Под моей кожей||Under my skin

— И ваше искупление — наша гарантия! Чарли стояла за стойкой в вестибюле отеля «Хазбин» в окружении своих коллег и скромного сборища грешников. Она сложила пальцы пистолетиками и выстрелила ими в толпу, только потом осознав, что у некоторых, наиболее склонных к насилию, может сложиться неправильное впечатление, быстро сменила жест на простой палец вверх. — Или вернём ваши деньги назад! — подхватил Энджел Даст. — Нет! Никаких денег назад! — быстро поправила она. — Потому что вы можете оставаться здесь бесплатно! И до тех пор, пока вы будете усердно работать, мы обещаем сделать всё, что в наших силах, чтобы помочь вам, — указала она рукой на себя. — А теперь, пожалуйста, пообщайтесь друг с другом! Познакомьтесь поближе! Выпейте чего-нибудь! И если вы чувствуете, что отель «Хазбин» вам подходит, вы можете заполнить заявку в баре. Наш бармен будет рад вам помочь! — Хаск нерешительно помахал своей барной тряпкой. Принцесса гордо сияла, наблюдая за всеми потенциальными гостями отеля. Их должно было быть не менее двадцати, что вдвое больше, чем на прошлой неделе! Черри снова была здесь и, похоже, действительно была не против поболтать с другими грешниками, вместо привлечения внимания Энджела и выпивки на халяву. Чарли также узнала нескольких человек из города каннибалов. И, по всей видимости, там была ещё одна из манекенщиц Вельвет? Та практически перепрыгивала с копыта на копыто от волнения. — Ты молодец, Чарли, — крикнул Хаск из-за барной стойки. Он наливал порцию виски демону-ящеру, который схватил бланк своим длинным языком, прежде чем умчаться прочь. Бывший Оверлорд расплылся в улыбке. — Слухи действительно распространяются. — Мы хорошо поработали. Я бы не справилась с этим без вас, ребята. Прошло три недели с тех пор, как они победили Адама и его команду истребителей. Не прошло и дня после восстановления отеля, как у них появился новый жилец. А два дня спустя к ним заглянул ещё один грешник. С новой порцией мотивации Чарли запустила их маркетинговую стратегию в полную силу. Это была её идея проводить эти еженедельные общественные мероприятия. «Приходите за бесплатным алкоголем, а затем оставайтесь ради очищения души» — таков был слоган на их новых листовках. Бизнес неуклонно рос. Теперь отель был почти наполовину заполнен, и она не могла этому не радоваться. — Я уходил в недельные запои, но эти дни открытых дверей выматывают гораздо больше, — Энджел плюхнулся на барный стул, и, прежде чем он успел сказать ещё хоть слово, в его руке оказался бокал. Он сделал большой глоток и указал стаканом на Чарли. — У меня есть наводки на этого парня-ящера и вон ту мисс «фальшивые сиськи». Одному нравится трахаться на публике, а другой придушил капитана чирлидеров в старшей школе собственными наращенными волосами. Угадай, кто есть кто? — О боже, — простонала она. — Что ж, я думаю, самое время рассказать о сексуальных домогательствах на наших ежедневных семинарах. И, э-эм… О правилах безопасного обращения с волосами. Энджел потёр виски двумя руками, потягивая свой напиток другой. — Если бы у нас не было такой нехватки персонала, то это было бы… — Хаск тут же бросил на него взгляд, и тот немедленно замолчал. — Ох… Прости, Чарли. Принцесса печально улыбнулась двум мужчинам. — Всё в порядке. Я знаю, что в последнее время завалила вас просьбами, ребята. Всё не так просто, когда нас только пятеро. Через неделю после битвы её отец вручил ей золотой конверт, обеспокоенный его доставкой не меньше, чем она сама. Послание гласило только: «Привет с небес!» — Сэр Пентиус. Сначала она не поверила, решив, что это какая-то жестокая шутка. Но её отец уверял, что ангельскую телеграмму так просто не подделаешь. И после нескольких неловких телефонных звонков и упаковки знаменитого