Каким ты меня знаешь

      Тсукки никогда не был романтичным человеком, а Ямагучи достаточно было знать, что они есть друг у друга. Они не ухаживали друг за другом полноценно, не ходили на романтические свидания, между ними попросту не было этого стремления вести себя, как парочки. Они долгое время просто дружили, а после начала отношений — скрывались от публики, так что и проявлять свои чувства они также не привыкли. Только за закрытыми дверями они могли позволить себе нежный поцелуй и обмен объятиями — и то они, привыкшие, особо и не стремились к телесному контакту. Все в порядке. Их это всегда устраивало.       Но после их ссоры, откровений и последующего примирения, отношения между ними неумолимо меняются. И у них наступает, если можно так сказать… конфетно-букетный период.       — Ты воспринимаешь ухаживания за мной, как способ приударить за Хинатой, не давая ему знать об этом? — с интересом спрашивает Ямагучи, когда закидывает в рот подаренный кисло-сладкий мармелад. Тсукишима закатывает глаза, но ничего не отвечает. Лишь подозрительно отводит взгляд.       Небольшие подарки. Прикосновения, разделенные в момент, когда их никто не видит. Поцелуи, которыми они стремятся порадовать друг друга. Они все больше и больше времени проводят вместе, ощущая острую потребность быть друг у друга. Ежесекундно напоминать, что они рядом. После той одинокой недели, последовавшей за ссорой и, как они думали, окончательного расставания, в них будто поселился холод. Их внутренности сковал лед обреченности. Они впервые потеряли всю опору под своими ногами. Тсукки не любит говорить и еще больше — не любит говорить о себе, но все-таки поделился — тем, что в момент, когда он ужинал в семейном кругу после тренировки, где его несколько часов окружали шумные и крикливые сокомандники, он остро почувствовал свое одиночество.       Поэтому да. Они стремятся обогреть друг друга и восполнить ощущение, будто из их сердца вырвали целый кусок. Ямагучи делает все, чтобы вызвать улыбку на чужом лице — небольшими действиями, глупостями, доносящимися из его рта, а Тсукки все свое время уделяет лишь ему.       Ямагучи чувствует себя любимым. Согретым. Отчасти перегруженным. Ему нравится внимание, что он получает, но иногда ему становится совестно, что он забывает про все остальное. Например, он прекрасно понимает, что должен показывать Кагеяме, что между ними все правда хорошо, а также поддерживать Хинату и быть с ним рядом… но между ним с Тсукки только все стало хорошо. Они только преодолели этот барьер между ними. Он только убедился в том, что Тсукки и правда будет любить его несмотря ни на что. Ямагучи просто…       Просто впервые в жизни хочет немного подумать о себе. Перестать обращать внимание на окружающих. Позволить себе наслаждаться моментами счастья и радости.       (С каждым днем чувство ужаса, с которым он просыпается по утрам, растет и растет. Только боится он не того, что он останется в этом теле. А того, что после того, как узнал, каково это — быть счастливым, вернется назад).       Всего неделя. Дайте ему эти несколько будних дней, которые он может полностью посвятить своему парню. Он непременно вернется к привычному беспокойству, чувству стыда и переживаниям за всех вокруг. Но эти несколько дней…       Тсукишима чувствует его настроение. Поэтому позволяет ему вести себя чересчур глупо, чересчур шумно и попросту «чересчур», не говоря ни слова против. Даже тогда, когда Ямагучи начинает этим откровенно пользоваться.       — Так, хм… значит, Хината. Почему?       Тсукишима держится. На его лице не отображается абсолютно ничего, когда Ямагучи пытается его подколоть. Потому что, если честно… влюбленность Тсукки, из всех людей в мире, именно в Хинату, оказывается самой смешной вещью в мире.       — Наверное, тебя впечатлили его оценки по литературе. Вон как они подскочили, когда мы телами обменялись.       — Так это только подтверждает, что проблема в его мозгах.       — Вопреки, Тсукки. Вопреки. Кстати, я не рассказывал, что в его теле на самом деле тяжело сосредотачиваться? Это какое-то безумие, я не могу перестать двигаться, даже если невероятно устаю.       Тсукишима внезапно этим интересуется, и они разговаривают про физические различия между ними двумя. Выходит, что Хината действительно не виноват в своем скудном табеле успеваемости. Он же и правда поддерживает хорошие оценки Ямагучи на прежнем уровне. Да и тогда, когда это необходимо, он хорошо справляется с запоминанием информации. Ему просто… тяжелее, чем остальным, заставить себя это сделать. Сейчас Ямагучи понимает, что дело не в силе воли или умственном развитии. Ему очень тяжело физически приступить к учебе и влиться в темп. И еще тяжелее, но уже морально, каждый день садиться за уроки, зная, сколько времени и сил он угробит только на то, чтобы сконцентрироваться на поступающей в мозг информации.       