К концу четырёх часов совещания у Фьюри Стив был готов рычать не тише устраивающего разнос Ника. Очередная боевая группа в очередной раз проебала всё, что только можно было, а он, Стив, был вынужден тратить время на лицезрение головомойки вместо того, чтобы мчаться к Баки. Не выдержав, Стив рявкнул, что бравым бойцам прямая дорога на тот свет, может, чему у лучшего командира ЩИТа и научатся, и на глазах изумлëнной публики покинул кабинет.
Включаемая Фьюри во время совещаний блокировка телефонов была снята, и Стиву посыпались сообщения о пропущенных звонках. Ещё не затихло пищание оповещений, как телефон завибрировал снова.
— Мистер Роджерс, наконец.
— Что случилось? Что с Баки?! — преодолевая по полпролëта, Стив нёсся вниз по лестнице. Лифт ушёл из-под носа и ждать следующий было сейчас выше его сил.
— При эксгумации, — не стал тянуть адвокат, — в гробах тела не обнаружили, они были пусты.
Стив чуть не наебнулся о последнюю ступеньку от новости.
— Как шутят в наших кругах: «нет тела, нет дела», — невозмутимо продолжал адвокат. — Мистера Барнса тут же отпустили, он попросил отвезти его к вам домой.
— Господи… — буквально простонал Стив.
Две мысли, словно бабочки с обожжёнными крыльями, бились в мозгу: Брок жив, Баки на свободе. О том, что и кто провернул со «смертью» Брока и его бойца, Стив сейчас не думал, как пока отложил и бичевания, что про второго страйковца вовсе забыл.
— Я рад, что всё так быстро и благополучно закончилось. Но вам бы присмотреться к вашему другу, ему явно требуется другого рода помощь, — добавил адвокат и, попрощавшись, отключился.
Уже в машине Стив ещё раз посмотрел историю входящих. Первый звонок от адвоката был около трёх часов назад, и всё это время его расхристанный Баки был один. Стив вжал педаль газа в пол. Скорее домой!
Стив всегда любил тишину, но в последнее время ничего хорошего она не приносила.
— Баки… Бак! — Стив нерешительно, словно не в своём доме, замер, переступив порог и боясь идти дальше. Тишина набатом звучала в голове.
Даже не разуваясь, что было совершенно для него несвойственно, Стив словно намагниченный прошёл на кухню. Снова сложенный на столе листок бумаги. Грëбаное дежавю…
«Стиви. Мелкий. Их там нет. Понимаешь, нет. Они живы. Слава Богу, они живы. Но мне никогда не смыть со своих рук их кровь и боль. Я опасен, и мы оба знаем это. Я чуть не убил того, кто воскресил во мне человека, и подставил тебя. И я могу это сделать снова. Это мы тоже знаем. Я не справляюсь с собой, мне нужна профессиональная помощь. Оливия сказала, что может устроить меня в частную клинику своего бывшего однокурсника по колледжу. Не ищи меня, мелкий. Просто знай — я обязательно вернусь. Сначала я должен собрать осколки себя, а потом найти их. Упасть перед ними на колени и стоять, пока они не дадут мне хотя бы призрачный шанс заслужить прощение.
Твой Баки».
Стив пошатнулся, рукой нащупав стул, присел. Он признавал выбор Баки, но иррационально хотел убедиться.
— Мисс Браун, — после быстрого «алло» начал Стив, — с ним ведь всё будет хорошо?
— Я верю в это, мистер Роджерс, — психолог сразу поняла, о чëм говорит Стив. — Он сам так захотел и просил, если вы позвоните, не искать его. Он хочет во всём разобраться сам и решить всё сам. И я верю в него.
— Наверное, не стоило водить его на заседания трибунала, — вздохнул Стив, — но он сам просился, а я не возражал, думал, ему станет легче, если он увидит, как те, кто делал ему больно, кто мучал его, получают по заслугам. Да, Рамлоу вытащил Баки и привёл ко мне, — Стива уже самого понесло так, словно он теперь был на сеансе, Оливия молча слушала его, — но это не умаляло его вины в том, что он позволял творить с ним, ещё и предавать моё доверие. А я верил ему! Открывал спину…
Стив резко замолчал, не привыкший выплескиваться и искать поддержки.