крэк-печенья Ниффти (они вызывают привыкание, как наркотики, но на самом деле это не настоящий крэк, заверила их Чарли) ангельский совет подтвердил это. Грешники могут быть искуплены. Её взаимоотношения с небесами были не самыми лучшими. Они были очень злы из-за Адама (в принципе, никто, казалось, по-настоящему по нему не скучал), и всё ещё остро стоял вопрос о ежегодных истреблениях. Отпор грешников не нарушал многовекового договора, но определенно усложнял ситуацию. Небеса согласились принять всех искупленных грешников и даже рассматривали возможность полной отмены истребления, но сначала они хотели бы получить больше доказательств. Чарли нужно было наладить хорошие рабочие отношения со всеми ангельскими соратниками, но её отцу требовалось просить о многих одолжениях, чтобы провести её через врата рая. Кроме того, она настаивала на том, чтобы быть в курсе повседневных дел отеля. Ей нужен был посол. К сожалению, единственным, кто мог бы за неё поручиться, был Пентиус, а она не могла просить его рисковать райским местом ради этого. И вот, однажды вечером, Вэгги аккуратно усадила принцессу, взяла её за руки и сказала, что берет эту ответственность на себя. Сначала Чарли отмахнулась, сказав, что они придумают что-то другое, но решение её подруги уже было принято. Она сама была ангелом. Она знала, как с ними обращаться. И кто-то должен был попытаться урезонить Лют по поводу истреблений. Поэтому Чарли отпустила ее. В глубине души она знала, что именно так всё в конечном итоге и закончилось бы. Ад был её домом. Для неё не существовало искупления. Однако Вэгги заслуживала лучшего. Её место на небесах. Итак, они расстались друзьями. С Вэгги в качестве её ангельского союзника, Чарли могла быть уверена, что они убедят небеса в том, на что по-настоящему способен отель «Хазбин». Но поскольку их было всего пятеро — она сама, Хаск, Ниффти, Энджел (который технически даже не был персоналом) и Аластор, — их число казалось всё более ничтожным по мере того, как прибывало всё больше грешников. — Складывается ощущение, что нас всего четверо, — пожаловался Энджел. — Этот улыбчивый придурок и пальцем не пошевелил, чтобы помочь нам с тех пор, как мы построили это место. Где его, блять, носит? Я не видел его ни на одном из наших собраний. — Меня это не касается, — ответил Хаск, явно не обеспокоенный отсутствием радио-демона. Чарли поджала губы, полная решимости не позволить своему хорошему настроению рухнуть. Отсутствие активности у Аластора в последнее время было должным образом отмечено. Всё началось с того, что он сбежал в разгар их битвы с истребителями. Каждый раз, когда она начинала думать, что её деловому партнеру действительно небезразличны её идеи, он вновь делал что-нибудь явно напоминающее о том, что ему нельзя доверять. Разрыв между его притворной преданностью и верностью становился утомительным. Если подумать, за последние три недели она видела его всего один раз, когда тот появился, чтобы показать всем, что он всё ещё жив. Этот придурок даже не поблагодарил её за восстановление своей радиовышки. Он всегда выручал её раньше, по-своему, извращённо, и она старалась не обижаться на отсутствие поддержки с его стороны сейчас. Но даже если он игнорировал потребности отеля, она была удивлена, что он не показывался на глаза только для того, чтобы, как казалось, досадить её новому постояльцу. Конечно, её отец теперь тоже останавливался здесь, но он делал всё возможное, чтобы позволить Чарли вести дела самостоятельно. — Знаешь что? Ты прав, Энджел. Аластор должен быть здесь. Я пойду проверю, как он. Вы, ребята, справитесь здесь? — Мы справимся, принцесса, — Энджел допил остатки своего напитка и спрыгнул с барного стула, прежде чем снова раствориться в толпе. Хаск кивнул в сторону медленно растущей