Футы и ярды, фишки и карты

Взамен на еду и крышу над головой Лини получил мелкие неответственные обязанности: был на побегушках у сотрудников казино, показывал фокусы заскучавшим посетителям, разносил напитки. Он старался понравиться всем, и у него отлично получалось играть образ ловкого и жизнерадостного слуги, что, впрочем, ему нравилось. Новизна и роскошь увлекали, заставляли забыть о жизни бродячего артиста, и в то же время Лини думал о семье, которую оставил. Тоска по дому перемешивалась с новыми впечатлениями и терялась в них, а пока Лини всё более чем устраивало. Не проходило ни часа без исследований большого зала и тех помещений, куда Сигма пускал. Лини изучил и рассмотрел всё, что мог: от документов на столе управляющего до номинала фишек — ничего не ускользало от его внимания. Хоть он и не умел читать, примерно понимал обязанности управляющего и постепенно вникал в них. Они были похожи на дела Отца, в которые она иногда посвящала Лини, только более сложные. Когда Сигма был свободен, что было нечасто, он отвечал на все вопросы и занимался с ним чтением и письмом — Лини научился писать имена своей семьи и название казино. Он старался изо всех сил ради похвалы Сигмы — она была редкой и скупой, но очень особенной, и Лини радовался каждый раз, когда видел удовлетворённую улыбку управляющего. Без внимания не остались и бархатные шторы, так желанные недавно, хотя казалось, что мечта потрогать их родилась ещё в прошлой жизни. Когда казино под утро закрылось, Лини в сумраке подобрался к ним, с трудом подавив желание замотаться в ткань целиком, и прикоснулся к ним пальцами. Казалось, что они вот-вот рассыпятся, хотя шторы были очень массивными, но Лини смелел с каждой секундой, сминая в руках мягкую плотную ткань. Но больше всего, конечно, его привлекали игральные карты. Иногда Сигма разрешал посмотреть на игру, когда он сам был за дилера — тогда Лини стоял рядом и вслушивался в щёлканье карт, наблюдая за их раздачей. Сигма тасовал их легко, эффектно, и Лини тоже так хотелось. Это было какой-то совсем особенной магией, которой непременно нужно было обладать, завораживало и не давало отвести глаз. — Господин управляющий, научите меня раздавать карты. — Лини склонился в глубоком поклоне перед Сигмой, когда они были в его кабинете. Ухмылка Сигмы была красноречивее слов. — Нет. Зачем тебе это? — Я хочу научиться всему, что знаете вы! Хочу стать вашим учеником! Лини поднял взгляд на управляющего — он был готов услышать любой ответ, но эта пауза так и держала в напряжении, не давая вдохнуть. — Управлять казино сложнее и опаснее, чем ты думаешь. К тому же, — Сигма опять замолчал. Он встал из-за стола и подошёл к Лини, который только сейчас несмело выпрямился, — ты ведь всё ещё хочешь быть артистом, я прав? Лини затаил дыхание. В последние дни он не задумывался об этом, но теперь, когда Сигма будто нарочно давал время на размышления, Лини понял: всё так и было. Он хотел быть известным фокусником, хотел устраивать невероятные шоу и видеть восхищённые взгляды. Но это не мешало ему мечтать о том, чтобы остаться в этом казино и помогать этому человеку, который, кажется, один в этом мире понимал его. Хотя бы до этого момента. — Но я хочу остаться с вами! Сигма потрепал Лини по голове и едва заметно улыбнулся. — Мальчик. Подумай над своими словами ещё раз. Больше к этой теме они не возвращались. Лини пытался упросить других дилеров научить его раздавать и тасовать карты, но те чётко отказывали ему, отчего Лини только и оставалось, что наблюдать и тайком учиться самому. И у него хорошо получалось — карты летали, как птицы, так красиво, что Лини самому нравилось. Он научился показывать с ними фокусы, хотя, конечно, он не мог этим ни с кем поделиться. Сигма всё равно узнал о тайном увлечении Лини. Но