Два сапога пара.

В конференц-зале в это утро атмосфера царила почти спокойная. Жданов вяло переговаривался с Малиновским, Коля буравил Катерину взглядом из-под очков. Марго и Кира Юрьевна сидели плечом к плечу и отгораживались друг от друга папками. В момент, когда все вопросы вплоть до замены монитора в приемной были решены, Зорькин, не отрывая взгляда от Катерины, предупредительно кашлянул. Та пронзила в ответ умоляющим взглядом, однако Николай был непреклонен. — Екатерина Валерьевна, — настойчиво спросил он, — а что у нас с кадровым вопросом? Кресло вице-президента до сих пор пустует. — и деловито поправил очки. Катя подумала, что уничтожит Зорькина сразу. Как только все выйдут из конференц-зала, так сразу. Она поправила папку и вдохнула. Посмотрела на расслабленного Жданова. Они не говорили со вчерашнего дня, не случилось. Знал бы он, что она сказать собирается! Реброва, которая разобрала Авгиевы конюшни Малиновского только к двум часам ночи, чуть не зевала, на Пушкарёву не смотрела. Именно её Катя хотела бы видеть своим замом, а уж лучше самого Гошу. Но это было бы поистине бесчеловечно по отношению к Маргарите Александровне. И она решилась. — Я предлагаю на должность вице-президента, Воропаеву Киру Юрьевну. Прошу поддержать кандидатуру. Жданов поднял бровь. Одним выражением лица спросил — «а не спятила ли его Катенька?» — Но она лишь улыбнулась. — Стоп, — оживилась Воропаева и даже переглянулась с Марго, — Екатерина Валерьевна, а… — слов не хватало. Она только и могла часто моргать и смотреть, то на Пушкареву, то на Зорькина. — Кира Юрьевна, я хотела поговорить сначала с вами, но Николай Антонович… — Катя с удовольствием наступила на новенькие туфли Зорькина, он громко выдохнул, но вида пытался не подавать. — … не оставил мне выбора. Вы против? — Боюсь представить, что случилось, раз вы пришли к моей кандидатуре. — ответила она, вернув лицу былое спокойствие, — я-то не против, но у меня есть условие. — Слушаю. — Раз я буду занимать две должности, значит и работать придется в два раза больше. Господин Малиновский может и славился сходством с Цезарем, да не все у нас так талантливы. Марго выдала едкую усмешку. — Вы о зарплате? — спросила Катя, не глядя ни на новоявленного Цезаря, ни на его друга. — Это подразумевается, мне кажется. — Нет, не о ней. В отдел сбыта мне нужен зам. Так что, нетерпеливый господин Зорькин, — обратилась она к нему ироничной улыбкой, — решение одного кадрового вопроса тут же вызывает другой. — Я не мОгу никого замЕщать, — отозвался Милко лениво. — Ваши предложения? — улыбнулась Катя Воропаевой, уже догадываясь, к чему та клонит. — Поскольку ещё больше увеличивать штат сейчас крайне неудобно, — равнодушно сказала она, устремив взгляд на стоящий перед ней стакан воды, — Я предлагаю Жданова Андрея Палыча, либо Малиновского Романа Дмитрича. Принципиальной разницы нет. — и коротко взглянула на Андрея. — Так уж и нет, — съязвил Милко. — Да, Милко, ты прав, — уточнила она после недолгой паузы, — Андрей Палыч силен в бюрократии, Роман Дмитрич же полезен по части переговоров. В любом случае, Екатерина Валерьевна, решающее слово за вами. Катя спрятала растерянность за очками. Подумала. В поисках поддержки посмотрела на Реброву. — Меня не устраивают обе кандидатуры, — наконец, сказала она. — Но сейчас вариантов действительно нет. Потому, Андрей Павлович, Роман Дмитриевич, решайте, пожалуйста. Кто из вас продолжит модернизацию производства, а кто перейдет под начало Киры Юрьевны. Ваши заявления в ближайшие сроки должны быть у Георгия Юрьевича. На этом совещание окончено. Всем удачных выходных. — Как это закончено, подождите. — подал голос молчавший все это время Малиновский, — Почему вы спихиваете такие решения на подчиненных? Кто у нас президент? — Путин, если вы не знали. — ответила Марго, вставая с места, — Партия велит решать, значит, надо выполнять! Пушкарёва бросила на Маргариту весёлый благодарный взгляд и поднялась с кресла. — Екатерина Валерьевна, — Жданов обогнул стол и направился