стопки заявок, лежащей на барной стойке. — Скажи этому ленивому хрену, что когда он спустится сюда, то может начать работу над этим. Через два подъёма на лифте и одну лестницу Чарли оказалась в коридоре, который вёл вниз, к радиовышке Аластора. Воздух был холодным и застоявшимся, поэтому она обхватила себя руками, чтобы отогнать пробежавший по телу озноб. Одинаковые двери гостевых комнат располагались по обе стороны коридора. Все они были пусты, и тишина, которая окружала её, вызывала тревогу. В этом крыле отеля ещё не было жильцов, кроме самого Аластора. Она не была уверена, сколько людей захотели бы находиться в такой непосредственной близости от радио-демона. Тук-тук-тук. Чарли отбивал ритм в дверь радиовышки. — Аластор? — позвала она. — Ты там? Она подождала мгновение, затем постучала в дверь снова. Ответа не последовало. Она наклонилась, чтобы рассмотреть жуткое зелёное свечение, пульсирующее под дверным косяком. Он определённо был внутри. Её рука потянулась к ручке, и она с удивлением обнаружила, что комната была не заперта. Нерешительно толкнув дверь, она просунула в проём только голову, чтобы снова позвать радио-демона по имени. Её не встретило ничего, кроме низкого статичного гула в воздухе. Она тихо вошла внутрь, окидывая взглядом декор, которым Аластор украсил комнату. Череп аллигатора, у которого отсутствовала нижняя часть челюсти, набор соломенных чучел, портрет человека без головы, держащего трубу (как он играл на ней без головы?), различные скреплённые листы бумаги, которые выглядели так, словно предназначались для игры на фортепиано. Это был первый раз, когда она увидела его номер с момента перестройки отеля. Тогда это было в основном пустое пространство, за исключением лишь радиопульта, который она создала при помощи своей собственной магии. Она вообще не знала, зачем ей понадобилось строить радиовышку. В то время все думали, что Аластор мертв. Возможно, отель не казался полноценным без него. Или, может быть, какая-то часть её знала, что на самом деле он не ушёл навсегда. Перед пультом управления стояло плюшевое кресло для чтения, которое, она была почти уверена, принадлежало одной из гостевых комнат дальше по коридору. (Серьёзно, Аластор? Если бы он хотел своё собственное, то мог бы просто попросить.) Индикатор «в эфире» мигал зелёным. Каждый раз, когда он пульсировал, то освещал пару оленьих рогов, торчащих над креслом, и когтистую руку, впивающуюся в подлокотник. — Ал? — окликнула Чарли. Внезапно её оттолкнула невидимая сила, которая пронеслась по комнате, зажигая разбросанные повсюду свечи и настольные лампы. Тишину нарушила джазовая музыка. Мелодия переросла в атональный визг, который звучал так, словно кто-то бил кларнетиста кирпичом. Чарли испуганно вскрикнула, ощутив, что её неожиданно развернули. Когда она снова подняла глаза, Аластор стоял перед ней, уперев одну руку в бедро, а другой облокотившись на подлокотник кресла. — Чарли! — поприветствовал он, а радиофильтр в его голосе резко затрещал. — Я не слышал, как ты вошла. Или постучала. Или же вообще не знал, что ты собираешься прийти. И всё же ты вторгаешься в моё личное пространство. Чем могу быть полезен, моя дорогая? — Ох, но я постучала, — парировала Чарли. — И твоя дверь была не заперта. Нам не хватало тебя на вечеринке в честь новоселья сегодня вечером. И на прошлой неделе. И за неделю до этого, — она скрестила руки на груди. — Я пришла сюда, чтобы проведать тебя. Где, чёрт возьми, ты был, Аластор? — Ах, я забыл, что сегодня вечером состоялся небольшой званый вечер. Я приношу извинения за своё отсутствие. Полагаю, в последнее время я был не очень хорошим хозяином, — его игривый тон сказал ей, что он ни капельки не сожалеет. — Но не забивай свою маленькую полуангельскую головку из-за меня. Я