Спасти Монику?

–...Сделай Монику такой, какой она всегда мечтала быть! Ну же, чего ты стоишь? Спаси ее, скорее. Спаси. Спаси. Спаси. Спас-с-с... – Сайори проснулась в холодном поту. Мурашки гордо маршировали по ее телу словно танцуя вальс. Девушка взглянула на свои холодные, бледные руки и ужаснулась. На них была пара капель крови, словно то не сон был, а истинная реальность. Дрожащими нагами она встала с кровати и медленно поплелась на первый этаж. За окном царила темень словно в том сне. Только теперь она точно знала что дышит, а неугомонное биение сердца давало знать, что девушка еще жива. Под протоком холодной воды Сайори смыла кровь с рук. Голубоглазке совсем не хотелось думать от куда она. Тяжело дыша она взглянула на медленно тикающие часы. Теперь казалось, что они идут еще медленнее чам раньше, ей всегда так казалось. 3:20, ужасно поздно. "Думаю, стоит чем-то отвлечься.." – нормально говорить она могла лишь в своих мыслях, голос же не капли не слушал свою обладательницу. Зайдя в гостиную девушка неохотно плюхнулась на кресло и взяв пульт направила его на телевизор. Мелькнули помехи и передача включилась. В такое время шли лишь любовные драмы и тому подобное. Но через минуту просмотра, помехи слова показали себя, что слегка удивило девушку. Раньше он никогда так не глючил, возможно, стоит отнести мастеру. Только хотела Сайори нажать на злополучную кнопку включения и выключения, но поверх помех появилась черная фигура. Со временем она все больше и больше стала походить на девушку с большим бантом, что держал волосы. Лица видно не было, лишь темный силуэт поверх разноцветных помех. – Поторопись. – единственная фраза, что произнесла девушка перед тем как исчезнуть. Помехи тут же прекратились и сериал снова продолжил свой ход. Дрожащими руками Сайори схватила пульт и со всей силы швырнула его в телевизор. "Моника, она проследует меня! Просит, молит о помощи..." – мысли путались, на дрожащих ногах девушка встала кинув укладкий взгляд в сторону телевизора. – "Тогда почему же я стою и просто жду чуда? Я должна помочь ей!" – манипуляции бывшего президента литературного клуба сработали и схватив рюкзак на одно млечо девушка тут же покинула дом. Дорога была длинной, казалось, даже длинее чем должна быть, но наконец-то добравшись до станции метро она смогла спокойно выдохнуть. – Моника, прошу, просто дождись меня. – тихо прошептала Сайори себе под нос. Через долгий час мучительных ожиданий поезд наконец-то прибыл. Девушка быстро забежада и села на одно из свободных мест. На самом деле людей там было не так уж и много, всего пара-тройка человек, что довольно странно. За окном мелькали кроны деревьев и кусты проносились словно ветер. "Что будет, если я снова усну? Она снова пройдет ко мне? Нет-нет-нет-нет!!" – Сайори схватилась за голову стараясь не думать об этом, но мысли не могли покинуть ее так просто. Кажется, девушка медаленно сходит с ума, сердце разрывается от боли и слезы невольно текут по ее бледным щекам. От мыслей ее смогло отвлечь только новые сообщения от Юри. Удивленно, голубоглазка схватила телефон мгновенно открыв переписку. Это была фотография. На ней Юри облизывала острое, покрытое кровью лезвие ножа. В глазах читалась похоть, а одежды на ней и вовсе не было. Все потаенные женские места скрывала лишь алая жидкость покрывающая абсолютно все обнаженное тело девушки. И лишь корни волос все все оставались не тронутыми. Тут же фотография исчезла, а затем последовало сообщение, текст которого составлял: «Сайори, прости, умоляю! Я перепутала твой контакт с Нацуки! Я не хотела...» – читать дальше девушка не стала. Она молча выключила и пихнула телефон в задний карман джинсовых шорт. Голова уже совсем отказала работать, а победеть сон девушке не удалось. На удивление, при пробуждение сна она не помнила, но знала точно – Моника. За окном показалась станция "Киото" и в спешке Сайори выскочила из поезда. Добралась. Осторожно, Сайори неглядя достала телефон и не глядя зашла в навигатор. До ближайшей гостинницы всего 100 метров, это не так уж и много. Быстрым шагом голубоглазка пролетела сквозь дома и дороги, получила ключь от номера и выдохнула с облегчением. С завтрашнего дня она займется усиленными поисками подруги, а пока ей просто необходим отдых. Завалившись на кровать девушка закрыла с каждой секундой тяжелевшие веки и мгновенно уснула. Ночную тишину прервала улечная песнь цикад. Красиво сверкали прозрачные окна под сиянием белоснежной Луны. Измученно постанывая и громко вздыхая Сайори дрожа ворочалась и слегка ударилась персикового оттенка макушкой о бортик кровати. Во мгле ночной перед ней предстала Моника. В руках девушка держала плюшевыю игрушку в форме черно-белой панды и как ни в чем не бывало, словно не замечая подругу неспеша плелась исчезая