feel me

      Неверу всегда было трудно понять, кем он был, кем он хотел быть и чего от него ожидали другие.       Когда он был моложе, в те дни, когда от него требовали, как от взрослого человека, заставляли выполнять сложные физические нагрузки, с мальца подготавливая к армии, авторитет и статус был для него всем. В этом душном месте ему быстро дали понять, что приемлемо, а что нет для мужчин – что нравится настоящим женщинам. Он был подростком, тупым ребенком, который ничего не знал и который отчаянно хотел, чтобы его любили и уважали, поэтому он наблюдал и адаптировался, исказил все свои изъяны, за которых могли бы его высмеять, и стал каким-то гротеском.       Оглядываясь назад, он желает обнять себя, идиота, гоняющегося за одобрением более старших и глупых детей. Наверное, стоит сказать ему, что он не был совершенен, но то, кем он пытался стать, было совсем не тем, кем он был на самом деле.       В тот момент, когда он присоединился к Эпсилон, в тот момент, когда его начали обучать ориентироваться в организации, ему дали первое задание. Подарили взгляд и сформулировали личность. Он должен был одеваться в определенную форму, вести себя определенным образом и никогда не отходить от роли, культивируемой для него. Невер был высоким и широкоплечим, крупнее многих других агентов. Он должен был представить себя как жёсткий, агрессивный и напористый агент. Тогда это было удушающе: носить неподходящую одежду, каждую секунду хмуриться и нейтрализовать эмоции, постоянно пропадать на миссиях и калечить собственное здоровье, оставив беззаботный подростковый период за спиной. И, кажется, даже не познакомившись с ним.       Затем ему сообщили, что он больше не собирается участвовать в миссиях в качестве помощника, ходя за каждым по пятам и осматриваясь, словно исследуя мир, подобно первенцу. Пришло время стать самостоятельным. Однако Невер не был похож на агента и нисколечко не чувствовал себя агентом.       Встреча с остальными, более опытными агентами, была единственной частью этого опыта, о которой брюнет действительно мог оглянуться назад и с любовью вспоминать. Все остальное было дерьмовым обстоятельством. Он так долго боролся со своей личностью, часто чрезмерно компенсируя то, чего не хватало внутри него. Он так старался быть человеком, с которым нельзя и не следует переступать дорогу. Старался превратить свою личность в броню вокруг своего хрупкого, неуверенного «я», и какое-то время это работало, — правда, плохо, — пока ему это не надоело. Невер очень долго боялся, что люди будут смотреть на него и распинать за то, что он несовершенен и странен; что они возьмут его формально скрытые части и разорвут их в клочья, превратив его в пустую оболочку человека, который не знает, кто он такой, и никогда не сможет быть никем иным, как куклой общества, которой можно злоупотреблять.       Сейчас есть вещи, которые все знают о Невере: ему особенно нравятся напиваться до полуобморочного состояния, практически до беспамятства, чтобы было запредельно хорошо, а также слушать музыку, отдыхать и увлекаться литературой, но это уже более второстепенно. Ему нравится записывать свои мысли, читать и размышлять о существовании всех и вся, пока он не почувствует себя оторванным от мира и его потребуется вернуть обратно. Нравится закупаться странными, иногда иностранными экзотическими закусками к алкоголю, сидеть на кухне, с удовольствием их дегустируя, а потом проводить все свое оставшееся время в туалете, и только по вине дешманских китайских закусок, давая клятву, что закусывать будет в будущем только классической едой.       По секрету, Невер также заинтересован коллекционированием всяких нелепых фигурок, потому что они маленькие и милые, и он совершенно не может устоять перед подобными вещами. Ему действительно симпатизируют забавные вещи, правда никто об этом не знает. Будь то плюшевый мишка Винни-Зе-Пух, фигурка BT21 или… просто один из его знакомых, очень близких знакомых. В основном какой-то конкретный.       