Я больше никогда не буду прогуливать...

      Когда остаётся несколько минут до окончания последних уроков, Арс и Антон покидают школу. По очереди, разумеется, чтобы не вызывать никаких подозрений. Сначала вышел Арсений и отъехал на своей машине чуть дальше от школы, ещё через время вышел Шастун, покинул территорию школы и сел в машину преподавателя. Никто их не видел, а даже если видел, то только по отдельности. Никто им не препятствует, потому что у Антона уроки закончились в любом случае, а у химика и подавно.       Ехать от школы до дома Арсения не так уж и долго, но подросток всё равно умудряется крепко заснуть по дороге. Арс улыбается, как бы невзначай поглядывая на спящую моську на заднем сиденьи. Бедные дети - учёба и десятый класс их совсем замучили, вымотали и выжали все соки. Впрочем, это так. Даже Антон, прогульщик, курильщик и вообще долбоёб, был почти что хорошистом и часто не спал из - за учёбы и оценок. Странно, да?       Кстати, по химии у него всегда были пятёрки. Тоже странно, да? Его парень, может, был строгим на публике, но на оценки не скупился, особенно за с удовольствием хорошо проведённую вместе ночь.       Они подъезжают к симпатичной новостройке в новом хорошо обустроенном районе. Арсений сначала думал разбудить этого засоню, но потом всё - таки смилостивился и аккуратно, чтобы не разбудить, поднял парня в свою квартиру на руках.       Антон чуть не свалился с чужих рук прямо на пол, когда мужчина пытался одной рукой достать ключи, чтобы открыть дверь, а второй продолжал каким - то образом поддерживать свою, в общем - то лёгкую, ибо парень очень худой, но ношу.       Включив свет везде, до куда смог дотянуться в обуви (а пока что это один только коридор), Арс посадил Шастуна на обувную полку, разделся сам и снял верхнюю одежду с парня, после чего перенёс его на диван.       Переодевшись в домашнее, Арсений достал телефон юноши из его рюкзака, разблокировал (пароли друг друга они давно знали, не скрывали и при необходимости без проблем пользовались телефоном друг друга, при этом не лезя туда, куда не просили), и написал от имени Антона его родителям, что тот остаётся у Димки, чтобы не заставлять лишний раз волноваться и тревожиться мать с отцом.       Самого подростка тоже было бы неплохо переодеть, всё же он в этой одежде целый день проходил, пробегал, к меловой доске и кабинке в школьном туалете поприжимался... Короче говоря, где только сегодня и не только прошвырялись эти вещи, надетые на парня.       Вновь подхватив юношеское тело на руки, Арс направился с ним в свою спальню.       Квартира у преподавателя химии была вполне уютная, светлая, чистая, вмещала в себе несколько комнат и, как и везде, ванную и кухню. Антону часто приходилось тут бывать, но в частности, если честно, в спальне.       Вот и сейчас его тело кинули на мягкие матрасы, заправленные серым нейтральным покрывалом. В комнате был полумрак из - за того, что уже вечер, свет не включен, а шторы задёрнуты.       Удивительно, насколько всё же Антон на самом деле устал за последние дни, если до сих пор сладко спал, не замечая, что его постоянно то берут на руки, то опускают, таская по всей картире. Арсений самодовольно улыбнулся, как кот. Парень выглядел сейчас таким очаровательным, невинным, беззащитным. Словно ангел, с растрёпанными кудрявыми волосами и открытыми пухлыми губами, что так и просили, заявляли внаглую всем своим видом, чтобы к ним прикоснулись.       Что Арс, собственно, и сделал, до последнего сопротивляясь собственному желанию, но в итоге проиграв. Всем. Себе, Антону и его бессовестным губам.       Мужчина наклонился, нависнув сверху над спящим телом, прикрыл глаза и медленно поцеловал парня напротив в губы. Сначала бережно, аккуратно, обещая себе, что этот поцелуй будет недолгим, поверхностным, таким, какие обычно оставляют, желая нежно "спокойной ночи". Но со временем что - то вышло из - под контроля... Вернее, почти все, а ещё точнее, выдержка, терпение и самоконтроль Арсения. Самоконтроль Арсения вышел из - под контроля... Смешно. И теперь, получается, уже не Арсений был под контролем, а Антон был под Арсением.       