14 × 18
— Чего такой кислый? — спросил Киллер. Вид у Кида и правда был не слишком радостный. Он пнул попавшийся под ноги камень и продолжил с недовольным лицом вышагивать рядом. Киллеру бывало очень непросто, когда он вот такой. Было намного легче, если рот у Кида не закрывался — тогда хотя бы сразу понятно, что у него на уме. И Киллер не слишком хорош в расспросах, а уж тем более — в поднятии настроения. Сказать по правде, он слишком устал за сегодняшний вечер. Время, между тем, неумолимо приближалось к двум часам ночи. Они брели со школы домой. А может, вовсе и не домой, а просто прогуливались по улицам в тусклом свете фонарей, надеясь, что возвращение по домам ненадолго отложится. Сегодня у Киллера выпускной вечер, и он всë ещё был немного пьян, так что голова соображала совсем плохо. Словно всë-таки пожалев его, Кид недовольно произнëс: — Теперь тебе не нужно со мной таскаться. Он был и в самом деле… обижен? Вот только Киллер с огромным трудом понимал, на что именно. — Это ещё почему? — переспросил он. — Я же мелочь. Киллер с трудом сдержал улыбку. Смеяться над Кидом уж точно не стоило, тем более когда он был в таком настроении. Что вообще Кид забыл на его выпускном вечере? Киллер постарался вспомнить. Ах да, его и вовсе там не было. Напротив, он пришëл забрать Киллера из школы, словно заботливый родитель, который боялся, как бы ребëнок не уснул где-нибудь в клумбе по дороге домой. Даже если время было очень поздним, а Киду всего четырнадцать. Да и Киллер, признаться честно, был не настолько пьян. Пока что-то сходилось, но не до конца. — Ты всегда был мелочью. Только из-за того, что я закончил школу, ничего не изменится, — честно отозвался Киллер и потрепал Кида за торчащие во все стороны красные волосы. Было немного страшно, вдруг он разозлится и вцепится зубами в руку? Но ничего не произошло. «О боги, неужели он настолько расстроен?» — в сердцах подумал Киллер. В молчании они дошли до дома Киллера. Свет не горел, и дом спал. Он всë-таки уговорил Кида остаться на ночь: не стоило подростку шататься по городу глубокой ночью без взрослых… За эти слова Киллер получил пинок в ногу. Но Кид согласился остаться. Даже если утром родители поднимут на уши всю округу из-за того, что их сын опять куда-то пропал. Похоже, родители Киллера и в самом деле не слишком волновались, вернулся их сын домой или нет. Их никто не встречал, и они тихо пробрались в комнату Киллера. Спать не хотелось. Из открытого окна доносился шум изредка проезжающих машин. Киллер рухнул в кровать, не снимая выпускного костюма, а когда Кид уже собирался устроиться на своëм матрасе на полу, то Киллер потянул его за собой на кровать. — Придурок, — злобно выругался Кид. Вот только особой злобы в его голосе всë-таки не было. И почему-то в этот момент он выглядел даже милым, когда злился на их разницу в возрасте, на поведение Киллера, на эту ночь и вообще на всë, до чего мог дотянуться. Они лежали, и Киллер изо всех сил старался удержать в объятиях вырывающегося и брыкающегося Кида. Может, он и был младше, и был даже мелочью, но вот силы и дури у него было предостаточно. Пока что Киллер побеждал. — Думаешь, я уже завтра соберу все свои вещи и свалю в другой город? — произнëс он громким шëпотом. — Думаешь, брошу тебя? За эти слова он едва не получил очередной пинок, но вовремя зажал ноги Кида своими. Не позволяя ему опомниться, а себе хоть немного подумать над сказанным, Киллер продолжил: — Никуда я не денусь. И ещё, я пообещал себе, что подожду тебя. — Для чего тебе меня ждать? — непонимающе переспросил Кид. — Ну… С детьми