Любовь вопреки

*** — Хатидже, заходите, мы уже вас заждались, — на пороге огромного особняка стояли все представители семейства Корхан с ошарашенными лицами, едва слышно переглядываясь и шушукаясь между собой. В их вечерние планы точно не входило встречать в своем доме трех незнакомых им ранее женщин, — как только Кайя позвонил, мы сразу же приказали прислуге подготовить комнаты для вас. Хатидже, я так рад тебя видеть, — хозяин особняка приблизился к самой старшей представительнице Шанлы, не скрывая своей широкой улыбки, и слегка прикоснулся к ее дрожащей руке в знак приветствия. Такое странное поведение господина сразу же вызвало еще большее непонимание и интерес среди всех присутствующих. — Спасибо, Халис, — произнесла женщина, возглавляющая только что прибывшее семейство Шанлы, — нам очень стыдно, что мы потревожили вас в столь поздний час… — несмотря на то, что тетушка Хатуч старалась держаться гордо и стойко, дрожащий голос выдавал ее явное волнение, окутавшее все тело. — Что ты такое говоришь? — воскликнул Халис, жестом руки приглашая всех пройти внутрь. — Наши двери для вас всегда открыты, тем более мой внук и твоя внучка теперь муж и жена, — после слов Аги взгляды всех присутствующих переключились на чету Сонмез, стоящую где-то позади. Суна, закутанная в широкий пиджак своего мужа, еле стояла на ногах, в то время как Кайя с нескрываемым волнением поглядывал на нее, придерживая за талию, дабы та не рухнула прямо на пороге. — Дедушка, мы пойдем в комнату, — не выдержав всех этих наигранных любезностей, произнес Кайя, каждый раз нервно поворачивая голову на Суну, чтобы удостовериться, что она в порядке, — я спущусь позже, и мы все обсудим. — Да, да, конечно, Кайя, ступайте, — кинул Халис, провожая взглядом двух молодых людей, спешно проходящих между толпой собравшихся зевак, но даже не удосужившихся задать ни одного вопроса о самочувствии темноволосой девушки или же о том, что вообще здесь происходит. — Вы тоже все расходитесь по своим комнатам! — Халис постучал своей деревянной тростью по полу, одаривая все стоящих за его спиной людей слегка устрашающим взглядом. — Но дедушка, мы даже не познакомились? — откуда-то из толпы прозвучал голос младшего из семейства Корхан, — ты даже не представишь нас этим прекрасным дамам? Я — Ферит, приятно познакомиться, — не дождавшись ответа деда, парень с детской улыбкой подскочил к молодой зеленоглазой девушке, стоявшей возле своей тетушки, и поцеловал её руку, отчего та сразу же отпрянула в полном недоумении. — Ферит! Не выводи меня! Ступай в свою комнату! — господин бросил грозный взгляд на своего внука и снова начал стучать своей тростью по полу, отчего особняк наполнился неприятным давящим звуком, а все присутствующие принялись расползаться по своим комнатам, — завтра утром все познакомимся. Сегодня уже очень поздно, все устали! Латиф, покажи нашим гостям их комнаты и скажи Шефике, чтобы она приготовила им ужин. Хатидже, давайте же, проходите, не стойте на пороге! *** — Проходи, давай, осторожно, — шепотом протараторил Кайя, приоткрывая дверь в комнату и впуская свою жену первой, — точно ничего не болит? Может быть все-таки стоило вызвать врача? Только скажи, и он уже через десять минут будет здесь. — Мужчина осторожно усадил Суну на кровать, с болью в глазах осмотрев ее шею и руки, а затем принялся расхаживать по комнате из стороны в сторону, нервно тормоша затылок и явно не зная, куда себя деть, — точно… у меня была мазь, где же она, где… — теперь же Кайя принялся копошиться на своем рабочем столе, беспорядочно раскидывая документы, которые еще минуту назад были аккуратно сложены в лучшей традиции самого настоящего