Цвета изумруд

Алисента не помнит, когда все это началось: в тот момент, когда сын лучшей подруги сидя на ее руках, потянул лифчик бикини, обнажая аккуратные формы грудей или когда уже повзрослевший сын лучшей подруги признался ей в любви под гребанной рождественской омелой. Она боялась, что это испортит долгую и крепкую дружбу между ней и Рейнирой, которая даже знать не знает, что ее школьная подруга встречается тайно с ее старшим сыном. Да впрочем и сам Джейс не говорит чистой правды своей матери, оправдывая все тем, что у него появилась девушка, зовут ее Бейла и она самая привлекательная девушка на соседнем потоке университета. Но правду о прогулках до ночи и следов алой помады измазанной на губах знали немногие – их отношения были достаточно рисковыми, чтобы оглашать их, даже если они просто хотели бы быть понятыми. Их свидания были скромные: поход в кафе за кружкой кофе и порцией классического чизкейка, прогулки по их любимому парку в самом сердце Лондона и книжная лавка найденная на малоизвестной им улице, где каждому обязательно приглядится новая книга. На этом их романтика не заканчивалась, а все только начиналось и закипало до крайней точки кипения, когда они были бы наконец-то готовы открыть друг другу души, позволяя читать себя как книгу по языку их тел, видеть любовь и обожание в темных омутах обоих, целовать не только губы, но и все, что было ниже, схватывая возбужденный сосок во влажный рот, играя с ним кончиком языка, создавая поступательно-сосательные действа, извлекая из ее груди первый стон. Алисента вскочила с постели распахнув карие очи что ль от ужаса или удивления, было не ясно, но ее горящие щеки после ярких картин перед глазами давали понять, что нужно было срочно проснуться ото сна и постараться не вспоминать об этом сегодняшний день. Уже второй раз за неделю она опаздывала на работу, несмотря на то, что добираться до нее полчаса. Каждый божий раз, когда ей снились сны эротического содержания с сыном подруги, она опаздывала на работу: сломалась машина, не успела на отъезжающий от остановки автобус, задерживался поезд, который мог довезти за 15 минут. Все будто бы валилось из рук, это раздражало женщину только сильнее. И волосы, которые она не успела собрать хотя бы какой-нибудь низкий хвост, постоянно откидывая их со своих глаз, то заправляя за ухо прядь, то убирая ее оттуда. Какое-то чертово испытание. И за что? Именно в этот момент телефон в ее заднем кармане брюк завибрировал и раздалась мелодия любимой рок-группы, которую она недавно нашла в потоке своих же пьяных мыслей о своей молодости. На экране высвечивалось имя. Джейс. Она подняла трубку и приложила к уху, продолжая активно идти вперед, поглядывая на время наручных часов. — Да, солнышко, ты что-то хотел? Было таки непривычен тот факт, что она будучи взрослой женщиной, будет встречаться с молодым парнем, которому месяц назад стукнуло 20 лет, называть солнышко, учитывая и то, кем он вообще ей приходился помимо делового статуса “парень”. — Сегодня будет ужин, помнишь? — бархатный и теплый голос окатился из динамика, что заставило ее резко остановится посреди своего пути. — Конечно я помню, Джейс, твоя мама сама меня позвала. — Когда? Я не помню, чтобы она тебе звонила на этой неделе. Она вздохнула от какой-то неведомой тяжести на плечах и улыбнулась, продолжая идти дальше. — Рей писала мне на почту, когда я была загружена, чтобы отвечать на звонки, ты ведь знаешь, что я и сейчас очень занята делами в суде, — ее язык был иногда для нее врагом, когда она впопыхах начинала тараторить, — Все эти постановления, заказные письма, извещения.. Моя квартира буквально тонет в них. Я очень устала. На конце провода послышался тихий смех и выдох, и она знала наверняка, что он улыбался. Было очень просто, чтобы понять это. — Хорошо, когда освободишься - обязательно зайду к тебе и помогу тебе разобрать макулатуру в твоей квартире. — Отлично, буду благодарна тебе, — на ее губах расцвела улыбка. — До вечера. — До вечера. Вечером выйдя с работы на улицу и вдохнув свежего летнего воздуха, Алисент обернулась и увидела знакомое ей авто, в котором сидел, сами-знаете-кто, и