Драбблы по лб

Маринетт и Лука были лучшими друзьями и от своих друзей они часто слышали этот вопрос. — Вы так похожи на пару. Вы точно не встречаетесь? — Говорила Алья с ехидным взглядом, когда мы сидели на уроке. Маринетт и я обменялись шутками, не верить, что с нами стоит шутить. — Лука, ты знаешь, что я для тебя не что иное, как лучший друг, правда? — Маринетт обняла меня и улыбнулась так, что моё сердце забилось. — И ты для меня тоже, да? — Да, конечно, — я ответил, подбодрив её. — Мы всегда будем друзьями, ведь правда? После урока мы ушел на обед, обсуждая последние новости и планируя выходные. Маринетт всегда была таким живым и весёлым человеком, что никакая неудача не могла её потерять. Всё же, иногда я замечал, как она опускает глаза или забывает ответить на мой вопрос. Я понимал, что она боится того, что мы потеряем друг друга, как это с Хлоей случилось, но я никогда не хотел говорить ей об этом, хотел, чтобы она знала, что я всегда будет рядом. — Но вы правда очень круто вместе смотритесь. — Сказала Роуз, нас наконец застерегла парень, который стоял рядом с ней на обеденной линии. — Так что даже если бы вы были парой, то это было бы нормально. — Роуз! — Маринетт покраснела. — Какая ты смелая! — Она смеялась и снимала руку со лица Роуз, но я понял, что это не так просто, как она хотела бы выдать. — А что ты думаешь, Лука? — Она посмотрела на меня. Я задумчиво опустил глаза и подумал о том, что она сказала. То, что мы были друзьями, было так важным для нас обоих, что я не хотел, чтобы это изменилось. — Я думаю, что между нами ничто не может измениться. Я всегда буду считать Мари своей лучшей подругой и никогда не хотел бы, чтобы это было иначе. Она улыбнулась, как будто меня понравилось, и опустила голову на мою плечу. Это был один из тех моментов, когда я осознавал, как благословен я быть её другом. — Да, Лука, мы всегда будем друзьями. И даже если у нас будут пареньки или девушки, они понять, что мы - это мы. Я ответил ей на улыбке, потому что я не мог сказать ни слова. Мы были так близки, мы понимали друг друга так хорошо, что я не мог представить, чтобы мы были разлучены. — И если кто-то из них подумает, что мы не так, как мы есть, они просто ошибаются, — Маринетт продолжила, — мы будем такими, какие мы хотим быть. И никого не будет изменять. Я посмеялся, обняв ее и дав потирать мою плечевую кость. Она всегда была такой крепой, такой уверенной в себе, даже когда все вокруг меня сходило с ума. Ей удавалось оставаться спокойной и смелой, даже когда я боялся просто взглянуть вокруг. — Лука, ты хочешь помочь мне с уроками по выходным? Мне это было бы очень помогать, потому что у меня были планы на каникулы... Я задумчиво смотрел на нее. Каникулы были близки, и я думал, что лучше всего провести их с ней. Маринетт всегда была моей подругой, моей семьей. Я не хотел, чтобы она была одна во время каникул, и если я могу ей помочь, то почему-то я так и хочу. — Да, конечно, — ответил я, поняв, что я хочу ее видеть во время каникул. — Мы будем вместе. Она рассмеялась, обняв меня крепче. — Тихий день, друзья, - прервал нас учитель истории. - Вам нужно было бы подготовиться к экзаменам, а вы тут покупаетесь, как дети на Рождество. Я посмотрел на Маринетт, её руки были полны конфетти, а глаза блестели от радости. Роуз стояла рядом с ней, но не с таким азартом, она закрыла глаза, стараясь выпьиться. Я же торопился домой, потому что хотел пойти к Маринетт и помочь ей в подготовке к экзаменам. Я знал, что она забудет об этом, если я не скажу. Когда я пришел домой, Маринетт уже ждала меня под окном. Она помнила о нашем договоре и была очень любезна, потому что хотела сказать, что я мог прийти, когда хочу. Мы пошли в её комнату, где она уже готовила все необходимое для нашей работы. Я удивился, когда увидел, как она так быстро понимает уроки и как легко может объяснить их другим людям. Она даже начала смеяться над моей неуклюжестью, когда я допустил ошибку, но я понял, что это она делает потому, что она хочет, чтобы я был лучшим, чем я есть. — Мари, а что у вас с Адрианом? — Сказал Лука , вспомнив о том, что Роуз с ним тоже встречалась. Маринетт засмеялась и не отвечала. Она продолжала говорить про то, что