диван, Трой вопреки обыкновению выпил свой бокал залпом и уютно разлегся, пристроив голову Коннору на колени. - Любимый, я хочу тебя спросить, и хочу, чтобы ты мне максимально честно ответил. Чего нам ждать, что с тобой происходит, что тревожит, а также, чем сердце успокоится? - Трой улыбался, пряча волнение. Коннор посмотрел в бездонные голубые плошки, которые являлись по совместительству глазами супруга: - Это не тревога, моя прелесть. Это нерешительность. Я на распутье, на пороге чего-то такого, что мне надо принять, и чему начать следовать. Я...Трой, я должен действовать, и ждал лишь знака! А сейчас, когда дождался, не могу пока осознать глубины предстоящих перемен. Я давно понимал, что обязан сделать что-то, но не знал, с чего начать. Теперь всё вроде бы предельно ясно, но...мне не по себе. Это... Коннор замолчал. Трой взял его за ладонь. - Продолжай. - Понимаешь, я долго ждал чего-то...и...вот. На сессии мне поступило предложение вступить в Комитет по правам молодежи по гражданским правам в моем штате, в Миннесоте! Я сказал им, что лишь опосредованно знаком с этим вопросом, но...ты представляешь, мне сказали, я смогу изучать гражданское право и при этом состоять в комитете! Я, честно говоря, в краску впал, когда мне сказали, что...у меня безупречный бэкграунд, и большое количество последователей, и они наблюдали за мной давно, и хотели заполучить себе, и отсутствие профессионального образование - дело наживное...вот. Коннор волновался, и, как обычно, сильно жестикулировал при этом, и тараторил. - Это невероятно, это трамплин в Палату представителей штата! Ты понимаешь, Трой, что это значит? Брови Троя взметнулись. - Ого! - Ого. Нет, ты понимаешь, ЧТО это значит? - повторил Коннор и покусал себя за губу. - Это означает старт карьеры, карьеры общественного деятеля! Но я ничего не стану предпринимать без твоего одобрения. Глаза Троя загорелись, он резко вскочил, развернулся, и уселся на Конни верхом. Обхватил его лицо ладонями, и всем видом показывал благоговение и восторг. - Коннор, - Трой даже говорил с придыханием, - любимый, я знал, что ты рожден для великих дел! Кому же еще, как не тебе, мой идеальный человек, творить будущее? Я....я в тебя беспрекословно верю, и поддержу во всем, и помогать буду. Ты сможешь! Я потому и выбрал тебя, потому, что ты способен сделать мир лучше, справедливей! У тебя самая добрая душа, и самые чистые помыслы, и ты очень сильный, и кому ж ещё, как не тебе, можно доверять? Ох, Конни! - Трой порывисто его обнял. Коннор в стопятисотый раз возблагодарил небеса за своего спутника, погладил его по худой спине, по кудрям на затылке, а потом и нос засунул в отросшие кудри у виска. Вдохнул. Близость его как всегда ударила в голову - п-шш! - и растеклась по телу сладкой истомой. Он отстранил Троя, нашел глазами его глаза, и пригласил в поцелуй. Трой потянулся губами, Коннор медлить не стал. Ррраз! - глубокий поцелуй - и Трой был подхвачен на руки, и очень быстро доставлен в спальню первого этажа. Два! - и с него были моментально сняты шорты и футболка. Три! - и Коннор вжикнул молнией своих джинсов, быстро достал из тумбочки презерватив и смазку, и мгновенно проделал все манипуляции. - Давай сразу! - Трой неотрывно смотрел на то, как Конни скидывает джинсы, оставаясь в одной футболке. Снять ее Трой ему не дал, он хотел так - любил это ощущение, когда он обнажён и беззащитен перед почти одетым Коннором. Коннор закинул его ноги себе на плечи, наклонился, медленно поцеловал. - Готов? - Да! М-мммм... - Трой застонал, так как Коннор въехал сразу и полностью. Больно не было, но было...плотно. - Ух...сейчас, Конни...можно, да. Каждый раз было ново. Каждый раз было горячо и остро. Сладко, а сегодня и сверхголовокружительно. Никогда они не пресытятся, им всегда мало, мало. Толчки обрывались глубоко внутри самым милым образом - огоньками маленьких петард. Огоньки росли, множились, Трой подавался резко навстречу, ускоряя этот процесс. Он задыхался, Коннор наклонялся и забирал себе его горячее дыхание, языком проходился по языку, по небу, по всей поверхности рта. Ускорялся и притормаживал, повышая градус страсти. Когда уже Трой начал конвульсировать, вдруг схватил его за бедра, и оказался на лопатках, а Трой - на нем. Какой хороший матрац они купили! Дорогущий, но такой жесткий, пружинистый. Он добавлял к их танцу амплитуду и резкость. Трой самозабвенно, отклонившись назад, искал точку соприкосновения, и, найдя, сошел с ума. Он любил Конни собой, "не щадя живота своего", да и к Конни имел мало пощады. - Я..м-м, да! Я представляю...- Трой стонал и резко двигал бедрами, что- трахаю....блять! Ах! Будущего президента, что ли? Конни-иии, я сейчас умру! Я... помоги мне! - полузадушенно взмолился Трой. Коннор сел, подхватил его под спину одной рукой, другой обхватил самый идеальный, напряженный до предела, член, и Трой промычал благодарное - "дааа". Четыре, пять, шесть! - это Конни проводил ладонью по члену, помогая своей звезде побыстрее расслабиться и достигнуть пика. Трой впился в рот, Коннор нечаянно его укусил за губу. Трой тихо вскрикнул, и член Коннора стало накрывать сладкими волнами, он замер, стараясь не пропустить ни одной. Семь! - сжало почти до боли. Восемь! - он с трудом протолкнулся глубже, и уперся в бугорок внутри Троя, тот дернулся. ДЕВЯТЬ! - скользнул головкой по бугорку, Трой взвыл и стал кончать, судорожно сжимаясь и всхлипывая. Теплая сперма брызнула на живот фонтаном, Коннор выстрелил внутри Троя своей, как торпеда. Десять, одиннадцать, двенадцать - и чудесной жидкости в них больше не осталось, они все отдали друг другу, Трой прилип к нему всем телом, они остаточно догоняли затухающие сполохи, Коннор сжимал пальцами сочную попу мужа - самую любимую и красивую в мире. - О, господи, я чуть не улетел в космос, - Трой провел языком по изгибу губ Коннора, поцеловал уголок рта, и, по-кошачьи прогнувшись, отстранился и заглянул в зеленый омут: - Я обожаю тебя, обожаю!