Бесснежная зима.

      Как так вышло, что Розалина полюбила вновь? После трагической гибели своего возлюбленного, она готова была спалить мир дотла, а после запечатала сердце в ледяной панцирь. Растопить замороженное желание любить и быть любимой, под силу оказалось четвертой предвестнице Фатуи. Но страх, что всё повторится не отступал. Восьмой совершенно не хотелось снова ощущать боль от потери.        Но Арлекино, сумела усмерить пожар боли, который без конца разгорался в душе ведьмы.       Слуга появилась в рядах военноначальников Снежной, когда Синьора уже заняла устойчивое место у трона Царицы. Застав предыдущего Слугу, ей было с чем сравнивать. Арлекино радикально отличалась от своего предшественника, но Розалина вела себя с ней отстранённо, делая колкие замечания, на которые получала не уступающие по показателям ответы.       Из динамики соперничества, всё стало чем-то большим. Голод по желанию чувствовать, что ты кому-то не безразличен, зародил в сердцах девушек глубокую связь. Эти чувства были тонким льдом. Обе шли осторожно, медленно доходя до середины, где вода успела промёрзнуть глубже.       Боязнь привязаности, цепляла оковы неуверенности на конечности. Но редкие встречи связаные с бесконечными командировками Синьоры, делали интимные моменты близости особенно дорогими.       В городе свободы ярко светило солнце, смотря на которое, Розалина разражённо свела брови к переносице. Этот город не смотря на свою яркость и беззаботность ассоциировался, только с нескончаемой пыткой расставания.       — Какая нелепица. — Пробурчала предвестница, смяв в руках ветряную астру. Помятый цветок упал на каменную плитку утратив всю краску. Каблуком блондинка, окончательно раздавила его.       Словно на зло стояла знойная погода. Настолько, что приходилось прибегать к использованию сил Глаза Порчи, чтобы освежиться. Зайдя в кабинет в палате Фатуи Розалина достала из волос шпильку, давая тем свободно упасть на спину. Голове стало легче и девушка подошла к большому окну резиденции, которое точно выходило на Мондштадский собор и статую Барбатоса. Долгожданную тишину прервал стук в дверь. Как она могла забыть, что минута покоя роскошь для человека с таким высоким чином.       Измерив комнату пятью шагами она быстро открыла дверь. Поклонившись там стоял сержант Фатуи протягивая широкий запечатый конверт.       — Вам послание от Четвёртой предвестницы, госпожа. — Не поднимая взгляда, словно заученный заранее текст говорит фатуй.       Розалина в свою очередь фыркнула и выдернула письмо из рук сержанта, как будто делая ему одолжение, что вообще приняла.       — Свободен. — В приказном тоне говорит предвестница, заперая тяжёлую дверь у него перед носом.       Пройдя глубже в комнату блондинка села за стол, ломая печать на которой красовалась четырёхконечная звезда. Розалина ожидала увидеть, что угодно — но не цветок. На дне конверта лежала сжатая Радужная Роза — известная диковинка Фонтейна. Недоверчиво покрутив подарок в руке, девушка приподняла уголки губ вверх и отложила её в сторону, расскрыв само письмо.       «Дорогая Розалина, Надеюсь погода в Мондштаде радует своим привычным гостеприимством. Недавно прогуливаясь по улицам Фонтейна. На площади росли замечательные розы. Отправила тебе одну. Банально, сравнивать тебя с обычным цветком, чья красота увянет ближе к августу, потому что твоя — не потухнет никогда. С уважением, Слуга».       Прекрасная Леди почувствовала как кровь приливает к щекам, а на губах появляется искренняя, почти мечтательная улыбка.       Синьора сложила письмо пополам по сгибу. Бумага хрустела под тонкими женскими пальцами, когда предвестница сгладила её. Она поместила послание обратно в конверт, который отправился с ящик рабочего стола, к другим, разной степени важности. Цветок приодолевший расстояние в сотни километров, знатно помялся: но при всём этом не утратил свои краски. Роза провела длинными ногтями по нежным лепесткам Фонтейской диковинки. Как только закончит со всеми делами — обязательно отправиться в Фонтейн и возьмёт с собой Арлекино, она точно окажется хорошим гидом. Потянувшись свободной рукой до подоконника, она схватила блокнот, обложка которого сильно нагрелась под бесжалостым светом солнца. Открыв его и пролистав с помощью большого пальца, пожелтевшие от старости страницы ровно до середины, поместила подарок в записную книжку.       