Сказки старого Араншира

Утро наступило ближе к обеду. Сладко потянувшись в своей постели, я открыла глаза. Постепенно в памяти начали всплывать события, точнее сказать - приключения, вчерашнего вечера. О, Мерлин. Неужели это всё было наяву? Стыда не было, страхов и тревог (моих вечных спутников), как ни странно - тоже. Изумрудный полог казался таким уютным, а пылинки в тонком мутном луче света, протискивающимся в моё царство тьмы, были чрезвычайно живописными. Микрозвезды микрогалактик прямо у моей постели. Красота! Было так комфортно валяться, но, к сожалению, вставать всё же нужно. К счастью — сегодня суббота. Завтрак я уже проспала, нельзя же проспать и обед. В комнате уже никого не было. Я не помню были ли вчера мои соседки Грейс и Нерида на вечеринке. Если нет, то они многое потеряли, хоть и встали сегодня раньше меня. Очень хотелось принять душ, да и голова немного гудела, и ноги тоже. Это всё треклятые ступени башен.. Выполнив все нехитрые процедуры в практически полном одиночестве, я отправилась на свой завтрак-обед. Людей было очень мало. Везде. Где они все? Наливая себе апельсинового сока, от каких-то третьекурсников я узнала, что сегодня, оказывается, самый лучший день для тренировок по квиддичу. Осень в этом году выдалась дождливой и ветреной, а снег то выпадал, то тут же таял — ничего определенного не было в погодных условиях. И поэтому тренировки без конца переносили — аж до начала декабря. Хм, я думала, что в квиддич всегда играют именно в самую пасмурную погоду, чтоб снег, там, град, молнии, ветер.. Но это были лишь стереотипы. Тем более, Блэк и без того не хотел возвращать игру, якобы она слишком травмоопасна и если вдруг хоть одна капля благородной крови окропит квиддичное поле, то лавочка снова закроется. Чтож, квиддич — так квиддич. Пойду и я гляну, что из себя представляют эти тренировки. Сегодня первый день календарной зимы, но полноценной зимы не наблюдалось. Кое-где, в местами всё ещё зелёной траве, лежала редкая снежная крупа. Было зябко. Я укуталась побольше в мантию, надеясь на тепло свитера под ней. — О, чёрт! Совсем забыла про шарф! — пробурчала я сама себе, но тут же нащупала его в кармане мантии. Я же вчера сама его туда и убрала. Предвкушая, что к теплу свитера прибавится тепло шарфа, я вдруг в ужасе поняла, что держу в руках совсем не слизеринский шарф, а совсем другой, с сине-бронзовыми полосами… Чёрт, чёрт, чёрт. Это мы вчера перепутали свои псевдогриффиндорские шарфы, после того, как спускали Леандеру бутыль огневиски. Это воспоминание заставило улыбнуться. Чтож, иду дальше, без шарфа. Не видела еще никого, кто ходил бы в одежде других факультетов. Но на память такое, конечно, приятно оставить.. Ну, что опять за мысли-то! В противоборстве собственных желаний, мыслей и недосказанностей, я добралась, наконец, до поля. Внизу, на поле, была полнейшая суета. Вверху, на трибунах — к удивлению, народу совсем немного, да и то кое-где. Всё-таки добрая половина студентов, пользуясь солнечным морозным днём, решила пойти в Хогсмид, нежели мёрзнуть здесь. Я поднялась на слизеринскую трибуну, не понимая, верно ли поступила. Может нужно садиться на трибуну того факультета, за который болеешь? За Слизерин болеть, конечно, совсем не хотелось. Нет, если бы меня взяли в команду, то да, бесспорно. Но так, как капитаном слизеринской сборной была Рейес, мне точно не светило квиддичное светлое будущее. Метлу мне пришлось освоить с нуля до профи и только за прошлый год. Думаю, Рейес из-за этого на меня и взъелась, не терпела конкуренции. На слизеринской трибуне, помимо меня и нескольких младшекурсников, никого не было. И здесь было