перфекциониста. — Кайя, пожалуйста, успокойся, — из глубины комнаты послышался смешок Суны, который привел, казалось, уже обезумевшего мужчину в чувство полного недоумения, — я же сказала, все хорошо, и не такое проходили, заживет. — Суна, что ты такое говоришь? — парень тотчас же подошел к своей жене, сидевшей на краю кровати, и присел на корточки, нервно сжимая ее ладони, а затем оставляя на них еле ощутимые прикосновения губами. — Что значит заживет? Еще и смеешься! Ты точно сумасшедшая! — Я вообще-то над тобой смеялась, — произнесла Суна, запуская свои пальцы в волосы мужа, а затем слегка поглаживая черные завивистые прядки, выступающие в каком-то безумном беспорядке, — просто ты выглядишь более напуганным, чем я, — Суна снова слегка рассмеялась и взглянула в обеспокоенное лицо своего мужа. — Кайя, мне кажется, в этой суматохе я не сказала тебе самого главного. Спасибо. Спасибо за то, что помог мне, да и не только мне, моей сестре, маме, тёте. Я даже не знаю, чем бы все это закончилось, если бы тебя не было рядом… — Суна, тебе не нужно ничего говорить, я твой муж, да и вообще, любой мужчина поступил бы также… — не успев договорить, Кайя почувствовал как холодный палец его жены прислонился к его губам, явно давая понять, что дальше она ничего слышать не хочет. — Нет, Кайя, не каждый… — продолжила Суна, одаривая своего мужа, взглядом, полным нежности, — и мой отец этому пример! Ты правда многое для меня сделал, и я буду до конца жизни тебе благодарна, — Суна, наконец-то решаясь, обхватила лицо Кайи своими дрожащими руками и оставила на его губах легкий едва ощутимый поцелуй, который был ценнее всех сказанных ранее слов. Суна почувствовала как напряженные мышцы на лице ее мужа тотчас же пришли в состояние спокойствия, а сбивчивое и прерывистое дыхание замедлилось. — Прости, я не хотела, у нас же есть договор и я опять нарушаю правила… — девушка с испугом отпрянула от парня, сидевшего напротив, виновато смотря ему в глаза. — Суна, какой к черту договор! А что тогда было там возле машины? Только не говори, что ты ничего не почувствовала, что ты не хотела того поцелуя… — Кайя взглянул на девушку с испугом в глазах и попятился назад, перебирая руками какие-то предметы, которые, казалось, сейчас были его единственной точкой опоры. Больше всего на свете он боялся ее ответа, вдруг все, что случилось между ними, оказалось лишь его хрупкой фантазией, а те чувства, которые распирали его изнутри — невзаимными. Вдруг она вообще этого не хотела? Блядь, девушка была в состоянии аффекта, а он тут полез со своими поцелуями, конечно, она не могла не ответить. Придурок! Идиот! Кретин! А вдруг он вообще напугал ее своим напором, как обезумевший маньяк вцепившись в ее до судорог манящие губы своими? Заставил. Насильно. Такой же как отец. Он — и есть отец. Жалкий. — Нет, нет, Кайя, посмотри на меня, — судорожно протараторила Суна, подойдя к еле стоявшему на ногах мужчине, в глазах которого читался неистовый страх, — я хотела этого, мне кажется, ты мне нравишься, то есть, я не знаю как сказать, уместно ли это сейчас, я раньше такого не испытывала ни с кем, — Суна взяла его за руку, переплетая их пальцы таким образом, как он всегда делал за завтраками или же за ужинами, — понимаешь, я запуталась. Ты же сам предложил этот договор, поэтому я не уверена, что твои чувства взаимны… — жадные губы Кайи не дали ей закончить предложение. Снова это чувство, тягучее, сладкое, растекающееся приятными теплыми волнами по телу. Его горячие губы, сминающие ее в жадном поцелуе. Горячий влажный язык, прорывающийся в ее рот и выбивающий из него весь воздух до такой степени, что Суне кажется, что она сейчас задохнется. Это вообще законно? Когда