По мнению Ли Минхо не было ничего более отвратительного, чем сезон дождей. Были времена, когда такая погода казалась мужчине романтичной — это идеальное время, чтобы сидеть дома, укутавшись в теплый плед, и наслаждаться до абсурда дурацкими фильмами, после чего засыпать в объятиях любимого человека. Однако, с возрастом Минхо стал только раздражаться, наблюдая ливень за окном.
Вечер пятницы выдался особенно удручающим: в городе объявили о приближении тайфуна, что означало лишь затопленные улицы и утренние сводки о пропавших и пострадавших в этом бешенстве природы.
«
Хороший день, чтобы утопиться… а вот в вине или реке Хан, каждый решит для себя сам» — подумал Хо, очередной раз взглянув на ужас, творящийся снаружи. Находясь на 21 этаже можно было наблюдать картину целиком: как люди, непонятно что забывшие на улице в столь поздний час, тщетно пытаются прикрыться зонтами, как сгибаются деревья, не выдерживая сильных порывов ветра, как несмотря ни на что мерцают рекламные вывески, освещая собой пространство вокруг.
Совершенно не представляя, чем заняться, Минхо пытался в десятый раз начать читать книгу о построении успешного бизнеса, подаренную отцом, но в десятый же раз забрасывал ее куда подальше. По телевизору показывали новостные сводки и парочку новых дорам, которые не вызывали в мужчине и толики интереса.
Сдавшись в тщетных попытках отыскать увлекательное занятие, Хо все-таки открыл очередную порцию финансовых отчетов. Еще год назад он не мог без посторонней помощи разобраться в этом хаосе цифр, сейчас же ему было достаточно бегло взглянуть на данные, чтобы удостовериться в корректности собранной информации.
Ли тяжко вздохнул, осознавая, что и проверка финансовых документов не помогла скоротать время, заняв жалкие тридцать минут. Слишком толковые подчиненные иногда могут сильно раздражать. Слишком дотошное начальство тоже, и Минхо готов был каждый раз извиняться, когда просил подготовить очередной
(никому не нужный) отчет. Впрочем, отсутствие личной жизни влечет за собой определенные последствия.
Время тянулось катастрофически медленно, возвращая в сознание Минхо чувства и мысли, которые он всячески старался заглушить, но каждое мгновение в тишине делало голоса в голове все громче. Пустота, одиночество и вина — только это осталось в его душе.
«
Я это заслужил» — мысль, которая не покидала Ли ни на минуту. Он правда верил, что заслужил прожить остаток жизни, следуя указаниям отца, считал, что больше не имеет права на ту жизнь, которую хотел бы сам. Но парадокс заключался в том, что он не хотел ничего. У него было всё, но он всё потерял. Всё и всех. Своими же руками разрушил мир, которым дорожил.
Много лет назад вечер пятницы он провел бы в компании кого-то приятного, с кем можно было остаться на ночь или даже выходные (
если очень приятный). Потом появился тот, с кем Минхо готов был проводить дни и ночи напролет… пока в его жизнь не вошел другой. Одна ошибка, за ней еще одна и еще. Не то время и место, не тот человек. То, что началось как «просто интрижка», в итоге стоило нескольких жизней.
Спустя несколько месяцев после всего случившегося Минхо пытался хоть как-то вернуться «в строй», создать хотя бы видимость полноценной жизни, однако все обернулось полным провалом. Действуя по старой и проверенное схеме, мужчина отправился в некогда любимый клуб, считавшийся одним из лучших заведений ночного Сеула. Найти кого-то подходящего не составляло труда, проблемы начались позже, в отеле. Минхо не мог даже представить, что у него случится паническая атака от простых прикосновений чужих рук к его обнаженному телу.
Это повторилось еще несколько раз, прежде чем Хо наконец-то признал проблему и рассказал об очередной «травме, требующей проработки» своему психотерапевту.
Как он мог хотеть чего-то настолько сильно и одновременно бояться этого же всем сердцем? Минхо любил секс. Действительно любил эту близость. Его возбуждал не столько сам процесс, а эмоции, которые любовники дарили друг другу. Конечно, простой трах со случайным партнером не мог быть также хорош, как занятие любовью с тем, кому ты готов вверить всего себя. Но также как когда-то один человек научил Минхо любить секс, другой же заставил его бояться.
Ли Феликс был действительно хорошим специалистом, который мог помочь Минхо справиться со всем травмирующим опытом, нужно было лишь стремиться это преодолеть. Но вот хотел ли этого сам Минхо? Вероятно. Иначе зачем было вообще ходить на сеансы. Только вот основная проблема была в чувстве вины, с которым он никак не мог попрощаться.
Лишь он был виновен в том, что произошло, а отпустить прошлое — значит забыть. Забыть, что ты стал причиной смерти близкого человека. Для Минхо это было неприемлемо.
Уже около часа Ли бесцельно лежал на диване в самом центре огромной квартиры, подаренной ему на совершеннолетие отцом. Как только появилась возможность, Хо сразу поспешил сменить это место на что-то более уютное, свое. Конечно, такой поступок вызвал определенные недовольства со стороны родителей, но Минхо тогда это не волновало. Он жил так, как хотел, делал, что хотел, был с тем, с кем хотел.
Только сейчас к Минхо пришло осознание, что родители, хоть и возмущались, но всегда по-своему поддерживали его и практически не вмешивались. Не вмешивались до того самого момента, когда Минхо, потеряв всё, сам не пришел к ним за помощью.
И вот он снова в этой квартире. Один.
Внезапный звонок в дверь застал мужчину врасплох. Казалось, не было ни одного человека, кто мог бы прийти к нему в такое позднее время, да еще и в тайфун. У Минхо не было друзей. Больше года назад он попрощался со своей прошлой жизнью, полностью оборвав старые связи. Никто из новых знакомых не был Ли достаточно близок, чтобы знать его адрес.
Таинственный незнакомец продолжал звонить в дверь. Он был очень настойчив. Выждав некоторое время, Минхо все-таки осмелился узнать, кто же решил навестить его. Возможно, это был несчастный курьер, которого заставили работать даже сегодня, или, может, сосед этажом ниже. Это мог быть кто угодно «чужой». Вот только на камере домофона Ли увидел силуэт до боли знакомого парня.
— Йена! — Произнес Минхо, резко распахнув входную дверь.
— Лино-хён! — На лице юноши появилась очаровательная улыбка, как только он поднял взгляд на старшего — Я слышал, что вы женились!
— Откуда ты…? Впрочем, неважно… — Опешив пробормотал Минхо — Что ты тут делаешь?
Минхо явно не ждал подобных слов от стоящего перед ним молодого человека. По правде говоря, он вообще не ожидал когда-либо вновь увидеть Ян Чонина. Юноша был одним из тех людей, кого Минхо буквально бросил, исчезнув в один день без объяснения причин. Когда-то они были достаточно близки как коллеги, как учитель и ученик. Чонин был настолько талантлив и трудолюбив, что занял место ведущего хореографа, после того как Ли покинул студию, оставив место вакантным. Однако, Минхо никогда не мог назвать их отношения дружескими.
— Хён, я скучал! — Внезапно слишком серьезно, проговорил младший.
Все еще не понимая, что именно сейчас происходит, Минхо растерянно осматривал Чонина: юноша полностью промок и дрожит, он явно провел на улице последние несколько часов, в его руке была почти пустая бутылка виски Chivas Regal Ultis, а на лице светилась улыбка, словно он самый счастливый человек во вселенной, однако взгляд лисьих глаз был наполнен болью. Минхо прекрасно знал этот взгляд, ведь он видел подобный каждый раз, как смотрелся в зеркало.
— Минхо-хён, простите! — Продолжил младший — Простите… Я знаю, что я не должен был приходить. Я просто не мог больше держать это в себе. Я думал, что справлюсь, но… каждый день без вас делал только хуже…
— Йена, пожалуйста, зайди в дом, давай поговорим внутри. — Минхо осторожно завел юношу, закрывая за собой дверь.
— Я люблю вас, хён! — Чонин посмотрел Минхо прямо в глаза, словно пытался заглянуть в самые глубины души старшего.
Ли был сбит с толку внезапным признанием. Раньше он бы с легкостью отказал дерзкому мальчишке, поставив того на место. Но не сейчас. Сейчас Минхо слишком хорошо знал, к чему могут привести необдуманные слова или действия и, определенно, не хотел стать причиной еще одной трагедии.
Чонин молчал, словно ожидая приговора.
Минхо совершенно точно понимал (
нет), что не мог ответить юноше взаимностью. Он даже никогда (
слишком давно) не рассматривал Чонина в романтическом плане. Да, безусловно, Минхо замечал на себе взгляды младшего и раньше, но не мог даже подумать (
не хотел), что это может быть чем-то серьезным, а не обычным восхищением, коим его одаривали окружающие.
