Со скоростью ветра

Гэндзи не сомневался в своих способностях — отточенные движения, острый клинок, собранность и концентрация, все это были неотъемлемые атрибуты его жизни, в этом и была его польза, его вклад в командную работу. Сохранять спокойствие, свое и команды, помогать из тени, пробираться в те места, куда другие бы не смогли. Вот только в этот раз что-то шло совсем не по плану. Точно было не понятно, что стало катализатором хаоса, но он начался, и база Нуль Сектора, которую нужно было всего лишь разведать, постепенно превращалась в пылающие руины. «Точка эвакуации уничтожена! Ищу новое место посадки! Держись, Гэндзи!» Голос Трейсер, пропитанный нервами и страхом, ничуть не помогал ситуации, и Гэндзи только быстрее бежал, перепрыгивая через падающих из дверных проемов омников. Безумно хотелось запаниковать, но позволить себе это было равно самоубийству — так что киборг продолжал прорываться к ближайшему выходу, еще не объятому пламенем. — Лена, если я выпрыгну из окна, вы сможете меня подобрать? — говорить, пытаясь сохранить стабильное дыхание, было сложно, но подгорать решительно не хотелось. «Я не знаю,» — чуть ли не со слезами в голосе ответила Трейсер. — «Твое местоположение сбоит, я не уверена, откуда ты появишься.» — Восточная стена, — впереди раздался взрыв, и Гэндзи поднял руки, инстинктивно закрываясь от летящих в его сторону обломков металла, хоть его шлем надежно укрывал голову. Пламя чуть спало, и японец выдохнул, оглядываясь. — Поправка, северо-восточная. Я на двенадцатом этаже. «Держись, я постараюсь подлететь как можно ближе!» Гэндзи мысленно благодарил всех инженеров, причастных к созданию его брони за то, что шлем подавлял окружающий шум — только в голове все равно нарастал набат надрывающегося сердца, а воздуха становилось все меньше. Пламя выжигало кислород, душило дымом, лизало длинными языками ноги, кусало за одежду. — Сейчас или никогда, Трейсер! — повысил голос Гэндзи, подныривая под упавшую балку и стремительно сокращая расстояние до спасительного окна. «Погоди!» Голос Лены утонул в звоне разбитого стекла, и Гэндзи вылетел сквозь окно, срываясь в объятую пламенем бездну. Канал связи взорвался его именем, и Гэндзи вдруг увидел, как система его визора указывает на шаттл — и на то, как он совершенно не успевает к нему приблизиться, чтобы поймать. Огонь проглотит его быстрее. В голове — ни одной спокойной мысли, и он заперт, заперт в этой клетке рычащего страха, отчаянного желания жить и холодного принятия. И он летит вниз, вниз, вниз, все ближе к палящему аду, в котором ему предстоит изжариться заживо. А потом ткань капюшона натянулась, и если бы горло Гэндзи не было кибернетическим, да еще и укрытым броней — точно бы задохнулся. Мир резко ушел из-под ног, и смертоносное пламя практически клацнуло зубами возле самых пяток киборга, обиженно наблюдая за тем, как сбегает желанная добыча. Гэндзи в неверии глядел вниз, на отдаляющееся марево взрывов и дыма, а затем вдруг очнулся и поднял голову. Его ослепило — то ли солнцем, то ли самим божественным светом, он не был уверен. Он будто бы взирал на саму Аматэрасу, прекрасную и могущественную, в которой раз укравшую его у самой смерти. Ангела Циглер тянула его за собой, поднимаясь выше на своих сияющих крыльях, и на мгновение Гэндзи показалось, что его сердце остановилось. — Я тебя сейчас так сильно люблю, — вырвалось у него, завороженного, и никакие годы тренировок и медитаций не смогли бы сдержать всплеск восхищения, благодарности, благоговения и желания прижать эту женщину к себе, покрыть поцелуями каждую клеточку ее тела и никогда не отпускать. Ангела посмотрела на него, удивленно моргнув. — Что? — Что? — эхом отозвался Гэндзи, вдруг возвращаясь в громыхающую взрывами реальность, в которой он только что чуть не погиб по собственной неосторожности. Открытая