Капкан

      Когда его отец валяется на полу – жалкий и ничтожный – Том задумывается о бессмысленности этого убийства. В конце концов, Риддл старший – лишь грязное пятно. Обычный маггл. Том находится на несколько ступеней выше, и обида на отца не должна иметь никакого значения.       Но стоит бросить хотя бы один взгляд на лицо, которое до безобразия похоже на его собственное, как гнев затмевает рассудок. Этот человек посмел оскорбить Тома и его мертвую мать, решил, что может насмехаться.       Выродок ведьмы. Эта тварь меня околдовала.       – Круцио, – вкрадчиво произносит Том. Внутри становится теплее, когда он видит, как испуг искажает лицо жертвы. Теперь отец хорошо усвоит второе непростительное заклинание.       Жалкий щенок, уйди прочь.       С империо он познакомился полчаса назад, когда Том заставил его зарезать противную старуху. Надменную и уродливую. Том даже мысленно не может назвать ее бабушкой.       Твоя мать жалкая насильница. Я бы никогда на нее не посмотрел по своей воле.       В светлой просторной комнате пахнет кровью и гибискусом. Отвратительные цветы растут на окне. Багровые пятна в изумруде зелени. Их алые лепестки словно пропитаны чьей-то кровью. Тому нравится этот цвет. Он хочет изрезать тело отца, сделать карту из ран на светлой коже. Но сдерживается. Он здесь не для этого.       Отец извивается, скулит от боли. Кровавые разводы на его лице лишь доказывают – он грязное животное, не достойное Тома. Вся та холодная ненависть, что скапливалась долгие годы, вырывается наружу. Обида. Презрение. Том заставит отца пожалеть.       Он хочет перестать ненавидеть. Ведь ненависть слишком сильное чувство для такого существа, как его отец. Но не может. Это выше его сил. Жалкое чувство давно выскребло себе место в его душе.       – Пожалуйста, – хрипит отец. Том лишь ухмыляется.       Как легко боль смывает надменность. Люди так быстро просят пощады. Он может заставить его ползать по битому стеклу. Если ему наскучат его мольбы… что ж, всегда можно отрезать язык.       Скрип двери заставляет его вынырнуть из собственных опасных мыслей. Седовласый мужчина застывает на пороге. Наверно, так бы выглядел сам Том, если бы когда-нибудь планировал состариться.       – Что..? – он не договаривает. Взгляд мутно-голубых глаз наполняется ужасом. Так смотрят животные на охотника перед смертью.       Отец больше не представляет для Тома интереса. Все внимание сосредоточено на госте в дорогом костюме. Кровь будет красиво смотреться на шелковой белоснежной рубашке.       – Вы, должно быть, мой дедушка? – Том делает шаг к нему: – Рад с вами, наконец, познакомиться.       Притворная вежливость маской ложится на черты лица, когда как взгляд остается острым. Жестоким. Чудовище его мыслей жаждет расправы.       – Уходи отсюда. Что тебе нужно? Деньги? Мы дадим тебе их, – голос старика властный, принадлежащий человеку, который привык командовать.       Том буравит мужчину взглядом. Мерзкий маггл. Как он смеет думать, что Тому нужны его деньги?       Он хочет проклясть старика круцио, но одна фраза заставляет передумать.       – На прошлой неделе тоже приходила одна шлюха, – выплевывает старик, – сказала, что у нее дочь. Будто бы мой сын когда-нибудь связался с такой, как она, – злость искажает его морщинистое лицо.       Слова впиваются в сознание Тома. Ему становится интересно.       Он поднимает палочку и шепчет:       – Легелименс, – врывается в голову старика, намеренно причиняет сводящую с ума боль. Ему все равно. Он не испытывает жалости, лишь жаждет возмездия.       От его темной яростной магии по окнам паутиной бегут трещины.       Перед глазами мелькают отрывки чужой жизни. Отвратительные мысли. Том быстро находит нужное воспоминание.       Худая женщина с копной непослушных каштановых волос стоит в дверном проеме. Ее не пускают в дом. Черты лица кажутся Тому знакомыми, но он не обращает внимания на это, сосредотачивается на разговоре.       Старуха Риддл окидывает гостью презрительным взглядом и говорит:       – Убирайтесь прочь.       Ее муж стоит рядом, молчит, но полностью поддерживает жену.       Очередная нищенка, с которой развлекался Том. Нужно было держать сына в строгости.       – Гермиона спрашивает про отца. Нам не нужны ваши деньги, – женщина одета просто, но ее нельзя назвать бедной. В ней самой чувствуется какая-то внутренняя сила: – мы…       Старуха ядовито ухмыляется и прерывает гостью.       – Убирайтесь отсюда. С чего нам знать, что эта девочка дочка нашего Тома? – она делает шаг к женщине, заставляя ту отступить: – Вы думаете, мы такие наивные? У особ вроде вас обычно много мужчин. Всего вам доброго.       Дверь резко закрывается.       Том выныривает из воспоминания и смотрит на старика.       – Моя дражайшая бабушка, к сожалению, умерла, – в голосе лживое сочувствие, – не собраться нам всей семьей.       Бледные губы растягиваются в улыбке, и Том с какой-то внутренней радостью произносит:       – Круцио.       Пожалуй, этого старика он ненавидит даже больше собственного отца. Отчаянные крики боли ласкают слух. Том наслаждается агонией его мучений. В душе этого маггла столько гнили.       Он достает из кармана кольцо Гонтов. Великая реликвия опустившегося рода. Встреча с родственником матери огорчила Тома. У него были надежды, но он увидел лишь жалкую нищету. Жертвы многолетнего инцеста. Магия Гонтов истончилась, ослабла.       Том никогда не будет слабым.       Ничего, он вернет славу своему роду. Слизерин будет им гордиться.       Только нужно смыть пятно на его репутации.       Он перестает насылать проклятие. Старик лежит на полу. Остекленевшим взглядом смотрит на Тома. Тело все еще подрагивает. Уродлив теперь внутри так же как и снаружи.       Том переводит взгляд на отца. Глаза закрыты, на губах кровавая пена. Но он все еще жив, а для создания крестража этого достаточно.       Том вытаскивает маленький серебряный нож – подарок Малфоя на Рождество.       На секунду прикрывает веки. Маленькая возможность попрощаться с осколком своей души и прошлым. Символично, что именно его отец станет жертвой для бессмертия.       Когда он открывает глаза, они горят алым. Том делает шаг к отцу.