в сторону президентского кабинета, — на несколько слов. — Я сейчас занята, — неуверенно сказала она, торопливо застегивая сумку, — Запишитесь ко мне через секретаря. Как все. Прочие. Сотрудники. — Не говори глупостей, — негромко ответил Жданов, заходя за ней в кабинет. — И опять мы о том же, — сказала она спокойно, уже даже не удивляясь его поведению, — По-моему, мы все обговорили на совещании. — Мы не обсудили планы на выходные, — Андрей закрыл за собой двери. — Я хочу пригласить тебя в субб… — Я уезжаю на все выходные. — отрубила она, даже не дослушав. — Куда? — спросил он раньше, чем подумал. — С Михаилом в Питер. — Что? — не поверил своим ушам Андрей — Он там ресторан открывает. — пожала плечами та- Я вызвалась помочь определиться с локацией. Жданов вдохнул. Выдохнул. Не помогло. — Катя, что происходит?! — Я информирую вас, что буду не на связи. — деловым тоном сообщила она, — Если во время моего отъезда что-то случится, обратитесь к Кире Юрьевне. — Ты издеваешься?! — Андрей Палыч, — вздохнула она, — если у вас нет ко мне рабочих вопросов, то прошу вас освободить кабинет. Мне до конца дня нужно успеть сделать кучу дел. Разошедшийся Жданов повернулся вокруг своей оси, взметнул руки, выставил ладони. — Хорошо, — сказал он злым голосом, с трудом сдерживая крик. — Хорошо. Один вопрос. Вчера в машине. Что тогда это было, Катя?! — Вчера в машине я ездила по делам. — голос её едва дрогнул, — Потом домой. — А целовались мы тоже по делам? — Мы не целовались! — воскликнула она полушепотом, — Смею напомнить, что вы самым наглым образом сели ко мне в автомобиль, а потом… Не оставили мне выбора! Андрей посмотрел на Катерину дикими, ненормальными глазами. Наверное, он мог убить её сейчас. Вместо этого он сглотнул ком в горле, снял очки, положил в карман пиджака. И вдруг передумал — схватил с тумбы часы и со всей дури бросил их на пол. Разбилось стекло, покатились детали — прямо под ноги вошедшей в кабинет Киры. — Ну, что-то такое я и ожидала, — сказала она, криво улыбнувшись и засовывая руки в карманы. — Не обращайте внимания, Кира Юрьевна, — холодно ответила Катерина, — Андрей Палыч просто только что узнал, что Малиновский уехал на переговоры к уфимцам без него. — Да я так и подумала, — ответила Воропаева, когда Жданов вышел вон, не глянув на бывшую невесту.       Остаток пятницы прошел спокойно, по крайней мере, относительно вчерашнего дня. Остатки завалов в документах, конечно, периодически всплывали, но по крайней мере, сегодня уши Марго отдыхали от напыщенных речей Малиновского. Она монотонно проверяла и отсортировывала остатки корреспонденции, сверяя платежки со списком партнеров. Вдруг её взгляд зацепился за платежку из типографии, пришедшую по электронной почте. — Вот-те номер… — пробубнила она себе под нос, и взяв со стола мобильник, набрала номер Малиновского. — Да-да, — мурлыкнула трубка. Реброва ругнулась в потолок одними губами, и прочистив горло, спросила: — Господин Малиновский, звоню уточнить. Вы вчера говорили, мы с «Гаммой» расторгли договор два месяца назад, или с «Юнионом»? — А, Маргарита Александровна! — неизвестно чему обрадовался Роман, — так и с теми, и с теми. Марго тут же захлопнула раскладушку, и сжав зубы, нажала на письме «распечатать». Выдернула лист из принтера и твёрдой походкой направилась к лифтам. — Какие люди! — восхитился Малиновский, складывавший бумажный кораблик в кабинете на производстве в полном одиночестве. Маргарита неприязненно оглядела кабинет, затем устремила взор на изваяние Романа. — Ну вы прямо как пчёлка, Роман Дмитрич! — восхитилась она насмешливо, — Вы после работы в аптеку бы зашли, мазь разогревающую купили. А то так и спину надорвать можно! — А что делать, Маргарита Санна, — вздохнул он притворно и поднялся, чтобы организовать для неё стул. — Я понятия не имею, где с понедельника работать буду. Жданов как ушел к Катерине Валерьевне, так и не вернулся. Не сгрызла бы она его… Маргарита стул проигнорировала, медленно подошла к Малиновскому вплотную, сунула в