Ты не веришь мне?

      Луна отражалась в воде реки, пока кто-то не кинул камень в её отражение и её зеркалье начало отдавать волнами. Этот самый кто-то сидел на берегу и смотрел вдаль, витая в своих мыслях.       Он не ожидал поддержки от друзей, но осознание того, что ему верят только Бобби и Догдэй, да и только на половину, было болезненным. Смотря на Луну, которая светила сегодня необычайно ярко, он услышал чужие шаги, подходящие к нему. Кто-то подходил у нему сзади, стараясь быть не услышанным, позабыв про чутье и великолепный слух кошек.       — Дэй, я не в настроении разговаривать с тобой сейчас.       Едва заметный запах чего-то приятного и цветкового начинал постепенно заполнять воздух, давая Кэтнапу понять, что это далеко не их лидер со своим родным запахом ванили.       — Ты оказался умнее, чем я предполагала в начале.       Узнав этот голос шерсть на Кэтнапе встала дыбом, а шипение само вырвалось из-зо рта. Повернувшись к обладателю голоса, он автоматически встал в оборонительную стойку на четыре лапы, как это обычно делают коты и кошки. Овечка засмеялась.       — А ты довольно забавный, — несколько секунду наигранно хихикая, она резко перестала это делать, а ее лицо стало серьёзным. — Правда говоришь слишком много.       — Что тебе надо? — чуть ли не шипя произнёс Кэтнап.       — Что мне надо? — Лили надула щеки и стала смотреть в небо, словно действительно о чём-то задумавшись. — Ах, да, точно. Я хочу, чтобы ты не лез туда, куда не стоит. Держи рот за зубами, котяра.       — Я не буду молчать об этом. Рано или поздно всё поймут, что ты буквально «Волк в овечьей шкуре». Зачем тебе наши кулоны?       — Кулончики? У меня есть причина, по которой я хочу забрать вашу силу, которую дали вам не заслуженно. Моя причина намного важнее вас всех вместе взятых. Я сделаю все, чтобы заполучить все кулоны. Вы не знаете, на что они могут быть способны и даже используете их не в полной силе. А ещё ты слишком много болтаешь, мешая моему плану.       Необычный цветочный аромат стал заполнять воздух все больше и больше не позволяя вздохнуть чистого кислорода.       — И что ты сейчас сделаешь? Заберёшь мой кулон? — Кэтнап встал на две лапы и стал смотреть на овечку.       Голова резко закружилась, на короткий миг в глазах потемнело. Внутри словно прошелся ток и вдруг резко его отпустило. Вновь открыв глаза Кэтнап оторопел. Прошёл всего пару секунд, как Лили так быстро переместилась от расстояния куста до него? А точно ли прошло всего две секунды?       — Что ты, глупенький! — засмеялась Лили, прикладывая копытце к рту. — Это будет слишком подозрительно. Сам подумай: сначала ты обвиняешь меня в воровстве, а потом у тебя пропадает кулон.       — Ты понимаешь, что ты сейчас выдала сама себя? Лучше просто верни кулоны по-хорошему и вали отсюда как можно дальше, иначе я просто расскажу об этом Догдэю и знай: На этот раз он поверит мне точно.       Улыбка Лили стала ещё шире.       — Ты действительно думаешь, что я так спокойно тебя отпущу после того, что рассказала? Да, я не заберу у тебя кулон, но я заберу у тебя кое-что другое.       — Что же?       — Голос.       Кот опешил, не до конца понимая смысл того, что она сказала.       — Как? Язык мне отрежешь? — Усмехнулся Нап, смотря в сторону овцы. Та лишь загадочно улыбнулась.       — Ну что ты, я не настолько жестока. Просто... Не вы одни обладаете способностями, котяра.       Следующее, что почувствовал Кэтнап эта была жгучая боль в горле. Что-то внутри словно горело, мешая даже просто глотать. Во рту появилось резкое ощущение сухости и боли, мешая выдавить хотя бы какой-либо звук. Это можно было описать так, будто кто-то проводил ему в горле остриём ножа, задевая каждый нерв и мышцу внутри, заставляя несколько капель слез продлится из глаз. Это было невыносимо.       Цветковый аромат резко пропал, стало легче дышать, но огонь в горле все никак не угасал, продолжая пылать и пытать кота.       — Что, котик, и слова сказать не можешь? А нечего было своим дружкам про меня трепать, — увидев мучения Кэтнапа, который пытался руками остановить невыносимую боль в горле, она улыбнулась, но улыбка пропала так же резко, как и появилась, уступая серьёзному выражению лица. — Так, а теперь послушай меня. Не надейся, что у тебя получится рассказать кому-то обо всем, что мы тут говорили. Боль настолько сильная, что тебе даже звук выдавить будет невыносимо, что уж говорить про слова! Но так же не думай, что получится просто написать кому-нибудь обо всем на бумаге. Твои руки будут дрожать всегда, когда ты будешь держать какой-либо предмет, а держать ручку в своих трясущихся лапах будет довольно проблематично, учитывая ещё, что ей надо писать.       Понимая, что он влип, Кэтнап зло посмотрел на овцу и хотел было схватить её своим хвостом, но сил не хватало.       — Но самое главное, ты не имеешь права показывать всем тварям о том, что у тебя что-то болит. Ни-ко-му! — Как-то расшифровав выражение лица Кэтнапа, она понизила свой голос как можно тише, словно рассказывала какую-то тайну. — Что же будет, если ты сделаешь это? Я сделаю тоже самое со всеми твоими друзьями. Заставлю каждого мучается в муках боли и страданий и просто силой заберу их кулоны. Как ни странно, но такого исхода события мне хотелось бы меньше всего. Они глупенькие, но признаю, с ними было приятно проводить время. Тот пёс меня даже очень сильно заинтересовал, кто знает, может в конце концов когда я заберу все кулоны, я возьму его с собой.       Кэтнап теперь полностью осознал, что ему конец. Его начало трясти и не выдержав, его тело упало на песок. Лили засмеялась, увидев это зрелище.       — Запомни, котяра, я знаю всё, что тут происходит. Я долго наблюдала за вами и знаю каждый ваш страх и слабость. Мне достаточно просто взмахнуть копытцем и ваша мирная и спокойная жизнь превратится в ад. И, напоминаю, даже не думай как-либо пытаться заговорить с кем-либо. У тебя просто не получится! — она вновь засмеялась. — Удачи тебе и твоим отношениям с псом. Хотя, думаю, ты надоешь этой псине через несколько дней своего молчания. Заберу у вас кулоны в самом конце, чтобы не возникло подозрений.       Звук копыт стал стихать, а Кэтнап продолжал лежать с закрытыми глазами на песке. Спустя время когда он убедился, что овца ушла, он все таки открыл глаза. Слезы уже не шли, но размытое изображение все еще было перед глазами. Огромное яркое белое и круглое пятно на небе было невероятно красиво, даже если он не видел его сейчас четко. Почему он хоть и раньше видел это, но только сейчас понял, настолько сильно Луна красива?       Лёжа на песке и думая о своём, он потерял счёт времени. Сколько он уже тут лежит? Час? Два? Может уже скоро начнется рассвет? А может прошло только пару минут, но с этой острой и жгучей болью в горле эти жалкие минуты длились словно несколько часов?       Вдруг со стороны кустов вновь послышались шаги. Кэтнапу было уже все равно если эта овца вернулась для того, чтобы опять посмеяться ему в лицо. Он просто устал. Кто-то подошёл к нему очень близко и сел рядом на песок.       В воздухе появился до боли родной запах ванили.       — Нап, это я. Все хорошо?       Кэтнап в душе одновременно и обрадовался и опечалился. Он кивнул и посмотрел на Догдэя. Обеспокоенность так и читалась на его лице, но так же видимое облегчение тоже было заметно. Возможно, он сильно обыскался его. Кот, вспомнив слова овцы про Догдэя, положил свою голову тому на колени и закрыл глаза. Он не хотел, чтобы его близкие люди страдали. Если ему все это время придется терпеть эту боль, то он согласен, лишь бы друзья и Догдэй не пострадали. Он придумает как выкрутиться из этой ситуации.       Но как же всё-таки больно.       Догдэй оторопел от такого жеста со стороны кота. Да, он часто так делал, но сейчас это было как-то... По другому? Более приятнее? Словно именно этим жестом Кэтнап сказать что-то, но Догдэй так и не понял, что именно.       — Эй, всё в порядке? — спросил Догдэй, начиная аккуратно гладить тому голову. Что ни говори, хоть обычно кошки не особо любят сильную тактильность, но его кот обожал когда его гладили по голове и хвосту. Спустя пару минут Догдэй понял, что как-то довольно тихо. Только сейчас до него дошло, что он не слышит привычного мурчания.       Догдэй нахмурил брови.       — Нап, я... Я хотел бы кое-что напомнить тебе. Ты должен понимать, что хоть даже если в твою историю пропажи кулонов мало кто верит, это не значит, что мы автоматически перестали любить и дорожить тобой. Ты всё ещё друг для остальных и партнёр для меня. Не стоит это забывать.       Кэтнап все еще молчал, но голова начала идти на встречу ласкам, показывая, что он был не против этого. Но мурчания так и не было.       — Странно, ты наедине обычно не так сильно молчалив. И стоило раньше мне или кому-нибудь прикоснутся к твоей шерсти и погладить, то ты сразу начинал мурчать. Ты ничего себе не повредил? — В ответ ему послужила тишина. Дэй вздохнул. — Хорошо, если ты сейчас предпочитаешь молчать, я не против, просто помни то, что я тебе сказал.       Они ещё долго сидели, пока Догдэй не сказал, что кота до этого искали и скорее всего сейчас ищут их обоих. Кэтнап встал и, быстро поцеловав Дэя в лоб, двинулся в сторону тропинки. Лидер только встал и тут же упал обратно. Прибывая в шоковом состоянии, он дотронулся до того места, где был оставлен поцелуй и хвост вновь радостно начал вилять из стороны в сторону, а румянец и улыбка стали расползаться по лицу.       Как ни странно, но таких моментов у них было мало, так как отношения у них продвигались медленно. Они доверяли друг другу и не торопились и Кэтнап впервые за несколько месяцев проявил свою инициативу. Это стало радовать Догдэя, ведь один из его дорогих людей прекращает избегать общества и старается проявлять интерес к своим друзьям. Опомнившись, Дэй встал и отправился за ждущем его коту.