где-то в дали, куда взгляд Сайори не доносился и не станет. Так же тихо за ней последовала милая на вид женщина, имея столь схожий, караловый оттенок волос. И там уж явился за ними мужчина, строгий на вид он поплелся устало. Проходя мимо по-сравнению с ним очень низкой девушки старик кинул в нее украдкий, не менее строгий взгляд и так же последовал за остальными. Казалось, лишь он мог лицизреть все чувства, что кроются за лицами обмана. Тут же, буквально из воздуха явилась девчушка, что ранее в клетке проводила досуг. Теперь на глазу у нее повязка весела, в руках тот же мягкий помятый медведь. – Не верь им. – безэмоционально мини версия Моники взглянула в до жути испуганные глаза указывая пальцем куда-то во тьму. Подняв свободную, бледную, казалось, совсем не живую руку она тихо щелкнула своими тонкими пальцами. В мгновение ока вся тьма словно рассеялась творя собою невиданную картину. Строгий высокий мужчина, что, казалось, заглядывал в саму пучину каждой души в ярости избивал на вид худощавую тринадцатилетнюю девушку. – Ты – никчемное отродье, пасть закрой и слушай молча! Я терпеть не собираюсь, станешь тем, кем я желаю. Слыш, если тупая – не мешайся под ногами. Раздражаешь, бесишь, мерзко! Ненавижу больше всех! Здесь лишь твоя вина, что вечно мы с матерью страдаем! – смеренно затихнув мужчина продолжил со всей силы избивать девочку. Слезы, вопли и мольбы в одно слились словно так нужно, но без сил упав в итоге перестала ты дышать. Вновь вознеся над головою руку шестилетняя девчушка почти беззвучно щелкнул пальцами и размывшись картина снова изменилась. Все та же тринадцатилетняя Моника медленно плелась по бесконечным коридорам явно средней школы. Из-за спины показалось пара парней на класс младше девушки. В руках они держали разноцветные воздушные шарики полностью заполненные холодной водой. Один выстрый свист и все эти шары один за один полетели в спину девушке. Не оборачиваясь она продолжила свой ход, но теперь такие же, не менее холодные слезы текли по бледныс щекам. – Ненавижу. – тихо прошипела она и скрылась в одном из классов оставив за собой лишь пару капель на полу. За щелчком последовало новое изменение. Снова Моника. Нынешняя Моника. Сидя за письменным столом девушка увлеченно записывала что-то в тетрадь. Мылышка взглянула в измокшие от слез Глаза Сайори, после чего протянула ей руку с фразой: – Пошли. – девушка осторожно поднялась с помощью ребенка и осторожно последовала за ней к новой, если ее так можно назвать Монике. Скрепя сердцем и тихими всхлипами старшеклассница принялась читать написаное. ”Моя душа темнее ночи, Но зло творить не в силах я. В желаниях смерти, зла и мучить, Сжигает до смерти меня. Пропал давно блеск моих глаз И смысл жизни вместе с ним. Добро и зло, жизнь, смерть все близко? Тогда зачем мне вообще жить? Что не зделаю все низко! Так как себя мне полюбить? Огонь, лезвие, ножи И кровь прольется ручейком.. Как надоело всем твердить: "Да все прекрасно, ты о чем?". Когда душа моя кричит: "Убей себя!" Зачем мне жить? Слезы и страх, все как обычно, На ранах с солью буду жить. Мечты не сбываются, а душа все кричит: "Убей себя"! Зачем мне жить?” Это был стих. Просто настоящий, убийственный стих. Сайори подозревала, что подтолкнуло подругу на написание чего-то подобного, но так и не могла поверить, что ее улыбчивая и вечно счастливая, но в меру серьезная и конечно же очень умная подруга, на самом деле такая... больно осозновать, что блищкому плохо, но ничем помочь ты не можешь. Или все-таки можешь? Неожиданно маленькая холодная рука дотронулась до узкого плеча девушки. – Видишь? – как обычно безэмоционально произнесла девочка. – Это все разные миры, с разной истрией и подтекстом, но в каждм из них Моника несчастна. А все потому-что какой-то жалкий человек сделал ее такой. Запретил ей быть счастливой. Этого человека многие зовут Богом, но можно ли его считать таковым на самом деле? Человек, что создал эту ужасную, жестокую и мерзкую игру. – прошипела Моника в один голос. Скрежет ее зубов от ярости был слышан, казалось, во всех прибыдущих мирах, в которых им удалось побывать, но его мгновенно забывали, как рыбы свое минутное молчание. Они всегда думали, что молчать должны от силы лишь минуту, но вновь и вновь так забывая в тишине живут всю жизнь. – Я уже давно мертва, но ведь Моника, что рождается из тьмы и живет во всех этих мирах еще нет! Прошу тебя... – девочка не успела договорить, как картинка прервалась и Сайори устало открыла все такие же как вчера тяжелые веки. "Я должна..." – с такими мыслями девушка встала и схватив телефон покинула свой номер. Она не знала где искать, да и в какой части Киото следует начать поиски тоже пока что оставалось загадкой. Зайдя в ближайшее кафе Сайори включила поисковик Google. Да, по одному имени