Егор. Линч. Егор Линч. Или просто Линч, а еще проще, — как всегда любил называть его Невер, — мотылёк — был меньше его, добрее, но точно не спокойнее. Невер заметил, насколько милым, забавным и серьезным одновременно может быть Линч с самого первого раза, когда они встретились, и даже тогда он знал, что он станет для него проблемой. Журналист был изящным, деликатным, но сильным. Изгибы его длинных ног напоминали Малхолланд Драйв, и Невер готов поклясться, что, будь где-то там глубоко, где-то там под кожей, он потерял бы управление и разбился в дребезги, противореча собственному умению водить. Линч привлекал внимание, отрицая его потребность, ему нравились обожания. Линч ни в коем случае не был идеальным, потому что ни один человек не может быть таковым, но просто Неверу нравилось думать, что он был самым близким к совершенству человеком, которого только мог достичь.       Как журналист и своеобразный детектив, Егор яростно работал, стремился усовершенствовать свое мастерство и преодолеть ограничения, наложенные на него и его навыки, и иногда это приводило к неприятным последствиям, но еще иногда он сиял так ярко, что это ослепляло. Как человек, он был более тихим, не похожим на сияющую звезду, которая пожирала внимание всех и каждого, так быстро сжигая тебя своим присутствием, притягивая к себе, как мотылька к пламени. Он все еще был могущественным, с силой, с которой нужно было считаться, но со временем стал мягче, когда камеры, преследования и жизненно опасные задания прекратились, превратившись в компанию близких по духу и увлечениях парней, существующих в пространствах друг друга. Линч по-прежнему требовал внимания всех вокруг, но просто для того, чтобы сделать их счастливыми или обнять их, подарив им свою бессмертную привязанность.       Безусловно, он любил Невера, и это не оставалось скрытым очень долго, потому что Линч был способен на многое, но скрывать свою любовь к кому-то не входило в их число. Невер, несмотря на трудности, который он пережил за эти годы, все еще боялся себя и своих желаний, был смущен и разочарован из-за эмоций, которые он очень долго старался подавить. Журналиста нелегко было игнорировать, а агент с самого начала никогда так сильно не старался.       Линч вцепился в него, как хищник, который кружил вокруг своей добычи, ожидая подходящего момента, чтобы сожрать его целиком, а остальные это заметили, но никогда не заботились о чем-либо, кроме обмена многозначительными взглядами друг с другом и насмешек над каждым из мужчин. Невер был тем, кого Линч любил, и тем, кого Линч хотел , и долгое время это было самым страшным. Линч был его другом, был семьей , и агент доверил бы младшему свою жизнь, но мысль о том, что тот считал его настолько ценным, что он охотно отдал бы ему часть своего сердца, была нелогичной. Это не имело смысла.       Егор был Егором, а Невер был просто им. Вот что он думал. Зеленоглазый не любил, когда его заставляли ждать, но скрывал это, не любил, когда ему отказывали в вещах, которые, как он знал, он мог получить, поэтому Невер не мог вечно прятаться за своей неуверенностью. Линч стал более напористым, более очевидным в своем флирте и ухаживаниях. Он не оставил Неверу места, чтобы продумать ответ или спрятаться. Он вцепился в него, вонзив в него свои нежные, любящие когти, и прижал к себе, чтобы он не мог уйти. И не то чтобы Невер хотел уйти.       Но в этом-то и был смысл. Линч знал, чего он хочет, и он знал, чего хочет старший, и у него хватило смелости сделать первый шаг. Достаточно храбрый, чтобы пересечь границы, установленные обществом, и протянуть руку агенту, чтобы держать его. Он преодолел все барьеры, все стены, которые тот построил, пока старел, чтобы защитить себя от опасности, защитить себя от того, чтобы его узнали – по-настоящему и полностью.       А Невер потянулся к нему в ответ. Он притянул Линча ближе, когда тот завис рядом с ним. Переплел их музыкальные пальцы, когда руки соприкасались, когда они шли бок о бок. Он проводил пальцами по мягким и пушистым черным волосам журналиста всякий раз, когда тот ложился на его колени, мило скуля и требуя внимания. Подвинулся ближе к Линчу на кровати, которую они делили, пока разговаривали и хихикали ночь напролет. От этого они стали лучше, счастливее.

