Шоколадная валентинка (15.02.24)

      Что-что, а вот так провести прекрасный праздник всех влюбленных, известный еще как День Психов и Книголюбов — рассказывать почему так и как не будем, Сириус и так слушал это, что легко может рассказать в любое время, даже когда спит, Джеймс проверял. Так отошли от истории.       Что-что, а провести четырнадцатое февраля в кровати с раненым другом и массировать ему лодыжку Сириус Блэк не планировал. В его жизни многое не по плану идет. Взять к примеру то, что он является — или уже нет, точных данных нет — одним из сыновей семьи чеболей — Блэк. И как-то умудрился из наследника стать позором семьи, изгоем и учиться в Университете Хогвартс на стипендию, а не как свой младший брат, за счет богатых родителей.       — Больно, — Сириус поднял голову. Его первый друг, друг детства, Римус Люпин сидел на кровати с покрасневшими глазами и каплями слез в уголках. На вид самый серьезный из их компашки — в ходе истории расскажем про нее — а на деле плакса похуже Петтигрю, а язык острее, чем у Сириуса.       — Как ты все-таки умудрился ушиб заработать, мистер Сириус-кому-и-надо-быть-осторожным-то-это-тебе? — Блэк любовался тем, как начинают краснеть щеки бледнолицего друга. Его бледности завидуют аристократки. Свет луны почти сливается с его кожей.       — Я… — под настойчивым взглядом черных глаз лицо Римуса приобретало оттенок помидора. — Я ловил валентинку, — опустив голову, забормотал пострадавший. Он бы хотел спрятать голову в коленях, а лучше испариться, подобно туману.       — Хотя бы свою? — спросил Сириус, сдерживая смех от услышанной причины происшествия. Историю происходящего он уже слышал от окружающих, пока бежал к своему раненому другу, по дороге забирая свои валентинки.       Римус отрицательно помотал головой, развернулся верхним корпусом и уткнулся в подушку. Он бы хотел перевернуться полностью на живот, закрыться одеялом и не выходить минимум до восстания роботов. Однако его правая стопа находилась в плену прекрасных пальцев его друга.       — Римус, — Блэк похлопал по плечу Люпина. — Посмотри на меня.       Отказывать чарующему и просящему голосу Сириуса, Римус не в состоянии, даже зная, что его ждут чертята в глазах напротив, ждущие всю историю, и улыбка, которая вот-вот сорвется на смех. Поэтому Люпин приподнялся и посмотрел на соседа по комнате. Да, они еще и соседи по комнате.       — Ты же все знаешь? — Люпин был прав. Его ожидания насчет Сириуса оправдались. Как обычно. Студент с предвкушением и весельем в глазах смотрел на друга, а пальцами медленно сминал лодыжку.       — Лунатик, с твоих сладких уст история будет звучать куда прекраснее, — от каждого слова лицо Римуса, чья кличка в компашке Лунатик, краснело сильнее. Когда Сириус говорит ему такие слова, все подумывают, что это флирт. Да и сам Римус так думал, но Блэк не может флиртовать с ним. С худощавым, как осинка, студентом художественного направления. Это слишком низко для популярного студента и лучшего баскетболиста факультета Льва и всего университета. Да, низкая самооценка — это то, чем еще был награжден Римус.       — Лучше пусть тебе об этом расскажет Джеймс, — Римус огляделся. В комнате был только он и Сириус. Больше никого. И как раньше он не заметил этого?       — А где все?       — Сохатый убежал к своей единственной, дарить валентинку, — Блэк нанес очередной раз мазь на поврежденный участок кожи ноги Римуса. — На твой вопрос: «А разве он уже не дарил?» отвечаю сразу. Наш с тобой олень решил отличиться и дарить валентинку своей любимой раза два за четыре часа или больше раз, он дарит сразу после того, как сочинит очередную поэму.       — Надеюсь, Эванс скажет ему «да», надоело мне уже вытаскивать вас обоих из баров. Один страдает от отказа, а второй поддерживает его горе как друг.       — Брат, Люпин, брат.       На такое заявление Римус закатывает глаза. Сириус и Джеймс начали свою дружбу со второго семестра, и то потому что весь первый семестр второй провел в загранице и пропустил учебу из-за невозможности въехать в свою родину из-за ковида. А после возвращения устроил Блэку вечеринку, ибо тот в отсутствие Поттера занял его место капитана команды баскетбола и растоптал факультет змей. А через два часа пьянку Джеймс признался своему другу в любви, сделал своим братом и перевел студента из этажа, где жители стипендиаты, к себе в комнату. Так в общежитие, где на двух человек приходилось одна комната, появилось помещение, в котором стали жить трое парней — компания «Мародеры» — а потом к ним присоединился четвертый.       — Петтигрю где?       — Отправился искать даму, которая подарила ему валентинку, — с улыбкой ответил Сириус, заканчивая массаж лодыжки и начиная перевязку.       — Той самой, которую вы с Джеймсом вчера сделали и подсунули ему в шкафчик, — улыбка Сириуса, что стала как у Чеширского кота, ответила за него. — Еще и друзьями зовутся! — За свою злорадную улыбку Бродяга — прозвище Сириуса — получил в плечо.              — Я ответил на твои вопросы, твоя очередь, — Блэк уложил ногу на подушку и сел поближе к Люпину.       — Мне этого не избежать, да? — Люпин вздохнул. — С чего начать бы?       — С того, сколько ты получил валентинок и почему сам никому не дарил, ибо это точно должна быть кара за твою жадность, — Сириус указал на травму.       — Мне дали семнадцать валентинок, а я никому не дал, потому что, — Люпин посмотрел в окно. Может, он сможет сбежать с помощью него?       — Лунатик, — его вернули из грез. — Так почему ты никому не подарил свои валентинки?       — Потому что это оказались шоколадные сердечки. И пока я гадал, кому же отдать их, помимо вас, в моих руках оказалось еще семнадцать. Я решил попробовать. Думал будет дешевый шоколад, от которого меня вырвет, но они оказались вкусными, и я все их съел вместе со своими, — выдал без передышки Римус. Сириус прикрыл лицо рукой. Да, он слышал что-то такое от Сохатого — их друг весь в шоколаде стоял в окружении озадаченных девочек. Но услышать от самого Лунатика это было что-то.       Блэк сделал пару вдохов. Нельзя смеяться. Рано еще. Он еще не услышал главную часть истории.       — Лунатик, суть этого праздника ты знаешь лучше меня, так как ты умудрился забыть ее?       — Какая разница? Сириус, это был бельгийский шоколад. Мой любимый. Все. Шоколадки. Были. Из. Него. И. Это. Было.Потрясно. Вкусно. — объяснял Римус, размахивая руками в разные стороны.       — И поэтому ты ради них готов был стать пиратом с одной ногой? — смех сдерживать после недовольства Римуса еще тяжелее.       — Я не знал, точнее, не видел лестницу. Только как падала упаковка с этими шоколадными валентинками со второго этажа вниз.       — И наш Вилли Вонка подумал, что он Супермен?       — СИРИУС! — на недовольства друга Блэк не сдержался и начал ржать. Да, он слышал, как студент художественного направления кинулся за шоколадом и повредил себе ногу, но спас сладость. В благодарность девушка, которая и уронила коробку, отдала ему половину.       — Закончил? — спросил Люпин после слушания в течение нескольких минут смех друга.       — Я бы закончил, но, увидев твое обиженное лицо и надутые щеки, вспомнил нашу встречу, — смех стал еще громче.       