Зато волейбол он неожиданно теперь просто обожает. И любую свободную минуту прокручивает в голове недавно увиденные приемы или матчи, которые смотрел по телевизору. Иногда это даже утомляет, особенно тогда, когда он уже физически не может продолжать играть, а все внутри него требует взять мяч в руки. Но в целом, он справляется. И не может даже внутренне теперь подкалывать Хинату из-за его помешанности на волейболе.       — А что ты испытываешь, когда мы находимся рядом? — внезапно приходит ему в голову после разговора с Хинатой, на протяжении которого Тсукки продолжал на них пялиться. Он снова вздыхает. И отвечает:       — Головную боль.       — Вредина. О, а с Тобио? Кагеяма, стой! Мне надо кое-что с тобой обсудить!       Кагеяма не останавливается. Напротив, он, кажется, лишь прибавляет в скорости, с которой уходит от него. Ямагучи обескураженно останавливается и по итогу лишь пожимает плечами. Не в первый раз. Кагеяма в принципе избегает его всю эту неделю, и Ямагучи не решается к нему лезть. Он не знает, в чем причина, ведь на ночевке Тобио казался нормальным. Разговаривал с ним, позволял прикасаться и не выглядел напряженным. Теперь же что-то меняется, и Ямагучи может только теряться в догадках, что послужило причиной этому.       — Ты все равно не отвертишься! — кричит он ему издалека и показывает язык вслед, когда одногодка даже не оборачивается. Он возвращается к Тсукишиме. — И как мы с тобой оба умудрились?       Это — еще одна деталь, которая появилась в их отношениях. Теперь они оба знают, что в их жизни, помимо друг друга, существует кто-то еще. И они оба осознают, насколько эти чувства, на самом деле, бесполезны и ни к чему их не приведут. Наверное, их поведение всю эту неделю и объясняется этим фактом. То, что они утешают друг друга и стремятся восполнить любовь, которую, как они знают, никогда не получат.       Тсукки смотрит на него странным взглядом свысока (чем, вследствие прибавления к их разнице в росте еще десяток сантиметров, бессовестно пользуется).       — Понятия не имею, о чем ты говоришь.       — Эм, человек? Который нравится нам обоим? За которого ты бы дрался со мной, если бы мы расстались?        Взгляд Тсукишимы становится еще высокомернее.       — Ты прекрасно знаешь, кого я имел ввиду, — видимо, непонимание на его лице отражается слишком сильно и отчетливо, потому что Тсукишима, наконец, снисходит до него. — Не Кагеяму. Мой вкус лучше этого.       — Так а кого тог…       Ямагучи затыкается. Тсукишима смотрит на него выразительным взглядом. Ямагучи ошеломленно молчит. Тсукишима закатывает глаза и делает глоток из бутылки с водой.       — Нет! — издает визг Ямагучи, из-за чего Тсукишима давится водой. — В этом поле ты одинок! Я не— Он не— Я никогда не— Т-ты неправ!       — Я так скучаю по временам, когда твой словарный запас был длиннее ста слов, — вздыхает Тсукишима, обреченно проводя рукой по мокрому пятну на своей футболке. Ямагучи вспыхивает. Он не виноват, что в момент паники из этой головы вылетают абсолютно все нормальные выражения и язык начисто теряет связь с мозгом.       — Возьми свои слова назад! Я и Шое… мы никогда не…       — А вот не возьму, — высокомерие возвращается. Тсукишима никогда не вел себя так с Ямагучи прежде… но это придает их взаимодействиям какую-то перчинку. Ямагучи возмущенно фыркает. — Сам бы посмотрел на себя со стороны.       Ямагучи без выражения смотрит на него.       — Ты… понял, что я имел ввиду, — заминается Тсукишима, теряя чувство превосходства над ситуацией. И в конце концов просто машет рукой. — У вас всегда была особая связь друг с другом. Ты действительно до сих пор ничего не понял?       Ямагучи не отвечает.       Тсукишима фыркает.       — Вот дурак.       — Эй!       — Не «эйкай» мне. В этом теле остатки мозгов потерял? Есть вообще что-то, чего бы ты не сделал для него? Если бы он был полностью счастлив в твоем теле, захотел бы ты вернуть его назад?       Ямагучи молчит.       — Ну и молчи, — удовлетворяется, наконец, Тсукишима. Им овладевает какое-то ехидство — видимо, его безумно удовлетворяет наблюдать за осознанием влюбленности, из-за которой его же самого подкалывали целую неделю. Это позволяет ему не думать, в кого именно влюбился он сам. — Перегрев.       — Что? — моргает Ямагучи.       — Чувство, которое возникает во мне, когда вы двое находитесь рядом. И хватит болтать, сейчас начнется тренировка.       Ямагучи никак не комментирует это признание, высказанное неожиданно мягким тоном. Просто позволяет вести себя в спортзал, обдумывая в голове только что произошедший разговор. И в конце концов приходит к выводу, который был очевиден Тсукки, но не очевиден ему самому.       Оказывается, помимо Тсукки и Тобио…       У него есть странные, очень странные чувства, над которыми он никогда не задумывался, и к Шоё.       Его чувства к Хинате… оказываются открытием. Ямагучи никогда не рассматривал его, как объект романтического интереса. Они проводили много времени вместе, учились доверять друг другу, постепенно становились друзьями и привыкли к присутствию рядом с собой. Но… что-то большее?..       Сердце Ямагучи никогда не ускоряет свой темп, когда Хината находится рядом. Он никогда не думает о поцелуях, стоит им обменяться прикосновениями. Он попросту и не думал, что между ними может что-то быть. Чтобы такой человек, как Хината, заинтересовался им? Это даже звучит смешно. Это никогда бы не пришло ему в голову, поэтому и смысла раздумывать над этим не было никакого. И при всем при этом…       Ямагучи понимает, что он искренне хочет, чтобы у Хинаты все было хорошо. Чтобы он улыбался, играл в волейбол и был доволен своей жизнью. Эта улыбка согревает его. В присутствии Хинаты постоянное и глубокое ощущение бессмысленности и тоски, поселившееся в его сердце, ненадолго отпускает его. И Ямагучи ищет его общества. Стремится проводить почаще времени наедине. Все их походы в кафе, торговые центры, океанариум. Ему нравится… ему нравится получать от него комплименты. Нравится вызывать восхищение. Нравится наблюдать, как Хината тянется к нему — как к другу, ничего больше, но и это вызывает в его сердце прилив тепла. И из-за этого…       Ямагучи путается. Как разграничить дружеские и романтические чувства? Как ему понять, где проходит эта грань, когда он хочет дружить, а когда — иметь отношения с человеком? С Тсукки все было понятно и просто ещё с самого начала. Он восхищал Ямагучи с первой встречи, и Ямагучи всегда тянуло к нему. Радость, восторг, искреннее желание понять и быть поддержкой — вот чувства, которые были в нем все эти годы, а со временем лишь окрепли в нем. Тсукишима — его первая любовь, которой посчастливилось оказаться взаимной. Чувства к нему — естественны и не вызывают никаких сомнений. А Хината…       Например, можно взять Ячи. Ямагучи искренне любит ее как свою подругу. Она очень миленькая, и Ямагучи даже покраснел, когда впервые увидел ее. Тем не менее, ему никогда не хотелось, например, взять ее за руку. Делать комплименты, не вызывающих сомнений в его намерениях. Представлять их, как парочку. Она милая и восхищает его своим настроем. И при этом он готов на многое ради того, чтобы она была счастлива. И когда они разъедутся после школы, Ямагучи искренне будет ее не хватать.       «Но ты знаешь, что вы не перестанете быть друзьями», — думает он, когда представляет, как они с Ячи действительно уезжают в разные города. «Ты не будешь постоянно грустить, зная, что рано или поздно вы встретитесь. Вы будете переписываться, созваниваться и изредка видеться друг с другом. Но что с тобой станет, если уедет Хината?»       Если уедет Хината… они перестанут видеться так часто. Раз в несколько месяцев, не больше. Ямагучи станет одним из номеров в его записной книжке. Хината будет каждый день получать много новых впечатлений, знакомиться с потрясающими людьми, и…       У Хинаты есть друзья. Есть те, кто ему ближе, чем все остальные. И рано или поздно, если они перестанут так часто видеться и думать друг о друге… Хината может его забыть. Перенести в категорию друзей, с которыми было классно дружить в старшей школе и с которыми можно поностальгировать при встрече. И… и все?..       «Я не хочу, чтобы он бросал меня», — с паникой думает Ямагучи, когда прокручивает в голове этот вариант развития событий. Хината стал крепкой частью его жизни. Он полагается на него и стремится делать все, чтобы и сам Хината был счастлив. Хината сейчас — один из самых важных людей в его жизни и таким и останется после того, как они вернут свои тела. Неужели это все бессмысленно? Неужели по итогу они просто разойдутся, забыв друг о друге?       Тсукки, как всегда, оказывается прав. Они невероятно связаны друг с другом. И одна только мысль о том, что эта их связь может разрушиться… причиняет Ямагучи невыносимую боль.       