Ты будешь меня помнить....

Хоук не думал, что он сделал хоть один глоток воздуха после больницы. Голова его была набита свинцом, а в ушах стояла вата. Он спотыкался, как слепой на скалистом склоне, и, если бы его друзей не было рядом, он с легкостью бы упал. Поездка в такси домой была тихой, удушающей и сводящей с ума своей тишиной. Он слышал тихий шепот разговора Фрэнки и Маркуса, но его разум был слишком запутан, чтобы обращать на это внимание. Рыдания Мэгги прорвались сквозь барьер, и он напрягся. По шее пробежали мурашки. Всепоглощающее горе было сильным, но он увернулся от него, как от пули, нырнув в комнату и спрятавшись от эмоций, грозивших вырваться наружу. Та ночь была туманной. Фактически, целая неделя была такая. Он вспомнил, как ошеломленный и обескураженный позвонил жене и сказал, что ему нужно остаться еще на неделю, чтобы помочь с…...похоронами. Его голос не дрогнул при этих словах, он просто устал. Там было так много людей. Он затронул так много жизней, которые смогли измениться к лучшему. И вместо того, чтобы найти в этом радость и красоту этого сострадания, Хоук смог лишь ощутить вкус горькой желчи на языке. Как можно было так скоро и так ужасно забрать из этой жизни столь замечательного человека? Вселенная никогда не была справедливой, он принял это с момента первой смерти, которую он пережил, но по какой-то причине на этот раз он был так зол на Бога, в которого не верил, и так чертовски побежден и раздавлен. Церемония была прекрасной, но он не смог бы вспомнить, что конкретно там происходило. Поминки были приятными и удивительно радостными, они называли это «праздником его жизни», но он не мог чувствовать то же, что и все остальные. Все казалось приглушенным, как будто он находился под замерзшим озером, наблюдая за силуэтами других людей, слоняющихся над пронизывающим холодом. Он помог собрать его вещи. Некогда оживленная и захламленная квартира превратилась в картонные коробки и груды вещей, валяющиеся на тротуарах, чтобы те, кому они нужны, могли бы их взять. Это было то, чего он хотел – поделиться своим имуществом со всеми, кто в нем нуждался. Мэгги не требовала многого - ей не нужны были воспоминания. Маркус и Фрэнки забрали диван для своего дома. Его кровать досталась соседнему общежитию. Все его безделушки, разные мелочи и одежда были розданы как друзьям, соседям, так и незнакомцам. Однако была одна вещь, которую Хоук должен был забрать себе. Они все еще лежали в своей коробке, чистые и без пыли, как будто их хранили за стеклом, и к ним никто не прикасался все те годы, что они оставались в его распоряжении. Его большой палец провел по буквам H и F. «Подарок», сделанный в последнюю минуту, имел в себе скрытые мотивы, но все же сделал его мальчика чертовски счастливым. Горькие слезы потекли из его глаз, и Хоук возненавидел себя за это еще больше. Он прижал коробку к груди и, наконец, впервые за много лет позволил себе заплакать, вздымаясь над раковиной в туалете самолета, проклиная весь мир, проклиная себя за то, что ушел, за то, что оставил одного, за все его лицемерие и притворство… «Так, ты будешь помнить обо мне» Но сейчас, единственное, что ему хотелось сделать - это все забыть.