♡

      — Это слишком, — прошептал Линч, его щеки порозовели румянцем, — тебе не обязательно было этого делать, Невер.       Невер усмехнулся.       — Ерунда.       Он поставил бутылку вина на стол, смахивая мешавшие ей лепестки роз.       — Каким бы я был парнем, если бы не сделал тебе такой чудесный сюрприз на День Святого Валентина?       Линч взглянул на обеденный стол с теплом, разлившимся где-то глубоко в груди, губы изогнулись в мягкой улыбке, а румянец ущипнул щеки. Лепестки роз были немного липкие. Он протянул руку, сорвал единственную розу из букета в центре и поднес ее к носу. Головокружительный запах, и вправду. Затем вернул взгляд на Невера с теплотой и легкой насмешкой в глазах. Из уст внезапно, совершенно безобидно вылилось:       — Я все время забываю, насколько ты глупый романтик.       Невер тоже покраснел и сел напротив парня. Они были в квартире Невера, и он заручился помощью Ильи, Лили и Джона, чтобы украсить все это место к этой ночи. Повсюду горели свечи, пол покрывали красные и белые конфетти, а лепестки роз образовывали дорожку по всей квартире. Ужин, который агент накрыл на стол, был приготовлен с помощью Лили и ей помощи Джона, которые взяли на себя основную часть работы, но позволили Неверу, хоть и совершенно неловко, помочь с менее сложными частями еды. Мужчина планировал этот день довольно давно, вероятно, с начала февраля.       — Я просто… — Он откашлялся и взял вилку, избегая соблазнительного взгляда исподлобья. — Я просто хочу сделать тебя счастливым.       Невер взглянул сквозь опущенные ресницы, наблюдая, как выражение лица Егора сменилось.        — Боже, Нев, — С любовью проворковал журналист, переполненный эмоциями, — Просто быть с тобой уже делает меня счастливым. Но это правда очень приятный сюрприз, спасибо. Честно говоря, я не ожидал, что мы будем праздновать День Святого Валентина...       Они ели в смущенной и обожающей тишине, нарушаемой лишь хихиканьем, когда их взгляды встречались, а когда они закончили, Линч внезапно поднялся со своего места и обошел стол, чтобы встать перед Невером. Он скользнул по чужим ногам и твердо сел у него на коленях, обхватив руками трицепсы агента, а пальцами зарывшись в местами спутанные волосы на затылке, распутывая и создавая щекотливые движения. Неверу такие моменты особенно нравились.       — Я правда не ожидал этого, Невер, — прошептал он. Рука брюнета скользнула вверх по изящным егоровым бедрам и остановилась на узкой талии, относительно парня. Линч улыбнулся и наклонился ближе, мурлыкнув, подобно мартовскому коту: — Что еще ты задумал, м-м?       По темному и чувственному взгляду Егора Невер мог догадаться, о чем он думает. Но у него на сегодняшний вечер были другие планы.       — Я накормлю тебя клубникой в шоколаде и мы напьемся вина до беспамятства, — ответил он тихим голосом. — Дальше мы будем обниматься на моем диване и смотреть пошлые романтические комедии. Мы будем целоваться до тех пор, пока у нас не опухнут губы.       Его руки скользнули под футболку Линча, лаская мягкую кожу.       Казалось, ничто не может испортить столь романтический момент. Однако...       — Тогда я буду трахать тебя прямо перед телевизором, пока мы оба не упадём в обморок.       И Линч удовлетворенно мурлыкнул второй раз.       Глаза на мгновение затрепетали, и он слегка сдвинул бедра, прижимаясь к Неверу всего на секунду, прежде чем всем своим весом нависнуть на мужчине, уткнувшись лицом в изгиб его сладко пахнущей шеи.       — Звучит божественно. Отнеси меня в гостиную, Нева-а-а!       