Система «Наказание бога литературы» для преданного хейтера

      Станислав уже не вернулся на своё место. Встав, он предложил отправиться на Косую Аллею, если Гарри чувствовал себя достаточно комфортно для их небольшого путешествия. Маленький герой, трогательно вытерев мокрый нос рукавом рубашки, резво спрыгнул со стула.       — Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать о школе? — попросил Гарри, когда они вышли в закуток, ведущий на волшебную улочку. — Хагрид мне в действительности ничего не рассказал… Разве что много хвалил, эм, Дабладора?       Станислав едва слышно хихикнул — уж очень ему понравилось такое коверканье фамилии Светлейшего. Но он решительно взял себя в руки, когда Арка открылась и их общему взору предстала толпа магов, снующих от одного покосившегося магазинчика к другому.       — Альбус Дамблдор — директор школы и, если позволите, покровитель Хагрида… — чуть тише добавил Станислав с иронией, а затем продолжил: — Прежде мы отправимся с вами в банк, — Станислав еле подавил в себе желание покрутить головой, как то бодро делал Гарри, рассматривая людей и магазины. Он взрослый и серьезный мужчина! — Ваш отец принадлежал довольно древней и, я бы сказал, богатой фамилии…       Гарри остановился. Станислав сделал один шаг и обернулся. Его маленький фарфоровый ангелочек зло сжал кулаки и тихо, но достаточно экспрессивно сказал, с болезненной злобой глядя в глаза этого ранимого парня:       — Тогда почему я всю свою жизнь носил обноски за двоюродным братом, когда мог жить, наслаждаясь наследством моей семьи?! Почему я не получил ни одной чёртовой монеты?! — мальчик взмахнул руками, перегруженный негативными эмоциями. Его детская, травмированная психика уже, казалось Станиславу, не справлялась.       — Мужчина, присмирите своего сына! — гневливо взвизгнула женщина, мантию которой Гарри случайно задел. — Что за поколение пошло, Мерлин правый! — продолжила возмущаться она. Станислав аккуратно прижал Гарри к себе, с некоторой нервной усмешкой заметив на краю сознания, что это либо Северус низкий, либо Гарри высокий — мальчик в одиннадцать лет был ему уже чуть выше локтя. Гарри охотно уткнулся в ткань жилета на груди, обхватив Станислава за талию.       — Женщина, если вы так трясётесь над какими-то тряпками, которые случайно может кто-то задеть, почему бы вам не ходить на людях и вовсе без одежды? — с ядовитой ухмылкой предложил он. И, пока женщина хватала ртом воздух от такой наглости, Станислав мягко схватил Гарри за запястье и утащил ближе ко входу в банк.       Станислав тихо, нервно хохотнул — слишком много активити для его старческого тридцатилетнего организма. Аккуратно отпустив руку Гарри, этот парень решил всё же ответить на его вопрос и параллельно с этим поправить растрепавшиеся мальчишечьи волосы.       — Конкретно на этом жизненном этапе есть и положительный момент, — начал говорить Станислав, ласково укладывая тонкими паучьими пальцами обеих рук мягкие густые волосы Гарри, удивлённо на него уставившегося в ответ на это действие. — По завершении нашего с вами небольшого путешествия я отдам вам ключ от вашего счёта в банке. А до этого мы снимем с вами столько, сколько должно хватить на комфортную жизнь как в магическом, так и в обычном мире. Проблема в том, что… ключ хранился у человека, официально являющегося вашим магическим опекуном — ситуация такая же, как и с обычными опекунами — и без его разрешения снять что-либо самостоятельно в дальнейшем до достижения вами малого совершеннолетия будет невозможно. Именно он является владельцем вашего счёта.       — Кто… — Гарри вцепился в запястья Станислава. Ярость и чувство предательства пламенем горели в его изумрудных глазах, обещая все кары небесные на человека, лишившего его беззаботного детства. — Кто это?       — Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, — тихо, проникновенно, точно Змей-искуситель, прошептал Станислав, сопроводив свои слова последним ласковым касанием к детской макушке. — Величайший маг, которого боялся убийца ваших родителей… — с издёвкой добавил он, решив настроить маленького главного героя против Дамблдора с самого начала.       Он действовал исключительно из корыстных целей. Станислав собственную безопасность ставил выше жизни не только самого Дамблдора, но и всех его подсосов, в числе которых была и Макгонагалл, и Уизли, и Люпин, и Грюм — и многие, многие другие колдуны, с которыми главный герой в конце концов разобрался так же кроваво и жестоко, как с Северусом.       В последних главах если были не чувственные акты единения душ Гарольда с его многочисленными цветками, то этот сумасшедший ублюдок точно кого-нибудь пытал или убивал, воздавая каждому за свои страдания.       Станислав нисколько не жалел всех тех людей и считал даже, что чем быстрее наступит их смерть, то ему же будет лучше — не будут доставлять проблем. Единственный, за кого он горько проливал слёзы, был Северус. А его тело теперь находилось под защитой пухового крылышка маленького главного героя.       — Но давайте обсудим его роль в вашей жизни чуть позже, мистер Поттер, — осторожно отстранился Станислав, про себя гаденько потирая лапки из черного удовольствия типа «сделал гадость — получил радость». — Сейчас мы с вами познакомимся с поверенным вашего рода, который, я надеюсь, прольёт больший свет на финансовую ситуацию Поттеров.       Подавив полное отвращения выражение лица, Станислав вошел в банк. Фанон на могущество и знание гоблинов одновременно и поражал, и пиздецки раздражал его. Изумрудный Журавль, этот искусный хуеплёт, в свой фанфик добавил самые отстойнейшие элементы этого фанона. Они выводили Станислава из себя своей помпезностью и нелогичностью.       — Пусть кровь ваших врагов течёт рекой по плодородной земле, провозглашая о силе и могуществе гоблинов. С благословением Матери Магии, — мягко и тихо, но уверенно обратился Станислав к замершему по ту сторону окошка гоблину.       — Пусть богатства вашего рода множатся горами чистого золота, пронося песнь о величии и влиянии колдунов. С благословением Матери Магии, — с удивлением проскрипел гоблин. — С кем имею честь?       Станислав самодовольно хмыкнул. Благодаря знаниям из канона фанфика, он столько знал полезной информации про магических существ и особенности их рас, что это знание, он был уверен, в будущем не раз ему пригодится. Как, например, сейчас.       Гарольд в своём становлении нагибатором помимо жестких физических тренировок занимался изучением истории. Настоящей истории, которую ему милостиво предоставила Смерть, открыв доступ в древнейшие и, казалось бы, утраченные библиотеки. Среди них были и библиотека атлантов, и библиотека Александра Великого, и библиотека Ивана Грозного, и даже библиотека Третьего рейха.       Настоящая история хранила в себе многое из того, что было утрачено магическим населением Великобритании. В том числе и информацию о войнах с гоблинами. В конце концов, когда стороны заключали мир, были придуманы приветственные ритуальные фразы, показывающие лояльную к оппоненту позицию. Подкрепление взыванием к Матери Магии подтверждало искренность слов.       — Меня зовут Северус Снейп, но я здесь не для себя. А для этого юноши, — Станислав указал себе за спину, где прятался выглянувший на секунду испуганный видом гоблина маленький ангел. — Мистер Гарри Поттер в связи с некоторыми семейными обстоятельствами не имел доступа к информации о своём счёте. Не имел доступа, господин гоблин, — повторил Станислав, надавив голосом. — И нам бы очень хотелось навестить поверенного его рода.       Гоблин подозрительным взглядом просверлил тёмную выглядывающую из-за худой спины макушку. И вздохнул так устало, по-старчески, словно бы говорил сам себе «Мне нахуй это не надо». После чего он развернулся и, произведя какие-то манипуляции, проскрипел на гоббледуке несколько фраз, в которых промелькнуло имя поверенного Гарри — Аркхада.       — Он сейчас подойдёт, — проскрипел несколько секунд спустя гоблин.       — Чтобы ваша дорога была усеяна путеводными огнями. С благословением Матери Магии, — с благодарностью кивнул Станислав, решив не расшаркиваться на более витиеватые фразы, в изобилие представленные в «ПС».       — Чтобы ваш путь не преграждали смертельные опасности. С благословением Матери Магии, — усмехнулся гоблин, провожая взглядом уходящих в сторону магов. — Как, например, мальчишка, который идёт за вами… — отстраненно пробормотал он следом, вернувшись к своим делам.       Станислав и Гарри отошли в сторону. Развернувшись к мальчику, этот эрудированный парень решил дать ему мудрое наставление:       — Если в следующий раз вы отправитесь сюда без сопровождения, обязательно произнесите эти приветственную и благодарственную, завершающую ваш диалог, фразы. В глазах гоблинов вы сразу станете более интересным клиентом, независимо от того как выглядите. Запомнили? — понаблюдав, как мальчишка с усердием кивает, Станислав не мог не похвалить его: — У вас хорошая память, это обязательно пригодится в будущем.       Ты можешь вырасти слишком злопамятным, вспомнил он с содроганием, и помнить каждое нелестное слово, брошенное в твою сторону, чтобы в конце концов оторвать за него язык. Бедный Северус… Сколько он настрадался за свой острый язык, пока тот и вовсе не вырвали у него изо рта.       — Мистер Поттер! — взволнованно воскликнул подоспевший гоблин. По тому, как растрепались его три волосинки и съехал жилет, было заметно, что он очень торопился на встречу с Гарри. Пока всё следовало канону фанфика. Правда, встреча маленького ангела с поверенным рода произошла на три года раньше. — Мистер Поттер, что же вас надето! А ваша магия… Милостивая Матерь! — в ужасе добавил Аркхад, подойдя ближе к жмущемуся к Станиславу Гарри и получше его рассмотрев. — А вы… — сделав вздох, гоблин скривился, — полукровка. Не раскрывшийся, — с отвращением добавил он.       — Прежде всего я преподаватель Хогвартса и сопровождающий мистера Поттера, — холодно напомнил Станислав, положив ладонь на худое плечо напрягшегося от такого поведения гоблина мальчика. — Не портьте впечатление о вас у наследника рода, господин Аркхад.       — Простите, мистер Поттер, — виновато склонил голову гоблин, полностью проигнорировав элементарные правила вежливого поведения и не извинившись перед Станиславом. — Я хотел бы пригласить вас в мой кабинет. Есть столько всего, что я хотел бы узнать у вас! — возбуждённо воскликнул Аркхад и поспешил назад, но остановился, заметив, что мальчик не идёт за ним. — Мистер Поттер?       — Извинитесь перед профессором, — строго и достаточно решительно мяукнул Гарри, выйдя из-за Станислава. — Я не пойду с вами, если вы не принесёте извинения профессору Снейпу. Вы проявили неуважение к моему сопровождающему, а значит… проявили его и ко мне, — закончив отчитывать гоблина, Гарри поднял голову и вопросительно взглянул на этого растрогавшегося парня своими большими глазами.       Станислав тихо, но невыносимо нежно для себя улыбнулся ему, подавив в себе желание пунькнуть мальчика в маленький нос. Желание потискать этого сладкого главного героя, отважно защищающего его честь перед жутким незнакомым магическим существом взлетело до отчаянного чувства фантомной чесотки на ладонях.       — Я… — Аркхад взвесил за и против. Судьба его сейчас находилась в этих зависимых от одобрения презренного полукровки крохотных руках. И сокрушённо, со значительной долей унижения в скрипучем голосе он произнёс: — Приношу свои извинения.       — Пусть три Великих сестры будут вам судьями, — отмахнулся от его неискренних извинений Станислав. — А теперь прошу вас сопроводить нас до вашего кабинета.       