Событие того дня были полны неожиданности для двух мальчиков. Римус и Сириус дружили с класса второго. Блэк не любил ехать в школу в лимузине. Он предпочитал искать новые пути к месту назначения. И так маленький школьник нашел дорогу через зады домов. Ничего не предвещало, что неожиданно с темного угла выскачет собака, вцепится в рюкзак мальчика и убежит с ним. Блэк — мальчик храбрый и ужасный собственник, поэтому сразу побежал за своим. И пробежав так добрые пару километров, Сириус стал уставать и отставать от собаки. Псина была очень быстрая. Она бежала без оглядки и остановки.       После передышки черноволосый мальчик побежал вперед в направлении, куда побежал и вор. Нашел он вора по крику. Во дворе одного из домов собака с рюкзаком в зубах бежала по кругу, за ним бежал худой мальчик лет пяти с палкой. Как только Блэк добежал до двора собака убежала, однако без рюкзака. Вещь находилась у потрепанного мальчика, который с улыбкой подошел к Блэку и отдал ему его вещь.       — Прости малыша Ори, он любит шоколад, а в твоем портфеле его много, так что он решил, что можно и забрать. Я спас большую часть шоколада.       — Малыш Ори? Твоя? — спросил Сириус, забирая из рук свою вещь. Внутри и вправду поубавилось шоколада.       — Нет, Ори собака всех, как уличный кот. Ему все дают шоколад, хотя и нельзя. Но как и курильщиком, и продавцом в магазине, Ори и жителей не останавливает это.       — Ясно, ну, зови обратно, я отдам ему его.       — Правда? — глаза мальчика загорелись. — Тебе не нужен шоколад? — по глазам всегда можно увидеть сладкоежку.       — Скажешь свое имя, дам и тебе, — и так шоколад стал причиной дружбы Римуса и Сириуса. Детей, что в тайне от своих родителей встречались в закоулках, ибо дети оказались из разных сословий, по словам взрослых.

***

      — А сколько ты получил? — неожиданный вопрос Римуса прекратил смех Сириуса, который валялся уже на полу. Бродяга сел в позе лотоса, посмотрел на друга несколько секунд, а потом пополз на четвереньках к соседней кровати. Оттуда он достал пакет и кинул его другу, а сам ушел рыться в тумбочке. У него в голове возникла идея.       Люпин раскрыл кинутый ему пакет. Он был заполнен теми самыми шоколадными валентинками. С широко раскрытыми глазами он взглянул на Сириуса, который продолжал ходить на четвереньках и приближался к его перевязанной ноге.       — Ты что удумал? — улыбка друга не предвещала хорошего.       — Не волнуйся, членов не будет, — Сириус уселся на кровать, выпрямил ноги, между ними устроил подушку и перевязанную ногу.       — Успокоил, ногу не трожь, — убрать ногу ему помешала сильная хватка на голенях.       — Ешь шоколад, пока я создаю искусство, — выдал Бродяга с серьезным лицом.       — Из нас двоих это я — будущий художник, — произнес Римус, однако прекратил попытку убрать ногу. Прислонился к подушке. Поедая шоколадки, стал наблюдать, как его друг и первая любовь с высунутым кончиком языка клеит к повязке наклейки. Спасибо, что не начал рисовать. Творчества Блэка он видел еще с третьего класса, и лучше оно не стало.       Люпин поднялся взглядом вверх. Длинные волосы до плеч собраны в низкий пучок. Немного загорелая кожа. Как бы ни старался Сириус, а стать горячим латиноамериканцем не мог никак. Будь его кожа на несколько тонов темнее, как мечтал Блэк, в их учебном заведении началась бы война за него и против него.       Этот красавчик, по которому сохла большая часть Университета, с усердием ребенка работал над его повязкой. И в него давным-давно умудрился влюбиться Люпин, да так, что вернулся после годового обучения за границей и поступил в его учебное заведение, и факультет его выбрал. Да, любовь слепа — полюбишь козла ребенка.       — Красиво?       — Да… Нет… То есть да, — спокойно наблюдавший Люпин был пойман. Хотя он и прятался, рассматривая друга, однако чувство было такое, что казалось наоборот.       — Так красиво или нет? — Сириус посмотрел на друга.       