первое дежурство

      Я оттягивал этот момент до последнего.       Марк пару часов назад вернулся. Всё взгляды на меня какие-то непонятные кидает и лыбится. Смешно ему, видите ли. Сидим, ужинаем, а я думаю, может, пивка дёрнуть. Потом, правда, понимаю, что от такого стресса только водка поможет, а если так каждый раз забухивать переживания, то можно быстро в алкоголизм скатиться. Тем более, что я, разговор с мелким не переживу? Если бы он, конечно, так двусмысленно себя не вёл ещё, и когда мы контактируем, не пытался всего меня помацать, вообще бы замечательно было. А так, то рукой по заднице проведёт, невзначай, то ляжку пожамкает. У меня от этого дыхание каждый раз перехватывает. Иду в душ, на пороге Марк тут как тут, образуется, интересуется, не хочу ли я, чтобы он мне спинку потёр. Нет спасибо, у меня мочалка с ручками, сам справлюсь. Выхожу из ванны, Марк в комнате тусуется. На кухне наливаю себе полный стакан воды, смотрю на него и беру ещё графин с собой в комнату.       — Сериал посмотрим? — предлагаю вариант, который меня намного больше устраивает, чем тот, что сейчас произойти должен.       — Неа, — лыбится мелкий, головой мотая из стороны в сторону. — Чё ты, как маленький, никто же тебя тут бить не будет. — Хлопает Марк по дивану, приглашая сесть.       Лучше бы ты мне в печень прописал разок, чем всё это. С другой стороны, ну, действительно, я же не девственник тринадцатилетний, которому батя про пестики и тычинки объяснять будет. Чем он таким меня удивить сможет? Сажусь рядом с мелким, графин со стаканом на тумбочку, поближе к себе, ставлю. Марк мне ашку кладёт, смотрю на него вопросительно, а он объяснить спешит.       — Да ты такой нервный, не хочу, чтобы после каждого слова на перекур бегал.       — Не люблю такое, у меня от них кашель.       Мелкий плечами пожимает, типа, ну как знаешь, и сам затягивается.       — Что ты там узнать хотел, спрашивай. Я — открытая книга, расскажу всё, как на духу, — я? Что я должен спрашивать? Я ничего не хочу спрашивать. Я хочу, чтобы мы закончили. На моё задумчивое молчание Марк цыкает и глаза закатывает. — Ну, бля, Илюх, ты чё, как монах? Вот смотри, у меня куча эрогенных зон, например, — сразу, без подготовки, начинает он. — Уши там, шея, ключицы, но за них я люблю больше, что б прикусывали, — всё, пиздец. У меня ебейший стыд начинает смешиваться с возбуждением. И что с этим делать не знаю. Мелкий нихуя не останавливается, продолжая информацией меня засыпать.        — Соски, внутренняя сторона бедра, ну член и мошонка, само собой. А, ещё простата, наверное, но это я не проверял, чисто из теории знаю, что приятно должно быть, — я прям чувствую, как у меня лицо горит, надо было окошко приоткрыть. Выпиваю воду, и уже тянусь за ашкой, потому что, без неё явно никак. Марк меня прерывает, в ступор вводя, своим вопросом. — А у тебя какие?       — А? — хриплю, видимо воды мне ещё надо, и подушечку на колени, не мешало бы, положить.       — Ну у тебя какие зоны эрогенные? Я же тоже хочу тебе приятно сделать, а для этого знать надо, — а у меня, как в том меме. А, что говорить? Ну, ХУЙ!       — Не знаю, — мотаю головой и наконец-то до одноразки дотягиваюсь. Затягиваюсь, кашляю и в очередной раз делаю вывод, какая это всё-таки гадость.       — Хочешь, попробую тебя везде поцеловать, а ты скажешь, где тебе нравится больше?       — Нет, — выпаливаю быстро. — Давай не сегодня.       Марк только хмыкает на это и плечами пожимает.       — А какие у тебя табу в сексе? Я вот, конечно, не пробовал, но уверен на все сто процентов, что всякие: золотой дождь и копро — точно нет. И ещё тройнички, в порнухе конечно секси, но тебя делить ни с кем не собираюсь, слишком ревнивый для этого.       — Ага, точно так же, — киваю согласно, а сам думаю, надо загуглить, что вообще такое копро.       — А что нравится? Сидишь тихий какой-то. Всё нормально? — интересуется мелкий, искренне не понимая, что не все так свободно на данные темы разговаривать могут. Водичка в графине уже на половину уменьшилась. Я понимал, что будет пиздец, но не думал, что настолько большой.       — Ну, минет, там, — выдавил из себя как-то.       Почему ещё надо всё своими словами называть? Нельзя как-то завуалированно? Типа, облизать чупа-чупс или как-то в этом роде.       — Тут мы с тобой смэтчиличь, — хихикает Марк, делая несколько затяжек. — Ещё что-нибудь? Ты вообще не похож на человека, который в процессе зажиматься будет. О! А знаешь, я вот, например, так от всех твоих хватаний кайфую. За лицо это вообще пиздец, переёбывает аж, когда так делаешь. Ты, вроде как, и властный, но опасности не чувствуется. Я бы попробовал пожёстче как-нибудь, — стесняюсь спросить, а это как? В голову только та хуета кожаная приходит, которая для рта и с красным шариком посередине. Ой фу, не хочу я, чтобы Марк такое надевал.       — Мелкий, давай на сегодня закончим с разговорами, — тем более у меня воды в кувшине совсем мало осталось. Встаю, а Марк меня за руку хватает.       — Что, хочешь от обсуждений ближе к делу перейти? — молчу о том, что хочу в душ сходить, подрочить. — Я тебе ещё должен, за вчерашнее. А в должниках, знаешь ли, не люблю ходить.       — Марк, я спать хочу, — пизжу конечно, но я явно переоценил свои возможности.       — Ну-ну…       Выхожу из ванной и мелкий сразу туда стартует. Блин, про подготовку так и не спросил, ладно, ближе к делу разберусь. ***       С утра, пока Марк ещё спит, забираю у курьера торт и сразу же на кухне свечи вставляю в него. Когда выбирал, подумал, что поштучные намного прикольнее выглядеть будут, чем просто цифры, а сейчас уже так не кажется. Все руки себе изжог, пока не догадался, что проще одну поджечь, а потом от неё все остальные, чем с зажигалкой ебаться. Несу эту красоту в комнату, ладно, оно того стоило. Бужу мелкого, он такой милый спросонья, глаза трёт, ничего не понимает.       — С днём рождения! — кричу, ставя торт на тумбочку, и чмокаю Марка.       — Охереть, а ты откуда знаешь? Я же не говорил, вроде.       — Ща, ещё подарок       — А это не он что ли? — кивает на торт мелкий       Блин, наверное, надо было сразу всё тащить. Приношу из коридора рюкзак и достаю наушники.       — Короче, не знаю, зайдут тебе или нет, но я подумал…       Протягиваю коробку, которую не догадался упаковать даже. Мелкий берёт её, смотрит, взгляд нечитаемый при этом у него, а потом обратно пихает мне.       — Ты больной? Они же пизда дорогие. Не могу их взять, ты меня и так содержишь, а я как приживала.       Ничего не понимаю, ему понравились или нет?       — Мелкий, ты давай тут херню не неси. Тебе как? Нравятся? — Марк кивает и водит пальцем по коробке в задумчивости. — Вот и отлично, а теперь ещё желание надо загадать.       — Спасибо, — обнимает меня крепко, а я стою, как дурак улыбаюсь, вроде как получается, что не прогадал с подарком.       Свечи на торте мелкий задувает максимально смешно, жмурится, как самый настоящий котёнок, долго молчит, видимо, желание загадывает, а потом за один раз сразу все тушит. Зову на кухню отпраздновать немного, ещё надо узнать, какие у него планы на этот день, может, с друзьями хотел затусить, а тут я. Но Марк меня останавливает, за руку схватив и хитрый взгляд кидает.       — Илюх, а давай я тебе, типа, за наушники отсосу?       — Ты пизданулся, мелкий? — что в его, покалеченной жизнью, голове происходит вообще?       — Да нет-нет, ты не так всё понял, — начинает тараторить Марк. — Ну, это же, типа, ролки будет. Только не отстойные всякие, как красная шапочка и волк, а вот такая. И ещё, чтобы ты, типа, весь такой жёсткий, и на лицо мне закончил, — на последних словах голос тихий совсем становится, а щёки краснеть начинают. Ну хоть какой-то стыд есть у этого пацана, а то мне казалось, он совсем непрошибаемый.       — Нет.       — Ну почемууу? — начинает канючить мелкий, дёргая за руку. — У меня вообще-то день рождения сегодня, — что за дешёвые манипуляции пошли?       — Я не собираюсь иметь тебя в рот. Тем более в твой день рождения, тем более за наушники, даже если это, как ты выразился, ролка.       Только этому пизданутому всё равно, он уже на колени встал и штаны с меня тащит. Кто, блядь, из нас двоих жёстким должен быть? Марк, да это ты тут маньяк скорее. Рукой за член мой берётся, а я воздух сквозь зубы втягиваю. Головой мотаю, говоря, что не буду этого делать.       — Ну давай, если я остановиться захочу, то просто бедро твоё сдавлю, — и языком по уздечке проводит.       Пиздец! На что я подписываюсь? Надавливаю на щёки не сильно, но Марк всё правильно понимает и открывает рот, сразу руку свою убирая. Провожу головкой по губам.       — Язык высуни, — произношу жёстко, но у Марка от этого только глаза засверкали.       Хлопаю членом по языку пару раз и погружаю орган в рот. Начинает сам головой двигать, но потом останавливается, щурится и руку мою на голову себе кладёт. Да помню-помню я. Волосы на затылке в пучок собираю и надавливаю несильно. Стараюсь не переусердствовать, не хочу, чтобы ему больно было. Вид сверху шикарный, конечно. Он ещё периодически глаза закатывает, не так как обычно, а от того, что реально кайф ловит. Но вот чувствую, что у меня это теперь только с одним ассоциироваться будет. Марк руки свои на задницу мою кладёт и надавливает. Показывая, что тазом надо подвигать. Ну уж нет, такого я точно делать не буду. Понимаю, что сейчас кончу и вспоминаю ту тихую просьбу. Вынимаю член изо рта.       — Глаза закрой.       Марк делает то, что говорю. Провожу рукой по органу и кончаю. То, что в рот попало, он проглатывает сразу, а потом ещё и губы облизывает. Я пару секунд в немом шоке стою, наблюдая за этой картиной. Пару капель, что на скуле у него, стираю большим пальцем и в рот его погружаю. Марк облизывает, языком по нему водит. Ловлю себя на мысли, что остановиться пора, а то от этого вида, у меня опять встанет. Вынимаю палец, Марк встаёт, а я сразу за влажными салфетками иду. Хорошо, что они у меня в тумбочке всегда. Протираю ему лицо сам, а потом целую сразу. Марк мне в губы мычит протестующе, но не вижу в этом никакой проблемы. Через пару секунд сдаётся и отвечать начинает. Недолго думая, рукой к нему в штаны ныряю и провожу по члену. Через несколько движений Марк кончает, и я его выпускаю из объятий.       — Этот др, без сомнения, самый крутой, — целует меня в щёку и в ванну уносится.       Пока мелкий в душе, кто-то в дверь звонит, открываю, а на пороге ботаник какой-то. Рубашечка в клеточку, заправленная в джинсы чёрные. Очки в квадратной оправе. Волосок к волоску прилизанный. За спиной портфель.       — Вам кого?       — Илья? Я к Марку на минуту буквально.       Жестом приглашаю войти, и только потом узнаю в нём Артёма. А на фотках он вообще по-другому выглядит. Проходим на кухню, я включаю чайник и иду торт из комнаты забирать. Возвращаюсь, а пацан в одних трусах. Что за хуйня? Из-за спины слышу:       — Слушай, забыл сказать, Тёма должен на минутку забежать, можно? — оборачиваюсь, а там Марк стоит в чём мать родила. Я в тихом ахуе, Артём в трусах, совершенно ничем не удивлённый, кидает на мелкого взгляд, натягивая спортивки, Марк хихикает и со славами: «Ой, я ща» сбегает в комнату.       Это что у всех за приступ эксгибиционизма? Мне тоже раздеваться пора? Ладно ещё мелкий, к тому, что он вечно что-то вытворяет я привык. Но друг-то его адекватный, вроде как. Ставлю торт на стол, Артём из рюкзака толстовку достаёт и пока надевает поясняет мне.       — Гиперопекающие родители не лучше отсутствующих, — киваю, мне же блядь сразу всё понятно стало. Психолог хуев.       Потом пацан снимает очки, достаёт коробочку, моет руки и надевает линзы. Прям на кухне, без зеркала, вот это скил. Марк возвращается одетый и Тёма начинает его поздравлять. Надо учиться так же красиво говорить. А вот с подарком у него тоже проблемы возникают. Реакция Марка один в один такая же, как и на мой. Друг начинает читать ему очередную занудную лекцию и мелкий сдаётся. Ладно, иногда это всё же оказывается полезным. Пьём чай, едим праздничный торт, который оказался очень вкусным, и разговариваем о всякой чепухе. Артём рассказывает позорные истории из детства Марка, например, как тот был влюблён в Киркорова в шесть лет. Мелкий бесится и утверждает, что это страшная ложь. А я на сто процентов уверен, что Тёмик не врёт. Через час решаем, что отмечать день рождения в батутном парке, самый прикольный вариант, и отправляемся туда. ***       Вечером, набесившись втроём, как малые дети, возвращаемся домой. Тёма переодевается, обратно надевает очки и уходит к себе. Никак это не комментирую. Но, блин, бедный пацан, каждый раз так заёбываться.       Ложимся спать и тут Марк на меня заваливается сверху.       — Хочу ещё разок. Перед сном. Чтобы спалось крепче.       Вот это либидо у мелкого. Но как я могу отказать в такой просьбе.