Стоило видеть пьяненькое выражение лица Линча в этом момент. Линч освободил руку и практически без силы стукнул кулаком по столу, утробно проурчав в шею, когда спустя десять секунд он был все еще на коленях, а не в гостиной, на удобном и мягком диване. Приказный тон и поведение Егора заставили агента рассмеяться, очаровано чмокнув парня под мышкой в макушку. Он подложил руки под него и приподнялся, далее полностью вставая на ноги. Стул заскрежетал по полу, звук эхом разнесся по кухне, но никто не обратил на это внимания.       Журналист хихикал, глядя на их тела и ухмыляясь, как кот, поймавший канарейку. Он посмотрел на Невера и ухмыльнулся:       — Я так рад, что у меня есть большой и сильный мужчина, который сможет отнести меня туда, куда я захочу.       Невер наклонился вперед и поцеловал кончик носа Линча, наслаждаясь мягким, довольным вздохом над собственным ухом.        — Я сделаю все, что ты хочешь, мотылёк.       Линч в свою очередь поджал губы и потянулся к столу, взял бутылку вина и бокалы и прижал их к груди.       — Тебе не следует отдавать в мои руки столько власти, Нев-а... — Пьяно пробормотал он, — Бог знает, что я с ней сделаю...       — Ничего, что бы мне не понравилось, я уверен, — парировал агент. Линч бросил на него горячий взгляд, обещавший небольшую боль, смешанную с огромным удовольствием, и Неверу пришлось сдержать предательскую дрожь. — Ладно, Маркиза, пойдем.       Он сильнее сжал задницу Егора, дразня, и перешёл из кухни в гостиную.       Брюнет опустился на застеленный одеялом диван, держа Линча на коленях и в своих руках. Тот передвинулся на бок, прислонившись спиной к широкой груди Невера и вытянул ноги вдоль дивана, точно подобно коту потягиваясь. Он устало поставил бокалы с вином на одеяла рядом с ними и начал откручивать крышку с вина, в то время как Невер потянулся к пульту от телевизора, рассеянно включил его и открыл Netflix. Бутылка вина с тихим хлопком открылась, и Егор наполнил два бокала, протянув один возлюбленному, прежде чем налить себе еще.       — Что посмотрим? — спросил Линч, наклоняясь, чтобы поставить бутылку на кофейный столик, затем прижимаясь к Неверу и натягивая ближайшее одеяло на их соприкасающиеся тела.       — Может, есть пожелания?       — Мне без разницы, — ответил он, делая глоток вина.       Невер промычал и щелкнул первое попавшееся название. На самом деле они смотрели всякие любовные фильмы, наполненные розовыми соплями не просто так, Невер планировал, что они будут слишком заняты друг другом, чтобы уделять внимание чему-то еще. Когда фильм начался, мужчина отбросил пульт в сторону и кончиками пальцев повернул лицо журналиста к себе. Тот лениво, медленно улыбнулся ему, и Невер в шестидесятый раз убедился, что Линч похож на кота.       — Ты такой красивый, — выдохнул следом он.       Его большой палец коснулся подушечек пухловатых губ Линча, и он наклонился вперед, чтобы прижаться к ним собственными, создавая контраст вкусов. Поцелуй Егора был таким же интенсивным и захватывающим, как и в первый раз. Тело расслабилось, становясь податливым в неверовых руках, но поцелуй продолжал быть настойчивым. Когда они синхронно отстранились, глаза агента поймали блеск чужих губ. Его свободная рука снова окольцевала талию черноволосого, скользнув под футболку и остановившись на животе.       — Я чертовски люблю тебя, ты это знаешь, да?       Глаза Линча сверкали любовью, сияя непролитыми счастливыми слезами.       — Я тоже тебя люблю.       И Невер снова прикоснулся собственными губами к противоположным. Это была их ночь, и он не планировал тратить ни секунды ее, не поклоняясь каждому дюйму тела журналиста.