Хината безумно скучает по своей семье, поэтому они договариваются, что он придет на ужин, и в этот раз у них это даже удается. Наверное, безумно странно и даже больно общаться со своими родителями, которые внезапно смотрят на тебя, как на незнакомого человека. Ямагучи… для него это является привычным. Но у него болит сердце из-за того, что с этим приходится сталкиваться и Хинате.       «Все в порядке. Я рядом», — пытается передать он, весь вечер не отходя от него. Улыбкой вселить в Хинату уверенность в себе. Дать понять, что у него есть поддержка. Ведь тяжелее всего в нынешней ситуации для Хинаты является именно отсутствие плеча, на которое он мог бы опереться. Хината слабо улыбается ему в ответ. И смеется, когда Нацу снова пытается утащить их двоих играть в волейбол.       — Сначала ужин, — говорят одновременно четыре голоса, и они обмениваются взглядами. Ямагучи и взрослые — позабавленными и понимающими, Хината — смущенным. Но по итогу они просто смеются, подтрунивая над надувшейся девочкой.       — Там же твои любимые девочки выступают, — обращается к ней Ямагучи, когда они садятся за стол. — Ты хотела на них посмотреть.       — Я забыла! — восклицает она. Ее щеки сдуваются, и на месте обиды появляется энтузиазм. — Все, я больше не хочу играть в волейбол, хочу смотреть на танцы!       — Они будут после ужина, так что ты успеешь поесть, — улыбается мама Хинаты. Она раскладывает рис по тарелкам и одновременно с этим обращается к немного потерянному Хинате: — Ты же капитан волейбольной команды Шое, верно?       Хината снова теряется и обменивается с ним взглядом, после чего быстро кивает.       — Тогда я поем, — договаривается с ними, в конце концов, Нацу и сама тянется помогать маме раскладывать еду.       — Шое о тебе рассказывал. По его рассказам ты кажешься очень приятным молодым человеком.       Ямагучи поднимает брови и смотрит на Хинату. О себе он ей точно не рассказывал. Хината тушуется и покрывается краской, когда ловит его взгляд. Что Хината успел рассказать о нем своей матери? Надо будет аккуратно выпытать у нее это. Ему интересно. Он понятия не имел, что Хината действительно захочет рассказывать о нем своей семье.       — Вы учитесь в разных классах? Как у тебя с учебой? Лучше, чем у Шое?       Они с Хинатой вспыхивают. Его отец беззлобно смеётся над возмущениями мамы, которая говорит, что это неважно, и в конце концов хлопает Ямагучи по плечу. А потом повторяет хлопок на Хинате. Ямагучи жалостливо смотрит на него. Видно, что Хината тянется к своей семье, но не может преодолеть барьер, их разделяющий. Поэтому Ямагучи отвечает за него:       — Да, мы из разных классов. Я… Ямагучи обычно набирает восемьдесят-девяносто баллов на тестах. Семьдесят пять на английском, — чуть хмурясь, добавляет он. — Эм, не так высоко, но…       — Почему же не высоко? — искренне удивляется женщина. — Очень хорошие результаты! Ты молодец!       Хината краснеет. Ямагучи теряется. Он немного рад, что объектом этой похвалы является не он. Он бы непременно сказал в ответ какую-то чушь, его позорящую. Потому что за свои оценки он никогда не получал что-то большее, чем: «А почему у Тсукишимы-куна выше?»       Хината не отвечает. Вместо этого он смотрит на Ямагучи выразительным взглядом, показывая, кто из них действительно заслуживает похвалу. Ямагучи делает вид, что не замечает его.       — Наш оболтус и мечтать о таком не может, — ещё один хлопок по плечу. Ямагучи ойкает. Хината снова краснеет. — Ну да ладно, он и не учёный у нас.       — А я могу быть учёной? — неожиданно вклинивается в разговор Нацу. Вместо хлопка ее треплют по волосам, на что она слегка надувается.       — А ты можешь. Хотя скорее вырастешь волейболисткой. И в кого вы у нас такие? — вздох, за которым не слышится никакой усталости. Нацу горделиво улыбается. Ямагучи, не зная, как Хината отреагировал на его месте, также улыбается, но неловко. И осторожно поворачивается к Хинате.       Хината увлекается разговором со своей матерью. Он похвалил ее сладкие пирожки, после чего они сошлись на обсуждении выпечки. В их речи мелькает что-то про граммовку, что-то про сахар и крахмал, на что Ямагучи просто машет головой. Он не любит делать сладости и выпечку, считая, что с ними слишком много мороки, но оказывается, что это — хобби Хинаты, о котором Ямагучи и понятия не имел.       — Обязательно принеси потом данго! Или лучше приди где-нибудь днём, мы вместе сделаем, я покажу тебе, как делать соус.       — Он… может потом прийти?       