расплылся в теплой улыбке, когда увидел, что она приближается к нему. Он вышел из машины и когда она уже была ближе, чем минуту назад, он открыл перед ней дверь переднего пассажирского места и сделал поклон: — Мадемуазель, прошу Вас. Алисент тихо хихикнула и села в авто. — Благодарю. Захлопнув дверь, парень поспешил к обратной стороне и сел на водительское место, сразу потянувшись к Алисенте, чтобы чмокнуть ее в щеку и на ее пухлых губах снова появилась улыбка, и вырулив с парковочного места на дорогу. — Сейчас мы заедем к тебе, я помогу с воцарившейся бюрократией в твоей квартире, возьму тебя на столе и потом мы поедем на ужин. Он говорил это так непринужденно, даже не смущаясь того, что женщина сидевшая с ним в одном салоне, старше его на “каких-то” 20 лет, явно годившаяся ему в матери. Собственно Алисента была чуть старше его матери, а также и сама была матерью, но уже для своих четверых детей от первого брака, один из которых старше Джейса на 4 года. — Боже, прекрати, Джейс, ты совсем не имеешь совести говорить мне это в лицо. Твоя мать не одобрила бы это. — Моя мать даже не догадывается об этом, и почему это тогда должно меня волновать? — Потому что она моя подруга? — Алисента была смущена его постоянными откровениями, но это не было столь пошло, чтобы она имела какие-либо возражения. Ей нравилось его открытость. Бархатная кожа покрытая изящными родинками тонула в поцелуях пухлых губ, вызволяя из уст женщины вздохи и ахи. — Мнх, Д-джейс, постой. Но горячие и чересчур влажные для взрослой женщины поцелуи не стихали, даже когда она звала его по имени, а не только милыми словечками, которые вылетали из ее рта самопроизвольно, что она так к ним привыкла, и вовсе не замечала, как это происходит. Широкие ладони шарились по ее брюкам, цветом точно напоминающие горячий в бумажном стакане латте, так хорошо сидящие на ее округленных бедрах после всех беременностей, что она перенесла, и даже после похудения с помощью диеты и тренеров по аэро-йоге и фитнесу, они все равно были прекрасны и любимы ее молодым партнером, какой бы она не была, будь то мягкость ее тела или подтянутые формы тренировками, он был тем, кто так и хотел съесть ее всю целиком, за один укус. — Джекейрис. Только строгим, ровным до мурашек по коже холодным тоном, она могла его отвлечь от всех этих нечестивых вещей, что он вытворял своими губами, ладонями и глазами, глядящими на нее с жадностью. — Что? Я делаю что-то не так? Его глаза. «Боже, будь милосердным.» — просила Алисента. Сколько раз она тонула в этих глазах, и сколько еще так будет продолжаться? Она не знала, но быть может до конца своих дней. Она бы смотрела в его глаза и просто понимала бы все без слов. — Нет, все в порядке, просто, — она прикусила ровными зубками нижнюю губу, подняв свой взгляд на него, — Сегодня я хочу попросить тебя обойтись без явных признаков наших постельных побуждений, хорошо? — он смотрел на нее, как преданный пес, так мило. — Но, — она сделала паузу, — Я хочу, чтобы ты заставил меня сегодня дрожать. Сможешь? Он притянул ее ладонь к губам и поцеловал тыльную сторону, прямо по костяшкам, при этом не отвел своего взгляда от нее, а лишь сказал: — Все для Вас, миледи. Если Джейс давал обещания, то он их явно держал ровно за зубами и с чистой совестью рукой на сердце. Его рот жарко был примкнут в ее губам, не к тем, что он целовал несколько минут назад, когда хотел ощутить сладкий вкус ее бальзама или заставить быть тише, когда у нее не получалось запрячь их за языком, а к тем, с которых тек сок, когда он мял ее, хоть маленькую, но такую нежную и чувственную грудь в ладонях. Она текла с него словно девка, когда та познала, что значит кого-то хотеть так сильно и что такое самоудовлетворение. Ей было стыдно, но все эти ощущения перекрывались желанием, страстью и похотью. Все это так грязно, но так приятно. Знал бы ее отец, чем она занимается в свои годы. Где и с кем она находится после работы, и что делает по выходным. Не одобрил бы. — Мой Бог, это-а-ах! Ее стоны заполняли тишину ее квартиры, будь точней, спальни, пока она лежала на своей постели королевского размера, раздвинув свои ноги и