Который, кстати, почувствовав, как в его рот настойчиво проникает влажный язык, тут же проснулся и впал в панику, перепугавшись. Первая мысль была такой: он умудрился где - то напиться или даже чем - то облокоться, отрубился, и сейчас кто - то пытался его, ничего не понимающего с бодуна, изнасиловать. Правда, через несколько секунд до него дошло, что никто его не насилует, а целует Арс, у которого они, по - видимому, и находятся дома. Антон, успокоившись, обнимает мужчину за плечи, хмурится в поцелуй, на который отвечает, тихонько мычит, но уже через несколько секунд больно кусает своего парня за губу и отстраняется.       — Арс, блин!.. Спать не даёшь, - возмущается подросток, задыхаясь. От долгого горячего поцелуя или от возмущения, пока не ясно.       — О, ты проснулся? - самодовольно улыбается Арс. Нет, ну вы посмотрите на него! Разбудил самым наглым образом, ещё и лыбится.       — Ага, проснулся, попробуй тут не проснуться, - продолжает ворчать.       — Не злись, мой хороший, - примирительным тоном произносит Арсений и тянется за новым поцелуем, более нежным, как будто извиняющимся, но Антон шмякает ладонь на его лицо, останавливая, и демонстративно отворачивается.       — Прекрати. И вообще, я обиделся.       — Да ну? Это на что же, позволь полюбопытствовать?       — Мм... - задумчиво мычит подросток. — Не знаю. Не придумал пока. Как придумаю - обязательно скажу... Эй, Арс! Ты что делаешь? - Антон, пока очень усердно думал над тем, на что же такое существенное можно обидеться, не заметил, как с него рывком стянули штаны и нижнее бельё.       — Ну, знаешь, сначала я думал тебя наказать не непослушание, потом ты уснул и я, решив отложить это на завтра, хотел просто тебя переодеть, но раз уж ты проснулся...       — Я бы и не проснулся, если бы не чья - то извращённая натура.       — Это я - то извращённая натура? - деланно удивляется Арс и с силой шлёпает парня по и так уже измученному бедру.       — Ах!.. Ну не я же!       Вместо ответа мужчина встаёт с кровати и направляется к комоду, где из одного ящика достаёт тюбик со смазкой и что - то ещё бежевого цвета, Антон не понимает пока, что. Но, стоит Арсению сесть на кровать, как парень поднимается, толкает мужчину назад, заставляя лечь на спину, и садится на его колени.       — Антон..? - Арс недоумённо смотрит на парня, изогнув одну бровь. В его партнёре, который всегда снизу, просыпалось, конечно иногда что - то такое, доминантное, но чтоб так...       — Ну что? - невинно спрашивает парень, расстёгивая пуговицу и ширинку на чужих брюках и стягивая вниз.       Шастун несколько секунд пялится перед собой, а потом осторожно трогает, обводит рукой спрятанный за тканью половой орган. Арсений делает нервный вдох, а его парень, подняв хитрый взгляд на своего мужчину, стягивает боксёры и медленно лижет кожу вокруг вставшего члена, оставляя мокрые дорожки. Кладёт ладонь на нетерпеливо дёрнувшуюся плоть и крепко сдавливает пальцами, из - за чего слышится тихий стон сверху.       — Антон, хватит херней маяться, - Арсений мягко сжимает ладонь на чужой макушке. — Возьми уже в рот и пососи нормально.       — Какой - ты нетерпеливый, - ворчит юноша, но осторожно примыкает губам к головке, чувствуя во рту солоноватый привкус предэкулята.       — Не намного нетерпеливее, чем некоторые...       Антон обводит языком мошонку, осторожно заглатывает глубже. Арс сдерживается, чтобы грубо не толкнуться парню в рот, а иначе тот точно обидится. Привыкнув, парень начинает совершать более активные движения языком и губами, случайно задевает зубами, на что получает лёгкий шлепок по заднице.       — Мм... - мычит он, по подбородку текут слюни и естественная смазка.       Он продолжает смелые размашистые движения языком, доставляющие безумное удовольствие Арсу и заставляющие его крепко цепляться то за волосы парнишки, то за покрывало, и кусать изнутри собственные щеки до крови, сдерживая стоны. Однако это мало что изменяло, и по комнате всё равно разносились то тихие, то громкие, то стоны, то всхлипы вперемешку с хлюпающими звуками от смазки, которая выделялась от дёргающегося в возбуждении и нетерпении члене.       