Женщина оборачивается. Ямагучи, кашляя, пытается сделать вид, что не испытывает никакой неуверенности в себе. Она, ни капли не задумываясь, отвечает:       — Конечно, а в чем проблема? У тебя репетиторы по выходным? Или живёшь далеко?       — Эм, нет, я… — Хината вопросительно смотрит на него. Ямагучи, чувствуя ужасную слабость и не доверяя своему горлу, просто кивает. — Я с радостью.       — Ну вот и отлично тогда. Через Шое тогда передашь, когда будешь свободен. Да не стесняйся ты! — хлопок по плечу, но уже от матери, а не отца. Они с Хинатой обмениваются взглядами. — Никто же не укусит. Мы всегда будем рады видеть тебя в нашем доме.       — Братик, братик, передача начинается! Я поела! — возмущённо восклицает Нацу, стоит только взрослым посмотреть на ее тарелку. И правда поела. А это значит… — Десять минут? — жалостливо смотрит она на него. Родители не вмешиваются. А Ямагучи радуется этой возможности отвлечься от тугого комка в районе солнечного сплетения, который мешает нормально дышать. Ямагучи делает вид, что задумывается, и с каждой секундой Нацу становится все более возбуждённой и нетерпеливой. Наконец, он кивает.       — Пятнадцать. Они все равно не первые выступают.       Радостный крик. Она слетает со стула, спустя пару секунд возвращается на кухню, чтобы поблагодарить всех за еду, и снова убегает. Родители с улыбкой вздыхают, а Хината вопросительно смотрит на него.       — Мы с ней танцуем иногда. Помогает выплеснуть энергию.       — Точно, ты же… танцуешь, — Хината ненадолго замолкает и аккуратно интересуется: — А мне… покажешь?       — Так вы все вместе сейчас будете плясать, — говорит отец, собирая пустые тарелки со стола. Хината даже роняет из рук салфетку. Мама с хитринкой смотрит на него, а Ямагучи просто фыркает, благодарит за еду и вытаскивает его из-за стола.       — Пошли. Пока научу тебя основным движениям.       Все проходит лучше, чем он ожидал. Танец лёгкий, и повторить его может даже Нацу, поэтому Хината разучивает его довольно быстро. И Ямагучи может самолично понаблюдать за тем, как его тело совершает те или иные движения. Не так плохо, как ему всегда казалось. Очень неловко, хотя это происходит, скорее, от стеснения самого Хинаты, но в общем и целом довольно пластично. И Нацу приходит в восторг, когда к ним присоединяется ещё один танцор.       Они осознанно делают пару ошибок и позволяют Нацу выглядеть на их фоне настоящей профессионалкой. В конце она встаёт в айдольскую позу, посылая им знак мира, и Ямагучи, смеясь, повторяет за ней. Они смотрят на Хинату. Хината, наблюдающий за ними каким-то странным взглядом, приходит в себя и неловко повторяет за ними позу. И не пытается придумать какие-то отговорки, когда Нацу предлагает выучить ещё один танец.       — До встречи, Тадаши! — машет рукой Нацу, когда время близится к вечеру. Хината искренне машет ей в ответ и обещает прийти ещё. И посылает Ямагучи шесть сердечек, когда он отправляет ему видео с их танцами.       И Ямагучи ничего не может поделать с щемящим чувством внутри, когда посылает сердечко в ответ.       Желание проводить время только с Тсукки немного проходит, когда он насыщается его прикосновениями. В этом теле ему удобнее нырять в чужие объятия, чем он пользуется каждый раз, когда они оказываются наедине, но, в конце концов, у него начинает немного болеть шея. Тсукки слишком самодовольно ухмыляется, когда Ямагучи жалуется на это, поэтому он затыкает его. Да, правильно, языком, который впервые в этом теле засовывает в чужой рот. После этого Тсукишима затыкается и еще долгое время ходит пришибленным.       Ямагучи же надеется, что Хината об этом никогда не узнает.       И у него появляется время подумать о новых, неизведанных чувствах. Кагеяма и Хината почему-то общаются с ним меньше обычного, и Ямагучи понимает, что успел по ним заскучать. Он… он прекрасно осознает, насколько его чувства бессмысленны. Даже если бы он не встречался с Тсукки, они бы никогда не обратили на него свое внимание. Поэтому он довольствуется малым. Улыбкой на его комплименты. Прикосновениями кончиками пальцев к чужому плечу. Мелочи, которые можно воспринять, как дружеские, но которые он бережно сохраняет в своем сердце.       Когда жизнь разведет их в разные стороны, это будет единственным, что у него останется. Поэтому он стремится запомнить как можно ярче каждый момент, который они делят друг с другом.       