***

      Лишь, когда все остается позади, Том понимает, насколько был напряжен все это время. Ненависть к родственникам копилась много лет внутри. Сейчас же Том не может осознать, что вся его семья окончательно мертва. Он последний…       Нет.       Вспоминает, что у его отца есть еще один ребенок. Дочь. Такая же брошенная и ненужная.       Забудь, шепчет себе, она, наверняка, просто маггла. А, значит, ничто.       Но мысли цепкими лапами уже тянутся к ней. Он разбирает то воспоминание на мельчайшие части. Гермиона. Довольно редкое имя. Он знает одну девушку, которую зовут также.       Она похожа на ту женщину.       Том хмурится. Гермиона. Этого ведь не может быть? Маленькая, докучливая мисс Грейнджер, его сокурсница и заноза в заднице. Вместе со своими идиотскими друзьями доставляет Тому столько проблем.       Его единственная соперница в учебе. Занудная ищейка, которая чуть не поймала его за открыванием Тайной комнаты.       Его возможная сестра.       Какая-то его часть хочет, чтобы это было так. Он с радостью поделится этой новостью с Гермионой, а потом понаблюдает за тем, как черты ее лица кривятся от омерзения. Быть может, зануда повесится от ужаса.       Интересно, обрадуется ли она, если узнает, что их непутевый отец мертв? Лежит в собственной крови и рвоте в комнате с гибискусами.       Вряд ли. Гермиона Грейнджер правильная до безобразия. Застегнута на все пуговицы, живет по дурацким правилам морали.       Надо проверить их родство.       Том выходит из своего укрытия и растворяется во тьме.