ведь нельзя делать то, что я… так хочу сделать с тобой. Теперь Кид вырывался из его объятий с двойным усердием. «Некоторые вещи он понимает с полуслова, почему так?» — жалея сам себя, удивился Киллер. Ему не следовало этого говорить. Не следовало сажать в голове у Кида зерно сомнений. Он и не собирался, но всë-таки был ещё пьян, а Кид был рядом — его тепло и родной запах машинного масла делали Киллера слишком сентиментальным. Теперь Кид толкался и брыкался по-настоящему. Понимая, что всë равно не сможет его удержать, даже если он захочет сейчас уйти, Киллер разжал объятия. Кид тут же выпрямился в кровати и, густо краснея, взглянул на Киллера из-под нахмуренного лба: — Киллер, — позвал он. — Чего тебе? — У тебя же уже были девчонки, зачем я тебе? От такого вопроса Киллер даже опешил. — Ну, были… — То есть и секс был? — Был. Отчего-то Киллеру казалось, что Кид был не в лучшем настроении для таких разговоров. Он всегда ревновал Киллера к другим, а особенно к девочкам, и тем более к одноклассницам. К тому же, в его голове должно было быть полно мыслей о том, что раз Киллер больше не учится в школе, то и общаться они станут меньше. Так что сейчас разговоры о том, что, с кем и когда у Киллера было уж точно ни к чему хорошему не приведут. Но он ведь никогда не рассказывал Киду, что ничего серьëзного с девушками не получалось, потому что… — Тогда переспи со мной, — вдруг выпалил Кид, прерывая молчание и размышления на полуслове. — Чего?! Кид, не говори ерунды. — Я серьëзно. — Это из-за того, что я сказал? Забудь об этом. — Да кому вообще нужно твоë мнение? — отозвался Кид сердито. Он вдруг уселся на живот Киллера и схватил его за запястья, заводя их над головой. Киллер чувствовал себя чертовски странно. Ему не хотелось сопротивляться, но головой он прекрасно понимал, что Кид был ещё ребëнком. Подростком, у которого бушевали гормоны. И он отчаянно не хотел делать с ним ничего, о чëм потом непременно пожалел бы. Едва ли Кид по-настоящему понимал, что творил. Ему, может, и вовсе было не так уж важно, с кем лишиться девственности, главным был сам факт. И раз уж Киллер, который болтал больше, чем следовало бы, так удобно подвернулся под руку, Кид собирался воспользоваться своим шансом. — Я хочу, чтобы мой первый раз был с тобой, — произнëс Кид, отчаянно краснея. — Я не буду с тобой спать. — Киллер почувствовал, как его прижали к кровати ещё сильнее. И откуда в нëм столько сил? — Ты же сам сейчас сказал, что хочешь. — Хочу, но не буду. Включи мозги, Кид. Ты ещё сопля зелëная. Кид нахмурился сильнее. Он был таким очаровательным, когда злился. А злился он большую часть времени. — Тогда хотя бы поцелуй меня. Киллер едва не рассмеялся. В просьбе не было ничего смешного, но та настройчивость, с которой Кид теперь штурмовал неприступную крепость, подкупала и умиляла. Подумать только, он и в самом деле любил этого пацана. — Только один раз. — Всего один?! — Куда тебе ещё? Кид отпустил руки, и Киллер выпрямился, обхватывая Кида за талию. Они сидели на кровати, Кид ëрзал на его бëдрах и выглядел в этот момент как самый нецелованный девственник в истории человечества. Киллер медленно приблизился к его лицу и замер почти что в нерешительности. Один поцелуй, всего один, он ведь не испортит чувствительную детскую психику? О, казалось, психику Кида уже было невозможно не только испортить, но и спасти. Киллер подался вперëд и отпечатал на губах Кида всего один поцелуй. Мягкий, но сухой, и совсем не такой, какой так ждал от него Кид. Тот тут же потянулся за следующим поцелуем, но Киллеру пришлось буквально