Скромностью Минхо обделен не был и прекрасно осознавал, что раньше на него заглядывались многие. Ли был красив, чертовски красив и он знал себе цену. Лицо, фигура, его танец — все это вызывало восхищение и Минхо умел этим пользоваться. Да, он точно не был обделен вниманием как коллег, так и людей со стороны. Однако это никогда не перерастало в настоящую влюбленность, да и Хо никогда не позволял преступить эту черту, почти никогда.
Сейчас же Минхо смотрел на очаровательного юношу перед собой, который улыбался так ярко, что можно было ослепнуть. Но в то же время Ли готов был поклясться, что на щеках его мерцали слезы, которые скрывались за струйками воды, стекающими с волос младшего.
— Чонин, послушай, пожалуйста — У Минхо словно комок застрял в горле.
— Минхо-хён, — Чонин резко прервал речь Минхо — я знаю, что слишком тянул с признанием, знаю, что мои чувства не взаимны, — Склонив голову продолжил говорить младший, — но я не мог больше молчать. Я правда старался подавить в себе это чувство. Пока вы были рядом, мне казалось, что мне достаточно просто общения, и это даже работало. — Юноша тараторил и шмыгал носом. — Но… но как только вы уволились — это стало просто невыносимо. — Чонин сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить. — А вчера… Сынмин сказал, что вы женились…
— Йена…
— Простите, Лино-хён, простите, что причиняю вам столько хлопот. — Чонин начинал запинаться — Простите, что я приперся к вам с этим…
Минхо не знал, что он мог сделать в такой ситуации. Он впервые в жизни выслушивал признание, наполненное жгучей болью и отчаянием. Чонин стоял перед ним совершенно опустошенный, казалось, коснись его, и он расколется на мелкие осколки. Старший прекрасно понимал, что чувствует этот мальчишка и какая тьма поселилась в его груди.
Какое-то время они стояли молча. Гнетущую тишину нарушали лишь звуки падающих на пол капель воды. Сейчас Минхо отчетливо видел застывшие в глазах Чонина слезы.
— Простите, Минхо-хён… — Практически беззвучно произнес юноша, прежде чем рухнуть на колени перед старшим.
— Йена, пожалуйста, послушай меня внимательно. — Минхо также опустился на колени и, дождавшись кивка от Чонина, очень мягко продолжил — Сейчас ты, вероятно, пьян. Я верю тому, что ты говоришь, но хотел бы услышать это, когда ты будешь в трезвом уме. Кроме того, ты весь промок, тебе нужно снять всю мокрую одежду, иначе ты можешь сильно заболеть.
Чонин действительно слушал, что говорит Минхо и, кажется, даже соглашался с этим. Старший медленно забрал у Чонина злосчастную бутылку, которая так и норовила выпасть из рук младшего, а после помог ему подняться.
— Пойдем, я провожу тебя в ванную. — Спокойно продолжил свой монолог Минхо — Тебе нужно немного согреться, только не сильно, чтобы не стало хуже. Я принесу сухую одежду. После этого мы поговорим, хорошо?
— Да… Простите меня, хён… — в очередной раз произнес Чонин.
— Пожалуйста, прекрати извиняться, ты не сделал ничего, за что действительно стоит просить прощения. — Мягко произнес Минхо.
Ситуация казалась абсурдной. Минхо даже и предположить не мог, что однажды ночью к нему заявится пьяный мальчишка, который будет со всей присущей ему искренностью раскрывать душу перед старшим. Ли прекрасно понимал, что не может просто выгнать парня в тайфун, но и предстоящий разговор сводил с ума.
Пока Чонин послушно принимал душ, Минхо пытался придумать, как именно он должен продолжить разговор с младшим. Что именно и как он сможет сказать Чонину, или же может он просто уложит парня спать, оставив беседу на утро. Минхо терялся и не мог найти себе места. Впервые за последний год что-то заставило его волноваться, выбило из привычного темпа.
«
Почему именно я, Йена?»
Минхо пугали те мысли, что роились в его голове, он считал себя выше этого, даже невзирая на то, что сам находился на самом дне. Мог ли он пасть еще ниже? (
Безусловно)
Ли хотел спрятаться, убежать. Он не хотел снова причинять боль людям, разочаровывать, хотя казалось, как можно разочаровать сильнее, чем он уже это сделал.
Прошло около получаса, прежде чем младший вернулся из ванной. Он выглядел гораздо лучше и даже казался трезвым, хоть Минхо это виделось невозможным.
— Минхо-хён, — Начал Чонин, но тут же был прерван.
— Надеюсь, ты не планируешь в очередной раз просить прощения? — Улыбнувшись спросил Минхо.
Наблюдая за тем, как растерялся юноша, Ли понял, что попал в точку. Тактика разговора, которую выбрал старший, предполагала некую дерзость. Хо хотел, чтобы Чонин сам отказался от мыслей о влюбленности (
словно это так просто). Отвратительная тактика, однако другой у Минхо не оказалось: свести все в шутку, показать себя во всей «красе». Пан или пропал.
Однако, было кое-что, что могло разрушить все окончательно: в старшем проснулось некогда забытое чувство, любопытство, за которое он уже успел проклясть себя несколько раз. Но все же оно не давало Минхо покоя, выворачивало душу наизнанку, пробуждало желание.
До сегодняшнего дня Минхо не особо обращал внимание на внешность Чонина, если это, конечно, не касалось физической формы при подготовке к выступлениям. Вот только теперь он разглядывал широкие плечи младшего и подтянутое тело, которое подчеркивала выданная Хо светлая футболка. Чонин действительно был хорош собой, его необычные черты лица притягивали взгляд, а фигура наверняка вызывала восхищение у окружающих. Минхо даже успел начать завидовать его форме, ведь за последний год свою он полностью растерял.
«
Слабак»
Вопреки своим четким намерениям отказать юноше, Ли сделал для себя ужасающее открытие: Чонин просто до безумия привлекателен. Все в нем приковывало взгляд старшего, стоило лишь «правильно» посмотреть: слегка волнистые, растрепанные после душа волосы, точеные скулы, острая линия ключицы, выглядывающая из-за широкого ворота — Ли хотелось закрыть глаза и не видеть.
Разглядывать Чонина не входило в планы Минхо, но он уже не мог остановиться, ведь младший был определенно, абсолютно точно во вкусе мужчины. Его невероятно красивые руки с четким рисунком вен, длинные пальцы… все это совершенно не помогало перестать пялиться, а еще и это клятое кольцо на нижней губе…
«Когда он сделал пирсинг?». Минхо всячески старался не дать волю своему воображению (е
ще сильнее).
Но самое «страшное» в Чонине — это его взгляд, поистине лисий, хищный взгляд, в котором Минхо захотелось утонуть. А ведь еще пару часов назад он думал о реке Хан. Какая ирония.
Чонин оказался просто ходячей методичкой под названием «Как выглядеть, чтобы свести Ли Минхо с ума». Мужчина задавался лишь одним вопросом: как он мог не замечать этого раньше? Неужели дело было лишь в том, что он воспринимал Йену исключительно как ребенка, ученика или было что-то еще?
«Он слишком милый», «Очаровательный», «Его улыбка сияет, словно луч солнца» — единственное, что мог вспомнить Минхо, думая про то, как он раньше относился к Чонину.
«Милый».
Не «сексуальный», не «привлекательный», и даже не «красивый».
Просто «милый».
Как же Минхо ошибался. Этот парнишка нихуя не «милый».
Конечно, Ли и до этого замечал, как меняется Чонин, стоит ему только улыбнуться, но не сильно придавал значение этой детали, ведь почти всегда он видел только улыбку, ту невероятно обворожительную и слегка хитрую улыбку. Вот только сейчас перед ним стоял серьезный молодой человек, чей взгляд пробирал до мурашек, с каждой секундой усиливая в Минхо желание сбежать, спрятаться от всей этой ситуации.
Но мужчина продолжал сидеть за кухонной стойкой, поджав одну ногу к груди, стоически изображая спокойствие и решимость. После того, как они столкнулись взглядом, Ли жестом пригласил Чонина сесть напротив. Несколько сомневаясь, младший все-таки последовал указаниям и сел в указанном месте.
— Как ты себя чувствуешь? — Слегка наклонив голову, спросил Минхо — Может быть выпьешь кофе? — Старший всячески старался не подавать вида, что был готов провалиться под землю.
— Я в порядке… спасибо. — Чонин действительно выглядел и говорил совершенно нормально — И спасибо, что позволили принять душ. Как только высохнет моя одежда, я тут же уйду и не буду больше причинять вам неудобства.