С этим же возникают трудности. Потому что между ним и Кагеямой все еще существует какая-то стена, которая в последнее время становится только толще, а Хината почему-то начинает его избегать. Ямагучи старается не воспринимать близко к сердцу, но не может не замечать, что эти двое почему-то стали проводить больше времени вместе. С одной стороны, это плюс? Что Кагеяма, видимо, настолько любит Хинату, что чувствует его даже в другом теле? И из-за этого в будущем перепадет и самому Ямагучи, потому что между ними выстроятся какие-никакие, но отношения? Но будет ли рад Хината, если Ямагучи рассорится с Кагеямой в пух и прах? И не будет ли он проводить время только с Кагеямой, когда вернется в свое тело, узнав его с новых сторон в этой ситуации?       — Ты опять много думаешь, — тыкает его в морщинку на лбу Тсукишима, когда замечает, что он в очередной раз пялится на этих двоих. Он привычно меряет его температуру, а потом поправляет прическу — в этом мало смысла (Ямагучи попросил у матери Хинаты пару средств и, наконец, расправился с этими волосами), но таким образом они могут обменяться прикосновениями посреди спортзала.       — Сам же говорил, что для этого мозга это полезно, — вяло отмахивается Ямагучи. Тсукишима закатывает глаза, но его ладони передают ему заботу и теплоту. Ямагучи прикрывает глаза, наслаждаясь этими медленными, успокаивающими движениями, и не сдерживает улыбку, когда Тсукишима щелкает его по носу. Он открывает глаза. Кидает случайный взгляд на Кагеяму.       И вздрагивает из-за ауры чистой ярости, которую он может почувствовать даже с другого конца зала.       — Вы с Тобио о чем-то поспорили? — нервно спрашивает он. Тсукишима оборачивается. Окидывает Кагеяму взглядом. С трудом сдерживает в себе какое-то невысказанное желание (либо показать язык, либо ухмыльнуться, либо все вместе). И отрицательно машет головой.       Если так и дальше пойдет дело… то есть Кагеяма и «Хината» потеряют доверие друг к другу, а между Кеем и Тобио оно так и не появится… на отборочных им придется очень и очень туго.       У Ямагучи почему-то появляется предчувствие, что на любое его сообщение Кагеяма не ответит, а Хината придумает отмазку. Поэтому первым делом он пишет Ячи и воодушевляет ее, говоря, что им нужно становиться такими же дружными, как их бывшие семпаи. Да, конечно, они и так хорошо общаются, но эти двое… Ячи отправляет усталые каомоджи в ответ. Уточнение даже не требуется. И было бы здорово, если бы они проводили как можно больше времени все вместе. Ячи соглашается, думает минут десять и по итогу создает групповой чат, где ультиматумом заставляет их всех согласиться на встречу в эту субботу.       яччан: и я знаю, что у тадаши нет дел, всю домашку тсукишима-кун делает в воскресенье, а кагеяма в этот день отдыхает! не отвертитесь! даже не пытайтесь!       тсукки ❤️: а на мнение хинаты тебе все равно?       яччан: а тебе нет?       яччан: ТО ЕСТЬ Я ИМЕЮ ВВИДУ ЧТО ОН УЖЕ СОГЛАСИЛСЯ       яччан: ШОЕ ПРОСТИ!!!!!! ｡･ﾟﾟ*(>д<)*       тсукки ❤️: ( ಡωಡ )       тобио: (( _ _ ))..zzzZZ       Ячи — гениальная, восхитительная и абсолютно потрясающая девушка. Потому что Ямагучи никогда бы не пришла в голову идея, из всех мест, собрать их всех в поход на каток. И уж тем более он бы не смог заставить Тсукки даже угрозами потратить на это весь выходной. Хотя… с учетом последних событий и откровений…       Он действительно приходит в шок, когда Кагеяма-таки приходит. С опозданием, с явной неохотой, с попыткой поменять место встречи, но по итогу появляется в дверях ледового центра. Ячи с воодушевлением подбегает к нему и выглядит попросту сияющей. И Кагеяме не хватает духу сказать ей что-то грубое, боясь разрушить ее настрой.       Оказывается, Ячи ходила на фигурное катание в младшей школе, но оставила его в далеком прошлом. Но страсть ее никуда не делась. Она продолжает кататься для себя и сейчас искренне рада поделиться своим увлечением и с ними. Из-за энтузиазма в ее глазах даже Тсукишима не осмеливается сказать что-то насмешливое. Он покорно надевает коньки и встает на лед.       — Прекрати, выпендрежник! — кричит ему вслед Хината, когда Тсукки моментально набирает скорость и отъезжает от них на другой конец площадки. На его лице появляется ухмылка. И он тут же уезжает вслед, стремясь обогнать его — так легко, будто забывает о существовании гравитации и законов тяготения. Ячи же на пробу делает ласточку, а потом радостно встречает кучку детей, с которыми, видимо, давно знакома. Она отъезжает к ним, махнув им рукой. А Ямагучи остается с Кагеямой, который, видимо, ждет сигнала для начала соревнования между ними. Ямагучи поворачивается к нему, собираясь сказать, что гонки на скорость на не безлюдном катке — попросту травмоопасное мероприятие. И осекается.       