нам надо было учить, и как мы можем это лучше сделать. Я понимал, что она не хочет говорить о своем личном. Мне хотелось ее защищать, но я не знал, как. — Он тебя обидел? — Не унимался я, она кивнула. Я был в ярости на этого блондина. Я хотел его улить, потому что он так поступил с моей подругой… — Вот мерзавец! — Лука, перестань, пожалуйста! И кстати я хочу тебе сказать, я уезжаю в другую страну прости. — Сказала Мари, грусно опустив голову. — Когда? — Быстро сказал Лука. — Послезавтра. — Сказала Мари. — Лука, я зочу тебе кое что сказать. — Я кивнул. — Ты для меня больше чем друг, я тебя люблю. Если ты ответишь взаимностью я останусь тут, если нет то прости… — Лука смотрел на Маринетт, не уверенно, но я видел, как его сердце готово было признать все это слова. — Я когда Мари, я люблю тебя и не хочу чтобы ты уезжала. Маринетт закрыла глаза и нахмурилась. — Я знала, что ты скажешь это. Я думала, что ты хочешь только заботиться о мне и не думать о себе. Я не хочу тебя обременять. — Маринетт, ты не можешь думать так. Любовь - это то, что происходит, когда мы не можем жить без того, кого мы любим. Так что не говори никому, что ты хочешь, что-то другое. Я не хочу тебя в другую страну. Я люблю тебя. Я люблю, что ты такая умная, что любишь учиться, и я люблю, как ты делаешь все возможное, чтобы быть лучшей. Я люблю тебя, Маринетт. Лука схватил её за руку. "Я думал, что ты мне сказала, что ты никогда не будешь говорить мне об этом с кем-либо ещё. Ты дала мне свою слово, Мари. Я не собираюсь терять тебя." Он поцеловал ее. "Я люблю тебя." Маринетт закрыла глаза от этого поцелуя. Она чувствовала, как сердце ее билось с такой силой, что боялась, что если они продолжат быть вместе, то это может привести к тому, что они оба потеряют контроль над своими чувствами. "Я люблю тебя тоже, Лука. Я не хотела, чтобы ты думаешь, что я хотела лишить тебя этого чувства. Я просто боялась, что ты не сможет жить со мной этим." Она наклонилась к нему и поцеловала его в рот. "Я хочу быть с тобой, Лука. Я хочу быть твоей." "Я счастлив, Маринетт. Я люблю тебя." Но он не знал, что было впереди. У них была целая жизнь впереди, полная любви, страстей и переживаний.   Он кинул ее на диван и начал растягивать ширинку. "А теперь," - он захлопнул ее в ладоши и направился к кровати. "Права времени, чтобы тебя познакомить с моей постелью." Он снял с нее платье, невольно отвечая на его капризы. "Я думал, что ты бы не оставляли ее здесь, в столовой." Он отворил шкафчик, в котором лежала его постельная, высунул сзади и потянул к себе Маринетт. "Это мой мир, мой священный храм любви, мой кумир. И теперь ты будешь его богиней." Маринетт села на корточки и спросила. — Ты хочешь чтобы я сделала тебе минет? — Хочу, чтобы ты показала мне, как ты это делаешь самой. Маринетт взяла его член в рот и начала сосать его, ощупывая его форму, чувствуя его нагретый мочу. Она словно влюблялась в его вкус и аромат, каждый поступеньй путешествовала по нему, как по забытой стране, открывая новые уголки, новые радости. Она могла чувствовать, как его член растет в ее руках, как она готовится к его вторжению, но она не спешит, не хочет этого превратить в похоронный бенкет. Она знает, что это должен быть медленный процесс, чтобы она могла познакомиться с ним, чтобы они могли быть ближе, иначе ничего не выйдет из этого. Её руки опускаются по телу Луки, по его широким плечам, мягкой ширине, мощной груди, ощупывая каждый мускул, каждую мышцу, как будто они являются отдельными страницами из их истории, из их жизни. Она обнимает его, чувствует его теплоту, аромат его тела, который напо Вдруг она нечайно укусила его член, пронзительно, как ударом грома, и почувствовала, как его кровь течет по ее языку. Лука закрыл глаза от боли и от волнения. Она понимает, что это было ошибкой, что она должна была объяснить ему, что она делает, но сейчас уже поздно. Она начинает мистить его, медленно, потому что знает, что это должно быть долгое, и что она должна попытаться преодолеть это ощущение, что они вместе только что сейчас. Она чувствует, как его член начинает входить в ее влаганину, как будто он пробивает дорогу через заснеженную тропу, как будто он ищет свой путь до ее души.