На день святого Валентино

Много существует вокруг людей: каждый день ты проходишь мимо толпы, и даже не задумываешься, кто из них кто. И никогда не предугадаешь, когда на твоём жизненном пути вдруг остановится из всей массы человек прямо перед тобой. И этот человек окажется тем, который в итоге заберёт у тебя время. Время, что могло пройти, как обычно: в рутине, работе; посреди одного и того же коллектива, с одними и теми же мыслями. Но когда такие люди всё-таки встречаются, останавливаются, твоя жизнь вдруг начинает играть новыми, ранее неизведанными красками. И ведь ты поначалу не знаешь даже, как его зовут, не догадываешься, что он может быть во много тебе противоположен. Но почему-то ты обращаешь на него внимание, а он на тебя. Почему-то вы сходитесь и начинаете идти в ту сторону, которую вам нужно. Идёте, переходя всё время дороги: на одной стороны вы оба еле держите себя от смеха, а на другой — от ярости. На одних улицах ваши интересы пересекаются чаще, на других вы не можете найти даже общего языка. Вечные переходы путают, сбивают пути, но вы всё ещё вместе. Зестиал никогда бы не обратил своего внимания на что-то новое. Его вообще не интересовало всё молододёжное: откровенно открытое, пошлое, прямолинейное — три слова, три важных коня, на которых бездумно скачет всё нынешнее поколение. Это раздражало, вызывало настоящее кипение в груди, которое он попросту хранил в себе. Но теперь, если копать глубже, то он вряд ли на что-либо подобное акцентирует свой взгляд. Собрания оверлордов уже даже не было пытками: настолько всё перегорело, стало всё равно, что мужчина был готов смириться и просто находиться там, не испытывая уже ни-че-го. Брать чай, похлёбывать его и показывать вовлечённость в процесс обсуждения. А на самом деле сидит и иногда даже не вслушивается — Кармилла и так сама всё решает. Он ей доверял, но одним доверием вряд ли прикроешь своё безделье. Но что ещё оставалось поделать, раз моральное состояние пришло в упадок? Зестиал бы никогда не посмотрел на Валентино, ведь тот был слишком резким. Паук знал, каков тот был — подходящим под описания «всего молодёжного», причём даже в разы размножились эти характеристики, вызывая тем самым ещё больше отторжение. Но почему-то именно этот «романтик» стал главным в разуме могущественного оверлорда. Может, от того, что всё-таки пришёл на собрание? Пришел, скрыв в себе всё эротическое содержимое и показав серьёзные намерения? Зестиал вовсе не дурак. Он догадывался, что Валентино подослали «V», только с какой конкретной целью — неясно (хотя, догадываться можно было — всегда первой причиной в «топе» стояло слово «Власть»). Поначалу любовник выглядел слишком мягко, даже лишнего ничего не высказывал: лишь соглашался или слегка дополнял — никакого намёка на раскованность. А он ведь даже ни к кому не приставал, никого не звал на "другую сторону". Лишь советовался и выглядел очень искренним, когда кого-то слушал. «V» изменились. Зестиал ощущал смятение. Ощущал, как сердце его трепетно отзывалось на такое поведение, как появилась надежда на то, что молодое поколение будет не потерянным и как был искренне рад, что демоны способны меняться в лучшую сторону. От этого он испытывал всё больше уважения к Валентино, но это и оказалось самой важной ловушкой: такое уважение переросло в нечто большее, чем даже просто дружественное отношение. Чувства разыгрывались и увеличивались, придавая жизни ранее потухшим глазам. Зестиал понял, что избегая нового, он сам же погубил себя. Нужно было сразу прислушиваться и доверять. И может, обыденное существование в аду ещё раньше заиграла бы новыми красками. Великий Оверлорд теперь верил окончательно в целеустремленность и искренность в Валентино, тем самым накрутив себя больше. Зестиала боялись, избегали на улицах каждый, кто видел его, и окутавшиеся страхом и паникой грешники чуть не сжигали себя. Он знал, что заставил много кого опасаться - и кто поверил бы, что такой могущественный тип оказался на поводу, можно сказать, у своего подчинённого? Причём так низко, быстро, позорно. Валентино знал, что делал: всего лишь прийти на несколько собраний, вести себя прилично, делать вид, что ты заинтересован. И