— Ну, для начала, произойдет это ой как не скоро, так что у нас достаточно времени чтобы обсудить случившееся. — Минхо очень не хотелось затягивать этот разговор или оставлять какие-то недосказанности — А второе, возможно, тебе покажется это странным, но, пожалуйста, прекрати обращаться ко мне на «вы». Мы больше не начальник и подчиненный, я хотел бы отбросить формальности.
Естественно, Минхо знал, что так не принято, что они не настолько близки, да и он старше Чонина практически на пять лет. Однако Ли эгоистично хотелось говорить с кем-то на равных, ведь уже на протяжении долгого времени он был лишен подобного общения.
— Хорошо, если
ты просишь. — Слегка неуверенно сказал Чонин.
— Спасибо, Чонини~. — С наигранным воодушевлением проговорил Минхо — Ну и для начала, я хотел бы прояснить один момент, который, вероятно, не дает тебе покоя. — Старший вмиг стал чересчур серьезным — Да. Это правда. Я женился, однако, как ты, наверняка, мог заметить, мы с тобой одни в этой квартире, а ведь сейчас уже практически полночь. — Минхо тяжело вздохнул, затем продолжил — Это фиктивный брак, просто сделка, выгодная обеим сторонам, а я в этой сделке просто пешка, как и моя
жена.
— Получается… Я такой дурак… — Замешкавшись произнес Чонин, во взгляде которого, казалось, появился луч надежды.
«Прошу… не смотри на меня так…»
— В этом нет твоей вины, ты не мог этого знать. — Минхо словно чувствовал, как Чонин вновь пытается извиниться, и быстро пресек его попытки. — Однако, на счет твоего признания…
»… я не смогу ответить взаимностью, просто не имею права»
Слова вертелись у Ли на языке, но отчего-то он никак не мог произнести их. Он знал, что должен сделать это, но был зачарован взглядом лисьих глаз, чувствовал, как его утягивает в водоворот безумия, из которого не выбраться самостоятельно.
— Я знаю, что вы… ты не чувствуешь того же… — Чонин говорил медленно и осторожно, — я понимаю…
— Хочешь со мной переспать? — Небрежно бросил Минхо, словно предлагая чашечку чая.
Снаружи казалось, что Минхо абсолютно спокоен и полностью уверен в своих словах. Ли медленно, даже вальяжно, отклонился на спинку стула, всем своим видом демонстрируя невероятное самообладание. На деле же тайфун на улице мог показаться несущественным в сравнении с той бурей эмоций внутри Минхо, совладать с которой он был вряд ли способен.
Демоны, живущие где-то на дне души старшего, сейчас ликовали. Он поддался безумию, без надежды спастись или исправить ситуацию. Одно простое предложение, одна брошенная в воздух фраза с легкостью изменила все. И Минхо хотел поддаться, он даже не сопротивлялся своим демонам, знал, что делает и для чего.
Как и было задумано, пан или пропал.
— Погоди,
что ты сейчас сказал? — Чонин был в полной уверенности, что услышанное является исключительно плодом его фантазии.
— Хочешь ли ты со мной переспать, Ян Чонин? — Все также демонстрируя нечеловеческое спокойствие произнес Ли. Может из него бы вышел неплохой актер.
Судя по первой реакции Чонина, Минхо было подумал, что подсознательно все-таки выбрал верную тактику. Будет ли ему больно, когда в нем разочаруется еще один человек? Безусловно. Будет ли он жалеть об этом? Возможно. Но Минхо считал, что это гораздо лучше, чем еще одно разбитое сердце.
— Что произойдет… если я скажу «да»? — Произнеся это, Чонин посмотрел в глаза старшему, принимая правила выбранной Минхо игры.
— Мы переспим, — Усмехнулся Минхо, не прерывая зрительный контакт с младшим, — как бы ты хотел это сделать?
— Не кажется ли тебе, что это будет слишком жестоко: кинуть меня, после того как мы займемся сексом? Или же ты настолько уверен, что я смогу от тебя отказаться прямо сейчас? — Чонин облокотился на стол, подперев подбородок рукой.
«Блять…»
Минхо был уверен в этом ровно до этого самого момента, до того, как в очередной раз ощутил на себе взгляд этих бесконечно глубоких карих глаз. Он попал в яму, которую сам же и выкопал. Но отступить назад он просто не мог, да, впрочем, и не хотел.
Младший смотрел на Минхо пристально. Растерянность сменилась невероятной решимостью, которую Ли еще ни разу не наблюдал у Чонина.
— Ты прав, это жестоко. Но сейчас решать только тебе, согласиться на мое предложение, заранее зная, чем это все закончится, или же отказаться на берегу. Что выберешь, Нини? — Старший слегка наклонил голову вбок, ухмыльнувшись в своей кошачьей манере.
«Когда этот парень успел так вырасти?»
Находиться под столь пристальным взглядом юного лиса доставляло Минхо странное удовольствие, его словно прожигало изнутри от любопытства и нетерпения. Младший же прекрасно осознавал — это последний вопрос, на который, впрочем, не было правильного ответа. Пан или пропал. Так или иначе, утром они оба пожалеют о сделанном выборе. Разница лишь в том, как пройдет эта самая ночь.
И Минхо точно знал, каким будет ответ, поэтому теперь просто наблюдал. Чонин же не заставил старшего ждать слишком долго.
Поднявшись со своего места, юноша обогнул кухонную стойку, и, наклонившись к Минхо, нежно притянул старшего за подбородок, заставляя их губы соединиться.
«Я проиграл в своей же игре, вот неудачник»
Минхо ничего не оставалось, кроме как поддаться своим желаниям и просто плыть по течению. Конечно, он мог бы все это остановить, сказать, что ошибся и это была лишь дурацкая шутка. Но он не хотел этого делать. Он хотел вновь почувствовать себя живым, нужным.
Отвечая на поцелуй младшего, Хо инстинктивно притянул того за край футболки. Не понятно, был ли это остаточный запах алкоголя или же горячее дыхание Чонина, или же, возможно, все вместе, но Минхо тонул в ощущениях, он словно сам начинал пьянеть. Вероятно, сейчас он совершает очередную ошибку в своей жизни, хотя это уже давно перестало иметь какое-либо значение.
Поцелуй становился все глубже, при этом не теряя своей нежности. Минхо чувствовал, как руки Чонина скользят по его талии, проникают под рубашку, сжимают кожу. Жар распространялся по телу, сердцебиение учащалась.
Перехватывая инициативу, мужчина поднялся со стула, прижимая младшего к стойке. Ловким движением Минхо снял с Чонина футболку, оголяя торс, который оказался даже лучше, чем рисовало его воображение. Поймав на себе взгляд лисьих глаз, Ли вернулся к губам парня, жадно впиваясь, кусая, лишая воздуха.
Тишину квартиры нарушали лишь звуки бушующей стихии за окном и тяжелое дыхание двух людей, что еще вчера, казалось, были чужими, сейчас же утопали в объятиях друг друга, наслаждаясь их
единственным моментом близости.
Отстраняясь от партнера, Минхо схватил Чонина за руку и потащил за собой на второй этаж, в спальню. Сердце старшего колотилось, словно было готово выскочить из груди. Ему было страшно. Минхо все еще хотел спрятаться, провалиться под землю, исчезнуть. Прошлый опыт давил, заставляя мозг вспоминать то, что хотелось бы похоронить в самых глубинах сознания.
Но почему-то именно сейчас Минхо желал побороть себя, он чувствовал, что именно сегодня он сможет забыться, отдавая всего себя внезапно нахлынувшему желанию. Было ли дело в Чонине, или же он просто почувствовал в себе силы — Минхо не знал. Очередное эгоистичное желание, очередной эгоистичный поступок сломленного человека.
Оказавшись в спальне, Ли толкнул младшего на кровать, сам же расположился между бедер Чонина. Они смотрели друг другу в глаза, и Минхо ощущал, как падает все глубже и глубже, как внутри ломаются собственные барьеры, освобождая место решимости. Ли держался за свое преимущество, он владел ситуацией, вел за собой. Вернувшись к губам младшего, Минхо действовал более настойчиво, властно. Чонин же в ответ обнимал старшего с такой нежностью и аккуратностью, словно боялся причинить боль, надавить сильнее положенного.
Разорвав поцелуй, Минхо стал опускался ниже, вырисовывая дорожку поцелуев от подбородка к шее, плавно переходя на изящные ключицы юноши. Сантиметр за сантиметром, он изучал каждый участок кожи любовника, выискивая чувствительные точки. Медленно, чувственно, красиво — именно такой секс любил дарить Минхо своим партнерам, и у него это неплохо получалось… раньше. Запах собственного геля для душа на чужом теле ощущался как что-то из прошлого, как отголоски потерянного счастья.
