Изрезанные ладони

Вечер. Ссора. Оба кричат и активно жестикулируют, а их лица кривятся от отрицательных эмоций. То и дело наступая друг на друга, оба продолжают вопить о собственной правоте, чуть ли не готовясь подраться. В конце концов, Валентино хватает бутылку алкоголя, наполненную розоватым алкоголем, замахивается, и швыряет в своего оппонента. Громкий треск раздается практически сразу после броска. Уже зажмуривший глаза и закрывший шею и экран от испуга, Вокс оборачивается, открывая глаза и поднимая взгляд на стену позади него: на ней красуется большое пятно. А капли, стекающие вниз, едва касаются осколков разбитого сосуда. Сказать, что Вокс в шоке — ничего не сказать. Однако ошарашенное состояние быстро сменяется на очередную волну гнева. Нахмурив ранее приподнявшиеся брови, тот быстрым шагом подходит к Валу, предъявляя ему за необдуманное и опасное, импульсивное действие: —Какого…— мужчина замолчал, на несколько секунд опустив взгляд. —Какого хуя, Вал? Что это блять было? Ты понимаешь, что мог разбить мой экран? В его голосе слышалась злоба. Нет, даже ярость. Вокс резко схватил Валентино за одну из его рук, злобно оскалившись. Тот в ответ успел лишь возмущенно охнуть. —Метаться так будешь в своих полуголых работниц. Ясно? Глаза его слегка прищурились от злобы. Валентино попытался вытащить руку из хватки, однако получил лишь рывок. Мужчина дернул его руку на себя, вновь широко распахнув очи. В ответ на это, мотылёк хватает Вокса за шею, сжав её ладонями двух рук. —Я буду метаться бутылками в кого захочу. —полушепотом произносит Валентино, сжимая его горло в своих кистях рук. Хватка оппонетна ослабевает, а через пару секунд тот отпускает его ладонь. —Меня не ебёт, что твое плоское еблище может треснуть от того, что ты излишне неповоротлив от этой коробки вместо твоего лица. Ты меня понял? Вокс явно нервничает, хоть и старается скрыть это. Всё таки пелена гнева, застывшая перед глазами ранее, после такого яростного напора начинает рассеиваться. Он молчит тяжело дыша, а затем аккуратно кладёт освободившуюся ладошку на чужое запястье руки, что сжимает его глотку. Схватка не слабеет. Наоборот. —Ты думаешь ты самый главный? Что можешь мной командовать, раз мы в отношениях? Думаешь, что это я встречаюсь с тобой? Нет, Вокс. Это ты встречаешься со мной, с моего позволения. Я выше тебя. Я сильнее тебя. И если я захочу, то наши отношения закончатся ежесекундно. Так что будь душкой, и просто ответь на мой вопрос. Лицо на экране вновь хмурится, показывая светло-голубые клыки. —Тебе все ясно? Ответа он не получил. Вокс заносит свободную руку и прописывает Валентино когтями по челюсти, заставляя того отшатнуться, чуть сгорбившись и отвернувшись от Вокса. Мотылек прикладывает ладонь к щеке. Посмотрев на ладошку через пару мгновений, он с ужасом обнаруживает, что по ней струится капля крови. —Сукин сын…—повернувшись лицом к Воксу произносит Вал дрожащим от злости голосом. —Вот так значит? Хочешь по плохому? —Ты это заслужил.—Не скрывая оскала и нахмурившись ответил телевизионный лорд. —Ты ответишь. Ответишь мне за это, ублюдок.—Скрепя острыми зубами и не разжимая их произносит мотылёк. Он подходит к Воксу и хватает его за жилетку, начиная тащить к осколкам. Вырваться не получается, и Вокс летит носом вперёд в сторону остатков бутылки, разлетевшихся по полу, рефлекторно выставляя руки вперёд. Вскрик. Вокс кричит от боли. Но длится этот крик не более секунды: затем тот начинает болезненно стонать, оторвав ладони от острых кусочков стекла. —Блядство.—Морщась от режущей боли в ладонях произносит телевизионный демон, глядя на то, как ранки на руках медленно наполняются кровью. Затем он переворачивает кисти рук, осматривая их на наличие повреждений где-то кроме ладоней. Вал обходит Вокса, кладёт свою ногу ему на тыльную часть ладони, а затем также резко и быстро давит вниз, наступая на чужую руку, при этом заставляя её владельца опустится локтями на землю. Вокс вновь вскрикивает, а рука его напрягается так сильно, что начинает дрожать. Ладонь словно пропитана болью: снизу колят острые куски стекла, а сверху также болезненно давит чужая стопа, усиливая страдания Вокса. Тот пытается оттолкнуть ногу другой израненной рукой, или хотя бы вытащить кисть из-под каблука, то и дело дергая руку на себя. Однако такие попытки только усиливают режущую боль в ладони. На глазах выступают слезы, размывающие все перед глазами. Но даже при этом мужчине становится заметно, как его собственная ладонь начинает кровоточить от повреждений. Наконец, рука высвобождается, но лишь потому что мотылёк убирает каблук. Вокс чуть ли не отпрыгивает от осколков, болезненно шипя. —Какого мать его хера? Что ты делаешь? Чем ты думаешь?—Поднимая взгляд хрипит Тв-лорд, осматривая повреждённые руки. Они все в крови. В глубоких порезах, а из некоторых таких порезов торчат осколки. Смотреть на это все без боли просто невозможно. —Ты просто… Конченный садист. Он утирает подступившие к уголкам глаз слезы запястьями, а затем пытается встать тяжело дыша. Его попытку прерывает Валентино, хватающий его за запястье левой, и по совместительству более израненной руки. Вокс издает мучительный стон. —Закрой свой рот, ублюдок. Давать такие прозвища ты можешь своим работничкам, которые лижут тебе пяточки ради повышения, которое их никогда не настигнет. —Завались. Просто прекрати уже скулить, как обиженное дитё, у которого забрали игрушку. Я сказал тебе то, что вижу каждую нашу ссору. Сказал то, что говорю всегда. И ты снова зол. Правда режет глаз? Демон-моль швыряет Вокса на пол, прочь от осколков. Тот с грохотом падает на спину, а затем переворачивается на живот. Издав ещё один стон, он привстает на локтях, глядя на своего, скорее всего уже бывшего, партнёра. —Ты садист, с эгом, что раздуто настолько, что, кажется, уже затмило все в твоей черепной коробке. Опомнись уже: ты так хочешь казаться властным и сильным, вот только ребенок пубертатном периоде не может выжить в сфере бизнеса и услуг без помощи родителей. Да если бы не мы с Вельвет, ты бы уже давно жрал помои. —Научись нормально говорить, если хочешь ещё хоть раз увидеть меня в постели с тобой.—Перебив «собеседника» раздраженно произносит Валентино.—Нет. Даже не так. Если вообще хочешь со мной заговорить. А пока посиди и подумай над своим поведением. В одиночестве. —Ты бросаешь меня?—Ухмыляясь произносит тот в ответ на слова Валентино. Ответа в ответ он не слышит: Валентино выходит из помещения, так ничего и не сказав. Впрочем, как всегда.