Отпуск

Как-то Леонор обмолвился, что ему всего сорок два года. Далила даже не помнит, к чему зашел этот разговор. Она удивилась и даже переспросила: на вид ему было за шестьдесят. Леонор понимающе усмехнулся и повторил. Далила знала, что спрашивать о таком невежливо, но если он не соблюдал правил вежливости с ней, то почему она должна это делать? Она спросила, почему так. Леонор деревянно рассмеялся и покачал головой. Наследственность, постоянные стрессы и плохое питание, — сказал он. Мой отец тоже умер, когда ему было сорок два, и он тоже выглядел старше. — сказал он. Тоже? — переспросила Далила. В смысле просто умер. — поправился Леонор. Тогда она не обратила внимания на эту оговорку. Леонор раздраженно (он почти всегда раздражен, по той или иной причине) говорит, что работа заменяет ему жизнь. Она мне уже поперек горла стоит. — говорит он, и Далила не уточняет, кто эта «она». Все их такие разговоры происходят ночью или вечером. У Леонора хроническая бессонница, а Далила просто часто просыпается. Такая вот особенность. Леонор говорит, что он почти сова в прямом смысле слова: он не спит ночью, а днем может заснуть хоть стоя. Он снова деревянно смеется, но Далила не думает, что ему на самом деле весело. В свете костра он кажется еще более уставшим и еще более старым. Когда костер слегка затухает, кажется, что вместо глаз у Леонора черные дыры. Далила знает, что это не так, и что на самом деле глаза у него карие, но в такие моменты она незаметно отводит взгляд, потому что на это неприятно смотреть. Она спрашивает, есть ли у него жена. Ей не очень интересно на самом деле, но она не хочет сидеть в тишине. Леонор кивает, и Далила удивляется. Он говорит, что женат на работе, а его дети — это контракты и командировки. На последнем слове костер снова тухнет, и вместо глаз она снова видит черные дыры. Леонор говорит, что пашет на Вильена Нарнаха пятнадцать лет, и за это время у него не было ни единого выходного. Он говорит, что на нем висит отдел по международным связям, самый большой и важный в компании. Но сейчас, — говорит Леонор, — отпуск — дело решенное. Почему? — интересуется Далила. Потому что когда я доставлю Энинга в целости и сохранности куда там ему нужно, Нарнах не сможет мне отказать. — убежденно говорит он. Энинг — самое выгодное их капиталовложение, и Леонор позаботится о нем хотя бы ради себя. Когда у него хорошее настроение, а это бывает редко, но все же бывает, Леонор говорит об отпуске так, будто он уже собрал чемоданы и билет на завтрашний корабль лежит в кармане. Леонор хороший рассказчик, поэтому все внимательно его слушают. Он говорит о том, как съездит в Аравию, Индию и Китай. Он говорит, что хотел бы на недельку задержаться в каком-нибудь маленьком срединноморском городке. Он говорит, что каждое утро будет выходить на веранду в съемной квартире и смотреть на море, а виноград — там обязательно будет виноград — будет виться вокруг, и его грозди будут такими тяжелыми, что даже ему будет трудно удержать их в ладони. Далила спрашивает, был ли он раньше в этих местах. Проездом. По работе. — говорит Леонор и отворачивается. Далила думает, что отпуск стал его идеей-фикс. Навязчивой идеей, проще говоря. Далила думает, что Леонор слишком долго работал и слишком сильно устал за эти пятнадцать лет, чтобы суметь расслабиться и отдохнуть. Работа слишком сильно въелась в него, он не сможет от нее отказаться. Иногда жители больших городов говорят: «Мне надоел этот постоянный шум и гам, я перееду в деревню». И вот они собирают вещи и переезжают в уединенный домик, где на километры вокруг нет ничего громче пения птиц. Они думают, что это — счастье, но уже через неделю снова пакуют чемоданы и едут в свою маленькую квартирку окнами на широкий оглушительный проспект. Эта тишина давит на меня. — говорят они, ложатся в кровать и впервые за неделю мгновенно засыпают. Далила думает, что с Леонором будет так же. Он будет смотреть на море и думать о кораблях компании Нарнаха, которые его бороздят, и которые он не успел осмотреть. Он будет смотреть на слонов и думать, что нужно наладить поставки чая из Индии. А когда он вернется на три дня раньше, то будет рад, что все идет как положено. Но уже на следующий день он мысленно взвоет от лавины обязанностей и будет снова мечтать о веранде с видом на море. Леонор не говорит, почему не уволится. Он говорит лишь, что Нарнах