тогда ты уже на несколько шагов ближе к власти. Власти, чьим представителем был он, Зестиал. И в итоге всё оказалось куда проще. Дым ли это, или существующая реальность, но факт оставался фактом: Зестиал привязался. Настолько, что приглашал Валентино на каждый вечер, даже на те дни, когда на самом деле мало кто собирался. Валентино напрягался, держал себя изнутри, дабы не сорваться от злости и огромного нежелания до тошноты там находиться. Но желание репутации ради истинных товарищей было сильнее, поэтому он лишь мягко улыбался и по-дурацки кивал головой в знак согласия. Срывался на своих близких, но в итоге собирался духом и шел в ненавистное им место. А Зестиал ведь искренне верил, что смог привлечь внимание, что смог вразумить прошлого «дурачка». В итоге дурачком стал сам. Повелся на хитрые речи Валентино, что всё-таки перерастали во страстные, когда находились наедине. Повёлся на дружеские прикосновения, переросшие в кровать. Нет, нет, такого быть не может… Но оно случилось, а значит, смогло быть. Даже опыт, равный в несколько сотен лет, смог обмануть. Смог скрыться за пеленой нахлынувших чувств: за гордостью, радостью, верой, любовью… Всё было куда серьёзнее. Настолько, что круг полномочий Валентино расширялся: как и посреди других Оверлордов, так и в постели. Зестиал начинал догадываться: чем больше власти было в руках у того, к кому он привязался, тем больше тот стал показывать черты «себя прошлого». На публике так или иначе это не демонстрировалось. Но когда лицом к лицу: излишняя игривость, вспыльчивость, грубость, жадность и увеличивающая, типичная для Валентино ранее похоть. Всё выплывало постепенно наружу. Много было предупреждений. Но теперь на всех четырёх мятных глазах были розовые очки, и их стекло всё больше уплотнялось… До тех пор, пока не стало поздно. День святого Валентина… Зестиал, сам особо не отмечая ранее, решил в первый раз провести праздник с кем-то, кто стал ему дорог. Довериться, рассказать о большем, что в нём живёт и грызёт изнутри. Романтический ужин, красивая музыка, цветы… Он никогда бы не подумал, что однажды устроит такое мужчине. Но Вал не пришёл. Даже на телефон, им же подаренный, не приходило никаких известий. Тишина, тотальный игнор… Зестиал, весь живущий уже в облаках, думал о том, что что-то произошло: вдруг кто-то напал, угрожал, обманывал?.. ..каким же идиотом он себя ощутил за один только миг, когда пришла срочная новость: «V» решили откровенно бороться за власть. "Но ведь Валентино обещал, что уйдет из организации... Может, так и случилось, и сейчас он даже не в курсе, что вытворяют его прошлые коллеги?.." Так хотелось в это верить. Даже в момент, когда сам Валентино стоял перед Зестиалом и говорил: "Либо делим власть, либо всё, что было между нами, раскроется, но лишь тебе и твоим Оверлордам во вред". Пришлось делить. Пришлось повестись. Чувства и остатки веры в лучшее оказались сильнее рассудка. И Валентино этим нагло воспользовался. Ничего не поменялось. На нашей жизненной дороге часто встречаются толпы людей, нам незнакомых. Но неожиданно один человек из массы останавливается прямо перед нами. И никто из вас двоих пока не знает, насколько близкими можете оказаться друг другу. Но только один может знать, что в итоге собирается сделать с другим. И всё равно почему-то ты обращаешь на него внимание, а он на тебя. Почему-то вы сходитесь и начинаете идти в ту сторону, которую вам нужно. А потом, в единственный миг, один резко разворачивается и уходит от вас далеко. Вы останавливаетесь прямиком на дороге, а что случается дальше - известно только вам, ведь ту боль, что вы пережили, уже вряд ли хочется и получится кому-то показать - всё ваше доверие размазалось по дороге. А были ведь предупреждены - людям из толпы нельзя доверять. Толпа не меняется. Как и не поменялся Валентино - тот самый выделившийся из толпы. Он остался таким же, тем временем как Зестиалу пришлось наблюдать, как теряются частички его самого. А ведь был предупреждён. Потому что много существует вокруг людей... но тех, кому можно доверять - единицы. И уж точно вряд ли это был бы тип из толпы, замешанный в том, чтобы помешать вам. Но сердце паука посчитало иначе.