Три сестры, Судьба, Магия и Смерть. Вполне реальные женские персонажи, представленные на страницах «ПС». К счастью для этого травмированного парня, у главного героя хватило оставшихся крупиц морали не пытаться выебать создательниц его мира. (Или же стоило воздать должное Журавлю, посчитавшему это лишним).       Старшая из сестёр, Смерть, мелькала больше остальных — в определённый промежуток времени она стала наставницей Гарри и проводила с ним достаточно много времени. Мягкая, заботливая, мудрая и очень таинственная — Смерть не зря называли Матерью и почитали её в таком образе. Она принимала всех мёртвых разумных существ как собственных детей, ласково баюкая каждую душу и помогая ей очиститься перед погружением в Мёртвую реку, если Покой был их выбором. О Смерти у Станислава осталось исключительно положительное впечатление.       Средняя сестра, Судьба, появлялась меньше всего. От неё остались смешанные чувства: одновременно восхищение перед её королевским величием и раздражение от некоторой нелогичности поступков и предвзятости. Но скорее всего дело было в Журавле, плохо прописавшем эту героиню. Судьба появилась всего на пару глав. Сперва холодная, высокомерная и безразличная ко всем существам, она оказалась неожиданно очень привязанной к Главному герою. В разговоре с ним, представляющим из себя скорее попытки Гарри убить её, Судьба призналась в том, что то, как он изменил свой жизненный путь, приятно порадовало её. (Но в то же время в этот промежуток времени говорилось о том, что она жёстко карала всех, кто пытался отступить от предназначенной им дороги. Привилегии Главного героя).       Младшая из сестёр, Магия, являлась матерью для всех волшебных существ, независимо от их разумности и внешнего вида. Несмотря на такой величественный и уважаемый статус, в фанфике она была представлена как маленькая болтливая и очень несерьёзная девочка, которую повсюду сопровождал звон колокольчиков и сладкий запах цветов. Магия никогда не обучала Гарри (как Смерть), не вела с ним философских разговоров (как Судьба), она просто развлекала его и себя, играя в настолки и словесные игры. Она часто хвалила и баловала главного героя за его успехи. Являлась в самые неподходящие для него моменты (например, посреди секса с толпой красавиц, которые не видели её). Была, в общем-то, таким «всемогущим трикстером» в образе надоедливой, но милой младшей сестрички. Станислава она, честно признаться, конкретно сейчас пугала. Те возможности, которыми её наделил Журавль, были чертовски жуткими с нынешней его позиции.       К счастью, до встречи Гарри с сёстрами было очень много времени, за которое, Станислав надеялся, он благополучно выполнит условия Системы и свалит в закат со своими миллионами.       Уже сидя в кабинете гоблина, он молчаливо слушал, как Аркхад пытается терпеливо и не слишком навязчиво расспросить Гарри о его жизни в маггловском мире, где жилось ему, оказывается, не так радужно и прекрасно, как ссал ему все эти десять лет в уши Дамблдор, ежемесячно прося на расходы Избранного баснословные суммы. К счастью, доступен ему был только детский счёт, на котором в сравнении с горами золота Поттеров и Певереллов были стыдливые кучки.       — Понимаете, мистер Поттер. После ареста вашего крёстного, не осталось никого, кто…       — Крёстного? — поражённо выдохнул Гарри, ахуевающий от ситуации всё больше и больше. — Мистер Снейп, у меня есть крёстный? — мальчик повернул голову в сторону Станислава, заставив включиться в диалог. Голос дрожал, и, казалось, его маленький фарфоровый ангелочек вот-вот снова расплачется.       — Не знаю, что насчёт есть, но был уж точно, — отстранённо произнёс Станислав, пытаясь не слишком демонстрировать мальчику негативное отношение к псине, по ошибке родившейся человеком. — С 1981 года ваш крёстный, Сириус Блэк, находится в тюрьме. Как вы понимаете, с момента заключения прошёл достаточно длительный промежуток времени, а тюрьма… Магическая тюрьма не то место, где хотелось бы находиться даже короткий промежуток времени.       — Но что с ним произошло? — Гарри поддался к нему, перевалившись через подлокотник, и Станислав строгим взглядом заставил его сесть назад.       — Он был в сговоре с Тем-кого-нельзя-называть и предал вашу семью, — вмешался Аркхад, совершенно, блять, не понимающий, что данным высказыванием разрушил все хрустальные надежды маленького ангела на воссоединение хоть с кем-нибудь из близких ему родственников.       Гарри вздрогнул. И, забравшись в кресло с ногами, он прижал к себе колени, обхватив их руками. Он тихо, сипло задышал — его плача совершенно не было слышно, как и в прошлый раз. Вот, что значит опыт.       Растроганно вздохнув, Станислав бросил гневный взгляд на запаниковавшего гоблина и сел перед мальчиком на колени. Тот со знакомым отчаянием бросился к нему в объятия, пряча холодный влажный нос в воротнике рубашки. Начав баюкать ребёнка в своих руках, Станислав ласково и невесомо поглаживал его по спине, проходясь кончиками пальцев по контурам лопаток и позвоночника. Сердце его ныло от сочувствия.       — На самом деле всё было не так, — ласково заворковал он едва слышно, — ваш крёстный невиновен. А озвученное обвинение, не разобравшись в ситуации, ему вынес Альбус Дамблдор, — заботливо этот расчётливый парень взращивал в маленьком главном герое ненависть к Светлейшему.       — Альбус Дамблдор… — потерянно прохрипел Гарри.       — Да, именно он, — нежно прошептал Станислав, осторожно отстраняя мальчика и вновь вытирая пальцами его слёзы. — Если мы постараемся, то сможем легально вытащить вашего крёстного из тюрьмы, мистер Поттер, — предложил Станислав, про себя же с досадой думая, что он точно не сможет вытерпеть Сириуса Блэка в компании его фарфорового ангелочка.       