оказал ему большую услугу и спас его от голодной смерти. Хотя, — добавляет Леонор, — иногда я думаю, что лучше бы я его тогда не встретил. Он смеется, и смех напоминает шорох песка в пустыне. Далила хочет думать, что он шутит, но тут же вспоминает, что чувство юмора у него напрочь атрофировано. Леонор говорит, что слова «конечно, поезжай, развейся» будут самыми счастливыми в его жизни, но Далила не думает, что он их услышит. Он слишком ценный сотрудник, чтобы отпускать его хоть на неделю, а она многое слышала о Нарнахе и его деловой хватке. Дело превыше всего, а люди заменимы. Она думает, что будет вот как. Их миссия успешно завершится, и Леонор придет в кабинет к своему начальнику. Он положит перед ним свой отчет или еще что-то подобное. Нарнах бегло его просмотрит, и одобрительно покивает головой. Теперь я могу уехать? — спросит Леонор, и Нарнах поймет, о чем он, потому что этот вопрос задавался уже не раз. Конечно, можешь. — скажет он. — Двух недель тебе вполне хватит, верно? Ты долго работал здесь, так что я даже оплачу их, но… Но что? — спросит Леонор. Он уже знает, что за этим последует, но не хочет верить. Потому что несмотря на внешний лоск, Леонор всего лишь человек, а людям свойственно цепляться за надежду до конца. Но у нас есть шанс наладить поставки на Большой Остров. — скажет Нарнах. — Ты был там, и можешь очень пригодиться. Давай ты съездишь туда на месяц, а потом поезжай хоть на три недели. Ты это заслужил, верно? Верно, я это заслужил. — спокойно ответит Леонор. — Пока я здесь, не хотите ли посмотреть на этот кинжал? Он привезен прямо с Острова, отличная работа. Нарнах наклонится, чтобы рассмотреть оружие поближе. Да, действительно, прекрасно. — скажет он. Потом он вытаращит глаза, заскребет руками по столу, а то, что раньше было целым человеческим горлом, начнет издавать бульканье, будто сломанная шарманка под водой. Разрез будет очень ровным, потому что Леонор всегда спокоен, и у него никогда не дрожат руки. Он посмотрит на то, что минуту назад было его начальником и закроет свой отчет, на который попала пару капель. Потом он немного пододвинет папки документов, потому что на рабочем столе должен быть порядок. Он выйдет из кабинета, прикроет дверь и произнесет несколько тихих слов. Теперь дверь запечатана намертво, потому что Леонор — специалист по магической защите, и он превосходно знает свое дело. Придется вызывать сильного мага, чтобы открыть кабинет. Он поймает в коридоре какого-нибудь работника и скажет, что господин Нарнах очень занят и приказал не беспокоить его до вечера. Потом он спокойно пойдет домой. Возможно даже пообедает в каком-нибудь амстерском ресторанчике итальянской кухни. Леонор поднимется в свою квартиру, прикроет дверь, но не запрет ее. Он не хочет, чтобы его нашли слишком поздно, когда жилье уже пропитается запахом. Он не пойдет в кладовую за веревкой, потому что не хочет разводить грязь. Леонор переоденется в домашнюю одежду, потому что не хочет пачкать свой парадный костюм. Он ему еще пригодится. Леонор пошарит в тумбочке и вытащит множество склянок. Он принесет это все на кухню и сделает себе коктейль из всех обезболивающих и снотворных, что он нашел. Потом перельет это в большую чашку, из которой обычно потягивает чай на ночь, и выпьет маленькими глотками, смотря в окно, выходящее в залитый солнцем двор. Леонор подождет минут сорок, проведя это время за сборником детективных рассказов. Когда буквы начнут плясать перед глазами, он пройдет в ванную (если будет грязь, то пусть ее хотя бы будет легко отмыть), оставив дверь открытой. Потом он посмотрится в лезвие опасной бритвы как в зеркало и поправит строгую прическу — уже седеющие пряди будут уложены волосок к волоску, потому что Леонор любит выглядеть солидно. Наверняка он закатает рукав, но посмотрит на старый, уже почти заросший шрам, и передумает. Потом он вспомнит, что бывал на бойне и видел, как режут свиней . Скорее всего, он тихо рассмеется от такого сравнения, и смех дробным стуком отразится от кафельных стен и стеклянными шариками запрыгает по полу. А потом Леонор перехватит поудобнее бритву, и все, что будет дальше, перестанет иметь значение. Далила не умеет видеть будущего, и ей хотелось бы, чтобы ее домыслы не воплотились в жизнь. Но если Леонор скажет, что в случае отказа он поедет выполнять новое задание, она ему не поверит. Потому что всем нужно отдыхать.