Шастун продолжил старательно ублажать своего парня изо всех сил, не обращая внимания на то, что челюсть уже устала долгое время находиться в таком состоянии, обхватывая весь ствол полностью. Губы тоже ныли от усталости и требовали нежности, чтобы к ним ласково прикоснулись, как ещё несколько минут назад, но Антон хотел, чтобы Арс кончил ему в рот.       Правда, когда горячая, набухшая головка упёрлась слишком глубоко, и парень чётки ощутил, как не самым приятным образом смазка стекает прямо по стенкам горла, вызывая щекочащее чувство и желание почесать прямо там, внутри, то невольно отстранился, закашлившись. Дышать уже было тяжело, и глаза наполнились влагой от переизбытка эмоций и сводящего горла.       Арсений молча потянулся рукой к ящику в комоде рядом с кроватью, открыл его, нащупал там упаковку салфеток и достал несколько штук. Потом, переведя взгляд на всё ещё тяжело дышущего и чуть кашляющего Антона, взял его пальцами за подбородок, поднял и сам вытер ему лицо от лишней влаги.       У Шастуна мурашки пошли от этого вида. Любимый мужчина смотрел на него сверху вниз, цепко, но аккуратно держал за подбородок и вытирал лицо, в частности губы, нежными движениями, будто в благодарность за проявленную инициативу и доставленное удовольствие. При этом Арс так смотрел, так... Это словами не описать. Его голубые глаза, казалось, почти что светились в полумраке спальни, как у кота. Именно в этот момент Антон почувствовал, насколько в помещении жарко, несмотря даже на то, что он полуголый.       Вытеревшись, успокоившись и откашлившись, молодой человек взглянул на учителя химии просящим взглядом и вновь подался вперёд, говоря, что хочет продолжить.       Однако Арс всё обломал, уперев ладонь в лоб мальчишки и чуть толкая его назад, чтобы он упал на спину, а сам Попов оказался снова сверху.       — С тебя хватит, солнышко. Спасибо, ты был великолепен - мурлыкнул он на ушко горячим шёпотом, и только от этого действия у Антона внизу живота всё скрутилось в настолько тугой возбуждённый узел, что он прикусил губу. Как там говорят, бабочки в животе? Вот рядом с Арсением он постоянно испытывал это чувство, одновременно приятное и нет, как во время просто поцелуев, духовной близости и совместным времяпровождением друг с другом, так и во время секса.       — Я думаю, нам не стоит долго зацикливаться на одном и уже постепенно переходить к главному, - задумчиво говорит Арсений, будто сам с собой разговаривает, затем берёт в руки тюбик со смазкой и выдаваливает немного на руки, чуть растирая.       Антон закрывает глаза, чтобы не видеть лица мужчины, так как слишком смущён, непроизвольно сжимается, в ожидании уже знакомых от растягивания и не самых приятных на первых порах ощущений.       — Тише, ну чего ты? Расслабься, как и всегда, - Арс кладёт одну руку на острую коленку и чуть раздвигает ножки в стороны, а потом слегка подталкивает кверху.       — Прижми ножки к груди, - просит он, что Шастун и делает. По - крайней мере это привычная, пусть и очень смущающая поза для него. Но всяко лучше, чем коленно-локтевая, когда задница просто выпячена кверху, а ты ещё и не видишь, что с тобой делают, отчего все ощущения вместе с и без того острыми эмоциями преумножаются в несколько раз.       Арс приставляет к красненькой дырочке два мокрых пальца и начинает потихоньку вводить. С чужих губ слетает одновременно довольно-болезненный стон.       — Куда сразу два? - возмущается парень, краснея. — Нежнее будь...       — Ты наказан, малыш, забыл? - хмыкнул мужчина и шлёпнул парня по бедру.       — Амхх... - хныкнул Антон, зажмурившись и вцепившись пальцами в рядом лежащую подушку, когда почувствовал, как пальцы вошли на все фаланги.       Арс не делал слишком резких движений, чтобы не повредить стенки кишечника и анус, ведь наказание есть наказание, но вредить здоровью своего парня он точно не собирался. Просто делал всё слегка чуть более быстро и интенсивно, чем до этого, поэтому подростку было немного непривычно от такой смены темпа. Обычно они намного больше времени тратили на подготовку и прелюдии, ибо несмотря на свой характер, парень был довольно ранимый и особой грубости, как во время близости, так и впринципе, по отношению к себе терпеть ну просто не мог. Почти...              