просто был занят. — Чем именно занят? — Всяким, моя дорогая. Всяким, — ухмылка стала шире, и Чарли достаточно хорошо знала его, чтобы понять, что та была неискренней. Большинство из них таковыми не были. Он указал на дверь, и она не могла не заметить, как дёрнулся его глаз, когда он пошевелился. — Уверяю тебя, этот отель по-прежнему является моим главным приоритетом. — Хах… — она также заметила, что он не сдвинулся со своего места, прислонившись к креслу, и само кресло, казалось, было единственным, что удерживало его в вертикальном положении. — Знаешь, мой папа не ходит на такие мероприятия, если это причина, по которой ты продолжаешь избегать нас. Я просила его не делать этого. Подумала, что для грешников будет немного чересчур увидеть самого короля ада в свой первый день в отеле. — Мудрое решение. Его присутствие в лучшем случае раздражает, — Аластор всё ещё протягивал руку к выходу. Чарли мгновение изучала его. Чем дольше он стоял там, тем более напряжённым выглядел. Его рука, до этого упирающаяся в бедро, сжалась в кулак. — Ты уверен, что с тобой всё в порядке, Ал? — Я чувствую себя так же славно, как если бы был на конкурсе по поеданию пирогов в Джорджии, — он шагнул к ней и, положив руку на плечо, развернул лицом к двери. Чарли раздражённо вздохнула. — Хорошо, прекрасно, но тебе нужно когда-нибудь показаться новым жильцам! Отель сейчас наполовину заполнен, а поскольку Вэгги ушла, мне нужна твоя… Они прошли всего несколько шагов, когда Аластор зашипел и вонзил когти в плечо Чарли. — Ауч! Аластор, какого х… Чарли так достал этот бред. Она резко повернула голову, чтобы свирепо посмотреть на него, почти решившись дать хорошую пощечину. То, что она увидела, мгновенно охладило её пыл. Он согнулся пополам от боли, схватившись за грудь. Его пальцы вцепились в тёмное пятно, быстро расплывавшееся на рубашке, которое, как она поняла, было его собственной кровью. — Срань господня, что случилось?! — принцесса бросилась вперёд, чтобы подхватить Аластора, когда тот споткнулся. Она обняла его за талию для поддержки и повела обратно к креслу для чтения. — Ниффти, наконец, сорвалась и ударила тебя? Он издал булькающий смешок, откидываясь на ворсистую подушку. — Всего лишь небольшой порез бумагой. Тебе не о чем беспокоиться. — он устало указал на дверь. — Ты как раз собиралась уходить, да? Чарли не пошевелилась. Это было не просто так. Мужчина, который, как она думала, обладал почти безграничной властью, рухнул перед ней с рассечённой грудью. Немногим удавалось дотронуться хоть пальцем до радио-демона, не говоря уже о том, чтобы довести его до подобного состояния. Неужели он снова повздорил с её отцом? Нет, её отец бы так не поступил. Он мог презирать Аластора, но слишком сильно любил Чарли, чтобы покалечить её делового партнера. Но кто ещё во всём аду был достаточно силен, чтобы навредить радио-демону? Её глаза расширились от осознания. — Адам, — прошептала она. — Это из-за твоего сражения с Адамом, не так ли? Брови Аластора раздраженно свелись к переносице, его улыбка стала натянутой. — Я же сказал, что тебе не о чем беспокоиться. — Аластор, это было три недели назад! Ты так долго позволял ангельской ране гноиться?! Чувство вины завладело её совестью. Всё это время она думала, что он просто уклонился от боя, когда тот перерос во что-то более серьёзное. Она даже представить не могла, что он пострадал и получил травму. — Мне просто требуется ещё немного времени, чтобы прийти в себя, и я вернусь к своему прежнему бодрому состоянию, — статический эффект в его голосе то появлялся, то исчезал, делая его похожим на радиостанцию с плохим сигналом. Чарли покачала головой. — Ангельское оружие так не работает. Если ты оставишь эту рану без лечения слишком долго, она распространится по всему твоему