она в тайне от отца, смотрела глупые, но так необходимые ей в подростковом возрасте мелодрамы, поцелуи выглядели совсем иначе. Это были лишь прикосновения губами, но Кайя… он целует ее совсем иначе. Жадно, требовательно, мягко, до каждой клеточки тела приятно. Интуитивно, без какого-либо логического объяснения, она чувствует, что его поцелуи правильные, нужные, просто необходимые. Суна прижимается к нему с большей силой, обвивает своими руками его широкую спину, цепляясь за плечи будто это ее спасательный круг среди обезумевшего шторма, а затем проводит своим языком по его губам, смотря прямо в глаза. Она видит на себе его удивленный, но сверкающий взгляд хищного зверя и сразу же смущается, отчего на щеках выступает розовый румянец. — Прости, это было лишним, я… я… Аллах, как стыдно, — Суна еще больше смущается и утыкается ему в грудь своим носиком, будто бы маленький ребенок, нашкодивший дома. — Суна, это было очень горячо, — Кайя поднимает ее лицо легким прикосновением ладони, дабы установить разорванный контакт, — не смущайся, пожалуйста. Ты можешь делать со мной все, что захочешь, — его голос звучит уверенно, а бровь выгибается дугой, давая какие-то двусмысленные, но непонятные Суне намеки. — Но сейчас я думаю, нам нужно остановиться, потому что, Суна, — Кайя обреченно вздыхает, — это просто невыносимо, я не выдержу. — Я что-то сделала не так? Кайя, ничего не говори, я так и знала, что я все испорчу, — Суна, скрывает свое лицо в ладонях, боясь поднять взгляд на своего мужа, — почему это невыносимо? Чего ты не выдержишь? Кайя лишь слегка улыбается, прижимая свою жену к себе, заключает ее в крепкие объятия, оставляя легкий поцелуй на макушке, — Я хочу тебя, вот чего я не выдержу, понимаешь? Когда ты так прикасаешься ко мне, мне кажется, что сейчас снесет крышу… — Если ты хочешь, то хорошо, давай, я сделаю все, что нужно, я просто не умею правильно, то есть… что мне нужно делать? Я понимаю, что должна делать все, что ты скажешь… я тебе очень благодарна и ты мой муж, — нервно тараторит Суна, путаясь в словах, а тело начинает судорожно дрожать. — Суна, тихо, пожалуйста, успокойся, — Кайя прижимает ее еще сильнее, зарываясь лицом в изгиб между плечом и шеей, оставляя на коже своей жены успокаивающий поцелуй, — помнишь, что я тебе говорил в самый первый день? Ты никому ничего не должна. Я сказал, что хочу тебя, не чтобы напугать… Я правда не такой мужчина, я никогда тебя не буду ни к чему принуждать, не притронусь к тебе, если ты сама этого не пожелаешь. Да и нам некуда торопиться, Суна. У нас еще целая жизнь впереди! — Кайя уловил, как тело Суны расслабилось, а на лице появилась слегка заметная улыбка. — Спасибо, Кайя… — смущенно произнесла Суна, смотря прямо в глаза парню и перебирая пальцы на его руке в каком-то суматошном порядке, — я просто так боюсь, все испортить, сделать что-то неправильно. — Суна, давай договоримся, что всегда будем честными друг с другом, больше никаких контрактов, никакой лжи, никакого притворства. Смотри, все что касается тебя, не может быть неправильным. Твои прикосновения не могут быть неправильными. Твои желания и действия не могут быть неправильными, хорошо? — Суна лишь слегка кивает, не найдя в себе силы, что-нибудь сказать в ответ. Еще никогда никто не говорил ей такие слова, не вселял такую бескрайнюю и окрыляющую веру в саму себя. В окружении этого мужчины она чувствует себя свободной. Наконец-то счастливой. *** — Кайя, мне написала Сейран, — с какой-то тревогой в голосе сказала Суна, увидев своего мужа, только что вышедшего из душа, — ей очень страшно, и она напугана до сих пор из-за этой ситуации. Она попросила меня поспать с ней вместе в подготовленной