Чонин же наслаждался действиями Минхо, он позволял старшему сохранять контроль, поддавался, следовал. Проведя рукой по талии партнера, Чонин скользнул под задравшуюся рубашку Минхо. Касаясь нежной кожи, он слегка впивался ногтями в спину Ли, в то же время притягивая мужчину ближе, сокращая расстояние между телами.
Несмотря на ситуацию, в которой они оказались, Чонин был явно спокойнее, даже невзирая на возбуждение, которое скрыть было невозможно, да он и не пытался. Минхо же напротив сходил с ума от мыслей, что заполняли его разум. Ему начинало казаться, что все, что они делают — неправильно, что это не честно, как минимум, по отношению к Чонину. Но он не мог прервать начатое, он не хотел. Минхо слишком давно не чувствовал тепла чужого прикосновения, которое не вызывало бы в нем приступов животного страха. Минхо просто рассыпался в руках наглого лиса, постепенно теряя самообладание.
Минхо понимал, что начинает поддаваться ловким пальцам младшего, что так умело блуждали под его рубашкой, то и дело задевая чувствительные точки, задерживаясь на них, сводя с ума. Он был разочарован от осознания, что проигрывает еще в одном раунде своей игры, однако сдаваться так просто не планировал. Минхо продолжал цепляться за остатки контроля, хоть и выходило это так себе. Он растворялся в таких нежных, но властных прикосновениях к своему телу, выгибаясь в пояснице и ластясь словно кот.
Запустив руку в каштановые волосы старшего, Чонин сжал ладонь в кулак, чем вызвал незамедлительную реакцию в виде сорвавшегося стона. Притянув старшего ближе, он вновь возобновил их поцелуй, действуя более жадно и страстно.
Одно резкое движение и Минхо оказывается на спине, уже окончательно передавая инициативу Чонину, отдаваясь рукам младшего. Оказавшись сверху, Чонин расстегивает пуговицы на рубашке старшего, обнажая грудь и живот. Касаясь кончиками пальцев щеки Ли, Чонин слегка поворачивает голову старшего, заставляя их взгляды вновь соединиться.
— Какой красивый — шепотом, почти неслышно произнес Чонин.
Минхо таял от нежности, с которой к нему обращался Чонин, но вместе с тем в сердце возвращался страх. Бешеное сердцебиение, учащенное дыхание и даже легкое головокружение. Возбуждение или подступающая паника. Минхо вновь не был уверен в адекватности своих действий, если вообще хоть когда-то они таковыми являлись. Однако он не мог позволить младшему заметить его
маленькую слабость.
Чонин провел ладонью по шее Минхо, спускаясь ниже и задерживаясь на груди, прислушиваясь к биению сердца, отслеживая реакции. Коснувшись губами лба старшего, Чонин скользнул пальцами по соску Ли, слегка надавливая, задевая ногтем. Такое легкое, но уверенное движение. Минхо полностью потерялся. Его тело жаждало прикосновений, моментально реагируя на ласку, в то время как его разум захлестывала волна непередаваемого ужаса.
— Минхо, ты в порядке? — Внезапный вопрос, заставил старшего вернуться к реальности, выдернул из ледяной хватки почти начавшейся паники.
— Конечно, — соврал Минхо, — что может пойти не так?
— Ты мне скажи, я же вижу, что ты дрожишь. — Произнес Чонин, слегка отстраняясь.
— Черт, а ты внимательный… — Усмехнулся старший, пытаясь привести дыхание в порядок.
— Хён?
— Нини, я же просил без формальностей… — Минхо пытался свести все в шутку. Он протянул руку к щеке младшего, в надежде закончить разговор и вернуться к их прежнему занятию, но был тут же остановлен.
— Минхо? — Чонин был серьезен и всем своим видом требовал ответов.
— Тц… Я просто… блять… я просо
немного волнуюсь… — Минхо тянул, он понимал, что отшутиться не получится — Прошлый раз было…
слегка болезненно…
— Если тебе некомфортно, мы можем все это остановить или же… — Чонин не успел договорить.
— Нет! … Я
хочу, чтобы ты продолжил, пожалуйста… — Практически умоляя выпалил Хо, хватаясь за предплечье младшего.
— Хорошо, если ты правда этого хочешь. Только все внимание на меня, договорились? — Чонин вновь склонился над старшим.
— Договорились. — Прошептал Минхо.
— Ты в любой момент можешь меня остановить, просто помни это. — Младший практически касался губами уха Ли, опаляя его горячим дыханием. Каждое произнесенное слово вызывало волны мурашек на спине старшего.
Минхо доверял Чонину, он верил словам этого парня с лисьим взглядом. Тот ледяной ужас, что пронзал разум Ли еще буквально минуту назад, отступал, давая волю более приятным чувствам: возбуждению, удовольствию, страсти. Ему все еще было страшно, но эта эмоция больше не управляла его сознанием, теперь им управлял Ян Чонин, и Минхо просто не мог отвести от него свой взгляд.
Чонин же покрывал поцелуями шею и грудь Хо, проводил языком по ореолу сосков, иногда покусывая их, возвращался к губам старшего, втягивая его в очередной чувственный поцелуй, затем снова спускался к шее, затем ниже и ниже. Минхо конкретно вело, он уже не сдерживал стоны, его голос становился все громче с каждым новым движением, поцелуем, укусом. Возбуждение крыло, Ли хотелось большего, отдаться, забыться. И пусть ему вновь будет больно, но сейчас он был готов стерпеть эту боль. Сейчас. Здесь. С Чонином.
— Минхо, в этом доме есть смазка? — Ласково произнес Чонин, привлекая внимание Ли легким поцелуем в лоб.
— В ящике, — Хо протянул руку в нужном направлении, — там все есть.
Чонин быстро дотянулся до верхнего ящика тумбы, вытаскивая оттуда тюбик смазки и пачку презервативов.
— Вишневая, моя любимая. — Ухмыльнулся младший, вновь склоняясь над Хо.
— Ты же в курсе, да, что она нужна не для еды? — Минхо даже слегка обрадовался вернувшемуся желанию язвить.
— Угу. Я в курсе. А знаешь ли ты, что смазки с добавлением различных вкусов позволяют усилить ощущения от минета? — Улыбнулся юноша, проводя языком по внутренней стороне щеки.
В груди Минхо что-то вдруг резко перевернулось, стоило ему лишь представить подобную картину. Который раз за вечер Хо не понимал, влияние ли это Чонина, или же просто долгое отсутствие каких-либо близких отношений, но сейчас он был готов отдать всего себя рукам (
и не только) этого человека.
Воспользовавшись замешательством, Чонин быстро расправился с штанами и нижнем бельем старшего, откидывая их куда-то в сторону. Расположившись между бедер Хо, он взял тюбик и выдавил содержимое себе в руку. По комнате распространился легкий вишневый аромат, вызывая ехидную улыбку на лице Чонина.
Минхо замер в ожидании следующих действий младшего. Страх окончательно ушел, оставляя место волнению, даже трепету. Хо наконец-то понял, что оказался в постели не с каким-то несмышленым юнцом, а с очень внимательным любовником, который действительно знает, что делает, слышит своего партнера, подстраивается под его темп.
Вновь ощутив на себе пристальный взгляд, Минхо посмотрел в глаза младшему, который ждал именно этого, прежде чем прикоснуться к анальному отверстию старшего. Размазав смазку вокруг кольца мышц, плавным движением Чонин ввел один палец, заставляя Минхо слегка поежится и, наконец, выдохнуть с облегчением.
Чонин начал медленно двигать пальцем, вводя его глубже с каждым толчком. Он не торопился, давая Минхо возможность привыкнуть к новым ощущениям, принять их, расслабиться. Первый стон удовольствия не заставил себя долго ждать, когда Чонин провел пальцем по заветной точке. Сделав еще несколько поступательных движений, младший медленно добавил второй палец, постепенно начиная двигать уже двумя пальцами внутри.
Новый толчок, новый стон, новая волна удовольствия, накрывающая Минхо. Он не мог и не хотел сдерживаться, ему было хорошо до дрожи в коленях, он хватался за простыни, прогибался в пояснице и не жалел свой голос, а главное — он хотел еще, хотел большего.
Внезапно, Чонин вытащил пальцы и вновь потянулся к тюбику смазки. Теперь уже юноша выдавил содержимое на член Минхо, заставив старшего вздрогнуть от, как ему показалось, холодной жидкости. Хо мог лишь завороженно наблюдать за действиями младшего, в нем поселилось какое-то безграничное доверие к этому парню с лисьим взглядом.