пропуская меж пальцев темные кудри любовника, затаившегося между ее бедер, так жадно слизывая сок. — Можно просто Джейс, — пробормотал он, когда отвлекся всего на секунду и снова припал к губам, поднявшись выше, начиная посасывать клитор. Ужин в доме его матери протекал достаточно хорошо, но не для Алисенты, когда она снова ощутила волну вибраций внизу, чуть вздрогнув от не более яркого чувства удовольствия. Это игрушка была придумана в аду. — Алисент, все в порядке? Может чем-то помочь? — Рейнира посмотрела на нее с заботой и положила руку на ее ладонь, мягко улыбнувшись. — Нет-нет, я в порядке, правда, — ее речь была похожа на что-то несвязанное, она быстро бормотала, чтобы вовремя замолчать и не выдать себя стонами из-за вибратора внутри, — Я- а-агх! Она распахнула глаза и прикрыла рот ладонью, Деймон сидевший рядом с Рейнирой наблюдал за ней и Джейсом, усмехнувшись про себя. Он знал. Он понимал весь чертов сюр ситуации и молча насмехался над этим. — Мне нужно в уборную, я вернусь. Алисент выскочила из зала и направилась к уборной, быстро забегая туда и хлопая дверью. Она прижалась к туалетному столику, посмотрев на себя в зеркало, включила подсветку и ужаснулась тому, насколько были красными ее щеки. Боже, как же ей было стыдно делать такое неразумное в чужом доме, и хорошо в чужом, но это был дом лучшей подруги! В дверь постучались и она поддалась, впуская во внутрь Джейса. — Все хорошо? Тебе пон- Раздался оглушающий звук пощечины, а на крепкой скуле молодого человека образовался отпечаток, начинающий гореть и краснеть, точно так же, как собственно и щеки женщины. — Хорошо?! — она перешла на громкий шепот, — Ничего не хорошо, Джекейрис! Ты меня сейчас подставил тем, что я застонала прямо за столом перед лицом моей лучшей подруги! Ты- Ее рот был заткнут поцелуем, на который она благополучно ответила, ведь другого варианта, как ей показалось – не было. И снова стоны, тяжелое дыхание обоих и непрекращающаяся вибрация внизу под платьем. — Убери, — она шепчет, глядя ему в глаза, — Я хочу, чтобы ты был во мне, сейчас. Джейс все понимал прекрасно без повторений, стянув с нее кружевные трусики цвета изумруда, и схватился пальцами за конец вибратора. Она надеялась, что сейчас наступит облегчение, пока он не вогнал его снова, вытащив почти на полную длинную, и проделал так еще несколько раз, примкнув жарким ртом к ее клитору, то посасывая его как грудь, из которой должно было бы лить молоко, то играя кончиком языка, вылизывая словно сметану с тарелки. Он был большим и довольным котом, который получил свое. Алисент думала, что это никогда не закончится, и впав в экстаз удовольствия, даже не заметила, как оказалась усажена на туалетный столик, как развели ее ноги шире и вместо пробки в ней оказался возбужденный член ее молодого любовника, который подрагивал от тесности и влажности ее влагалища. — Боже, как же ты хороша, — он прикрыл глаза в блаженстве, не давая себе двигаться, иначе бы не смог продержаться дольше, чем ему хотелось бы, — Я очень хочу кончить в тебя, но- — Давай. — Что? — карие глаза распахнулись от удивления, как девчачьи, с густыми ресницами, и такими длинными, что даже тушь будет не нужна. — Сделай это, я разрешаю. И словно бы сорвавшись с цепи, Джейс начал двигаться размашисто, вбиваясь в тесноту ее влажности, слушая ее стоны, сминая во рту малую, но нежную и чувственную грудь, ладонями удерживая ее в удобной для проникновения позе под сгибами колен. Им не нужно было делать этого, чтобы никто не заподозрил, что они были вместе в этой уборной и занимались тем, о чем даже было бы страшно подумать большинству взрослых. — Я кончаю, Алисент, — его дыхание сбилось, до ненормального состояния, к его лбу прилипли кудри, а по вискам стекал пот, — Я кончаю. Они вместе кончают от секса, наслаждаясь заполненностью семенем парня во влагалище, ее бедра содрогаются в экстазе, она потеряна. Только вот из прерывает тихое “кхм-кхм” и недовольный взгляд Рейниры, стоящей в открытом проеме, сложив руки на груди. Она смотрит на каждого в течении пяти секунд и произносит одну лишь фразу: — Вам придется мне все объяснить, иначе я за себя не ручаюсь.