Вуайерист

Сон показался ей мгновением. Вздрогнув всем телом, она проснулась с уверенностью, что вчерашний кошмар все еще продолжается. Но каково было ее удивление, когда она обнаружила, что находится в месте, о котором знала только понаслышке — капитанских покоях. Маюри, лежащий рядом с ней, был лишен как одежды, так и привычного макияжа. Ученый никогда не показывался ей в таком виде, несмотря на то, что они встречались довольно долго, и никогда не позволял ей такой роскоши, как оставаться на ночь в своей комнате. Недоверчивый, скрытный и самую малость сумасшедший он держал коллег и приближенных на расстоянии вытянутой руки, а остальных — на дистанции пушечного выстрела. К чему тогда он проявляет подобную откровенность с ней, если они уже расстались, думала про себя девушка? Было ли это попыткой выйти на новый уровень близости и откровенности? Прежде чем она успела дать себе ответ на этот вопрос, Маюри со стоном перевернулся на спину и открыл глаза. — Доброе утро, — сказал он. С утра голос его звучал ещё более хрипло, чем обычно, от чего девушка почувствовала знакомые покалывания в низу живота. Но она не могла дать желанию, вызванному сексуальным звучанием его голоса и немного растрепанным ото сна видом, повлиять на ее решения. Еще свежо было предание вчерашнего вечера. Прикрывшись одеялом, она начала вставать с кровати, попутно ища глазами свою одежду. Он следил за ней сонными, не понимающими глазами. — Что ты делаешь, женщина? — Где мои вещи? — нахмурившись, спросила она. — Я не разрешал тебе уходить. Ляг обратно в постель… — Мне все равно! — решительно воскликнула она. — После того, что ты вчера сделал, я не собираюсь больше здесь находиться! — Эмилия… — пробормотал Маюри, приподнявшись на локтях и смотря на неё…почти виноватым взглядом? Разве такое возможно? Девушка снова почувствовала, как ее чаша весов склоняется в сторону чувств, а не здравого смысла. А его лицо…черты возьми, как же он был прекрасен без своего привычного боевого раскраса. Правильные черты лица, прямой тонкий нос, острые скулы, тонкие, красиво очерченные губы, немного опухшие ото сна. Синие волосы удивительным образом контрастировали с янтарно-желтыми глазами и смуглой кожей. Ей отчаянно хотелось прикоснуться к нему, поцеловать каждый сантиметр его лица, не чувствуя при этом горький привкус краски на губах. — Знаешь, — горько усмехнулась она. — Если бы ты не носил макияж, у 12-ого отряда не было бы больше проблем с новобранцами. — Зато было бы больше возни с отсеиванием придурков, которые заинтересованы в плотских утехах, а не в науке. — Глядишь, кто-то бы добровольно согласился стать твоей подопытной крысой. Разрешил бы повесить камеры в своей комнате и накачивать себя непонятными наркотиками, и получал бы от этого еще и удовольствие. Между ними повисло молчание. — Я был несправедлив к тебе, — наконец сказал Куротсучи, вставая с постели. — Мне нет необходимости следить за тобой — я в любом случае узнаю, если ты что-то задумала. — Я не строю никаких козней против тебя, черт возьми! — возмутилась девушка, пятясь назад, когда он пытался подойти и прикоснуться к ней. — У тебя нет никаких оснований мне не доверять! У меня было гораздо больше поводов усомниться в твоей преданности и честности, я…я даже не знала, как ты, черт возьми, выглядишь до этих пор! Но я продолжала тебе верить, потому что любила тебя! Приняла то, что мы держим наши отношения в секрете от всего мира, что мы делаем все, так, как тебе хочется, но ты…ты сделал все, чтобы подорвать мое доверие! — Это не так, — он поймал ее за руку, выше локтя и притянул к себе. Одеяло выскользнуло у девушки из руки и они оказались друг у друга в объятиях, оба полностью обнаженные. Тепловой его тела была таким очаровывающим и манящим. Злость постепенно отступала. — Мне жаль, что я обманул твое доверие, — тихо произнес Маюри, проводя руками по ее спине. — Но дело…не в недоверии. Возможностью знать, что ты не точишь зуб на меня — лишь приятное дополнение…к еще более приятной части. — Что ты имеешь в виду? — нахмурилась девушка и наконец взглянула ему в глаза. По позвоночнику пробежал маленький электрический разряд, когда его золотистые сосредоточились на ней. — Мне нравится наблюдать за тобой. — ответил он спокойно. — Я нахожу все, что ты делаешь, занимательным. То, как ты ворочаешь во сне, или укладываешь волосы перед встречей со мной, или ешь сладости посреди ночи… Я не мог отказать себе в удовольствии знать о тебе все, потому что ты постоянно занимаешь мой разум. Если я не имею возможности видеть тебя в течение дня, мое внимание рассеивается. Мне становится все сложнее концентрироваться на рабочем процессе. Но я понял, что мне нет необходимости следить за тобой издалека, если я просто могу иметь тебя возле себя…все время. Если ты разделяешь мое желание, разумеется. Эмилия почувствовала, что дрожит. Его признание было ужасающим и таким…очаровательным одновременно. Знать, что он нуждается в ней так сильно, так отчаянно…она не могла и мечтать, чтобы человек его ума, его великолепия был вообще от чего-то зависим, кроме своих научных открытий. Она не выдержала и с жаром поцеловала его губы. — Можешь оставить одну над кроватью… — пробормотала Эмилия, уткнувшись лицом в капитанское плечо. В конце концов, она не смогла бы полюбить столь…неординарного человека, если бы сама не была такой же. Маюри довольно оскалил зубы, лицо его просияло. — Хорошо, девочка. Очень хорошо. Он накрыл ее губы своими, довольный стон вырвался из его груди. Прижав ее ближе к себе и не разрывая поцелуя, он стал пятиться назад, в сторону кровати, пока они не приземлились на нее. Мия оказалась сидящий сверху на его обнаженном теле. Дав волю своим желаниям, она начала осыпать поцелуями худое лицо Маюри, а затем и каждый шрам на его смуглой коже. Он довольно откинулся назад, позволив ей продолжить свое служение. — Маюри? — сказала она, запуская пальцы в ярко-синюю копну волос и мягко поглаживая их. — Ммм? — промычал он в ответ. — А что ты делал с записями видео? Бьюсь об заклад, они послужили тебе обучающими материалами…Или развлекательными… Девушка почувствовала, как тело под ее рукой напряглось. Ученый пробормотал что-то невнятное, одной рукой подмял возлюбленную под себя и втянул в поцелуй, чтобы она больше не задавала неудобных вопросов.