для нее комнате. Можно я сегодня переночую с сестрой? — Суна, ты не должна у меня отпрашиваться. Конечно, если ей и тебе так будет лучше, то идти, — сам не веря своим словам, произнес Кайя. Сегодня он точно не намеревался отпускать свою жену из комнаты, а тем более отказывать себе в удовольствии обнимать ее во время сна, зарываясь носом в ароматные волосы. Как она вообще может ночевать в другой комнате, находясь с ним под одной крышей? Благо его жена была не настолько испорчена, как он сам, и даже не спросила, что он делал в душе больше гребанного часа! Благо она не догадывалась, что он снова как пятнадцатилетний подросток старался справиться со всем скопившимся напряжением, старался выпустить нерастраченную энергию, представляя то, как она снова и снова проводит своим влажным языком по его губам. Он точно сошел с ума! Никто еще не вызывал у него такую реакцию, как эта девочка… — Спасибо! Спасибо! Я завтра с утра сразу же вернусь, никто не заметит, — Суна радостно подскочила с кровати, поцеловав его в щеку, и скрылась за дверью, оставив совсем поникшего парня одного. *** — Сейран, все в порядке? Я так испугалась! Что случилось, тебе страшно? — спросила Суна, как только зашла в комнату. Девушка увидела, что ее младшая сестра лежала в кровати, полностью зарывшись в одеяло и никак не реагировала на ее вопросы, — Сейран! — Суна сразу же подбежала к закутанному в пуховую ткань телу девушки и начала тормошить её в разные стороны. — Испугалась! — Сейран вылезла из-под одеяла и громко рассмеялась, усаживаясь по-турецки на кровати. — Сейран, Аллах, Аллах! Ты меня так напугала! Я сейчас тебя задушу! — Суна упала на кровать всем телом, но вместо обещанного удушения начала крепко обнимать свою сестру, а затем щекотать, отчего та залилась еще более звонким смехом, — Разве так можно? Ты меня напугала! Да еще и обманом заставила переночевать в своей комнате. — Ой, посмотрите на нее, — Сейран широко улыбнулась, обнимая сестру в ответ, — заставила! Как она говорит! Аллах, Аллах! — быстро вскидывая брови и округляя глаза в наигранном удивлении, — уже и на одну ночь не может оторваться от своего ненаглядного муженька. — Сейран, не глупи, — Суна слегка толкнула свою младшую сестру в плечо, а затем смущенно опустила глаза, — нет ничего такого, просто в этом доме не принято, чтобы муж и жена ночевали в раздельных комнатах. — Ой, не говори мне тут, мы все видели ваш поцелуй тогда, если его, конечно, можно так назвать. Я думала вы съедите друг друга… — Сейран с широкой улыбкой на лице продолжала вгонять свою любимую старшую сестренку в краску. — Что значит видели? — с ужасом переспросила Суна, накидывая на себя толстое одеяло, — Что значит мы? — Ну то и значит, ты бы видела лицо тетушки, она сидела в машине и так громко охала. Аллах, Аллах, что творят! — улыбаясь пробормотала Сейран, пародируя голос Хатуч, и чуть ли не в истерике падая всем телом на кровать, — что же это делается, люди добрые. Ладно этот лондонский, но Суна… — Все хватит, я сейчас не выдержу, какой позор! — вскрикнула Суна в истерике, все еще не вылезая из-под одеяла. — Да ладно, сестренка. Я хочу знать подробности. Расскажи мне все! Мне интересно, какой он — Кайя? Как он к тебе относится? Это был ваш первый поцелуй? — Но Суна продолжала молчать, не находя в себе силы вылезти из-под одеяла, которое хоть на каплю могло скрыть все ее смущение. — Ну все, не хочешь вылезать, тогда я иду к тебе, — Сейран также залезла под одеяло и крепко обняла свою сестру. Казалось, они снова окунулись в детство, в те дни, когда они также строили небольшие шалаши из всевозможных покрывал, одеял и пледов, которые только можно было найти в доме, и прятались