Амнистия

Золотое свечение фонарей отражалось в серых зеркалах луж. Витрины спящих магазинов пустынно смотрели на прохожих, оглядывая стеклянными глазами манекенов разбушевавшуюся стихию. Промокшие дворняги теснились у навесов, но их расталкивали мокрые и злые люди, выбравшие то же убежище. «Чёрт бы побрал этот ноябрь, в ботинках уже наводнение,» — по брусчатке, напоминавшей горные реки, бодро бежал молодой человек. В руке он держал запотевшие очки, дужка которых неприятно упиралась в висок, потому что над головой выполнял роль зонтика пиджак, и держать его приходилось огромными усилиями. Карие глаза сощуренно пытались найти что-то, внимательно цепляясь за каждое здание. Наконец, лицо прояснила широкая улыбка, когда взгляд отыскал нужную вывеску. Юноша бросился в бар, сверкающий ночью, но выглядящий довольно убого днём. — Друг мой, немедленно помоги мне с пиджаком, иначе он меня придавит! — с порога закричал он. С входа не было понятно, к кому он обращается, но на зов откликнулся встревоженный мужчина за барной стойкой. — Дьявол, Аластор! — рявкнул тот, уже опознавший в куче мокрой ткани давнего знакомого. — Почему каждый раз, когда у тебя в жизни случается дерьмо, ты обязательно идёшь ко мне?! — Что же, Хаскер, ты не рад меня видеть? А я-то уже понадеялся на тёплый приём. — Как же, — сплюнул названный Хаском и отвернулся обратно к бутылкам. Аластор скинул пиджак на вешалку и как ни в чём не бывало протёр очки. Проморгавшись, он снял туфли и вытряхнул из них достаточное количество воды, чтобы образовать у входа в бар новую лужу. — Надо было прямо здесь это делать? — смирившийся Хаск поставил на стойку стакан. — Виски или содовую? — Это было неизбежно, учитывая просто мой приход, — молодой человек многозначительно показал на капающую с него воду. — Содовую. Бармен молча налил ему стакан и сам приложился к бутылке, покрывая ворчанием то незваного гостя, то погоду, то жизнь. Тишину нарушали только стук капель о стёкла и звон стаканов. Но она не продлилась долго: — Хаскер, друг мой, ты помнишь наш договор? Рост мужчины словно стал ниже из-за сгорбившейся спины. Ведомая лишь ему одному ноша прижала, заставляя глаза расширяться в страхе. Глотнув воздуха, Хаск резко обернулся на своего оферента. Лицо уже приняло привычный вид сварливого недовольства, но дерзость провалилась куда-то вниз от увиденного. Аластор облокотился на стойку двумя локтями, положив голову на руки. Пальцы словно поддерживали светящуюся в сумерках ослепительно белую улыбку. Тусклые лампы затрещали, и этот треск смешался со скрипом охрипшего смеха молодого человека. Хаск невольно сглотнул. Чёрная тень, напоминавшая раскидистые ветви деревьев, заполнила помещение, проникая во все углы. Невидимые духи залезали в мебель, обыскивали полки, переворачивали стаканы вверх дном. Они брались из ниоткуда и исчезали в никуда. — Друг мой, ещё раз спрашиваю, ты не забыл об условиях сделки? — Н-нет, — тот непроизвольно замялся, вовсю глядя на призрачное буйство в баре. Смотря на хлипкую внешность этого парниши, не задумываешься о сокрытую внутри силу, не поддающуюся измерениям человеческого мира. Из-за обманчивой внешности он и принял сделку, чем обрёк себя на вечные страдания и до, и после смерти. — Прекрасно, — всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Аластор протёр уголки губ, отодвинул стакан с содовой и поднялся со стула. Обыденность движений приводила бармена в бо́льший ступор, чем запугивание заклятиями. Самое страшное оружие Аластора — эффект неожиданности. И он всегда срабатывал в его сторону. — Прощай, Хаскер, время не ждёт, а мне завтра вставать ни свет ни заря! Помни, что́ стоит на кону, мой милый друг. Дождь прекратился как раз вовремя, ха-ха! Заливистый смех раскатами прокатился по безлюдному бару, и за ним скрылся и молодой человек в мраке ночи. Хаск выдохнул с облегчением. Нарушитель спокойствия растворился, оставив лишь воспоминание о своём как всегда бурном, внезапном и тягостном визите. Пустота после него была благословением, но и ему было суждено нарушиться. Колокольчик у двери неуверенно зазвенел. Бармен резко обернулся, напуганный, хотя и старался это скрыть. Однако на пороге стояла лишь девушка, крадущимися шагами идущая к стойке. «Чёрт, просто посетительница», — Хаск морально приготовился обслуживать очередных раздражающих клиентов, приток