отыскать человека просто невозможно, но ведь по фотографии можно попробовать. И как она до этого только додумалась? Загрузив единственную несчастную фотографию с подругой, что все ещеболталась на телефоне девушки, хоть и была сделана год назад. Когда они только познакомились, когда и началась вся история литературного клуба. Мгновенно высветилась надпись: „По вашему запросу нечего не найдено„. Тяжело вздохнув Сайори взглянула на фотографию их знакомства и начала очень крепко женской дружбы. Воспоминания тут же нахлынули водопадом, словно собирались все это время как волны в океане перед цунами. "Милая, но очень легкомысленная старшеклассница устало плетется по коридору. Только недавно начался учебный год, а все доски для объявлений уже кишат различными клубами и тому подобным. Может стоит попробовать? Хотя, вряд-ли это улучшит ее ситуацию. Внезапный удар вывел Сайори из раздумий, очень удивленно, та окинула взглядом врезявшуюся в нее девушку. Красивая, безумно красивая. Вот, что на самом деле означает фраза: "невозможно и глаз отвести". В спешке та стала метаться собирая разлетевшиеся по всюду бумажки с объявлениями, так же бормоча себе что-то под нос. – Извини-извини, мне очень жаль! – тараторила, на первый взгляд, неуклюжая девушка. Да, до создания литературного клуба Моника была именно такой, но ребята из клуба смогли здорово ее изменить и осветить серые будни ясными лучами надежды. Протягивая руку та состроила милую улыбку. – Нечего страшного, во многом это все же моя вина. – ответила хихикнув Сайори. – Что ты, что ты, я ведь врезалась. – уже давно нечего не смысля отговаривалась девушка, после чего они обе разразились громким смехом. Встав школьница осмотрелась вокруг заметив еще одно объявление. – Вот, возьми. – голубоглазка протянула ей листок с объявлением о поиске членов для Дискуссионого клуба. – Ого, так ты член Дискуссионного клуба? Я не так много слышала о нем, но, кажется, это скучно. – без левой мысли молвила Сайори. – Не правда! – вскрикнула Моника и схватив поданное ей объявление тут же исчезла с гордо поднятой головой. – Ну вот.. – легкомысленная девушка опустила голову и продолжила путь к классу. Но после этой встречи, казалось, неуклюжая, но очень красивая, девушка не смогла выйти из ее головы. Уроки тянулись мучительно долго, но вот наконец-то прозвенел последний звонок. Сайори метнулась с места и мгновенно, словно телепортировалась к клубной комнате, что была выделена Дисскуссионному клубу. Три точных удара и из нутри послышался тихий усталый голос. – Войдите. – девушка расспохнула дверь и оглянулась по сторонам. – А где девушки с зелеными глазами? – казалось, очень спеша пробормотала школьница. – Моника что-ли? Ну объявления рассклеивает. А ты что.. – не дослушав, бессмысленную, речь участницы ноги тут же понесли Сайори к доске для объявлений. Тихо пусто, не души. – Да как же так... – шептала она себе под нос вспоминая где еще можно вывесеть объявления. Мест больше нет, ну, по крайней мере она не помнит. С грустно опущеной головой девушка неторопливо покинула здание школы. Она устало шагала по школьному двору, летящие лепестки Сакуры плавно, словно в вальсе кружась, падали на короткие волосы персикового оттенка. Неожиданно, с небес в одночас лепесткам Сакуры, девушке буквально в руки прелетело слегка смятое объявления. И подняв голову к прекрасному нему, на котором не было не облочка, на крыше школы стояла она – Моника. Ветер развивал ее чудесные длинные волосы, пока девушка явно искала взглядом улетевший листок. Ноги сами понесли Сайори на крышу к небесам, к ангелу, что там находилась. Только перьев на крыльях этого ангела почти не было и с каждой падающей на землю слезой их становилось все меньше. Так летать она никогда не сможет, но, возможно, она сможет стать счастливой и на земле. Дверь крыши мгновенно распахнулась и Сайори выбежала к зеленоглазке. Удивленно, Моника обернулась к девушке и та пихнула ей листок. – Возьми, это твое. – тихо произнесла девушка смотря новой знакомой в глаза. – Спасибо, эм-м... – казалось, уже падший ангел слегка запнулась. – Сайори. – слегка улыбнувшись ответила школьница. – Приятно познакомиться, Я – Моника. – почти беззвучно молвила девушка, но новоиспеченная подруга все прекрасно слышала. Тогда, они сдела фотографию на память о знакомстве. Расплывчатую, с ужасным качеством, но такую родную. Из раздумий девушку вывел слабый звон колокольчина, что висел у дверед в кафе и оповещал всех присутствующих о новом поситителе. В помещение вошла женщина средних лет. У нее были длинные русые волосы, зеленые глаза и добрая, казалось, ангельская улыбка. Она подошла к одному из официантов, дабы слелать заказ и слегка наклонилась вперед выставив грудь. И в мгновение ока Сайори, слово, поразило током. Невозможно, это же...