телу, и ты превратишься буквально в ничто. Гораздо худшая участь, чем смерть в день истребления, — она мягко положила руку ему на плечо. — Дай мне взглянуть на это. Я могу помочь. В ответ он повёл плечом и стряхнул её руку, поморщившись. — Мне не нужно, чтобы ты суетилась надо мной, как над всеми остальными в этом отеле, моя дорогая. Я также не намерен тратить свою благосклонность к тебе на что-то столь легкомысленное, как это. — Я делаю это не в качестве одолжения. Я делаю это потому, что… — она сделала паузу. — Ну, потому что я забочусь о тебе. Мы деловые партнеры. И друзья, верно? Ты сам так сказал. Кроме того, я не могу допустить, чтобы ты шатался по отелю и повсюду истекал кровью. Ты распугаешь наших новых постояльцев. — Хм, — Аластор прищурился, глядя на неё. — Хорошо, принцесса. Твоя раздражающая настойчивость в конце концов утомляет даже меня. Делай, что нужно, но быстрее. Чарли протянула руку к его груди, и еще до того, как прикоснулась, почувствовала исходящий сильный жар. Она не смогла бы поставить точный диагноз, не увидев саму рану. Когда она осторожно взялась за его галстук-бабочку, намереваясь ослабить его, рука мужчины взметнулась вверх и схватила её за запястье. — ЧТО ты делаешь? — прошипел он низким и отрывистым голосом. Она выдернула руку из его хватки, потирая то место, где его когти впились в кожу. — Мне нужно посмотреть, насколько всё плохо. И перестань так часто двигаться! Ты делаешь только хуже. Он смерил её убийственным взглядом, его улыбка была такой маниакальной, что она ждала, когда та сорвётся с его лица и влетит в неё как бумеранг. Она с вызовом взглянула на него, не собираясь отступать. В ответ же тот чопорно хмыкнул и откинулся на спинку кресла. Когда девушка убедилась, что он будет вести себя прилично, она снова потянулась к его галстуку-бабочке, быстрым движением ослабила его и позволила свободно повиснуть вокруг шеи. Она заметила, как напряглись мышцы его горла, когда кончики её пальцев коснулись кожи. Это было странно, учитывая, насколько грубо и развязанно Аластор мог вести себя с ней, а теперь, когда они поменялись ролями, то его, похоже, это безусловно раздражало. Она расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки, заставив резко втянуть воздух. — Прости, — невольно пробормотала она. — Обычно, прежде чем перейти к чему-то подобному, сначала заказывают ужин на двоих, не так ли? — пробормотал он напряжённым голосом. Она неловко рассмеялась. По крайней мере, он все ещё мог отпускать свои шуточки. Она не до конца понимает, почему от его намёка у неё горят щёки. Однако, она уже имела дело с Аластором. Он не упускал возможности пользоваться неловкой ситуацией. Она расстегнула ещё одну пуговицу. — Бляяять, Аластор, дела плохи, — его рубашка была едва расстегнута выше ключицы, и она уже могла разглядеть ветви золотой инфекции, выползающие из раны на груди. Они разветвлялись вдоль его серой кожи, как будто он был каким-то нечестивым горшком, выполненным в стиле кинцуги. Она осторожно провела рукой по узору, наполняя магией своё прикосновение, чтобы посмотреть, возымеет ли это какой-нибудь эффект. Аластор зажмурил глаза и глубоко застонал, пряча натянутую улыбку. Она не могла сказать, было ли это от боли или от облегчения. К её радости, инфекция отступала. Но как только она убрала пальцы, гной снова начал распространяться. — Сучка… — снова выругалась она. — Может быть, мне нужно добраться прямо до источника? — Прежде чем она смогла обнажить остальную часть его груди, Аластор снова схватил её за запястье. — Я… Я думаю, на сегодня достаточно, — сказал он ровно и без помех. — Что? Я почти ничего не сделала, — возразила она. Аластор с трудом поднялся со своего места. — Как я уже говорил, я ценю твою заботу, моя дорогая. Но тебе действительно