которых начинался как раз в это время. Девушка ещё немного потопталась на месте, но потом собрала силы в кулак и подошла к мужчине. — Эм-м-м… Простите… — звонкий голос заставил обернуться. — Что? Грубый вопрос сбил настрой посетительницы, но она решилась продолжить: — Вы… не знаете того молодого человека? Просто мне бы хотелось узнать его адрес, а из всех обратиться могу только к Вам… «Не ожидал, что у этого исчадия Ада могут быть поклонницы. Хотя неудивительно, если посмотреть на его смазливое лицо», — презрительно подметил Хаск. — Знаете, я просто шла рядом с ним недавно, и увидела, как он обронил эту брошь, — на миниатюрной ладони оказалось ярко-красное украшение. Рубин за секунду приковал внимание обоих людей. Золотое обрамление образовывало замысловатые орнаменты из листьев, ветвей и черепов каких-то существ. Оно одновременно и пугало, и завораживало, что вызывало взбудораженную дрожь в руках. — Мгм, — лишь неразборчиво пробурчал тот и выхватил брошь из пальцев, чтобы с видом знатока осмотреть её на свете. — Вы же знакомы с ним, не так ли? — А? Да-да, к сожалению… — рассеянно проворчал он. Лицо скривилось от воспоминания о произошедшем, и он сжал брошь так, словно бы она была самим Аластором. — Замечательно! — просияла девушка и заразительно улыбнулась. Только тогда Хаск решил внимательно осмотреть её внешность. Аккуратно подстриженные волосы с белокурыми локонами, от природы бледная кожа, контрастный румянец, широко распахнутые глаза. Одежда отличается скромностью, но и розовая шляпка, и идеально выглаженное платье с ровными швами обличали в ней человек из зажиточной семьи. Вывод можно сделать только один — красивая богачка. Этот ультиматум сразу поставил гостью в границы понимания Хаска, скептического и бескомпромиссного. Избалованный ребёнок, вложенная заранее дорога в лучшую жизнь, без преград и поворотов, вечеринки, богатый муж, безмятежная старость. Он видел много таких, и испытывал к ним только холодное презрение. Девушка, однако, совершенно не догадывалась о мыслях бармена, продолжая что-то ему втолковывать: — Не поймите меня неправильно, я ни к кому не навязываюсь! Если Вы сможете передать ему брошку, я буду крайне признательна! В голове Хаска что-то щёлкнуло. Он насмешливо покосился на брошь, потом на неизвестную, потом на вешалку в дальнем углу комнаты. — Знаете, дамочка, у меня есть идея получше… — в мозгу уже вырисовывался план, связующим элементом которого должна была стать ничего не подозревающая девушка. — Отнесите-ка ему ещё и его пиджак. — Вот тот? — она указала на красную материю. Лужа от неё уже разрослась настолько, что доходила до столов. Мужчина кивнул. — Хорошо! — а та, казалось, была только рада помочь. — Только продиктуйте мне адрес, пожалуйста, а то я забуду. Когда заветные слова были написаны, девушка с энтузиазмом вскочила и побежала к вешалке. Пиджак аккуратно взяли в руки, брошку сунули в карман. — Дамочка! — окликнули её, резво оказавшуюся уже у двери. — Я забыл предупредить, что у него не очень хорошее зрение. Он подслеповат и иногда не видит некоторых вещей. Как, например, вылетела брошка… — Да? Боже мой… — сочувственно прошептала незнакомка. — И как же он живёт? «Легче лёгкого», — зло восторжествовал мужчина и продолжил в том же покровительственном, искренне обеспокоенном о своём друге тоне: — Чтобы сориентироваться в пространстве, ему нужно дотронуться до предмета, иначе он не поймет, о чём идёт речь. Поэтому касайтесь его при любой возможности, он будет вам благодарен. — Раз так ему будет легче… — вздохнула она. Доброе сердце не чуяло обмана, только заботу о человеке. — Я сделаю всё, как Вы сказали. Спасибо большое, до свидания! От девушки и след простыл, оставив после себя тонкий аромат яблочных духов. И мокрый след на стульях и полу. — Ниффти, девчонка, где тебя свет носит! — закричал Хаск за шторку, отделявшую бар от остальных складных помещений. Невысокая девушка выросла перед ним и с весёлым непониманием смотрела на коллегу. Тот лишь указал рукой на остатки дождя в помещении, на что уборщица подскочила, словно заведённая, и начала с необъяснимой скоростью счищать грязь и воду. «Настала, Аластор, и твоё время поплясать под мою дудку», — злорадно ухмылялся Хаск, радуясь своей небольшой победе и совершенно не беспокоясь о той, кто сейчас бежала по скользким улочкам в поисках домишки.