И раздражение вызывал не оригинальный Блэк, хотя и к тому были вопросики, а Сириус из фанфика. Абсолютно инфантильный идиот, подверженный влиянию Дамблдора, он был совершенно не способен нести ответственность как за себя, так и за род в целом. Оставшийся в двадцатилетнем возрасте, Блэк всячески открещивался от решения «взрослых» вопросов и чаще всего просто развлекался, тратя деньги семьи.       Сейчас, когда от этого плешивого пса зависел психологический комфорт маленького главного героя, Станислав скрипя зубами решил помочь ему выйти из Азкабана не через заднюю дверь. Но сам, честно говоря, дел с ним иметь никаких не хотел. В любом случае, Гарри воскресит его младшую сестру, и та в конце концов возглавит род. Да, Регулус родился девушкой. Да, да, любимый Журавлём гендерсвап…       — Но обсудим это не сейчас, — ласково улыбнувшись мальчику напоследок, Станислав вернулся на своё место, презрительно уставившись на гоблина.       — В таком случае… — нерешительно пробормотал Аркхад, прокрутив кольцо-печатку на пальце. — Мистер Поттер, я считаю, будет разумным сперва вызволить вашего крёстного, так как любые манипуляции с вами и вашим наследством невозможны без согласия магического опекуна до наступления малого совершеннолетия. И… — гоблин взглянул на спокойно сидящего в кресле Станислава, — я думаю, поверенный рода Блэк будет всячески сотрудничать с нами, когда узнает о невиновности наследника. Потом через него можно будет связаться с адвокатом.       — Рад, что мы пришли к сотрудничеству, — холодно усмехнулся Станислав. — А теперь, позвольте узнать, есть ли у вас родовые украшения, которые уберегут мистера Поттера и его разум от внешнего вмешательства? — Станислав знал, что они у него есть. Ушлый гоблин унёс все родовые украшения, полагаемые наследнику, чтобы те не достались Дамблдору.       — Да, но откуда вы… — гоблин оборвал себя и отмахнулся, вставая со своего кресла. Как бы ему не был неприятен этот человек, сейчас он был совершенно для него не важен. Приоритетом оставалась безопасность Гарри Поттера. — Вот, мистер Поттер, эти украшения имеют различные защитные функции. Взгляните на них.       — Мистер Снейп, зачем они? — маленький ангел неуверенно взглянул на Станислава.       — Хогвартс, как бы вас не уверяли в обратном, далеко не безопасное место, — вздохнул Станислав, уже думая о том, как он будет метаться и рвать себе жопу, пытаясь избавить главного героя от неприятностей. — Вас могут отравить, вас могут насильно влюбить в себя, вам могут внушить мысли различного содержания. И такие украшения помогут избежать проблем.       Аркхад разложил непримечательные, но очень изящные золотые украшения. Кольца, браслеты, подвески и серьги с небольшими драгоценными камнями. Сейчас, уже немного разобравшись с магией, Станислав почувствовал едва слышный гул — слабое волнение на краю сознания, которое вызывала сильная защитная магия, заключённая в украшениях.       — Я, я не знаю, что выбрать… — растерянно пробормотал Гарри и с надеждой взглянул на Станислава.       Он не мог отказать. Не тогда, когда на него смотрели такими большими невинными глазами, в которых можно было увидеть свою душу. Станислав был слабым человеком, ладно? Не стоит его осуждать.       Станислав взглянул на украшения. Драгоценные камни подвесок были разного цвета — от нежного розового до матово-черного. Но больше всего ему приглянулась подвеска с небольшим каплевидным изумрудом. Тонкая цепь, когда Станислав взял подвеску в руку, едва заметно поблескивала крохотными золотыми колечками. Выбор очевиден. Ведь это вопрос эстетики. К ней Станислав подобрал скромные гвоздики с тем же камнем. Кольцо же выбрал не слишком широкое, с гравировкой ветви плюща.       Особенность любых магических украшений была в том, что они самостоятельно прокалывали мягкую кожу, подпитываясь кровью владельца и активировались. Не нужно было купать их в чашах своей крови и совершать подобные кровавые ритуалы. Действительно хорошие и качественные украшения передавались из поколения в поколение издревле и сейчас едва ли можно было встретить мастера, способного создать поистине достойное. Во всяком случае, об этом писал Журавль, чтобы возвысить создаваемые Гарри артефакты.       Присев перед Гарри, Станислав мягко улыбнулся ему.       — Как вам мой выбор? — он показал раскрытые ладони, на которых лежала подвеска, серьги и кольцо.       — Это прекрасно… — восторженно выдохнул Гарри. — Вы наденете их на меня? — попросил он, несколько раз мило моргнув. Сердце Станислава заныло — настолько мальчик был очарователен в своей невинности.       — Конечно… — сдаваясь, произнёс он.       Чувствуя, как ледяные длинные пальцы осторожно закрепляют на его шее подвеску с камнем в цвет его глаз, Гарри ощущал трепет перед этими сильными, но бесконечно ласковыми с ним руками. Ему отчаянно хотелось бросить всё, лишь бы навсегда остаться в этих руках. Когда профессор коснулся мочки его уха с серьгой, Гарри вздрогнул, почувствовав укол боли.       — Тш-ш, — едва слышно проворковал Станислав, слегка подув на светлое ухо и стерев подушечкой пальца остатки крови. — Это необходимая мера, ваша кровь активирует артефакт, мистер Поттер. То же самое будет и с кольцом, и с подвеской, — произнеся это убаюкивающим голосом, Станислав взял в свою холодную ладонь руку мальчика и надел на указательный палец его правой руки кольцо.       Аркхад, как существо, чувствительное к тончайшим проявлениям и изменениям в энергетическом фоне, озадаченно кашлянул, ощутив как действия Снейпа, этого непримечательного нераскрывшегося полукровки, воодушевили наследника Поттеров. Тот, не контролируя себя, выпустил свой магический дух. Ненавязчивый, но удивительно плотный для возраста и ситуации мистера Поттера, он бодро и несколько хаотично наполнял пространство кабинета тёплой, светлой энергией, концентрируясь возле преклонившей колени фигуры.       