Люпин смотрел в ответ, не зная, что сказать. А потом до него дошло, что говорил Блэк про ногу.       — Я бы добавил еще, — Люпин посмотрел на свою ногу. — Подай фломастер, пририсую цветочки, скажу, твоя идея.       Друзья рассмеялись.       — Я про себя, Лунатик. Красивый я?       — Ты же знаешь ответ и без меня, — Люпин опустил голову вниз, продолжая остановленное дело. Кушать шоколад.       — Лунатик. Римус.       Не в силах игнорировать зов друга, Римус поднял голову и застыл. За несколько секунд лицо, что было от него на расстоянии вытянутой руки, стало ближе, почти на расстоянии указательного пальца. Это слишком близко для Люпина. Однако отодвинуться или оттолкнуть Сириуса не мог. Не в состоянии.       — Д… да, я слушаю? — отвернуться ему не давали пальцы на его подбородке. Так что оставалось отвести взгляд.       — Мне важно твое мнение. В твоих глазах я красивый? — Низкий, слегка с басом голос Сириуса на таком близком расстоянии доводил Люпина до тахикардии и гипертонии.       — Да, — ответил Римус, не находя в себе сил смотреть на друга или его пальцы.       — Ответь смотря мне в глаза, — Люпин помотал слегка головой в разные стороны. — Пожалуйста, Лунатик.       Как уже говорилось: отказать просящему Сириусу Люпин не в состоянии. Лунатик вздохнул и посмотрел на друга и застыл. В черных глазах плескалось беспокойство…и страх. Сириус Блэк, который не боялся ничего, смотрел на него со страхом. Волнением. Надеждой.       — Да, ты красивый, Бродяга. В моих глазах ты самый красивый. Красивее самой луны, — произнес Люпин, наблюдая внимательно за глазами Блэка. Страх, беспокойство ушло. Возникло удивление. А затем такая радость, что не надо смотреть на губы, чтобы догадаться, что Сириус улыбался. Как ребенок, получивший долгожданную игрушку.       — Я дам тебе шоколад получше, — Сириус взял пакет с рук друга и положил взамен другую коробку. — Конечно, я планировал все не так, да и время слишком раннее, но ты же знаешь, я нетерпелив в основном.       — С днем влюбленных, Лунатик.       Римус посмотрел вниз. В руках была коробка, похожая на обложку его любимой книги. Парень открыл с осторожностью ее и замер второй раз за несколько минут. Внутри находился тот самый шоколад. Шоколад, познакомивший их в далеком детстве. Сладость, ради которой Люпин назвал свое имя незнакомцу, хоть родители строго-настрого запрещали ему даже идти на контакт с незнакомцами на улице.       Люпин с дрожащими руками взял одну шоколадку.       — Это… — слова не выходили. Люпин не знал, что сказать на это. Он не понимал смысла всего происходящего.       — Открой, а потом говори.       Римус открыл и его сердце перестало биться на миг и забилось по-новой с высокой скоростью.       «Лунатик, сегодня красивая~»       Вчера Римус рассказал Сириусу о том, как японцы признавались в своих чувствах. Как пришло к этому, Люпин уже не помнит. Да и никто не вспомнит. События за бутылками алкоголя тяжело вспоминаются.       — Настолько красивая, что умереть можно~       Сириус с счастьем ребенка в глазах приблизился к лицу Люпину. Между ними были несколько жалких сантиметров. Он погладил щеку. Так хотелось впиться в эти губы в шоколаде. Сириус посмотрел в глаза Римусу.       «У тебя еще есть шанс уйти» — читалось в глазах Сириуса. Римус легонько улыбнулся уголками губ и резко подался вперед. Бледные потрескавшиеся губы коснулись горячих губ.       «Я уже сказал свой ответ, я готов идти лишь вперед, пока ты со мной», — передавал через поцелуй Римус, сжимая другую руку Сириуса.       «Я не отпущу тебя! Никогда!» — Блэк переплел их пальцы.       Начало и середина праздника вышли неожиданно для парочки. И это одна из самых лучших неожиданностей в их истории.