лицо платёжку и процедила: — Потрудитесь объяснить, что. Это. Такое. — Платёжка. А вы плохо видите, да? — спросил он сочувственно. — Господин Малиновский, — ядовито улыбнулась она, —не теми вопросами вы задаетесь. Ох, не теми. Не «где» работать с понедельника, а «буду ли вообще». — А журналистов всех учат угрожать акционерам компаний? — Ах, да, — согласилась она, и отойдя к Ждановскому столу, опёрлась на него. — вы же акционер. В таком случае, финансово вы не очень пострадаете. Что ж, тем лучше. Вот это — она показала бумагу ещё раз, придерживая за уголок, — я несу к Пушкаревой. Если вы, конечно, не против. Малиновский развел руками. — А в чём вообще проблема? — Никаких проблем. — пожала она плечами и сложила руки на груди, — Кроме того, что мы до сих пор переводим бешенные бабки компании, с которой разорвали договор ещё в мезозой. Малиновский изменился в лице и бросился к платёжке. — Твою налево… — Налево — это когда соседский мальчик на тебя похож. А тут направление немного другое! — ответила Марго, не скрывая удовольствия от метаний Романа. — Ой, ты бы вообще помолчала, — огрызнулся он, сверяя даты с настольным календарем и что-то высчитывая. — Ого, — усмехнулась она, окончательно развеселившись, — мы уже на ты. А как же цветы? — Где договора? — спросил Роман, хватая платёжку и календарь и выходя из кабинета Маргарита пошла следом, неторопливым шагом. — Расторгнутые — часть на столе, остальные в том ящике, где у вас раньше лежали сигареты. Кстати, не просветите, зачем под них выделять целый ящик? Малиновский привычно упал в своё кресло, выудил из стопок документы. — Щас не мешай, — велел он Ребровой и принялся что-то быстро писать в блокноте. Подвинул к себе калькулятор. — Сэр, есть, сэр! — ответила та, и отдав честь, встала по стойке смирно. — Разрешите доложить госпоже президенту, сэр? — Господи, ты уймешься или нет? — раздражённо поднял голову Роман. — Дай разобраться. — Ты сначала соберись, разбиральщик. Роман не обратил на её выпад никакого внимания — он что-то очень быстро считал на калькуляторе. Наконец, вздохнул и вынул мобильный. Набрал номер, но ему не ответили. Малиновский посмотрел на Маргариту — его взгляд из сосредоточенного снова стал хитрым и уверенным. — Неужели! — сообщил он трубке, когда ему наконец, ответили. — Палыч! Слушай, тут… Палыч? А ты где, свет мой? А-а-а… А мне казалось, что Кат… Понял. Понял. Сами разберёмся, ты это… Дождись меня, я присоединюсь через час. Роман отключил мобильный, коротко и грустно заржал. — Пошли к Кате, — велел он. — Можете не утруждаться, — ответила она спокойно, — заявление можете написать прямо сейчас, я сама его Катерине передам. Вместе с платёжкой. — Люблю самоуверенных женщин, — восхитился Малиновский, собирая бумаги. У двери он подал ей согнутую в локте руку — Как хотите, — фыркнула она, — я лишь хотела облегчить вашу участь. Даже не взглянув, она прошла мимо него вперед, прямиком в кабинет Пушкаревой.— Екатерина Валерьевна, можно? Катя подняла от бумаг усталые глаза. — Конечно. Что-то случилось? — Не успело, — поднял указательный палец Малиновский. — Маргарита Александровна нас спасла. — Да, Роман Дмитрич нас топил — топил, а Маргари… — она резко остановила поток слов и устремила удивлённый взгляд на Малиновского, затем растерянный — на Катерину. Роман заржал и, кивком спросив разрешения, сел на стул для посетителей. — Так, Катерина Валерьевна, смотрите. Помните «Юнион»? Мы от них отказались, кажется, в феврале. — В последних числах, — Катерина смутилась и подтянула к себе договор. — Вместо них пошли к Варламовым. И? — Маргарита Александровна, вы бы присели, полюбопытствовали, — предложил Роман, указывая Марго на второй стул. — Вот это, — он написал на листе бумаги цифру, — была сумма неустойки. Маргарита Александровна сегодня обнаружила, что мы договор не разорвали. Там, знаете ли, дамы, были некоторые волнения в компании, вопрос никто не контролировал. За эти месяцы бухгалтерия благополучно отчисляла им вот эти денежки, — он написал сумму и