Плавным движением Чонин распределил смазку по всей длине. Он обхватил член ладонью и начал делать легкие круговые движения большим пальцем по головке. Наклонившись, младший провел языком от основания вверх. Минхо же стоило огромных усилий наблюдать за действиями Чонина, слегка приподнявшись на локтях. Он хотел это видеть, не мог позволить себе просто откинуться назад и раствориться в ощущениях.
— Надеюсь, ты не подумал, что я упомянул минет лишь для красного словца? — Улыбнувшись своей самой хитрой улыбкой, произнес младший.
— Хочу это видеть. — Во рту Минхо все пересохло, а голос успел слегка охрипнуть.
— Пхх, ладно, — Во взгляде Чонина читалась лишь нежность, — давай поможем тебе слегка подняться.
Чонин приблизился к Минхо, нежно поцеловав старшего, после чего действительно помог тому подвинуться ближе к изголовью кровати, подложив несколько подушек под спину мужчины. Затем младший вновь начал спускаться, уделяя внимание ранее обнаруженным чувствительным точкам на шее, груди, талии.
То, как Чонин смог заставить Минхо так безропотно подчиняться, для старшего казалось каким-то помешательством. Ли даже не мог понять, следует ли он за младшим, или же Йена так виртуозно угадывает его желания, моментально исполняя их.
Минхо наблюдал, как Чонин оставляет очередной засос на внутренней стороне бедра, обхватывает его член своими длинными пальцами, проводит языком по головке члена, как плавно вбирает ее ртом, а затем опускается ниже. Младший двигался медленно, помогая себе рукой, но постепенно наращивал темп, брал глубже. Не зря Минхо начал проклинать пирсинг Чонина в тот момент, как его увидел: именно благодаря этому небольшому кусочку метала, каждый толчок ощущался мощнее, ярче.
Слишком давно у Минхо не было секса, чтобы он мог долго сдерживать себя. Ли был уже почти на грани, когда вновь почувствовал в себе пальцы Чонина. Ощущение нереальности происходящего преследовало мужчину, ему казалось все сном, невероятно ярким, но все еще сном. Его взгляд был рассредоточен, он уже не мог наблюдать, а просто откинулся на подушках, руками же сжимая простыни до белых костяшек.
Если Минхо был готов расщепиться на атомы еще в процессе подготовки, то что же с ним произойдет, когда они перейдут к главному? Это пугало, но не в том смысле что раньше. Наоборот, он страшно хотел этого.
Чонин же был полностью сосредоточен на желании доставить удовольствие своему партнеру. Убедившись, что Минхо достаточно готов к этому, он вставил третий палец, начиная двигать пальцами внутри в такт движениям головы. Смазка действительно привносила в минет новые краски не только для Ли, для которого, к его искреннему удивлению, подобный опыт оказался в новинку, но и для Чонина. Младший явно ловил кайф от ощущения члена Минхо у себя во рту, в горле, он насаживался глубже, полностью вбирая в себя возбужденную плоть. Он был хорош в этом.
— Йена… — Практически прохрипел Ли.
Не нужно было быть особо догадливым, чтобы понять: Минхо достиг своего пика. Но Чонина это не останавливало. Наоборот, он даже ускорился, помогая старшему прийти к разрядке. Пара движений и Минхо кончил прямо в горло Чонина, но младший не остановился, продлевая оргазм любовника.
Когда же Чонин наконец отстранился, он положил свои руки на колени Ли, сильнее разводя его ноги в стороны, а после вновь начал покрывать поцелуями внутреннюю сторону бедра старшего. Минхо понимал, что Йена дает ему передышку, дает шанс восстановить дыхание после оргазма, при этом в его действиях Ли ощущал столько внимания и любви, слишком много, чтобы Минхо мог поверить, что заслужил хоть часть.
Поднимаясь выше, казалось, что Чонин не оставит ни одного участка тела своего партнера без внимания. Минхо тонул в нежности, в прикосновениях… в глазах Ян Чонина, стоило им только встретиться взглядом.
— Минхо, ты готов продолжить? — Осторожно спросил Чонин.
— Просто возьми меня уже. — Бросил Минхо, утягивая юношу в поцелуй.
На губах Чонина все еще ощущался вкус смазки. Ли даже не помнил, как, зачем и почему купил именно эту, но сейчас он считал это чуть ли не лучшей покупкой в своей жизни. Или же это опять влияние Ян Чонина? В мыслях Минхо стало слишком много этого лиса. Но это только на одну ночь. Утром все закончится (
если он уйдет).
Разорвав поцелуй, Чонин слегка приподнялся, лишая любовника ощущения жара собственного тела. Сняв с себя штаны и белье, он дотянулся до лежащей рядом пачки презервативов, достал один и надел на собственный возбужденный член.
Минхо лишь наблюдал за ловкими руками партнера, он был словно загипнотизирован. Ему хотелось притянуть Чонина к себе, чтобы тот коснулся груди Ли своей ладонью. Еще ближе, чтобы младший вставил свои прекрасные пальцы ему в рот, а потом трахнул ими его горло. Минхо не любил быть снизу, слишком неприятный, болезненный во всех смыслах опыт. Но не сейчас. Сейчас Ли хотел этого, хотел пошло, даже грязно. Он жаждал, чтобы Чонин его буквально растерзал на этой самой кровати. Минхо ужасали собственные мысли, ведь Йена с ним так деликатен и осторожен. Поэтому старший мог позволить себе лишь наблюдать, наблюдать и желать.
Каждое прикосновение к разгоряченной коже вызывало ураган мурашек по всему телу. Чонин словно специально касался лишь подушечками пальцев, играясь, дразня. Он снова использовал смазку, поэтому в воздухе вновь чувствовался запах вишни, но Минхо не замечал его, он был сосредоточен только на Йене, его движениях, касаниях, взгляде.
Чонин смотрел пристально, чувственно, он даже замедлился, казалось, что он пытался на что-то решиться.
— Если хочешь, скажи это. Я не против. — Слегка улыбнувшись проговорил Минхо, притягивая младшего ближе к себе.
— Я люблю тебя, Минхо… — Произнес Чонин, склонившись над ухом старшего. — Я такой эгоист… хочу, чтобы ты был моим…
— Хорошо, я твой. Только твой. — Прошептал Минхо в ответ.
Младший явно не ожидал подобного, буквально мгновение он смотрел на Минхо в полной растерянности, вслед за тем утягивая старшего в новый страстный поцелуй. Ли притягивал Чонина ближе, одной рукой удерживая за предплечье, а другую же запускал в густые и еще слегка влажные волосы юноши.
Разорвав поцелуй, Чонин спустился чуть ниже, оставляя легкие поцелуи на шее и ключицах старшего. Он приставил свой член к анальному отверстию Минхо, слегка надавливая, проверяя сопротивление. Ли слегка напрягся в ожидании проникновения, однако сразу же постарался расслабиться, поскольку знал, что иначе сделает себе только хуже.
Чонин надавил чуть сильнее, входя лишь головкой. Минхо старался дышать размеренно, привыкая к новым ощущениям внутри себя. Он почувствовал силу, давление, как становится единым целым с Чонином. Это было странно, непривычно, но это не было больно. Это было совершенно не так, как он боялся, как он помнил. Все было правильно.
Младший не торопился, он давал Минхо привыкнуть к себе, плавными и легкими толчками проникал глубже, постепенно начиная двигаться в заданном темпе. Сначала медленно, затем заметно ускоряясь. Чонин был нежным и заботливым любовником, но вот, как оказалось, трахал он жестко. Юноша входил в Минхо под правильным углом, безошибочно попадая по простате, вызывая волны мурашек по телу и распаляя жар внизу живота. Стимуляция пальцами не прошла бесследно, делая Ли внутри еще более чувствительным, заставляя отзываться громкими стонами на каждый толчок. Старшему казалось, что его буквально втрахивают в кровать.
Минхо был безумно благодарен, что в его доме отличная звукоизоляция, хотя не удивился, если бы и ее не хватило, настолько громким он себе казался. Он прижимал Чонина ближе к себе, хватаясь за него, впиваясь ногтями в спину младшего. Чонин же двигался быстро и даже грубо, при этом покрывая шею любовника поцелуями, оставляя метки, словно заявляя «мое». Его выдержки, казалось может, хватить на целый марафон, только вот Минхо на подобный забег был явно неспособен.
То, что у Минхо был оргазм буквально двадцать минут назад, абсолютно не мешало ему сейчас находиться на пике нового возбуждения. Все, что делал с ним Чонин ощущалось совершенно невероятным. Ли хотелось, чтобы все закончилось, ведь он не мог больше выдержать такого напора, но в то же время это было настолько хорошо, что прекращать было бы просто преступлением.