Потому что Кагеяма не отходит от бортика не потому, что ждет начала гонки между ними. А потому что с трудом стоит на лезвиях и с ужасом смотрит под свои ноги, не обращая внимания ни на что еще.       — Ты чего не сказал, что не умеешь? — подкатывает к нему Ямагучи. Кагеяма тут же вскидывает свое покрасневшее лицо и открывает рот, чтобы сказать что-то резкое. Ямагучи, прекрасно зная, что он собирается выпалить, закатывает глаза. — Да не подкалываю я тебя. Я, например, на роликах не умею ездить. Никогда не удавались. В этом ничего такого нет.       Кагеяма закрывает рот.       — Мы могли бы пойти в другое место.       — Менять планы всей компании? Из-за одного меня?       — А ты что, не часть этой компании? — Кагеяма не отвечает, похоже, искренне пораженный его словами. Ямагучи вздыхает. И со всей возможной мягкостью и осторожностью берет его за руки и едет спиной вперед, ведя его за собой. Кагеяма выглядит невероятно взволнованным и ежесекундно пялится за его спину, очевидно, опасаясь столкновения. Обычно спокойный, сейчас он выглядит до ужаса неуверенным, и Ямагучи ложку съест, но не даст никому его сейчас подкалывать. — Привыкни пока к ощущению под ногами. Потом аккуратно поедешь без меня. Тут главное — перераспределение веса. Ты…       — Фу, — комментирует Тсукишима мимолетом, когда прокатывается мимо них.       — Кагеяма не умеет кататься?! — с восторгом спрашивает Хината, навернув вокруг них два круга и сделав при этом тулуп. Кагеяма бледнеет. — Да подожди ты меня! Куда ты все гонишь!       — От тебя подальше! — кричит в ответ Тсукишима, объезжая людей спиной, даже не глядя на них. Хината вспыхивает и моментально забывает о них двоих, помчавшись за ним. Ямагучи кисло смотрит им вслед. Он умеет кататься на коньках, но ласточка — его абсолютный предел. Ячи взволнованно смотрит на них, оставляет своих шестилеток и подъезжает к ним.       — Все в порядке, — моментально говорит Кагеяма, выпуская его руки из своих. Он выпрямляет спину и проезжает вслед за ними небольшое расстояние. Ячи все еще волнуется. Кагеяма все еще отказывается принять их помощь. Внезапно посреди них проезжает ребенок, не обращающий внимание ни на кого вокруг. Кагеяма, не умея объезжать и в принципе менять траекторию движения, тут же путается в ногах, и Ямагучи судорожно простирает к нему руки.       — Ай! — абсолютно невозмущенно кричит Хината, когда внезапно оказывается перед Кагеямой и ловит столкновение на себя. Он тут же поддерживает Кагеяму за талию и уводит его с собой в небольшое вращение, вызывая и у Ямагучи, и у Ячи приступ паники. Но по итогу он выравнивает Тобио и наконец (!) останавливается. — Тебя научить?       Кагеяма не отвечает. Лишь с какой-то обреченностью смотрит на них, приняв, что в этот день его гордости придется перетерпеть больше, чем он сможет выдержать. Наконец, он кивает головой. И они с Ячи и Хинатой обмениваются воодушевленными взглядами.       Они отъезжают к середине корта, чтобы никому не мешать. Ячи подробнейшим образом объясняет про движение ног, рук и туловища, показывая все на себе. Хината перестраховывает Кагеяму при каждом шаге, а Ямагучи… ну, оказывает моральную поддержку и ободряюще улыбается Тобио каждый раз, когда ловит его взгляд.       — Такой большой, а кататься не умеет, — доносится со стороны детей, которые также учатся кататься посередине катка. Кагеяма дергается и чуть не падает. И этим, естественно, вызывает прилив смеха у ребятни.       — Не обращай внимания, Тобио! — говорит Ячи, всем своим видом показывая значения слова «не сдаваться». — Все мы с чего-то начинали!       — Уверен, он даже перебежку не сделает.       — А он умеет вообще останавливаться?       — Да он даже на ногах держаться не может!       Если бы с них рисовали аниме, то на этом моменте в Кагеяму вонзились бы три огромных метафорических копья. Ямагучи вкладывает в улыбку еще больше ободрения, Ячи надувает щеки от ярости, а Хината позорно ничего не может поделать со своим смехом. Но ситуация умудряется стать еще хуже.       Потому что мимо них проезжает Тсукишима, который все это время успешно притворялся, что не имеет к их компании никакого отношения.       — Ого, так наш Король, оказывается, в чем-то несовершенен? Неужели это так сложно — просто держаться на льду? Слишком тяжелая задачка для тебя?       Ямагучи не успевает даже открыть рот. Ячи также не успевает никак среагировать, хотя по ней видно, насколько она хочет сейчас ударить Тсукишиму по его длинным ногам. Хината срывается с места, стоит ему договорить последнее слово, и впервые обгоняет Тсукки, резко подрезая его.       — Придурок, отцепись от меня?! — кричит Тсукишима, когда Хината обхватывает его руками и буквально увозит в сторону. Ямагучи с Ячи издают болезненное «ой», когда Хината с грохотом пригвождает его к бортику корта. И начинает что-то убежденно втолковывать, а также не давать сдвинуться с места ни одной своей конечностью.       Ямагучи решает не думать над тем, что Тсукишима вряд ли против сложившейся ситуации. Вместо этого он разворачивается к Кагеяме и улыбается ему.       — Видишь? За твою честь успешно постояли.       Кагеяма по-прежнему выглядит неуверенным. Но эти слова вместе со всей ситуацией вызывают у него фырканье и моральное удовлетворение тем, что Тсукишиму и правда заткнули за пояс.       — Вернемся к уроку?       — Вы не должны возиться со мной, — вздыхает он в ответ. — Я переживу. Идите кататься.       — Так мы же не кататься пришли, — откликается Ячи. Кагеяма смотрит на нее абсолютно пустым взглядом. — Ну, и кататься тоже, да! Но и провести время вместе. И чтобы мы все повеселились. Мне весело учить тебя!       — Мне тоже, — поспешно добавляет Ямагучи, когда Ячи пихает его. — Ну, от меня мало толку. Но мне нравится проводить со всеми вами время.       Кагеяма обводит их взглядом, словно пытаясь поверить в то, что они добровольно хотят застрять с ним на ближайшие пару часов, обучая азам. Но, видимо, видит в их лицах неподдельный энтузиазм. Потому что его собственное светлеет, и он выглядит менее неуверенным. И начинает понимать их объяснения, перестав волноваться о том, как он выглядит со стороны.       Хината залетает к ним лишь пару раз, взяв на себя обязанность отвлекать Тсукки. Он интересуется успехами Тобио, ободряюще сжимает его плечо, улыбается какой-то особой улыбкой и собирается снова уехать на другой конец корта. Но Кагеяма вдруг смотрит на него прямым, целенаправленным взглядом.       Хината замирает. Оглядывается. Почему-то задерживает взгляд на Ямагучи.       И приобнимает Кагеяму за талию.       — Ладно, ты уже наверняка устал тут киснуть, давай немного растрясемся, — с энтузиазмом говорит он. И на лице Кагеямы появляется вполне себе непритворная паника. Он хватается за его плечи, прижимается близко-близко и что-то говорит яростным шепотом. — И мимо Тсукки проехать не забудем, — кивает он в ответ на этот шепот, из-за чего он резко замолкает. — А то он наверняка соскучился. Верну в целости!       Его объятие становится крепче, и он срывается с места. И изо рта Кагеямы не вырывается ничего исключительно потому, что они находятся рядом с целой группой детей дошкольного возраста.       — А где… Тобио? — потерянно спрашивает Ячи очевидный вопрос, когда на третий круг Хината возвращается один. Хината счастливо улыбается и показывает большой палец вверх.       — Я оставил его с Тсукки.       — Ты что?! — визжит Ячи, повторяя все мысли Ямагучи в этот момент. И они оба, не сговариваясь, срываются с места. Хината лишь пожимает плечами. И машет рукой парочке ребятишек, с которыми успел пообщаться в моменты, когда ему не нужно было ни за кем следить.       Кагеяму они и правда находят в ценности и сохранности. А вот то, что рядом с ним они видят и Тсукишиму, оказывается сюрпризом. На его лице застывает кислое выражение, но он крепко держит Кагеяму за запястья, когда что-то ему объясняет. Кагеяма упорно смотрит лишь в пол, но руки из его хватки не вырывает. Ямагучи спешит к ним, боясь, что у Тобио попросту нет выбора, кроме как слушать чужие оскорбления. И обескураженно останавливается, когда до его слуха доносится спокойное:       — …либо в бок, либо вперед. Ты боишься упасть, но все катание — это череда падений. Сначала научись падать. Только после этого учись стоять на ногах.       Кагеяма почему-то поднимает на него взгляд. Тсукишима, заинтересованный в его ногах больше, чем во всем остальном, этого не замечает. Он не останавливается и продолжает объяснять технику, начиная вести Кагеяму за собой. Напряжение из них не уходит, но почему-то становится меньше. Будто они давно приняли то, что им неотвратимо придется взаимодействовать друг с другом. Ямагучи особо не интересуется их дополнительными тренировками, зная, что Тсукки поделится с ним, если произойдет что-то важное… но, похоже, они что-то, да меняют в их отношениях. Потому что они выглядят спокойными. Привычными к нахождению рядом.       И регулятор им будто уже не особо нужен.       Ямагучи возвращается к Ячи и лишь машет ей головой.       — Перехватим их, когда проедут круг, — уверенно говорит он ей. Ячи все еще выглядит беспокоящейся, но решает довериться ему. — А теперь… покатаемся?       Ячи улыбается. И с энтузиазмом кивает головой.