гораздо холоднее, чем внизу. Может, если я всё же надену чужой шарф, никто и не заметит.. — Здесь не занято? — услышала я рядом с собой. Утеплённый Оминис стоял передо мной, как какой-нибудь снежный принц из заморских сказок. У него даже мантия была с мехом, и стоила явно больше, чем моя жизнь. Может его уже женили на какой-то богачке? — Привет, садись, — улыбнулась я. Мне было радостно видеть его не в компании четы Сэллоу. — Тренировка ещё не началась, полагаю? — продолжал он, слепо глядя на поле и направляя туда же палочку с красным огоньком. Внизу собирались команды Слизерина и Пуффендуя. Это был контрольный прогон перед главным матчем школы. — Сейчас, видимо, начнётся. Оминис, ты разве увидишь игру? — не особо стесняясь, спросила я незрячего друга. Парень вздохнул: — Анна очень просила её поддержать. Она сегодня вернулась в команду, охотником. Мне было нечего ему ответить. Я и правда не знала состава нашей команды. Может там и Себастьян какой-нибудь, скажем, ловец? И, кстати, да - он, на полном серьёзе, оказался ловцом. Среди прочих игроков я разглядела нашу старосту Беатрис. Больше никого узнать не смогла. Слишком разновозрастная команда. Началась игра, всё происходило весьма захватывающе. Было видно, что игроки и правда истосковались по квиддичу. Не зря ж эта волшебная игра достигла мирового уровня. — Герти, как ты? — внезапно спросил меня Оминис, и, помедлив, тихо продолжил, — Вся эта ситуация меня угнетает. — Я хорошо, — твёрдо заверила я друга, наблюдая за виртуозными полётами над полем, — Что тебя угнетает? — Всё. Я посмотрела на парня, прочитав в его мутно-голубых глазах беспросветную тоску. Игра уже перестала быть такой интересной. — Что случилось, Оминис? — Мы просто всегда были вместе: Себастьян, Анна и я, — какое-то время он молчал. Над нашими головами пролетел пуффендуйский ловец, а за ним и Себастьян. — Вспомнишь Сэллоу — он тут как тут, — заметила я, — Оминис, я чем-то могу тебе помочь? — Ты? Нет, — вдруг поменялся Мракс, но затем смягчился, — Анна. Мы были близки, сколько себя помню. Но потом это проклятье, которое изменило всех нас, не говоря уже об убийстве. Было видно, что слова тяжело давались слизеринцу. Но он хотел высказаться и я внимательно его слушала. — Они оба делают вид, будто ничего и не происходило. Может им в Мунго или Министерстве память почистили — не знаю. — Может и так, — ответила я, — но тогда почему Себастьян пытается выкрасть маховик времени? Он же сам говорил про возвращение дяди. — С ним мы особо не разговариваем. Я держусь их только ради Анны. Она не заслужила плохого отношения к себе, — заявил Оминис. — Ладно-ладно, верю, — притормозила я его, — Я-то в ваших кругах теперь враг или как? — С чего ты..? А, ну, если ты о пощечине или вчерашнем вечере. — замялся Оминис. Да, вчерашнее показательное исполнение для «любимых» слизеринцев мне не хотелось обсуждать. Это было на эмоциях, как говорится, в состоянии аффекта. — Да обо всём. Себастьян не изменился и меня это ужасно злит, — я грозно сунула руки в карманы мантии, где случайно нащупала шарф и сразу, от его прикосновения, стало теплее на сердце. — Мне жаль, что теперь всё так, — понуро опустил голову парень. — Всё нормально, Оминис. Делай что считаешь нужным: заботься об Анне, следи за Себастьяном, и если вдруг что — сообщай мне. Нянчиться с Себастьяном мне хотелось меньше всего на свете. Но если этот идиот что-то снова задумал, я смогу ему помешать. Мы с Оминисом сможем. Прозвучал свисток Когавы, означающий конец игры. Победил Слизерин. Оминис кивнул мне в знак согласия, поднялся со скамьи и пошёл поздравлять свою подругу с победой. Я осталась неподвижно сидеть