Парень уже был на взводе. Он тяжело дышал и извивался под мужчиной, чувствуя мучительное тянущее чувство внизу живота, которое стягивало всё в тугой узел, и уже три пальца, которые немного распирали изнутри и приятно давили на самую чувствительную точку.       — А-арс, - начал Антон, кусая губы, чтобы сдерживать громкие стоны, которые сами собой вылетали изо рта, - хватит уже... войди в меня...       Вместо ответа его снова ударили по многострадальному бедру, не вынимая пальцев, а, наоборот, добавляя ещё один.       — Какой ты у меня нетерпеливый... Сегодня я решаю, когда "хватит", а когда нет.       Не посмев что - либо на это возразить, с новым толчком пальцев, попавшим в очередной раз точно по простате, Шастун только непроизвольно сжался и потёрся щекой о чужое плечо, крепче вцепившись в Арса, продолжив постанывать с каждым новым действием и движением мужчины, что как будто пускало импульс тока по телу парня, из - за чего тот вздрагивал.       Однако Арс и вправду не стал сильно долго заниматься этим делом, хотя можно было бы закончить и раньше, и вытащил пальцы. Потом чуть отстранился, заодно дав парню немного времени успокоиться, отдохнуть и отдышаться, а сам в это время снова взял тюбик смазки, содержимое которого выдавил на объект, который Антон увидеть пока не смог. Да он вообще перестал обращать внимание на то, чем там занимается мужчина, закрыв глаза и восстанавливая дыхание. Возбуждение росло всё сильнее, а Попов что - то замешкался, и это раздражало. Это же была его инициатива заняться сексом здесь и сейчас, несмотря на то, что по дороге домой он успел передумать. А потом передумать ещё раз, когда не сдержался и поцеловал - таки губы своего парня, чем заставил того проснуться.       В какой - то момент, уже окончательно отдохнув и ожидая продолжения каких - то действий от Арса, парень вдруг почувствовал, как ему в попу уперлось что - то, смазанное смазкой, но определённо не член мужчины, хотя очень напоминало по ощущения, особенно, когда вошло внутрь, но всё равно что - то странное и непривычное.       — Арс, что это? - хныкнул парень, и тут же громко застонал, почувстовав, как предмет двигается в нём глубже. — Агх...       — Чшш, малыш, - только и сказал Арсений, снова наклонившись над парнем и чмокнув губы.       — Мм... - увернувшись, Антон наконец приподнялся на локтях, шире раздвинув ноги, а в следующую секунду широко раскрыл глаза, увидев, как из его задницы наполовину торчит бежевый резиновый член.       — А-арс, - прорычал он. — Это че за хуйня?       — А что тебя смущает, солнце? - нагло усмехается мужчина. — И вообще, не матерись, - за этими словами последовал звонкий шлепок по бедру.       Шаст громко простонал, зажмурившись.       Одной рукой Арс продолжал удерживать игрушку и двигать ею внутри парня, медленно продвигая дальше, а второй поглаживал ладонью впалый живот, из - за чего тот ещё больше стягивало, и шептал на ухо Антона то разные пошлости, то просто нежности, уговаривая расслабиться и обещая, что вот - вот станет приятно.       Шаст же в это время крепко прижимался к чужим плечам, покусывая родную шею и издавая протяжные стоны. Член у Арса был больше, конечно, по сравнению с этой резиновой, в буквальном смысле, хуйнёй, но и намного привычнее, да и горячая плоть любимого человека намного приятнее, чем бездушная резина, сделанная где - нибудь на заводе (или где там делают секс-игрушки?), работники которого о Антоне слыхать не слыхали.       Хотя, надо признать, было в этом что - то... Так или иначе, что - то было. Попов всё ещё нависал над парнем, одаривая его теплом своего тела и горячим дыханием, шёпотом, который Антон едва мог разобрать из - за возбуждения и звёздами перед глазами, которые возникли, когда игрушка вошла в него почти до конца, неожиданно сильно, даже немного грубо, попав по простате.       — Ах, Арс, - промычал парень, зажмурившись и непроизвольно сжавшись. — Хватит уже с этой резиновой фигнёй выёживаться, вставь мне... Или хотя бы потрогай...       