Напоминающая тепло солнечных лучей, пробивающихся сквозь зелёные листья деревьев, энергия магического духа наследника Поттеров едва коснулась гоблина, незаинтересованно лизнув его по лысой голове. Но даже этого хватило, чтобы ощутить несвойственный этому чёрствому существу трепет перед таящейся в маленьком хрупком теле могуществом. Единственное дитя древнего рода, несущее кровь Великой Матери… Гарри Поттер был невероятно силён.       И если Снейп осознавал это — осознавал величие и силу этого дитя… Какой же он, должно быть, корыстный и алчный человек, подумал Аркхад, молчаливо наблюдая за тем, как профессор склонился над рукой мальчика и подул ему на палец.       Ощутив странное, неестественное солнечное тепло, невесомо осевшее на плечах и макушке, когда он вернулся в кресло, Станислав удивленно выдохнул, а затем, спустя несколько долгих секунд поняв, чтобы это могло быть, едва не захохотал — счастливо и беззаботно.       Магический дух колдунов и иных волшебных существ представлял собой своеобразную персонификацию их личной магии. Плотность, могущество и сила присутствия духа зависела от потенциала волшебника. Они могли выпускать его в особенно радостные, тяжёлые или травмирующие моменты, контролируя или же делая это неосознанно. Малыши выпускали свой магический дух, не осознавая это, когда были счастливы или напуганы, взрослые, вполне отвечая своим действиям, когда сражались или ставили оппонентов на место.       Энергия духа была ничем иным как самой магией — силой, способной манипулировать материей и реальностью, но также и своеобразным вариантом измерения психофизиологического и магического состояния колдуна. Сильный полноценный дух — большое количество энергии и её стабильная циркуляция по магическим каналам.       Как можно было догадаться, Северус не мог отличиться здоровым духом, пусть тот и был достаточно силён. Энергия его выходила стремительно, порой неконтролируемо (если он был подвержен эмоциям), и текла неравномерно. Где-то ей препятствовали уплотнения, вызванные нарушением роста или вовсе отмиранием каналов из-за отсутствия внешней магической поддержки в детстве. Бытие полукровкой несло крайне неприятные последствия для становления любимчика этого бедного парня.       Так вот.       Почувствовав прикосновение магии Гарри, мягкой, робкой и словно бы очень благодарной, Станислав понял, что он на правильном пути.       Аркхад объяснил, что украшения не будут видны никому, кроме самого Гарри. Это успокоило мальчика, любовно рассматривающего невидимое колечко на указательном пальце. Понаблюдав за этим молчаливо несколько секунд, гоблин с мыслью о том, что наследника нужно многому учить, предложил ему спуститься непосредственно к сейфу.       Из кабинета поверенного рода к сейфам вёл лифт, который двигался в нескольких направлениях. Настроив машину, Аркхад запустил её, и дребезжа так, словно она была готова провалиться в шахту в любую минуту, она медленно поехала в сторону.       Не прошло и пять минут, как они остановились.       Станислав выпустил Гарри и только потом вышел. Отдав гоблину ключ, он вместе с мальчиком наблюдал за тем, как отворяется дверь.       Для не привыкшего к такому количеству золота Станиславу эти горы монет, лежащие на каменных постаментах, показались огромными. Но, едва он вспомнил о том, как описывал сбережения Певереллов Журавль, тут же мысленно хлестнул себя по щеке, заставив прикрыть жадно распахнувшийся рот. Настоящие богатства ещё впереди!       — Есть ли здесь магические кошельки? — поинтересовался Станислав и получил сухой кивок.       — Мистер Поттер, прошу, выбирайте, — гоблин указал на небольшие тканевые кошельки, лежащие на отдельном постаменте, и объяснил ему их функцию.       Пока Аркхад инструктировал Гарри, Станислав с задумчивым выражением лица обошёл горы золота. Невольно он подумал о том, какие могут или могли быть сбережения у Принцев. К сожалению для него, про семью матери Северуса Журавль так ничего и не написал.       — Мистер Снейп, если хотите, вы можете взять немного! — взволнованно мяукнул Гарри, тут же привлекая к себе внимание. — Посмотрите, сколько здесь денег!       — Вам их тратить до четырнадцати лет, так что я обойдусь, спасибо, — тепло улыбнулся уголком губ Станислав, подойдя к мальчику. — Черный кошелёк… Стильно. На какую сумму взяли?       — Тысяча галлеонов! — охотно поделился Гарри, когда они вышли из сейфа, и Аркхад вернул Станиславу ключ, который он передал мальчику.       Волшебные кошельки, прикреплённые к счету, черпали недостаток до установленной суммы после каждой покупки. То есть, когда совершится покупка на сто галлеонов, кошель самостоятельно восполнит утраченное, «взяв» с счёта необходимое количество монет.       — Достойная сумма, — одобрительно кивнул Станислав, вставая рядом с Гарри в лифте. — Предлагаю сперва зайти и купить вам вместительный саквояж… — пробормотал он, прикидывая, сколько всего они купят. Станислав не собирался останавливаться на списке от Хогвартса. Он планировал хорошенько так прошвырнуться по магазинчикам в Лондоне и полностью собрать Гарри в школу. — Если, конечно, у господина Аркхада нет к нам вопросов.       Гоблин презрительно хмыкнул, но, понимая, что с этим человеком ему ещё придется сотрудничать, нехотя ответил:       — Вам придёт письмо.       Поведя плечами, Станислав закатил глаза и, холодно попрощавшись, вышел с мальчиком из кабинета. Работники банка суетились, подняв шум и волнение, распространившееся среди клиентов. Заметив людей с фотоаппаратами, Станислав с героем под ручку прошмыгнул мимо любопытных людей.       Значит, Квирелл совершил попытку украсть камень. Что ж, в любом случае, это их не касается.       — Итак, мистер Поттер. Я обещал вам рассказать о Хогвартсе, — начал ровным, мягким голосом Станислав, тепло взглянув на шагающего рядом с ним ребёнка. — В нашей школе существует четыре факультета: Слизерин, Гриффиндор, Хаффлпафф и Рэйвенкло. Каждый из них принимает учеников с определенными характеристиками: Слизерин — хитрых и амбициозных, Гриффиндор — смелых и отважных, Хаффлпафф — преданных и верных, Рэйвенкло — эрудированных и стремящихся к знаниям. Но, честно говоря… Конкретно характеристическое деление неразумно.       — Почему? — спросил Гарри, приподняв голову и взглянув на острый профиль профессора. Его большой орлиный нос, тонкие бледные губы, то и дело изгибающиеся в улыбке, и длинные черные ресницы выглядели, казалось Гарри, невероятно красиво.       — Давным-давно, когда наши основатели принимали учеников, критерии были несколько иными… — вспоминая, что об этом писал Журавль, рассказывал Станислав. — Тогда шли бесконечные войны с обычными людьми и другими расами, и потому ученики отбирались по следующим критериям: шпионы, обученные различного рода техникам скрытных убийств, подслушивания и слежки; воины, сильные, бесстрашные, способные сражаться на передовой и принимать на себя весь урон; люди тыла, занимающиеся сельским хозяйством, разведением скота, созданием лекарств и целительством (о них, кстати, заботились больше всего); учёные-исследователи, изучающие слабости других, создающие новые заклинания, артефакты для нанесения урона.       — Вау! — восторженно воскликнул Гарри. — Это звучит очень круто! Но почему сейчас выбирают по чертам характера?       — Мирное время, — вздохнул Станислав, пропуская мальчика в небольшую лавку с лаконичным названием «Сумки и чемоданы». — К тому же, это довольно просто. Но, я считаю, крайне неразумно — дети только растут, как и их личности…       — Здравствуйте, — мягко произнесла молодая девушка за прилавком, встав со своего кресла и отложив квадратные очки. — Могу ли я чем-нибудь помочь? — её тёмные волосы легко спали с узкого плеча, когда она вопросительно наклонила голову.       Мягкие чувственные черты лица делали её довольно привлекательной. Внешне, вкупе с темными глазами и волосами, она была вполне во вкусе этого молодого парня. Так что он, немного растерявшись, сухо произнёс:       — Сумка или же портфель с функцией расширения, защитой от внешнего воздействия и индивидуальной привязкой. Цена — до тысячи галлеонов, — тяжело выдавил из себя он, заставив девушку несколько неловко нахмуриться.       — Вы ищите для себя или… — она взглянула на мальчика, стоящего рядом с мужчиной, и замолчала. Этот ребёнок с очаровательным лицом глядел на неё с такой злобой, что по позвоночнику девушки невольно пробежала дрожь ужаса. Она никогда не видела такую концентрацию агрессии в чужом взгляде, которая, казалось, медленно оседала на её шее ледяными костлявыми пальцами.       — Для мальчика, — спокойно произнёс Станислав, не понимая всей ситуации и не чувствуя ничего особенного. Он повернул голову к Гарри, заметив взгляд девушки, и тот охотно посмотрел на него в ответ своими большими глазами прекраснейшего фарфорового ангелочка. Ну как не любить такого милашку? — Какие-то проблемы?       — Нет, нет, извините… — девушка вышла из прилавка и поспешно направилась к стеллажу с выставленными на нем аккуратными портфелями.       Она показала те, что подходили под требования, и тихим, немного взволнованным голосом рассказала об функционале каждого из них. Портфели до тысячи галлеонов имели внушительный список функций, необходимых для существования в таком небезопасном месте, как Хогвартс. Остановились они всё же на чёрном кожаном портфеле с вместимостью до пятисот килограмм, настраиваемыми отделами (одежда, еда, что-то хрупкое и так далее), защитой от повреждений и индивидуальной привязкой, требующими подтверждения кровью каждые полгода.       Гарри всё устроило. После того, как он пролил кровь на замок портфеля и произнёс слова привязки, выданные на бумажке консультанткой, мальчик жалобно пробормотал:       — Мне кажется, к концу дня я останусь без крови, — пожаловался он, котёнком глядя на Станислава.       Тот сочувствующе покачал головой.       — В таком случае, моей обязанностью будет вкусно накормить вас, — получив счастливую улыбку, приятной болью ударившей в слабое сердечко, Станислав напомнил мальчику об оплате покупки.       Они вышли из лавки и направились в магазин мадам Малкин.       — На каком факультете учились вы? — спросил Гарри, неся в одной руке свой рюкзак.       — На Слизерине, — вздохнул Станислав. — Проблема в том, что Хогвартс и его факультеты подвержены серьёзным предубеждениям. Следуя которым, складывается мнение, что на Слизерине учатся только злодеи, на Гриффиндоре безрассудные идиоты, на Хаффлпаффе беспомощные тюфяки, а на Рэйвенкло странные одиночки. Так что… не слушайте никого и выбирайте факультет так, как говорит вам ваше сердце, — мягко и незаметно улыбнулся Станислав, пропуская мальчика перед собой.       Едва они оказались внутри, Станислав замер, а внутри себя обмер от ужаса. На невысоком пьедестале, послушно выполняя команды владелицы магазина, стояла светловолосая девочка с высокомерным, но очень красивым лицом. Рядом с ней, но чуть в стороне находилась её мать — великолепная, холодная, просто невероятно роскошная женщина с пронизывающими чёрные волосы белоснежными прядями.       Женщина заметила его. И, конечно же, узнала.       — Ох, ещё один первокурсник! — мягко вздохнула мадам Малкин, заметив Гарри, неловко рассматривающего непривычную для него обстановку. — Посиди пока, милый, скоро я закончу, — с приветливой улыбкой попросила она, кивнув на аккуратный диванчик в углу.       Как он мог забыть, как он мог забыть, в ужасе кричал про себя Станислав, с молчаливой паникой наблюдая за тем, как это великолепие в образе женщины неотвратимо приближается к нему.       — Снейп, — произнесла она прохладным, пронизывающим кожу ледяными иголками тоном, окинув его оценивающим взглядом и, очевидно, не оставшись удовлетворенной. — Что это за маггловские тряпки на тебе?       — Это называется одежда, леди Малфой, — равнодушно повел плечом Станислав, стараясь как можно более естественно отыгрывать Северуса. — Вы же не думали, что я всегда ношу мантии и сюртуки?       Заметив, что её мать начала диалог с вошедшим мужчиной, девочка обратила внимание на покорно и молчаливо сидящего на диванчике мальчика. Одетый в потертые, не подходящие ему по размеру одежды, он выглядел жалко и бедно. Девочка с презрением поморщилась, но… Едва её взгляд остановился на его лице, она тихо завороженно выдохнула. Он был красивее всех мальчишек, которых она когда-либо видела!       — Это твой отец? — звонким требовательным голосом позвала девочка его, всё не отрывающего взгляд от чужой спины и не обращающего на неё внимание.       — Что? — мальчик моргнул и растерянно посмотрел на неё. Его глаза невероятного зелёного оттенка смотрели на неё недоверчиво и осторожно. — Нет, он не мой отец. Он профессор, — мальчишка пожал плечами.       — Так ты грязнокровка? — с отвращением поняла девочка.       — Мисс Малфой, — строго и холодно обратился к девочке мужчина, посмотрев на неё жуткими чёрными провалами глаз, в которых не было ни тепла, ни каких-либо эмоций. — Не позорьте свою фамилию, высказываясь подобным образом.       Видя, что разгорается конфликт, мадам Малкин поспешила сообщить леди Малфой, что мерки с юной мисс сняты, и школьная форма будет готова в ближайшую неделю.       Высокомерно спустившись с пьедестала, девочка откинула назад свои белоснежные волосы и взглянула на мальчика сверху-вниз с усмешкой. Гарри, находясь под вниманием окружающих людей, не мог ответить ей в полноте своих настоящих чувств, которые у него вызывала эта противная девка своим отвратительным поведением.       — Идём, Дорея, — позвала леди Малфой свою дочь. — Не стоит оказывать этим господам большей чести, чем наше присутствие.       Едва они вышли из магазина, Станислав издал тихий-тихий вздох облегчения. Нарцисса Малфой была слишком проницательной и внимательной женщиной, она могла довольно легко заподозрить, что со знакомым ей Северусом что-то не так. И это наверняка привело бы к катастрофе. Ему нужно будет обязательно исчезнуть из жизни маленького героя до того момента, когда он сделает леди Малфой своим цветком.       Что же касаемо Дореи… От ненависти до любви, разве не прекрасный троп? Дорея Малфой была одной из самых ярких представительниц цветочного сада главного героя. Капризная, слишком самоуверенная, но невероятно красивая девушка — она возглавляла топ всех цветков, срывая столько внимания читателей, что это порой даже раздражало. Сам Станислав, например, отдавал предпочтение совершенно другой героине.       Станислав отвлёкся от мыслей, когда услышал вопрос от мадам Малкин. Вернув всё своё внимание настоящему моменту, Станислав объяснил женщине, что им необходим минимум «волшебных» нарядов, требуемых по списку. Так как в действительности он планировал прошвырнуться с Гарри по маггловским магазинам и прикупить ему хорошей одежды там.       Понятливо покивав, женщина быстро сняла мерки с послушно выполняющего её просьбы мальчика, и немного неуверенно спросила, куда отправлять письмо о готовности нарядов. Сказав свой адрес, Станислав поспешил объясниться перед главным героем, стоило им выйти из магазина:       — Как только я получу письмо, я навещу вас, чтобы отдать вам одежду, — но вообще это было просто предлогом ещё раз встретиться, но самому мальчику об этом не стоило знать.       — Мои дяди и тётя, они… — взволнованно начала Гарри, остановившись и расстроенно посмотрев на этого жалостливого парня. — Они ненавидят магию, я… Я боюсь, что они… — маленький ангелочек задушено замолчал, очевидно представив, что могут сделать или сказать его родственнички.       — Не переживайте, мистер Поттер, — ласково прошептал Станислав, позволив себе погладить мальчика по мягким волосам. — Я позабочусь о том, чтобы они благосклонно приняли меня в качестве гостя и впоследствии не доставили вам неприятностей, — конечно, он собирался угрожать им, а что же ещё? Чай с ними выпить? К сожалению, Станислав не был сторонником плагиата.       Они быстро зашли и вышли из магазина с приблудами для зелий. Узнав Северуса, консультант кротко и тихо отвечал им на вопросы, охотно демонстрировал новый и качественный товар. Так что с покупкой банок-склянок проблем не возникло. Вот, что значил авторитет — Северуса пусть и ненавидели, но уважали, а кто-то даже боялся его.       В магазине книг они остались на значительно больший промежуток времени. Станислав, понимая всю ту глубокую пропасть незнания маленького главного героя устройства его родного мира, выкатил консультанту список «детской» литературы, среди которой преобладали энциклопедии для самых маленьких, кратко затрагивающие историю магического мира, его структуру, известных представителей, магическую культуру и этику.       Это было необходимо прежде всего потому, что Станислав очень не хотел ставить своего фарфорового ангелочка в неудобное положение (которое могло грозить конкретно ему наказанием от Системы). Пока консультант искал нужные книги, он мягко объяснил это Гарри, обуславливая свои слова искренним беспокойством за его будущее.       — Вы являетесь наследником древнего уважаемого рода, но одновременно с этим и Избранным… Когда вы окажетесь в стеклянной банке, именуемой закрытой школой, все взгляды, алчные, любопытные, нуждающиеся, будут устремлены на вас. Я очень постараюсь помогать вам и быть рядом. Но и вы должны будете научиться защищать себя, — тихо улыбнулся Станислав, слегка склоняя голову и заглядывая в глаза Гарри.       