Латте с привкусом горечи

      Сегодняшнюю смену Ланга выжидал с особым нетерпением. Да, не то чтобы работать в кофейне было его заветной мечтой, и не то чтобы он всей душой любит работу бариста. К тому же, заниматься делами в магазине с Рэки ему никаких проблем не доставляло, но попробовать себя в чём-то новом хотелось. Кулинарные способности парня, конечно, нуждались в прокачке, зато обучаться делать кофейные напитки оказалось проще, чем он думал. А учитывая его красивое личико и иностранные корни, многие посетители приходили не один раз, оставляя щедрые чаевые симпатичному бариста. Ну а сам Ланга и не против. Говорить много не надо, с вежливостью проблем у него нет, да и в небольшом помещении кофейни всегда поддерживает чистоту. Чудо, а не работник, одним словом.       Кофейня уже вот-вот должна была открыться, и юноша с усердием протирал каждый столик, каждую полочку, лишь бы всё было идеально. Обычно он не такой скрупулёзный в плане уборки, но сегодня к нему обещал зайти тот, при упоминании которого сердце молодого парня начинало биться быстрее. И, кажется, это было взаимно. Хотя они пока никак не обозначили свои отношения, отрицать притяжение между ними было невозможно. Ланга с теплотой вспоминал лицо предмета своего воздыхания, чаще всего скрытое маской, причём как в буквальном, так и в переносном смысле. Но он знал, что в обоих случаях взгляд алых глаз источал влюблённый огонёк, как только пересекался с его собственным. И этот факт заставлял его расплываться лужей, что внешне, разумеется, показывал редко.       Первый утренний наплыв он вытерпел стойко. Когда ежедневно у тебя выстраивается очередь из спешащих на работу японцев, постепенно вырабатываешь скорость, и уже не так страшно при виде такого количества деловых людей, делающих заказ и одновременно говорящих по телефону. А когда все умудряются разбежаться по своим делам, в промежутке между утром и обеденными часами становится тихо. И скучно. Ланга хоть и рад возможности продлить свой ланч, всё же потом либо листает ленту в соцсетях по несколько раз, либо отсчитывает минуты до заветной встречи. Прямо как сейчас.       Но вот, пока бесконечное время тянется, как резина, Хасегава решил в очередной раз протереть пол и столы, чтобы занять себя хоть чем-то. Погрузившись в работу, даже временно перестал обращать внимание на внешние звуки. На скольжение тряпки по столу, на негромкую музыку в помещении, на звон дверных колокольчиков… хотя последнее всё же заставило обернуться. Буквально в считанные секунды безэмоциональное лицо Ланги озарилось тёплой улыбкой, стоило увидеть дорогого сердцу человека.       — Привет. Ты сегодня рано, — спокойно обозначил Ланга, поправляя выбившуюся прядь волос за ухо.       — У меня скоро совещание, поэтому хотел успеть увидеть тебя прежде, чем пропаду до вечера, — с улыбкой ответил Айноске, наблюдая за парнем.        — Тебе как обычно?       — Я думал, что мы начнём не с кофе.       Ланга непонимающе уставился на мужчину, хлопая ресницами и наивно склоняя голову набок. Как назло, в намёках он ещё профан, поэтому надеялся, что Айноске не сочтёт его глупеньким или что-то в этом роде. К счастью, Шиндо нисколько не злился, лишь раздвинул руки, приглашая в объятия. До парня наконец дошло, отчего он немного смутился, но всё же пошёл навстречу, буквально ныряя под горячие ладони. В нос ударили пряные, но такие родные нотки парфюма, щекоча рецепторы. Вообще, эта терапия объятиями у них случалась довольно часто и помогала перезарядиться обоим. Ланге это позволяло в бодром настроении работать до закрытия смены, Айноске — выслушивать надоедливых коллег на собраниях и умудряться не запульнуть в них ручкой.       