закрыть ему рот рукой. — Мы договорились только на один. — Да это даже не поцелуй был, не делай из меня идиота! Целуй по-настоящему! Вместо ответа Киллер обнял его и уткнулся носом в плечо. Кид уже начал подрастать и вытягиваться, футболки и штаны стремительно становились короткими; ещё немного, всего год-два, и Киллер знал, что Кид перерастëт и его. Знал, и почти боялся того момента, когда Кид перестанет быть ребëнком и станет выглядеть как молодой парень. На умственных способностях, конечно, такой физический рост скажется едва ли; а вот Киллеру всë сложнее станет себя убеждать, что Кид ещё слишком маленький. Пока что у него в запасе ещё было время, чтобы одуматься. — Хватит мять меня, я же не девчонка! — Кид вновь попытался вырваться из чужих объятий. — При чëм здесь девчонки? — Это их приятно мять, они же мягкие! А я тут каким боком? Отпусти меня, Киллер! — Ты тоже очень мягкий. — В каком это месте? Совсем напился, придурок старый! Сдам тебя в дом престарелых!18 × 21 (22)
В последние дни Киллеру казалось, что он вот-вот сойдëт с ума. На подготовку к дню рождения Кида он давно потратил все силы, что у него были, и теперь, когда заветный вечер наконец настал, Киллер оказался к нему решительно не готов. Почему ему никто не сказал, что организовывать вечеринки — это такой геморрой? Он пригласил всех друзей Кида, до которых смог дозвониться, а к некоторым даже пришлось заявиться домой и угрожать. Восемнадцатилетие, между прочим, бывало всего один раз в жизни! И теперь, когда гости нетерпеливо ждали в гостиной, именинник в своей комнате вжимал Киллера в дверь и рассчитывал получить подарок до начала основного праздника. — У меня сегодня день рождения, — с ухмылкой напомнил Кид, прижимаясь всем телом. У Киллера перед глазами всë плыло. Он определëнно упустил тот момент, когда Кид вымахал выше него, а ещё когда стал есть в два раза больше, и теперь запросто мог зажать Киллера в каком-нибудь углу и не выпускать оттуда, пока не получит ещё один поцелуй. Чем в этот самый момент Кид и занимался. Киллер обхватил его лицо ладонями и целовал: в щëки, в нос, в лоб, в подбородок. Только в губы не целовал, чтобы не смазать помаду перед праздником. Хотя иногда казалось, что именного этого Кид от него и добивался каждый раз, когда лез с поцелуями. — Нас ждут гости, — отстраняясь, напомнил Киллер. — В жопу гостей! — объявил Кид. Он обхватил Киллера за талию и резко прижал к себе, выбивая из лëгких весь кислород. — Переспи со мной. Мне уже восемнадцать. — Прямо сейчас? Кид, ты… — Прямо сейчас, — настойчиво повторил Кид. — Ты хочешь меня до тридцати лет девственником оставить, или что? — А ты собрался до тридцати лет ждать меня? — улыбнулся уголками губ Киллер. — Нет, просто тогда я возьму тебя сам. Киллер почувствовал, как от этих слов ноги едва не разъехались, и как хорошо, что в этот момент Кид крепко его держал. Глупо было надеяться, что отговорки про ребëнка продолжат работать. Как и, на самом деле, глупо было надеяться, что Кид перерастëт детскую привязанность к нему и найдëт себе кого-нибудь получше. Потому что Кид не только не перерос еë; он никогда не предпринимал попыток завязать какие-то первые отношения хоть с девочками, хоть с мальчиками. Киллер почти винил себя за это. За это и за ту ночь, когда наговорил и наделал лишнего. За то, что подпитывал влюблëнность Кида в себя, и за то, что так сильно нравился ему, а ведь дело было в том, что он был просто и банально старше. Детей ведь всегда тянет к тем, кто круче и взрослее… — Посмотри на меня, Киллер, — Кид схватил его за подбородок