Толчок. Еще толчок. Стон. Новая полоса на спине. Новый засос. Толчок. Бешенный ритм сердца. Толчок. «Сильнее». Ноги дрожат. Еще толчок. Еще стон. Громко. Поцелуй. «Так хорошо». Толчок. «Люблю тебя». Толчок. Стон. «Пожалуйста». Толчок. Толчок. Толчок.
Новый оргазм накрыл Минхо довольно неожиданно, вынуждая того отчаянно впиться зубами в плечо Чонина, которому, по всей видимости, это не принесло никакого дискомфорта. Справившись с волной наслаждения и, наконец, освободив плечо Йены из цепкой хватки своих зубов, старший просто откинулся на подушки. Ли был абсолютно вымотан, ему казалось, что Чонин продолжит трахать его, даже если он сейчас отключится от усталости, и он был совсем не против такого. Однако после нескольких толчков Минхо почувствовал наступившую разрядку своего партнера.
Слегка отдышавшись, Чонин соприкоснулся лбами с Минхо. Некоторое время они смотрели в глаза друг другу, восстанавливая дыхание, после чего Чонин прикоснулся к губам партнера так нежно, как только умел.
— Не уходи, ладно? — Пробормотал Минхо, засыпая.
***
На часах было 4:08, когда Минхо проснулся. Снова посреди ночи, как и в любой другой день, только вот сегодня было кое-что необычное. Он спал не один.
Справа от него находился очаровательный юноша, он лежал на боку, позволяя волосам спадать прямо на глаза. Одна рука располагалась в направлении Ли, словно призывая того придвинуться ближе и оказаться в объятиях внезапного ночного гостя.
Минхо позволил себе рассматривать парня, так беззаботно посапывающего рядом. Он все еще не понимал, почему из всех на свете Чонин выбрал именно его, чем он заслужил такую любовь. Младший всегда казался Ли слишком светлым человеком, который мог с легкостью добиться желаемого своим упорством и трудом, который должен встретить такого же прекрасного человека и быть с ним счастлив.
И все-таки Чонин сделал свой выбор в пользу Минхо и не изменил его даже став свидетелем худшего дня в жизни Ли. Не бросил его тогда, и вернулся сейчас.
Это заняло продолжительное время, прежде чем Хо наконец решился подвинуться, расположившись на руке Чонина. Каждое движение отдавалось легкой мышечной болью по всему телу, как после хорошей тренировки. Ли любил такую боль, даже скучал по ней. Легким движением он убрал пряди волос младшего, скрывающие глаза и длинные ресницы, провел ладонью по щеке, еле касаясь.
Минхо закрыл глаза в надежде снова уснуть, ну или просто насладиться теплом чужого тела, если упасть в сон так и не выйдет.
Но он заснул, стоило лишь почувствовать, как Чонин накрывает его своей рукой, прижимая к груди, укутывая в своих объятиях.
***
Дождь все еще шумел за окном, когда Минхо окончательно проснулся. Он лежал по центру кровати, закутавшись в теплое одеяло. Один. Рядом уже не было наглого парнишки, который умудрился за одну ночь перевернуть жизнь Минхо вверх тормашками. Болезненное чувство разочарования накрывало мужчину с головой, ему хотелось свернутся комочком и пролежать так остаток выходных в надежде, что его больше никто не побеспокоит.
Но Минхо было не привыкать быть «сломанным», «разбитым». Он медленно встал, преодолевая боль в мышцах, которая к утру стала гораздо сильнее. «Тренировка» была определенно хорошей, но чересчур интенсивной для того, кто не появлялся в спортивном зале уже почти полтора года, да и в принципе не уделял времени физической нагрузке.
Ли вышел на балкон, открыл окно и, найдя на столике пачку сигарет, закурил. Курение никогда не являлось одной из привычек Минхо, но, начиная еще с подросткового возраста, он держал при себе пачку на случай, если ему нужно было подумать, «прочистить мозги». Раньше это помогало, сейчас же просто еще один способ приглушить душевную боль, загнав никотина в легкие.
Докурив, Ли закрыл окно и вернулся в комнату. Только проходя мимо зеркальной двери комода Минхо заметил: он был одет. На нем была серая оверсайз футболка, домашние штаны, которые вчера улетели куда-то подальше и даже белье. Все было на месте. Ночью он совершенно точно был мокрым и липким от пота, не говоря уже обо всех других жидкостях, но от всего этого беспорядка сейчас не осталось и следа.
Ему буквально хотелось начать скулить от осознания, с какой заботой к нему отнесся Чонин и сколько всего тот сделал, когда сам Минхо просто отрубился от усталости. И сейчас его тут нет. Нет в этой чертовой комнате.
Собравшись с мыслями и пытаясь прекратить-таки жалеть себя, Ли направился в гостиную, где планировал провести остаток дня, закопавшись с головой в каких-нибудь рабочих вопросах.
— С добрым утром, хён. — Послышалось откуда-то с кухни — Я позволил себе приготовить завтрак, надеюсь ты не против?
«Вот же идиот!»
Минхо настолько привык быть в одиночестве, что просто не мог и подумать, что кто-то не захочет его оставить при первой же возможности. Он чувствовал себя настолько глупо, что несколько мгновений неподвижно стоял посередине лестницы, молча уставившись на Чонина.
— Хён? — Тихо произнес младший, явно смутившийся долгому молчанию.
— Йена, я же просил… — Минхо тяжко вздохнул, выбравшись из оцепенения, — ты правда смог что-то приготовить?
— Ну… я хотел, но из доступных продуктов смог сварить только кофе, остальное заказал. — Чонин слегка улыбнулся, явно пропустив первое замечание мимо ушей.
— Ого, доставки уже работают? — Ли удивленно взглянул на непогоду снаружи.
— Они ввели повышенные тарифы, что вполне объяснимо. — Проговорил младший, накладывая порцию риса и располагая ее перед Минхо, который занял стул, напротив Чонина. — Ты будешь курицу или говядину?
— Курицу, спасибо. — Пробормотал Ли.
Минхо было неловко, максимально неловко. Он не привык, чтобы о нем заботились, точнее забыл, какого это. Чонин дарил ему слишком теплое отношение, которое окутывало словно пуховое одеяло, разливалось по телу трепещущим чувством чего-то прекрасного. Минхо нравилось это чувство, но оно его и пугало.
Что произойдет, если дать этому шанс стать чем-то большим? Что случится, если он впустит Чонина в свою жизнь? Что он сделает, если причинит боль младшему? Где-то глубоко внутри Минхо уже решил, чего он хочет и как поступит. Он решил это еще в тот момент, как оказался под влиянием этого пробирающего насквозь взгляда бесконечно прекрасных карих глаз. Только вот голос разума кричал об обратном, молил не делать этого, не тянуть с собой на дно ни в чем не виновного человека. Только вот когда Минхо слушал его?
— Хён, можно вопрос? — Нарушил молчание младший.
— Прекрати, пожалуйста, меня так называть. — протянул Минхо.
— Я не забыл о твоей просьбе, мне просто нравится, как это звучит, да и тебе идет. — Ухмыльнулся Чонин. — Разрешишь вопрос, хён?
— Ты все равно его задашь, не так ли? — Ли отложил приборы, и подпер подбородок рукой в ожидании.
— Ты нормально питаешься? — Серьезно спросил Чонин.
— Оу! — Опешил старший. — С чего вдруг такой вопрос?
— У тебя в холодильнике пара бутылок слабоалкогольного соджу, несколько упаковок молока, явно для кофе, а кухня в таком состоянии, словно на ней ни разу в жизни не готовили. Я уже не говорю про то, как сильно ты похудел.
— Ну как видишь, сейчас я ем. — Парировал старший.
— Минхо? — Ли действительно хотелось спрятаться от того, как на него смотрел Чонин, но его взгляд не давал и шанса на отступление.
— Не хён? Вау! — Иронично произнес Минхо, но затем продолжил. — Иногда… я забываю поесть.
— Только иногда? — Недоверчиво спросил Чонин.
— Может, чуть чаще. — Вздохнул Ли. — Но я над этим работаю, пытаюсь, по крайней мере.
— И давно это происходит, ты с кем-то это обсуждал? — Младший смотрел явно с беспокойством, но всячески старался его не показывать.
— Где-то полтора года, даже больше, наверное. Я сам не понял, когда это началось. — По какой-то причине Минхо было легко открываться Чонину, он словно чувствовал, что не получит и толики осуждения в свой адрес. — Да, обсуждал. С Феликсом. Кстати про него… это он дал тебе мой адрес?