Ланга вздрогнул, когда руки политика мягко коснулись его макушки, ласково приглаживающие волосы и спускающиеся вниз по спине, тем самым провоцируя мурашки. Щёки мгновенно потеплели, так что парень только сильнее уткнулся носом в чужую грудь, пряча лицо. Потребовалось время, чтобы взять себя в руки, к тому же, Айноске совсем в этом не помогал: только сильнее смущал Хасегаву, намереваясь его затискать, хотя времени у самого было не так уж много. Наконец, парня пришлось выпустить из объятий, а тот быстро юркнул за стойку, слегка прокашлявшись.       — Так… тебе же карамельный латте?       Лангу до сих пор забавляло, какой напиток берёт себе Шиндо. В его представлениях все серьёзные дяди в костюмах живут на силе эспрессо или американо, но Айноске полностью сломал этот стереотип. Ещё нередко что-то сладкое возьмёт к уже и без того сахарному кофе. Даже мило.       — Да, только можешь сделать два? Второй с корицей.       — Второй? Не знал, что ты стал употреблять столько кофеина.       — Не то чтобы, просто…       Айноске не успел договорить, как сзади вновь зазвенели колокольчики, вынуждая повернуть голову.       — Сказал, что отойдёшь на пять минут, а в итоге ты только недавно сделал заказ? Обманщик ты, Ай-чан.       Юноша обернулся на последней фразе, слегка в недоумении округлив глаза. К Шиндо подошла высокая и — не будет скрывать — очень красивая женщина. Уверенная походка и голос сразу давали представление о её личности, как и её алые глаза, чем-то отдалённо напоминающие глаза самого политика. Интересно даже стало, в его кругах все коллеги такие же неотразимые? Или… не совсем коллеги? Учитывая, как она обратилась к мужчине, в голове парня появилось только больше вопросов. Настолько неформально, что вводило в ступор.       — Я же просил подождать в машине, — Айноске тяжело вздохнул, переводя взгляд на спутницу, которая лишь усмехнулась, тряхнув пепельными волосами.       — Знаю. Просто хотела узнать, вдруг тут большая очередь, которая тебя задерживает, — пожав плечами, ответила та.       — Могла бы просто написать или позвонить.       — Я и писала, но в последний момент телефон разрядился.        — Меньше бы Инстаграм листала.       Пока со стороны слышались смешки, Ланга, поджав губы, решил сосредоточиться на кофе. Почему-то в груди неприятно кольнуло после увиденного. Хоть таинственная незнакомка прекрасно выглядит, но она явно старше Адама, возможно, лет на десять. Неужели ему нравятся постарше, а ему не говорил, чтобы не расстроить? Бред какой-то…       Стараясь спокойно доделать кофе, сделал один латте с корицей, судя по всему, для той девушки, а для Айноске его карамельный, только в конце немного изменил привычную рецептуру. Точнее, он всегда рисовал ему на пенке сердечко из карамельного сиропа, но в этот раз просто быстро распределил его змейкой и вручил паре. Под крышкой это было не заметно, но Ланга уверен, что Айноске откроет её потом и посмотрит. Если это теперь вообще имеет значение.        Попрощавшись, женщина бесцеремонно взяла Айноске под руку и повела его к выходу, даже не дав возможности им нормально поговорить. Кажется, сила волшебных объятий обнулилась так же мгновенно, как и восполнилась.       Оставшийся день у Хасегавы не было настроения от слова совсем. Конечно, он продолжал быть вежливым с клиентами, но внутри грусть съедала его по частям. В один из моментов Лангу немного замкнуло, когда его спросили, какие фруктовые сиропы у них есть, а тот задумчиво посмотрел на бутылочки и начал перечислять:       — Клубничный, лесные ягоды, вишнёвый, банановый, малиновый, фисташковый ещё вкусный… а, извините, Вы спрашивали только про фруктовые.       — Всё в порядке, если советуете, тогда я возьму его, — мило ответила клиентка, протягивая карточку и стреляя в парня глазками. По опыту Ланга мог предположить, что, если она и будет снова приходить, то не только из-за кофе. Но он не нуждался во внимании местных японок. Ему нужен был только один, который оказался занят.        Время близилось к закрытию, так что парень потихоньку наводил порядок и собрался закрыть кассу, как дверь приоткрылась. Подняв взгляд, бариста увидел мужчину, который улыбался, как ни в чём не бывало. Ещё хватает наглости приходить, что за беспредел. Не глядя в его сторону, Ланга холодно бросил:       — Мы уже закрыты. Приходите завтра.       — Ты чего, Ланга-кун? — Шиндо удивлённо приподнял брови, не понимая, кто успел испортить настроение его драгоценному снежку, — смена была утомительной? Я как раз приехал забрать тебя.       — Не нужно, — безразлично ответил Хасегава, стягивая с волос резинку, — твоя девушка не оценит, если какой-то ребёнок поедет с вами.       — Девушка? — теперь не понимал уже политик, — мой драгоценный, я могу всё тебе объяснить.       — Что тут объяснять? Мне кажется, всё и без этого понятно. Только, если уж ходишь на свидания, то делай это не в мою смену.        Ладони юноши слегка задрожали. Может, и хорошо, что рядом с ним зрелая женщина, а подросток с бушующими гормонами ему будет только мешать. Айноске заметил состояние Ланги и бесцеремонно обошёл стойку, потянувшись, чтобы притянуть парня к себе, но тот лишь отмахнулся и несильно шлёпнул политика по руке, не дав себя коснуться. Глубоко вздохнув, Шиндо просто перехватил запястья Хасегавы и начал говорить, пока тот снова не принял попытки вырваться.       — Ну о каких свиданиях ты говоришь, Снежок? Или считаешь меня склонным к инцесту?       — О таких, в которых ты ходишь под ручку с другими женщи… а? В смысле?       Воспользовавшись заминкой Ланги, Айноске засмеялся, не в силах выдержать то умиление, которое вызвала в нём ревность парня. Ну правда, какой милый кролик. Шиндо крепко притянул Хасегаву к себе, теперь уже не давая ему отстраниться.       — Та, с кем ты меня видел — моя мать.       Шестерёнки в голове Ланги со скрипом начали крутиться. Спектр эмоций не успел ещё прогрузиться, поэтому он просто таращился на галстук Айноске, глупо моргая.       — Твоя… мать?       — Именно.        — Я думал, она всего лет на десять тебя старше…       — Ей бы польстило, учитывая, что у нас разница в двадцать лет.       Когда все файлы в голове парня были загружены, его лицо густо покраснело, а сам он на время не смог выдавить хотя бы одно нормальное слово. Ему было очень стыдно, ведь он сделал слишком поспешные выводы и сразу же обвинил того, к кому неровно дышит. Какой позор, Хасегава Ланга.       — Я… ты просто никогда о ней не рассказывал, и я думал, что она…       — Там действительно всё сложно, возможно, как-нибудь тебе расскажу. Но никакого фетиша на женщин постарше у меня нет, можешь не волноваться. Да и я в целом не стал бы менять тебя на кого-то другого.       Эти слова согрели и успокоили юношу, который без раздумий потянулся к чужим губам за коротким поцелуем. Хотя сам Айноске и не думал останавливаться, жадно встречая горячие губы собственными, с желанием их сминая. Его ревность даже в какой-то мере возбуждала.       — Знаешь, ты тоже ранил меня сегодня этой волной из сиропа. Я так надеялся увидеть там красивое сердечко.       — В следующий раз, значит, будешь сразу объяснять. Иначе нарисую тебе Рэки на пенке.       — А может, мы от словесных угроз перейдём к более действенным?        Ланга ощутил, как чужая ладонь поползла с талии ниже, и сразу отпихнул усмехающегося Адама, направляясь к выходу и попутно сгоняя румянец с лица.        — Мы дома поговорим…