Больше никто и не нужен, жадно думал маленький фарфоровый ангелочек, утопая в тёплой тьме чужого взгляда. Даже если весь мир разрушится прямо у него перед носом, его глаза будут направлены только на Северуса Снейпа.       — Конечно, я понимаю, — вздохнул Гарри. — Только вы и заботитесь обо мне…       Станислав спрятал счастливую улыбку и невесомо погладил мальчика по голове. О, как он был рад, делая этого невинного ребёнка зависимым от себя. Только так он мог добиться безопасности для своей тощей задницы в этом опасном и жестоком мире.       И, наконец, настала очередь покупки палочки.       В лавке Олливандера было тихо и пыльно. Многочисленные коробки с волшебными палочками, находящимися внутри, заполоняли всё пространство, делая его небольшим и одновременно с этим довольно уютным. Станислав скрестил руки за спиной, с некоторой тоской думая о том, что тоже был бы рад купить себе новую палочку.       — Здравствуйте, здравствуйте… — глухо прозвучало у прилавка, и там совершенно бесшумно появился Гаррик Олливандер. Полностью проигнорировав маленького главного героя, Олливандер хмуро уставился на Станислава. — Что же я вижу, мистер Снейп. В вашей жизни произошли серьезные перемены, — зашелестел мужчина, приблизившись к этому растерявшемуся парню, — затронувшие не столько ваше тело, сколько душу. Позвольте вашу палочку?       Станислав осторожно вытащил чёрный волшебный предмет из рукава, протягивая её за древко мастеру. Олливандер закачал палочку в ладонях, словно успокаивал ребенка. И тяжело вздохнул.       — Да, да, — пробормотал он. — Действительно серьезные перемены. Удивительно, удивительно… Не хотели бы вы приобрести новую палочку? — Олливандер проникновенно взглянул на него серыми глазами.       — И как по-вашему я буду объяснять утрату старой? — приподнял одну бровь Станислав, скрестив руки на груди.       — Разные случаются происшествия. Палочки хрупки, мистер Снейп… — пространно ответил ему Олливандер и обратил внимание на Гарри, которого следующие несколько минут заняли волшебные предметы для измерения длины его рук, пальцев и расстояния между ними.       Тем временем сам Олливандер исчез среди полок своей лавки, откуда выбрался с клубом пыли и несколькими коробками в руках. Он разложил их на прилавке и кивнул на них Станиславу, возвращаясь тем временем к маленькому главному герою.       Станислав неспешно, трепетно открыл все коробки. Палочки лежали на мягких тканях, и каждая выглядела непохожей на другую. Они отличались не только внешне, но и магически — Станислав чувствовал их. Одна была холодной как лёд и очень неприветливой, другая горячей и словно бы слишком возбуждённой, третья ощущалась с некоторым чувством отторжения и отвращения… И так прошло несколько рядов, пока он не увидел её.       Прямая палочка из светлого дерева с гравировкой ветвей, совпадающих друг с другом то тут, то там на едва выступающем древке. Она лежала среди остальных, выглядя непримечательно, но будто бы достойно и гордо. Ощущалась она отстранённо и мягко, как если бы не звала, но покорно ждала его внимания. Станислав коснулся её кончиками пальцев и…       Его сознание наполнило тихое, но торжественное тепло, стремительно распространившееся по всему телу. Палочка легла в ладонь, словно бы была создана для неё — пальцы удобно обхватили древко, лаская подушечками контуры ветвей.       Она была рада наконец-то встретить его, что транслировала волнами мягкой, но слегка взволнованной энергии, гармонично резонирующей с его собственной. Палочка молчаливо делилась десятилетиями терпеливого ожидания и счастьем воссоединения со своим человеком.       Станиславу хотелось расплакаться — настолько необычно и одновременно с этим правильно ощущалась эта малышка в его руке.       — О, мистер Снейп, вы нашли свою палочку. Поздравляю, — Олливандер появился рядом, с любопытством глядя на светлое дерево артефакта. — Сосна, перо феникса — довольно необычное сочетание из-за строптивости сердцевины и некоторой одухотворенности древесины. Это придаёт палочке весьма капризный в чужих руках, но нежный и умиротворенный характер в правильных. Они подходят независимым индивидуалистам, которым, смею заметить, суждена долгая жизнь. Будете покупать?       Станислав едва не рассмеялся. Конечно, он собирался покупать её. Даже если бы у него были последние деньги, он отдал бы их, лишь бы не расставаться со своей малышкой. Чувствуя его эмоции, палочка приятно нагрелась, разделяя его чувства. При контакте с палочкой Северуса всё, что он испытывал, была боль.       Его малышка стоила девять галлеонов, и Станислав без раздумий отсчитал из своего кошелька необходимое количество монет. Гарри к этому времени тоже приобрёл «свою» палочку и послушал историю про палочек-близнецов.       Честно говоря, её было даже немного жаль. После того, как Гарри заполучит Старшую, его первая палочка останется пылиться на полке из-за своей бесполезности в глазах главного героя.       Они вышли из лавки, оба слегка задумчивые, но счастливые.       — Прежде, чем мы с вами отправимся в Лондон, я хотел бы подарить вам небольшой подарок, — осторожно начал Станислав, когда они вернулись в Дырявый котёл и сели перекусить. — Вот, прошу вас, мистер Поттер, возьмите эти фото.       Станислав положил на стол несколько колдоснимков и протянул их Гарри. Мальчик недоуменно нахмурился, но, прочитав на обратной стороне имя весело кривляющейся на фото девочки, шумно выдохнул и накрыл свой рот ладонью.       — Лили была мне другом детства, и я… — Станислав сглотнул. — Я хотел бы, чтобы эти фото были у вас. Думаю, она была бы не против, — он улыбнулся и мягко вздохнул, когда Гарри встал и бросился к нему в объятия.       Станислав прижал ребенка к себе, баюкая его в своих руках и с едва сдерживаемым злым смехом думая о том, что миссия по привязке этого маленького фарфорового ангелочка успешно выполнена.