на месте. Спуститься сейчас — равно обречь себя на общение с теми, с кем общаться не хотелось никак. Поэтому я продолжила своё наблюдение с трибуны. Внизу слизеринцы и пуффендуйцы сменялись когтевранцами и гриффиндорцами. Я, кстати, не знала, играет ли Эндрю в команде. Думаю, что должен, учитывая как он мне вчера расписывал особенности положения коленей на метле. Приятные воспоминания вчерашнего вечера снова выместили всё гнетущее из настоящего. Капитаном когтевранской команды оказался… Фоули? Этот франт, я смотрю, во всех сферах преуспел: и в учёбе, и в тусовках, и в спорте, и в покорении невинной пуффендуйки, которую, казалось, интересовали только пушишки да гиппогрифы. Не удивлюсь, если после окончания школы он ещё и каким-нибудь министром магии станет. Уизли — гриффиндорский загонщик. Это немного пугает. Никто из зрителей не застрахован теперь от случайного прилёта отбитого им бладжера. Ларсон — ловец. Ну, это многое объясняет. У Гриффиндора ловцом был Люкан Шумбси. Видимо, от скуки без игр в прошлом году и организовал свой тайный дуэльный клуб. Чтож, он небольшого роста и очень подвижный игрок. Интересно, кто победит на этот раз? Игра началась, но из обеих команд на поле я видела теперь только одного человека: исключительно ловца Когтеврана — Эндрю Ларсона. Вместо того, чтоб оценивать ход игры, я наблюдала за тем, как отлично он сложён для всезнайки-когтевранца. Как играют его мышцы под всеми слоями синей квиддичной формы, как ветер в волосах откидывает чёлку с красивого лица, и насколько крепки его руки, держащиеся за древко метлы ...и как же он притягательно сконцентрирован на поиске снитча! Отчего-то снова бросило в жар. Казалось, что игра длится вечность. Эндрю заметил меня, подлетел чуть ближе, улыбнулся, поправил лётные очки, размашисто махнул мне в качестве приветствия и быстро улетел, заметив снитч, или Люкана, заметившего снитч. Спасибо, что просто помахал мне, а не послал воздушный поцелуй на виду у всей школы. Ну ладно — у почти всей школы. На трибуне Пуффендуя сидела Поппи. Она тоже, не отрывая взгляда, следила за своим капитаном-охотником Гектором Фоули. Спустя какое-то (по-моему, очень долгое) время снова прозвучал свисток Когавы. Когтевран всё же победил, хоть и с небольшим отрывом. А я почувствовала ту безумную радость, которой абсолютно не было при победе моего факультета. Ларсон и Фоули обнимались с Гарретом и другими гриффиндорцами, пожимали друг другу руки. Как будто бы победила дружба. А может в этом и есть смысл соревнований: всегда оставаться человеком вне зависимости от того, за кем победа? Спустившись с трибуны я оказалась в водовороте разношерстной толпы. Вот, вроде бы и народу мало было, откуда вы все взялись? Кто-то толкался, кто-то смеялся, а кто-то даже наступил мне на ногу! Поняв, что через толпу не пролезть, я стала ждать у стены, когда все наконец разойдутся. Но тут чья-то сильная рука выдернула меня из гущи людей, куда-то ближе к центру поля: — Привет, Слизерин, — улыбался ещё не отдышавшийся от игры Эндрю, — очень рад тебя видеть! Хотелось ответить что-то вроде «и я тебя», но язык вдруг перестал меня слушаться. Поэтому я просто стояла, как слабоумная, моргала и улыбалась. — Отличная игра, ты молодец. — еле выдавила я из себя, понимая, что щёки предательски начинают гореть. Рядом стояли Поппи с Гектором и беззастенчиво обнимались, смущенно смеясь, заглядывая друг другу в глаза и что-то нашептывая на ушко. Эндрю проследил за моим взглядом, весело хохотнул и снова обратился ко мне: — Мне нужно переодеться, — и дотронувшись своей горячей ладонью до моих ледяных пальцев, с надеждой добавил, — Увидимся на ужине?