Не получив того, чего хотел, юноша самостоятельно потянулся рукой к своему члену, но за это его быстро шлёпнули по бедру, а свободной рукой Арс перестал гладить его живот и прижал чужие запястья к постели.       — Я же уже сказал, малыш: сегодня я решаю, когда и чего хватит.       С этими словами Антон почувстовал ещё один толчок внутри, и сжал подушку, попавшуюся под руки. Парень демонстративно-обидчиво отвернулся. Не то чтобы ему было больно или просто неприятно, но ради приличия пообижаться хотелось. А то чего это Арс, раскомандовался?       И какой только человек додумался делать резиновые, блять, члены? Неужели обычных вокруг мало?       Шастун решил, что если Арс выёживается и строит из себя строгого, то, значит, и Антону можно, и так парень придумал, как слегка, так сказать, подшутить над мужчиной. Прикольнуться.       — Ну, Арс, серьёзно, х-хватит, - демонстративно жалобно хныкнул парень, сделав вид, что предпринял слабую попытку выбраться. Конечно же, у него не получилось и никто ему не позволил, но ему это и надо было.       — Чшш, - только и шепнул Арс, продолжив экзекуцию игрушкой.       Шаст этого ожидал, прикрыв рот рукой, чтобы сдержать стон, полный удовольствия, и продолжил намеренно похныкивать.       — Арс, правда, хватит, - продолжил разыгрывать драму Шаст. — Больно, не могу...       — Да ты что, мой хороший? - ухмыльнулся мужчина, смотря, как резиновый член выходит и заново погружается в парня, мышцы которого постоянно сжимают игрушку. — А твоё тело говорит о другом.       Антон почувстовал резкий толчок, чертовски приятный, но виду подавать нельзя было, надо было сдерживаться.       — А-арс! - вскрикнул он, прикрыв глаза рукой.       Как оказалось, не зря Антон в театральное ходит: ему удалось заставить глаза наполниться влагой и издать всхлип, очень приближённый к естественному всхлипу боли. Короче говоря, сделать вид, что он плачет.       — Антон? - услышав громкие всхлипы, Арс - таки обратил внимание на своего парня и поднял взгляд, увидев, как тот прикрывает глаза рукой и демонстративно стирает якобы слёзы с лица. — Господи, Тош... Чшш, тише, мой хороший, - мужчина теряется первые несколько секунд, как в трансе, не ожидая такого от своего парня, но потом, вскоре опомнившись, поспешно вынимает игрушку из Антона и откидывает куда - то в сторону, после чего ложится рядом и притягивает подростка к себе, крепко обняв.       Шастун утыкается в крепкое плечо, победно улыбаясь, пока Арс этого не видит, продолжив при этом делать вид, что из глаз у него текус слёзы. Мужчина тем временем с крайней виноватым видом и угрызениями совести выцеловывал чужую шею.       — Прости, Тош, прости. Я не хотел делать тебе больно, только не плачь, пожалуйста...       Антон не планировал раскрывать свой план так скоро, но смех сам собой начал вырываться из его рта, и уже через несколько секунд парень громко хохотал, довольный тем, что розыгрыш удался.             — Тош? - Арс, не сразу поняв, что юноша смеётся и подумав, а не послышалось ли ему, отстранился, недоумённо смотря на Антона.       Послдений, более - менее оправившись от смеха, хлопнул мужчину по плечу.       — Успокойся, Арс. Не больно мне. Мне понравилось. Я просто пошутил.       Арсений растерянно похлопал глазами, а потом, когда до него дошло, лицо мужчины вновь приняло строгое выражение лица.       — Ах пошутил он! Посмотрите на него, шутник!       — Арс! - только и успел вскрикнуть от неожиданности Антон, как его резко перевернули на живот, заставив одним движением приподнять поясницу.       Попов быстро стянул с себя штаны вместе с боксёрами и, уперевшись большим членом в чужую задницу, медленно вошёл до упора, практически тут же начав совершать жёсткие быстрые толчки, так, что кровать затряслась и заскрипела, а комната наполнилась неприличными шлепками и хлюпаньем.       "Я больше никогда не буду прогуливать..." - думает Антон и стонет в подушку, но понимает, что в данный момент нагло врёт самому себе.       Эх, если бы только каждый его прогул заканчивался таким образом...