дверь шаттла впустила их внутрь, позволяя наконец скрыться с места проваленной миссии, и Гэндзи чуть не упал, споткнувшись о собственные ноги. Так себе ниндзя, растерял все свои хваленые рефлексы… — ГЭНДЗИ! — перепуганно появилась прямо перед визором киборга Трейсер, хватая его за плечи и помогая выпрямиться одним рывком. — ПРОСТИ, ПОЖАЛУЙСТА! — Лена, все… — попытался ответить ей Шимада, но Трейсер продолжала сходить с ума, пока киборг, не вздохнул и не схватил ее за лицо, заставляя замолчать. — Лена, все в порядке. Ан- Доктор спасла меня. Я в порядке. Поняла? Трейсер шмыгнула носом, и горячо закивала, прежде чем поднять ладонь и прикрыть рукой слезящиеся глаза. Гэндзи кивнул, отпуская подругу, и наконец полностью встал на ноги. Команда собралась вокруг, корабль был на автопилоте — Гэндзи поднял руки в знак капитуляции. — Расслабьтесь, со мной все хорошо, — выдал он с нервным смешком. Кэссиди, стоящий рядом, шумно выдохнул, заходясь облегченным смехом, и роняя руку на плечи киборга. — Черт меня дери, Гэндзи! Никак не перестанешь вытворять всякое! — на его лице сияла широкая улыбка, и японец только снова неловко усмехнулся. Глаза сами по себе скользнули в сторону, где с Трейсер разговаривала Ангела. У нее были растрепанные волосы, спокойная улыбка на лице, и стать все той же солнечной богини, которую он увидел, выбираясь из ада. Настоящий ангел. И если бы не шлем, надежно скрывавший любые эмоции, Кэссиди бы незамедлительно прокомментировал тот смущающий факт, что щеки киборга зарделись. Спустя какое-то время страсти поубавились, ситуация была тщательно изучена, и корабль, под предводительством уставшей до смерти Трейсер, двигался на гибралтарскую базу. А Гэндзи все никак не мог выбросить из головы тот факт, что из его уст вырвалось немыслимое. Для него, выросшего в Японии, такое прямое и неприкрытое выражение эмоций было чем-то из ряда вон выходящим. В юности он ни разу не произнес ничего подобного — несмотря на сотни жарких ночных встреч, которые он успел пережить. Это было нечто сакральное, нечто к чему его учили относиться с уважением, почтением… Видимо, годы вдали от родины и общения с куда менее скованными устоями людьми сказались на нем. — Kuso… — едва слышно выдохнул Гэндзи, откидываясь на своем кресле, мучительно мечтая о том моменте, когда он сможет скрыться в своей небольшом комнате и распутать тугой комок эмоций и чувств, что в нем оставила эта миссия, предавшись долгой, долгой медитации. Потому что этот комок стоял у него в горле, горел ярким пламенем в груди, лишал желанного покоя и сосредоточенности. И каждый раз, когда Гэндзи закрывал глаза, он видел знакомый образ, окутанный светом и теплом. Правда, когда он открывал, ситуация ничуть не менялась. — Гэндзи? Киборг повернул голову, каким-то чудом не дернувшись от неожиданности. Ангела Циглер стояла рядом с ним, с обеспокоенностью в глазах и неловкой улыбкой на губах. — Ты в порядке? Гэндзи кивнул, отводя взгляд. — Вы снова спасли меня, доктор Циглер. Я благодарю вас за это. — Гэндзи, — с мягким укором протянула Ангела, падая на соседнее кресло. Крылья металлически звякнули у нее за спиной, и женщина потянулась, будто желая скорее отдохнуть. — Я же говорила, ты можешь звать меня по имени. Мы же друзья. — Знаю, — тут же отозвался киборг. — Прости. Ангела мягко улыбнулась, чуть поворачивая голову в его сторону. — Но ты прав, — усмехнулась она. — Я тебя спасла, да? Тогда ты мне должен. Как насчет ужина? Гэндзи резко повернул голову, широко распахнув глаза от удивления. Ангела улыбалась, глядя на него. И тугой комок эмоций стал еще больше, еще сильнее начал пылать, прожигая кибернетические импланты и человеческую плоть насквозь. Она была такой светлой, и… Гэндзи вдруг расслабился, поняв, как же глупо он себя ведет, и усмехнулся. — Я буду счастлив, Ангела.