и заставил неотрывно смотреть в глаза. — Я буду тебя ждать. Мне плевать на всех остальных, я на них даже не взгляну. Может, ты думаешь, что я вырасту и одумаюсь, но мне нужен только ты. И всегда был нужен. Голос Кида звучал грозно и злобно, но вот слова, которые он буквально бросал в лицо Киллера, совсем не были злыми. — Поверь, по моей самооценке нисколько не бьëт тот факт, что все наши друзья уже с кем-то спали, а ты боишься меня испортить. Я хочу тебя. Так ужасно хочу, Киллер, и так долго, что мне просто нужно знать, когда, наконец, мы сможем… — Сегодня ночью, — выпалил Киллер, обрывая его на полуслове. Кид прижался к чужим губам в страстном поцелуе. Он размазывал ярко-красную помаду по всему лицу Киллера, и тому на секунду показалось, что вот-вот, и терпение его лопнет, и он в самом деле не сможет больше сдерживать себя. Он столько лет ждал, когда Кид всë-таки подрастëт. Без возможности касаться его по-взрослому, и даже целовать его позволил себе лишь год назад. Киллеру иногда казалось, что у него просто течëт крыша. Но что, если это и правда была самая настоящая… любовь? — Кид, гости, — ещё раз напомнил Киллер, с трудом разрывая поцелуй. — Без нас точно не начнут. — А если они всë выпьют и съедят? — Тогда моим праздничным тортом будешь ты. Киллер едва не задохнулся от таких заявлений. Ещё несколько минут он не покидал чужих объятий, где праздничную помаду продолжали старательно размазывать по всему его лицу. И когда он всë-таки отправился в ванную, чтобы привести себя в человеческий вид, Кид схватил его за руку и наклонился, шепча на ухо: — Сильно не напивайся. Ночью ты будешь нужен мне в здравом уме и твëрдой памяти. Не хочу, чтобы ты, идиот, опять подумал, что это всë несерьëзно.23 × 27
— Ты такой тяжëлый, слезь, — недовольно ворчал Кид, изо всех сил стараясь спихнуть с себя сонного Киллера. Но если бы это занятие было таким простым, Кид, быть может, даже и не заикнулся о нëм. Киллер не знал, спал ли он сейчас или уже проснулся. В любом случае голос, доносившийся откуда-то сверху, принадлежал Киду. — Киллер, я руку не чувствую! — прорычал Кид. Впрочем, попытки воззвать к чужой совести успехом не увенчались. — Ты такой мягкий, — с довольным видом отозвался Киллер, устраиваясь поудобнее. — Я три раза в неделю хожу в зал, чтобы быть мягким?! — И большой… — продолжал Киллер. — Отлично, за ночь я превратился в плюшевого медведя. Наконец, настойчивые толчки в плечо прекратились, и Киллер смог вернуться к любимой позе для сна: на плече Кида, закинув на того ногу, руку и всего себя в придачу. Он хотел было сказать, что Кид всегда был чем-то средним между плюшевым медведем и бешеным котом, но побоялся, что эти слова всë-таки превратят его снова в кота, и сладкое чувство полусна без следа растает. — Я так долго ждал, когда ты наконец-то вырастешь, — мечтательно выдохнул Киллер, наваливаясь на него ещё больше. — Чтобы бессовестно спать на мне, а не на подушке? — Не ной, ты уже большой мальчик. — Ни на что не намекаю, но за последние года два ты тоже стал немаленьким! Киллер не нашëл, что на это ответить. Он слышал, что человек переставал расти после двадцати трëх лет, а значит, все заявление Кида следовало немедленно отвергать. Да и теперь он вспоминал о чужом возрасте только для того, чтобы подразнить Кида, и не более. Про чужой рост и заикаться не стоило… Приятно было просыпаться каждое утро, то слушая недовольное ворчание Кида, то ощущая очень настойчивые поцелуи в ухо и щëку. Приятно было тянуться вверх, чтобы обнять его. Приятно осознавать, что когда-то давно оказался не прав.