пора уходить. Чарли тут же толкнула его обратно, чувствуя себя немного неловко из-за хрипа боли, который он издал. — Если ты не собираешься позволить мне помочь тебе, тогда, по крайней мере, позволь мне отвести тебя в больницу или куда-нибудь ещё. — Нет. Пожалуйста, уходи. — Или я могла бы попросить помощи у своего папы. Мне даже не придётся говорить ему, что это для тебя. — Ни в коем случае. Уходи, Чарли. Это последний раз, когда я прошу по-хорошему. Она в отчаянии сжала кулаки. — Ты упрямый старый мудак! Ты серьёзно скорее умрешь, чем позволишь кому-то помочь тебе?! — УБИРАЙСЯ! — Лицо Аластора исказилось в крике, подобному воплю Банши, когда его конечности начали трескаться и расти. Его голос звучал так, словно каждая душа, которой он владел, кричала на неё через рупор. От этого окна радиовышки треснули, и она инстинктивно зажала уши, поскольку звук грозил расколоть и её череп тоже. Он начал кашлять. С его грубо сшитой улыбки стекала кровь, приземляясь парой капель прямо на воротник рубашки Чарли. Прежде чем она поняла, что происходит, её подхватил вихрь зелёного дыма и перенёс в бар отеля, где она приземлилась задницей прямиком на один из барных стульев. Хаск чуть не выпрыгнул из своего меха и не разбил стакан в руке. — Откуда, блять, ты только что взялась?! У Аластора закружилась голова. Эта небольшая вспышка гнева выкачала из него остатки энергии и сил. Он отступил назад к своему креслу и споткнулся, вытянув руку так, чтобы ухватиться за край пульта управления. Его пальцы слабо скользнули по металлу, не сумев нащупать опору. Он едва успел удержаться на ногах, прежде чем врезался головой в деку. Горела не только его грудь. Казалось, что каждая вена в его теле прибывала в огне. Они пульсировали под кожей, угрожая вырваться наружу. Из-под рукавов по его почерневшим рукам медленно поползли золотистые ветви инфекции. То же самое золото начало заполнять его поле зрения. Он издал сдавленный смешок. — Что ж, это точно уже не хорошо. Его охватил приступ маниакального смеха, каждый вдох был подобен горсти кинжалов, вонзающихся ему в грудь. Неужели он подумал, что устраивать грандиозную демонстрацию альтруизма — это плохо? То, что творилось сейчас, было намного хуже. Аластор, радио-демон, которого боялся весь ад, умирал слабым и одиноким в своей радиовышке. Издевательские смешки, которые ему не принадлежали, эхом отдавались в глубине его мозга. Вечно наблюдавшие глаза на стенах покосились на него в беззвучной усмешке. — Я… Это то, что ты планировал для меня с самого начала? — обратился он в пустоту. — Чтобы моё наследие закончилось хныканьем? Угасло, даже не успев ярко разгореться? Будь проклята его гордость, он должен был просто позволить принцессе помочь ему. Милая Чарли, которая сделала бы это по доброте душевной, без скрытых мотивов и ничего не ожидая взамен. Милая, глупая, наивная Чарли. Будь она проклята. В первую очередь, это она виновата в том, что он получил травму. Однако, уже через пару секунд, он покачал головой, не соглашаясь с самим собой. Нет, он сам себя погубил. В свои последние минуты он был готов признать это. Он думал, что этот мир — муравейник, а у него было увеличительное стекло. Теперь же он понял, что сам находится в муравейнике, и всегда найдётся кто-нибудь с увеличительным стеклом побольше, готовый сразить его наповал, как только он выползет из укрытия. Будь то Адам, Люцифер или кто-то ещё, на кого он предпочёл бы не тратить свои последние мысли. Собрав остатки сил, Аластор растворился в чёрном дыму. Секундой позже тень швырнула его на что-то мягкое. Когда расшитые яблоками балдахины над ним расплылись золотистой дымкой, он поймал себя на том, что думает о принцессе. Он надеялся, что она не слишком расстроится, обнаружив его разложившийся труп в своей постели.