не отругал его и не осудил — сказал только: — Можешь тренироваться, раз уж так уверен в себе. Снисходительность управляющего окрыляла. Сигма улыбался всем посетителям, был весел и вежлив, но отношение к Лини было особенным: прохладным и строгим. И всё же в нём было нечто такое, к чему Лини тянулся и что ему нравилось. Блаженные спокойные дни вдруг закончились. Вернее, это было далеко не вдруг, но Лини мало что понимал в том, что происходило в казино. Сигма ходил напряжённый, а количество головорезов, казалось, увеличилось. Ситуация прояснилась тогда, когда уже было поздно чем-то помогать: на казино напала какая-то группировка. Мужчина в вычурной одежде хохотал на крыльце, пока его сообщники били в двери и большие блестящие окна. Паника накрыла немногочисленных посетителей, во мгновение ока стало шумно и тесно. И смертельно опасно. Залы заволокло дымом; Лини не мог разглядеть практически ничего, но даже так смог найти Сигму. Управляющий чётко раздавал указания, руководил сотрудниками, и казалось, что ситуация была под его контролем. Однако, увидев Лини, Сигма бросился к нему — весь его вид полыхал невиданной яростью. — Беги. — Лини впал в ступор: куда бежать, если он почти считал это казино и этого человека своим надёжным убежищем? Крики становились громче, прозвучали первые выстрелы. — Беги отсюда! Сигма развернул Лини и толкнул его в спину — тот едва удержался на ногах, только обернувшись, и с вызовом посмотрел на владельца казино. Однако в серых глазах напротив читалось не меньше упрямства. — Я не хочу! Я хочу защищать казино вместе с тобой! — Я тебя сейчас на руках вынесу. — Лини вспыхнул от смущения — Сигма явно не шутил. — Или всё-таки сам пойдёшь? — Сам, — пробубнил тот и наконец сделал шаг в сторону служебного входа. — Вернёшься, когда вырастешь. — Голос Сигмы смешался с голосами из зала, но Лини всё равно расслышал его. — Всё будет в порядке. На улице толпился народ, зеваки смотрели на штурм казино, которым руководил тот самый странный мужчина в цилиндре и полосатых штанах — его было трудно не заметить. Он театрально кланялся и что-то кричал, и Лини едва удалось сдержать свою ярость и не наброситься на него с кулаками. Но что ребёнок бродячих артистов мог сделать против банды вооружённых людей? Слёзы бессильной злобы застили глаза — Лини кинулся прочь, не оборачиваясь. — Он справится, Сигма справится, Сигма… — как молитву повторял он, отчаянно пытаясь в это верить. Он бежал по улицам не глядя, врезаясь в прохожих, выбегая на проезжую часть, и очнулся только тогда, когда заметил знакомое крыльцо — это был дом, где жила его семья. Несмотря на то, что он сознательно ушёл от них, всё равно неосознанно вернулся. Лини замер, взгляд скользнул по тёмным окнам и пыльной брусчатке. Непривычная тишина обрушилась на него, привыкшего к многоголосому шуму и лёгкой музыке, ярким огням и роскошному интерьеру. Он и забыл почти, что жизнь может быть такой — тихой и серой, и на мгновение ему даже захотелось вернуться обратно, но и ослушаться Сигму он не мог. Подъездная дверь скрипнула, обрывая поток беспорядочных мыслей — из-за неё выглянула Линетт и остановилась, как будто не сразу поверила в то, что брат всё-таки вернулся. — Лини. — Линетт казалась бесстрастной, но её глаза выдавали искреннюю радость. — Ты вернулся. — Я… — Он решил неожиданно для самого себя: — Вернулся. Лини хотел столько всего сказать, но не мог подобрать слов — он бросился к Линетт и крепко обнял её, прижимая к себе. Тяжёлая дверь слегка придавила их, только Лини этого не замечал. Семья тепло встретила его, и даже Отец ничего не сказала, что Лини только воодушевило. Он решил во что бы то ни стало стать популярным и сильным, чтобы он мог не только защитить свою семью, но и доказать Сигме своё восхищение и преданность.