К сожалению, женщины так и не увиделись. Командировка Розалины завершилась в Инадзуме. Казнь за проигрыш в дворцовской дуэли. Синьора всегда отзывалась о путешественнике как о слабаке, имея минимальный опыт встречи с ним. Восхищённые рассказы Одиннадцатого, совсем её не впечатляли и она отмахивались от них как от назойливой мухи. Вот и поплатилась за собственную самоуверенность.       Теперь, в главном зале собрались оставшиеся девять самых приближенных слуг Крио Архонта. Весь этот коллектив можно было со смелостью назвать семьёй, и оказаться совершенно правым. Собирались все предвестники исключительно, чтобы поприветствовать новых членов или проститься с ушедшими, настоящая семья, другими словами не скажешь. Скорее, они все бы приходились друг другу дальними родственниками - на которых всё ровно, но и обидеть не хочется.       Эхом об стены ударялось ледящее душу, поистине ангельское пение, придавая пустому залу цекви ещё более жуткую атмосферу. В помещении ни на градус, не теплее чем на улице. Ремонт в последний раз делался на столько давно, что от краски на рамах осталось только нелепое напоминание, в виде осыпающихся кусков.       И даже не смотря на то, что это были похороны Восьмой предвестницы, на лицах присутвующих не промелькнул и намёк на тоску. Все молвят о своих проблемах и обсуждают политику. Как мерзко. Кучка заевшихся чиновников, которые забыли с чего начинали.       – Розалина погибла на чужой земле, - начала Арлекино делая шаг вперёд перебивая коллегу, - так почему бы вам всем просто не заткнуться?!       Её голос звучал как шипение разъяренной змеи, у которой забрали мышь прямо из пасти. Следом за ней заговорил Тарталья, равнодушно сидящий на деревянной скамье у неё за спиной.       – Даже мне кажется, что сейчас не подходящее время для битвы. - Заговорил Одинадцатый.       От голоса "выскочки", по скромному мнению Слуги конечно же, белокурая сжала челюсти до такой степени, что зубы заскрипели.       Так и продолжал бы сгущаться воздух, если на пороге зала не появился Пьерро, грозно прервав дискуссию присутствующих.       "Пускай твоей могилой станет весь старый мир"       Слуга по собственному желанию, вызвалась навести порядок в рабочем кабинете Розалины в Заполярном Дворце. Честно сказать, Четвертая не хотела ничего трогать. Расположение вещей, канцелярии, стопок документов; создавали впечатление, будто хозяйка вышла за кружкой чая, и вот-вот вернётся. Любимая чашка стояла на краю стола, на белоснежных стенках виднелись коричневые следы от крепкого чая. Невольно, Арлекино провела рукой по рабочему месту ушедшей возлюбленной. На книжках и ежедневниках появился тонкий слой пыли. Женщина сделала быстрое движение указательным пальцем по записной книжке в коженной обложке, оставив след. Потёрла серою грязь между пальцем, выдохнула, бесстыдно вытерев руку об брюки. Хотелось коснуться любимой, создать призрачное ощущение присутствия рядом, дотронуться до мыслей. Девушка знает - в лучшем мире, Роза обрела покой с бывшим возлюбленным.       Задумалась, нужно успокоиться. Тут же зашуршала открывая блокнот. Начала с самой первой даты, которая означала, что записи брали своё начало три года назад. Удивительно, дневник не исписан даже до середины за такой продолжительный срок. Какой изящный аккуратный почерк. Не смотря на то, что никаких строчек не было, он не съезжал и был идеально ровным - полностью соответствует умершей предвестнице. Сильный нажим, писали чем-то острым, скорее всего перьевой ручкой. Страницы хрустели. Она сжала челюсти, и, опустив голову, принялась читать, удобно расположившись за столом на стуле. Вчитывалась в каждую строчку написаную Мондштадскими иероглифами, к счастью Слуга бегло понимала о чём идёт речь. Женщина заинтересованно прислушалась, осторожно держа шуршащие страницы. Никаких звуков, даже привычная вьюга не воет в трубе. Из-за сильного нажима на ручку, и мелкого подчерка все страницы слегка хрустели, как пергамент. Их было приятно даже просто листать. Беззвучно поднявшись, она отложила чужой дневник. Полная тишина. Даже не заметила сначала, что из блокнота выпала высохшая Радужная роза. Она утратила свою яркость и её не стесняясь можно было добавить в какой-нибудь гербарий. Предвестница подняла упавший цветок, стараясь быть с ним, как можно нежнее, зная, что тот превратиться в прах от одного неловкого движения. И всё же Арлекино была права - красота Розалины никогда не погаснет, даже если погасла самая Восьмая. Слуга положила розу на обложку и подошла к окну с решёткой в виде ромбиков. Безоблачное небо покрыто яркими звёздами, как веснушками.Эта зима действительно была тёплой.