— Феликс? Нет-нет. — Чонин покачал головой в отрицании. — Это был Сынмин. Ликс слишком дорожит конфиденциальностью своих клиентов. За все время, что мы не виделись, он упомянул тебя лишь однажды, почти сразу после того, как ты пропал.
— Даже интересно, что он сказал?
— Практически ничего. Я тогда отчаянно искал возможность с тобой связаться, хотя бы просто узнать, что ты жив. Феликс, вероятно, просто устав от меня, сказал одну лишь фразу: «Он позвонил, мы пообщались. Наше общение продлится некоторое время». — Чонин немного помолчал. — Я пытался еще пару раз завести разговор про тебя, но безуспешно.
— Я удивлен. Вы же, вроде, лучшие друзья? — Поинтересовался Минхо, возвращаясь к поеданию завтрака под одобряющий взгляд младшего.
— Скорее он мне как старший брат. Мы были соседями, когда жили в Пусане, наши родители дружат до сих пор. Он помог мне переехать в Сеул в свое время. — Чонин также вернулся к своей еде.
— Спасибо, Йена. — Пробормотал Ли, посмотрев в глаза юноше напротив.
— Эм, за что…? — Опешил младший.
— За визитку. Она была у меня, когда я в этом нуждался. Не знаю, где бы я был сейчас, если бы в тот день мне некому было позвонить. Поэтому… спасибо тебе. — Минхо хотелось добавить «ты спас мне этим жизнь», но он не стал. Когда-нибудь он признается, но не сейчас.
— Я рад, что ты позвонил Феликсу, хён. — Улыбнулся Чонин.
— Ты таки решил меня этим довести, да? — Минхо мог лишь улыбнуться в ответ.
— Возможно. — Усмехнулся младший. — Но у меня есть ей пара вопросов, если позволишь.
— Не так быстро, молодой человек! Мне тоже есть, о чем тебя спросить. — Возразил Ли, допивая свой кофе.
— Я слушаю, можешь спрашивать, о чем угодно.
Минхо пристально смотрел на Чонина, собираясь с мыслями, как именно он может задать свой вопрос и насколько сильно он себя этим закопает. В любом случае они вернулись бы к этому разговору рано или поздно. Не то, чтобы он хотел сделать это как можно быстрее, скорее наоборот, он с радостью бы его оттягивал так долго, как это вообще возможно. Но Минхо был слишком любопытен, а парнишка напротив представлял из себя сплошную загадку, разгадать которую он был просто обязан.
— Как давно ты в меня влюблен? — В конечном итоге произнес Минхо.
— Сейчас середина августа, значит уже семь лет и почти шесть месяцев. — Чонин задумался на мгновение. — Правда я не сразу осознал, что именно влюбился, я был слишком молод и непостоянен. Сейчас же с уверенностью могу сказать, что это была любовь с первого взгляда, как бы громко это не звучало.
— Погоди-погоди. — Мужчина пытался что-то сосчитать в своей голове, но цифры явно не сходились. — Но мы даже знакомы не так долго, я не понимаю.
— Я знаю тебя дольше, чем ты знаешь меня. Я никогда не говорил этого, как-то повода не было, но я решил стать профессиональным танцором и переехал в Сеул именно из-за тебя. Мне было достаточно лишь один раз увидеть твое выступление, когда вы с командой приезжали в Пусан, чтобы определиться с тем «кем я хочу стать, когда вырасту». — Чонин говорил слишком твердо и уверенно, чтобы у Минхо появились хоть малейшие сомнения в правдивости этих слов.
— Полагаю, я причинил тебе много боли за это время… Прости меня. — Минхо было искренне жаль, за все страдания, которые он доставлял людям, окружающим его.
— Не думаю, что тебе есть за что просить прощение. Даже если мне и было больно, и я не буду скрывать, что было… То ты в этом не виноват. Это только мои чувства и моя нерешительность сделать первый шаг в твою сторону, моя боязнь быть отвергнутым. — Чонин тяжко вздохнул. — И даже вчера… я ведь просто сорвался. Есть сотни способов, как я мог бы признаться, но я просто загнал тебя в угол, свалившись как снег на голову.
— Ну… мы оба хороши… — Минхо слегка улыбнулся, понимая, в какой театр абсурда они оба угодили. — Я ведь правда был уверен, что ты откажешься от моего предложения… похоже, нам обоим нужно учиться нормально разговаривать.
— Да не, бред какой-то. — Расхохотался Чонин. — Еще скажи решать важные споры не методом камень-ножницы-бумага?
— Ну перегибать, пожалуй, не стоит, да. — Согласился старший, еле сдерживая улыбку. — Так почему ты не отказался? Разве ты не подумал, что я слишком легкомысленно отнесся к твоему признанию, спустив это все к простому сексу?
— Не в моих правилах отказываться от секса, особенно с тем, о ком я мечтал много лет. — Парировал младший. — Не в моих правилах отказываться от тебя.
От этих слов Минхо хотелось провалиться под землю, он отчетливо ощущал, как наливаются кровью и краснеют кончики его ушей. Все попытки сохранять спокойствие ломались, стоило лишь столкнуться взглядом с Чонином. Как он может говорить подобные вещи, при этом не теряя самообладания, его взгляд твердый и уверенный, но в то же время теплый и ласковый. Минхо желал спастись от этого взгляда, но сам же продолжал закапывать себя все глубже и глубже.
— И часто ты не отказываешься от секса? — Натянув игривую улыбку спросил старший.
— Минхо, я люблю одного человека с тех пор, как мне исполнилось семнадцать. — Чонин остановился, обдумывая свои дальнейшие слова, и, сделав глубокий вдох, продолжил. — У меня было не сильно много вариантов, когда мне пришлось признать, что ты во мне не заинтересован. Вариант «плакать ночами в подушку и проклинать целый мир» мы опустим, как само-собой разумеющийся. «Жить полноценной жизнью» я отмел практически сразу, ибо успех мне там и близко не светил. В итоге у меня оставалось всего две крайности: надеть на себя обет безбрачия и надеяться на подарок судьбы, либо же…
— Сублимировать? — Очень тихо пробормотал Минхо.
— Хотел возразить, но, пожалуй, это действительно верное слово. Не могу сказать, что горжусь своим выбором, но в итоге он привел меня сюда: в твою квартиру, твою постель, твои объятия. Даже если мне придется сейчас уйти и оставить тебя навсегда, я ни минуты не пожалею о том, что было этой ночью. Правда я уже не уверен, что смогу встать и уйти. — Чонин выглядел слишком решительно, настойчиво.
— Не помню, чтобы я тебя выгонял, лисенок. — Минхо слегка наклонил голову, улыбнувшись лишь уголками губ.
Воспользовавшись замешательством, Минхо протянул руку, дотронувшись кисти Чонина, повернул ее ладонью вверх и начал водить пальцем по линиям легко, едва касаясь. Минхо смотрел лишь на собственные действия, стараясь не поднимать взгляд на лицо Чонина. Сейчас они оба были смущены и Ли был немного рад, что смог таки выбить младшего из равновесия.
С самого начала их разговора Минхо до безобразия хотелось коснуться этого наглого лиса, почувствовать касание в ответ. Нет, это даже близко не было похоже на любовь, скорее желание, может быть даже голод. Не слушая голос разума, он готов был позволить Чонину остаться рядом, позволить ему любить пока младшему это не надоест. «Лучшие отношения строятся на взаимном доверии и уважении, а не любви» — когда-то сказала Минхо мама. И сейчас Ли как никогда хотелось верить в правдивость этих слов.
Еще сутки назад Минхо ощущал себя словно разбитая вдребезги чаша, но появление Чонина словно смогло в нем что-то починить, склеить несколько фрагментов воедино, оставив лишь швы цвета летнего солнца, цвета шерсти маленького фенека, на которого был так похож виновник всех событий прошедшей ночи.
— Минхо, — Чонин сглотнул, слова давались ему явно сложно, — что ты хочешь этим сказать?
— Ровно то, что и сказал. — Ли продолжал выводить странные рисунки на ладони. — Я тебя не выгоняю, ни сегодня, ни вообще.
— Как ты себя чувствуешь? — Неожиданно спросил Чонин, заставив старшего таки поднять на него свой взгляд.
Младший выглядел обеспокоено, словно все сказанное Минхо казалось ему бредом, в который невозможно было поверить.
— В каком плане? — Уточнил Ли, он хотел подразнить, вернуть долг за предыдущие моменты, когда слова младшего вводили его в краску.