— Мистер Роджерс, — со странной интонацией в голосе заговорила Оливия, — простите меня за следующий вопрос, но вы часто говорили в подобном ключе с Джеймсом или в его присутствии? Ударялись в воспоминания и злились на мистера Рамлоу?
Стив открыл было рот возразить, что кроме осуждения, других эмоций к Рамлоу у него не было, но тут же осёкся. И вспомнил, как действительно не раз пускался в осуждающие командира монологи. Баки не участвовал, лишь молча слушал.
— Господи… — простонал наконец Стив.
— Не ешьте себя, — поспешила успокоить его Оливия. — Мозги мистера Барнса словно перетëртое пюре. Вы — не специалист, вы не могли знать, какие ростки дадут упавшие на такую почву слова.
— Баки слушал меня, подсознательно накапливая злость на Рамлоу и стал считать и его виноватым, — понял Стив, как и понял, что он единственный, кто действительно виноват в произошедшем.
— Изнанка его сознания, его второе «я» так считало, — подтвердила его выводы Оливия, — и когда он увидел мистера Рамлоу у здания суда, сработал, я это называю, «психологический тумблер». Это не мистер Барнс избивал своего бывшего куратора, а его второе «я». Он уже начал приходить к этому, но ему нужно время. Дайте ему его, мистер Роджерс. Просто поверьте в него.
— Да, конечно. — Стив отчаянно потëр лицо. — Спасибо вам, мисс Браун.
— И повторюсь — не корите себя.
Стив кивнул, словно Оливия могла видеть его, и выключил телефон. Умом он понимал, что док права, но сердце разрывалось от осознания, что, не выплескивай он свою обиду на Брока вслух, ничего этого не случилось бы.
Брок жив. И пусть всё это время стая мстила за своего вожака, Стив вдруг смиренно принял это, признавая за ними такое право. Он совершенно отчетливо понял желание Баки найти командира, вымолить прощение у него и Попова, словно поймал ту же волну.
Замерев, Стив о чём-то, кусая губы, думал, и вдруг сорвался и бегом бросился из квартиры.
***
Тони медленно, наслаждаясь игрой цвета бордо, наливал вино в бокал. Первый глоток расправил плечи, второй вызвал лёгкую улыбку. Последний Старк долго смаковал губами, слизывая языком. Прикрыв глаза, глубоко вдохнул и, улыбнувшись, потянулся за бутылкой, наполняя бокал снова.
— Мистер Старк…
— Свободна, Пятница.
Первый.
Тони взял бокал, поднимая его и смотря сквозь стекло на опускающийся на Нью-Йорк багровый вечер.
Двенадцатый.
Тони сделал глубокий глоток; гортань задрожала, пуская вибрацию дальше по телу вниз.
Двадцать первый.
Полбокала позади, но он не пьян.
Тридцать пятый.
— Ты знал.
Тони допил вино и медленно повернулся.
— У тебя был шанс, Роджерс. Но ты его просрал.
— Ты знал, — повторил Стив, хотя по лицу видно, что он понимает всё и так.
— Как и то, что твой дружок убил моих родителей, — грустно усмехнулся Тони; повернувшись в пол-оборота, снова потянулся за бутылкой, но передумал. — Им тогда никто не помог, не оказалось никого рядом. Я оказался.
Стиву не привыкать переваривать поток новой информации, но сейчас он был растерян.
— Старк, хватит заливаться на пустой желудок. Пошли, там парни в твоих монстрах ягнёнка откопали, закачаешься, — вдруг раздалось так неожиданно, что Стив вздрогнул, хотя за этим и мчался сюда.
Брок стоял спиной, но за много лет уже привык каждой её клеточкой чувствовать его…
Старк снова хмуро усмехнулся, но послушно отставил бокал. Повернув голову, наблюдал, готовый хоть ставки делать, хотя нихуя не смешно.
— Брок… — Стив сглотнул наконец мешавший все эти недели нормально дышать ком в горле, сделал шаг вперёд.
— Не надо, Капитан, — просто сказал Брок. Буквально родившись заново, он не видел необходимости тратить драгоценные секунды жизни на упрёки и обвинения. — Мы могли идти рядом, но планета дрогнула, и наши дороги разошлись.
— Брок, я…
— Вы заблудились, Капитан? — послышалось вдруг мрачно, и Старк мысленно повысил ставки.