там, будто бы в замке от страшного чудовища. — Ну что, ты мне расскажешь? — Ладно, ладно, вылезай. Не хватало, чтобы еще кто-нибудь зашел и нас увидел. И не кричи так! Как говорит Кайя, в этом доме у всех есть глаза и уши. — Как говорит Кайя! — Сейран снова повторила слова сестры, даже не пытаясь скрыть свою улыбку. — Все, Сейран, если ты будешь меня так передразнивать, я тебе ничего не расскажу, будем просто молча спать, — Суна прекрасно знала как успокоить свою младшую сестренку, ведь именно она была человеком, который воспитал ее. — Все молчу, ты от меня даже слова не услышишь! — протараторила зеленоглазая дедушка, укладываясь в кровать. — Ну что, Кайя — он хороший человек. Правда, в первые дни я не поняла этого. У нас были слегка… — вздохнула Суна, — натянутые отношения. Он мне показался каким-то жестким, подозрительным и даже немного грубым. Кое-что произошло, но я пока не готова об этом говорить и рассказывать… и меня это очень расстроило. Я не знала, как мы будем жить вместе. Но ситуация с отцом все расставила по своим местам… — Иди сюда, — Сейран заключила свою старшую сестру в объятия, слегка поглаживая по макушке, — Суна, я смотрела со стороны и … он так переживал за тебя, постоянная оглядывался, чтобы проверить, что с тобой все в порядке. Знаешь, мне тоже кажется, что он хороший человек. Вам просто нужно больше времени, чтобы узнать друг друга, и тогда я уверена, все наладится. — Не хочу сглазить, но мне кажется уже все налаживается, — продолжила Суна, — и этот поцелуй… не знаю как сказать, но мне кажется, он стал началом нашей истории. Но ты определенно права, Сейран, нам нужно получше узнать друг друга, потому что мне кажется, что у него было такое же сложное детство, как у нас. Я хочу узнать, — Суна перевела дыхание, — но, он пока не говорит. Для него это тяжело, так же, как и для меня. — Все наладится сестренка, правда. Мы даже смогли избавиться от отца, с чем мы тогда еще не справимся? — Сейран улыбнулась, стараясь изо всех сил подбодрить свою сестру. — Мама сказала что, Кайя договорился с господином Халисом, и завтра я пойду подавать документы в университет! Ты можешь себе это представить? Я так счастлива. Правда, меня заставляют идти вместе с Феритом… — Сейран обреченно выдохнула, а потом сразу же скривила губы в саркастической гримасе. — С Феритом? Когда вы успели познакомиться? — С удивлением переспросила Суна. Наверное, из-за ее плохого самочувствия она много пропустила и не увидела, как ее семья познакомилась с семейством Корхан. — Ну… если это можно так назвать. Этот наглый парень поцеловал мою руку при всех, понимаешь? При тетушке, при господине, при всех родственниках, — гневно произнесла Сейран, загибая пальцы, — просто подошел и поцеловал. Я от недоумения аж вскочила! — Ну скажу честно, он немного странный, да и Кайя его недолюбливает и говорит, чтоб я вообще с ним никогда не общалась. Но мне кажется, он просто разбалованный и поэтому ведёт себя так, а в душе он достаточно хороший парень, — продолжила свои размышления Суна. — Ой, сестренка, ты всегда была наивной и слишком доброй по отношению к людям! Лучше послушай своего мужа. Он точно прав! Этот Ферит какой-то недалекий… Надеюсь, завтра будет наша первая и последняя встреча, и мы больше никогда не увидимся. — Никогда не говори никогда, сестренка! А сейчас давай спать, — зевая и прикрывая рот ладонью, протараторила Суна, — все-таки я сегодня чуть не убила своего отца. И знаешь? Это отняло у меня некоторые силы… — Ладно, ладно, спокойной ночи! Но мы с тобой еще много чего не обсудили, — также зевая, произнесла зеленоглазая девушка, но ответа уже не получила… Ее старшая сестра провалилась в царство Морфея.