Чонин поднялся со своего места, обогнул кухонную стойку, усевшись на стул рядом со старшим. Он взял руку Минхо, что минуту назад рисовала витиеватые узоры на его ладони. Молчание тянулось, как карамель, но оно не было гнетущим, скорее выжидающим. Минхо был спокоен как никогда ранее, впервые со вчерашнего вечера он не хотел сбежать и спрятаться.
— Йена, я в полном порядке. — Минхо первым прервал молчание. — Конечно, если не считать того, что, наверное, каждая мышца в моем теле пытается молить о пощаде, но это связано лишь с тем, что у меня давно не было подобной нагрузки. — Ли забрал свою руку из хватки Чонина, переместив ее на щеку младшего, касаясь мягко. — Думаю, я смогу привыкнуть к такой нагрузке, если ты готов мне ее обеспечить. Так что скажешь?
— Хён… ты не представляешь, сколько раз я видел подобное в своих снах, как долго и часто я мечтал о этом… Но… я хочу, чтобы ты был уверен в своих словах, а не говорил это на эмоциях после хорошего секса. — Грусть, смешанная с надеждой, читались в глазах Чонина. Едва касаясь, он заправил за ухо прядь волос, спадающую на глаза старшего.
— Ты так уверен в том, что ночь прошла настолько прекрасно, чтобы я потерял возможность здраво мыслить? Не слишком ли ты самоуверен, Ян Чонин? — Минхо ни за что так просто не признает, что Йена действительно был хорош, очень хорош.
— Оу, мне казалось, что вчера тебе было очень хорошо… — К Чонину вдруг вернулась его до невозможности хитрая улыбка, которая заставляла внутри Минхо все переворачиваться. — Хо-я~, а ты знаешь, что даже в постели ведешь себя как кот?
— Что? — Минхо был сбит с толку, то ли от этого «Хо-я», то ли от сказанного после.
— Ну, кусаешься и царапаешься. — С легкой усмешкой дополнил Чонин.
Минхо замер. Он судорожно пытался вспомнить события минувший ночи, но не мог вспомнить того, о чем говорил этот хитрый лис. Ли чувствовал, как вновь начинает краснеть, ибо картинки, всплывающее в его голове совершенно не способствовали рациональному мышлению.
«Только твой» — эхом отдалось в голове Минхо. Он словно вновь почувствовал, как становится одним целым с Чонином, как удовольствие накрывает с головой, вынуждая
цепляться за младшего. Легкий привкус крови, всплывший в сознании, заставляет Минхо подскочить со своего места. Резкая боль в мышцах, он почти падает, но Чонин успевает его подхватить.
Минхо вырывается из крепкой хватки, в мгновение оказываясь за спиной Чонина и задирая футболку так высоко, как может позволить ткань.
— Блять! — Единственное, что способен произнести Ли.
Вся спина Чонина была «украшена» беспорядочными линиями, следами ногтей. Местами это были просто полосы, которые скоро с легкостью сойдут. Но часть из них была глубже, что даже просто царапинами назвать их было сложно.
— Йена, ты не против снять футболку полностью? — Виновато спросил Минхо.
— Можешь делать, что пожелаешь нужным, Хо-я~ — Его, казалось, забавляет вся это ситуация.
Ли стянул с Чонина свою же футболку, открывая обзор на абсолютно ужасающую картину. Он и представить не мог, что способен сотворить такое. Но самым страшным было плечо, на котором красовался след от укуса. Он успел потемнеть и выглядел до безумия безобразно, болезненно.
— Прости, пожалуйста, я… — Минхо просто не знал, что сказать, он чувствовал себя отвратительно. Он умудрился причинить боль Чонину, даже не подозревая об этом.
— Ты сейчас пытаешься извиниться за то, что тебе было хорошо, мм? — Чонин развернулся на стуле, вновь оказавшись с Минхо лицом к лицу. — Ты не сделал мне больно, если тебя это беспокоит. — Младший поднес руку к вновь выпавшей пряди волос, аккуратно убирая ее за ухо.
— Это должно было быть больно, не отрицай, пожалуйста. — Прошептал Минхо.
— Возможно, только я этого не заметил. Это было не важно. Мне был важен ты, а не пара царапин на спине. Мне было важно, чтобы
тебе было комфортно, остальное просто не имело значения. — Спокойно и размеренно проговорил Чонин.
— Почему для тебя это было так важно? — Минхо все еще чувствовал бесконечную вину за произошедшее.
— Ты мне доверился, и я просто не мог предать твоего доверия. — Чонин притянул старшего, слегка обнимая.
— Я все еще не понимаю. — Уткнувшись носом в плечо Йены, Минхо обхватил талию младшего, углубляя объятия. — Ты слишком много готов сделать для того, кто повел себя буквально как мудак.
— Не стоит принижать себя, Хо-я~. — Произнес Чонин, нежно поглаживая старшего по спине. — Вчера… ты сказал одну фразу, которая не дает мне покоя…
— Спрашивай… что угодно, я отвечу. — Обнимать Йену было так тепло, так спокойно.
— Ты сказал: «Прошлый раз было
немного болезненно», что-то мне подсказывает, что ты сильно преуменьшил. Я пойму, если ты не хочешь об этом говорить… — Минхо вдруг разорвал объятия.
Ли обогнул стойку, направляясь куда-то в глубь кухни. Чонин растерянно наблюдал за тем, что хочет сделать Минхо, но тот лишь схватил, стоящую на тумбе возле раковины, бутылку. Ту самую, которую вчера вечером притащил с собой младший.
Открыв бутылку, Минхо залпом допил ее содержимое и медленно облокотился на раковину.
— Хён?
— Сломанная рука, ушибы по всему телу, синяки и ссадины. — Минхо вздохнул. — Разрывы, несколько потянутых мышц, сотрясение мозга. Я уже не говорю про долгосрочные последствия в виде панических атак и страха перед чужими прикосновениями.
— Мин…
— Сейчас я понимаю, что это было изнасилование, но в тот момент я так не считал. Я был абсолютно уверен, что заслуживаю того обращения, с которым ко мне отнесся
тот человек. Я был виноват, предал его, за что и получил заслуженное наказание. Глупо, конечно.
Чонин медленно подошел к Минхо, аккуратно касаясь того за плечи. Минхо дернулся, ненароком скидывая с себя чужие руки.
— Можно… Тебе можно, Йена. — Он глубоко дышал, позволяя Чонину обнять себя. — Те отношения, с
тем человеком, в них все было не так, не правильно. Это всегда было слишком: слишком ярко, слишком сильно, слишком больно. Мне казалось, что я терял самого себя, падал все глубже и глубже. Я был зависим.
— Чем он тебя держал?
— Я не знаю. В самом начале все было хорошо. — В голосе Минхо чувствовался надрыв. —
Он подарил мне такую свободу, какой я никогда не ощущал. Подсадил меня на себя словно на наркотик, мне постоянно нужна была новая «доза». А потом что-то изменилось: появился контроль, вина, наказания. И я этому верил. До того самого дня.
— Ты ведь знаешь, что не виноват ни в чем, что тогда случилось?
— Уверен, Сынмин другого мнения. — Огрызнулся Минхо.
— Он просто расстроен, и его можно понять. Но чувства Сынмина не могут являться подтверждением твоей вины. Это ведь не ты отправил
то сообщение, а
он? — Чонин аккуратно поглаживал Минхо по волосам, пытаясь хоть как-то успокоить старшего.
— Это ничего не меняет.
— Это меняет все. Я знаю, что мои слова сейчас никак не изменят твоего отношения к произошедшему, я просто хочу, чтобы ты знал. Я всегда верил в тебя и был на твоей стороне. Не потому что я влюбленный дурак, хоть этого я и не отрицаю, но нет. Я наблюдал за тобой много лет, ты не из тех людей, кто способен на жестокость, ты всегда был проницателен и никогда не причинял боль окружающим намеренно. То, что случилось — трагедия. Но ты никак не мог на это повлиять.
— Я просто не успел.
— Ты и не должен был.
— Йена, ты сказал, что хочешь, чтобы я был уверен, а не поддавался эмоциям. — Минхо развернулся, чтобы вновь столкнуться с Чонином взглядом, который сейчас был наполнен бесконечной нежностью и… поддержкой, состраданием. Минхо ожидал увидеть жалость, но не заметил и следа. — Я был уверен еще вчера. Я не могу обещать тебе что влюблюсь, что со мной будет легко. Но я готов попытаться, если ты этого хочешь и готов меня терпеть, со всеми моими загонами, недостатками и блядским чувством вины, которое течет во мне, словно кровь по венам.
— Я готов терпеть. Я хочу тебя терпеть, хён.
— «Хо-я». Называй меня так, мне понравилось, как ты это произносишь.
— Хорошо, Хо-я~