Стив повернулся в сторону вошедшего в боковую дверь Джека. Он понимал вечную тревогу и потребность каждого из СТРАЙК защищать командира, а с Джеком тот так и вовсе дольше всего вместе. Стив знал и то, что ради Брока тот, не дрогнув, на кого угодно и в одиночку попрёт, как сейчас, когда Роллинс подошёл к Броку и уверенно встал между ними, закрывая его от Стива.
— У тебя был шанс, Роджерс, иметь лучшую боевую группу. Но ты его просрал, — повторил Тони. Вдруг решительно поднялся и уверенно, словно и не после двух бокалов, подошел ближе. — Вылезай уже из плакатного образа, пока не просрал и всю жизнь.
— Баки добровольно лёг в психиатрическую клинику, — тихо сказал Стив, Брок заметно вздрогнул. — Понял, что таким опасен для всех, хотя в его состоянии виноват я.
— Роджерс, знал бы, пепел приготовил. — Тони закатил глаза.
— Вы все были правы, Джек, — не реагируя на Старка, Стив не смотрел на Роллинса, но знал, что тот поймёт. — Это было справедливо.
— Более чем, — хмуро ответил Джек. Понял. — Отвечать кровью на кровь мы не хотели, но и щëку подставлять — не к нам. А вот напомнить…
— Ничего не хочешь мне рассказать, Джеки?.. — многозначительно растягивая слова, прервал Брок, опуская руку на плечо Роллинса.
— Обязательно, — впрочем, нисколько не стушевался тот, продолжая смотреть на Стива: — Тебе бы всё равно ничего не было, а если бы с Барнсом всё зашло далеко, могилы бы вскрыли, ничего не нашли и его бы отпустили. Так и случилось, да? Но, может, вы оба хоть что-то поняли.
— Джек…
— Джек…
Стив и Брок произнесли почти одновременно, подавшись каждый вперëд.
— Могу я поговорить с Никитой? — выдавил из себя Стив.
— Надо же, имя вспомнили. Или в результатах эксгумации прочитали? Нет, не можете. Никита на перевязке.
Роллинс ещё подвинулся, чтобы сильнее закрыть собой Брока.
— Просто не приближайтесь к ним обоим, Капитан. Надеюсь, это тоже понятно. — Джек был всё так же лаконичен и конкретен.
Стив кивнул, смысла настаивать и давить сейчас не было. Только кольнуло где-то глубоко внутри, сжалось за грудиной.
— Где выход, знаешь, — полуобернулся Старк; дежавю той встречи, когда Стив с Баки даже не догадывались, как близко к ним тогда был Брок. — И вообще у нас ягнёнок стынет.
Стиву оставалось молча развернуться и уйти восстанавливать из осколков свой мир.
— Ягнёнок стынет, — напомнил Тони, смотря на Брока и Роллинса. — И я хотел вам апартаменты в Сингапуре показать. Двухэтажный пентхауз в центре города в двух шагах от реабилитационной клиники. Там такой бассейн… Если одобришь, сегодня же оплачу… — тараторил Тони, увлекая Брока. Джек молчаливой скалой следовал за ними.
***
Снег уверенно накрыл собой землю, не тая уже который день. Конец декабря, все вокруг готовятся к Рождеству. И в их клинике тоже.
— Джеймс, будь добр, принеси с улицы коробки с мишурой, — одна из медсестер обернулась, улыбаясь.
— Конечно. — Баки соскочил с подоконника и направился на улицу.
Было морозно, что для него, конечно, ерунда, но Баки поëжился. Он понемногу приходил в себя, приняв всё случившееся как справедливость Вселенной.
Баки пошёл по тропинке к фургону, что привёз украшения, и вдруг замер. Обычный чёрный лимузин одиноко стоял за открытыми воротами ограды. В клинике никого не держали насильно, каждый мог уйти, когда захочет, пребывание здесь было делом добровольным.
Замешкавшись на мгновение, Баки продолжил свой путь мимо фургона дальше по тропинке и подошёл к машине в тот момент, когда распахнулась дверь.
Он парализованно замер, не моргая, смотрел перед собой и… вдруг рухнул на колени.
***
— Капитан, вы?..
— Всё верно, Ник.
— Но?
— Я достаточно долго думал об одном долге и забыл о другом.
— Но рапорт? Отставка? И куда ты теперь?
— Найти и встать на колени.