умножил в столбик на три, — вот и получается чуть меньше суммы неустойки, даже с оплатой в этот месяц. Договор заканчивается первого июня. У него автоматическое пролонгированние, так что нужно звонить нашим друзьям и совершенно бесплатно и безболезненно заканчивать сотрудничество. Это уже работа президента. Малиновский с удовольствием откинулся на спинку кресла и посмотрел на Маргариту. Катя взяла ручку и принялась пересчитывать. — То есть сотрудничество мы заканчиваем в срок, а неустойку все равно платим, я ничего не упустила? — вежливо поинтересовалась Маргарита. — Финансово — что неустойка, что ежемесячный обязательный платёж, — ответила Пушкарёва, откладывая ручку. — Только их услуги мы не используем. — И слава богу, — поддакнул Малиновский. — Но если бы не Маргарита, могли бы попасть ещё на месяц платежей как минимум. Я о договоре совсем забыл. В свете последних событий, — произнёс он с нажимом и выразительно посмотрел на своего президента. — Для таких «забыл», существует ежедневник, — колко напомнила Марго. — Капец, а если бы на моё место пришел ещё один такой же господин Малиновский? — На производственном этаже слишком много дел, — улыбнулся Малиновский, — чтобы помнить о чужих обязанностях. Будь Жданов президентом, я бы, конечно, записал. Но к нему в марте, Маргарита Александровна, никто подойти не решался. — Почему? — спросила Катя. — Пил и дрался, — сообщил Малиновский, и Катя стушевалась. — Интересная у вас компания… — вздохнула Реброва, — ладно, Екатерина Валерьева, я вам ещё нужна? Пушкарёва, не сводящая глаз с Малиновского, кажется, забыла о Маргарите, и растерянно покачала головой в ответ на её вопрос. — Он в баре, пьяный вусмерть, — резко сказал Малиновский, едва за Маргаритой закрылась дверь. — Если из-за тебя он снова будет драться до полусмерти — не обессудь. Я хотел мира. — Роман Дмитрич, не надо перекладывать на меня ответственность за его решения! — вскипела она и швырнула ручку в органайзер, — Вы мне все уже поперек горла стоите. То из-за меня компания развалилась, из-за меня свадьба расстроилась, из-за меня Андрей Палыч дебоширит… А о том, что я тоже живой человек, все напрочь забыли. Вы его друг? Так идите и заберите его оттуда, и нечего мне тут на совесть давить! — Правда? — ощетинился Малиновский. — Невинная овечка Катя Пушкарёва? И это не ты на него смотришь так, что даже Милко уже спрашивает, что между вами, а после разговора с тобой он снова уходит в запой! — Роман Дмитрич, — протянула Катя предостерегающе, медленно привставая с кресла, — вы забываетесь! Не выводите меня из себя. Поверьте мне, в гневе вы меня еще не видели, и не советую до этого доводить. — Я предупредил. — Страшно, я прямо вся трясусь. — она подошла к тумбочке и налила себе стакан воды, — Себе вы тоже инструкцию напишете, или так план действий запомните? — Дура! — не выдержал Малиновский. — Тебе нравится его изводить, да? Нравится?! В это время в приёмной президента Марго, рассыпавшаяся «комплиментами» в адрес Шуры, которая опять торчала у стойки Тропинкиной, услышала крики из кабинета. Оторвалась от отчитывания Кривенцовой, повернула голову к Маше и приказала: — Так, быстро нашли бананы и заткнули уши. Обе. Те послушно закрыли их ладошками, и оглядываясь по сторонам, Марго без стука распахнула дверь. Подошла к Малиновскому, и в приказном тоне выплюнула: — А ну вышел отсюда. Ещё раз откроешь здесь рот в таком тоне, следующее, что из него вылетит — твои зубы. Роман повернулся к Маргарите, лицо его было жестоким. Он ухмыльнулся — недобро, опасно. — Ваше счастье, Маргарита Александровна, что я женщин не бью. И твоё, Катя, тоже, — бросил он и вышел вон из кабинета. — Ты посмотри на него! — возмутилась она и крикнула ему вслед: — Это твоё счастье, что я баба. Была бы мужиком, давно бы у меня на коленях ползал, пломбы собирал! Кать, всё нормально? — повернулась она к Пушкаревой. Катерина улыбнулась сквозь слезы. — Это Гошина фраза. — Поправочка: это Гоша у меня её слямзил. Кофе хочешь? Или чего покрепче, стресс снять?