Трудности падшего лорда

Луизен был своенравным дураком еще до гражданской войны. Отказавшись от обязанностей лорда, он растратил свою молодость, играя, объедаясь и выпивая в столице. Он был ленивым, апатичным и относился к миру легкомысленно. Хоть он и раскаялся в своих многочисленных ошибках после встречи со святым, но он все еще был падшей душой, которую бы приняли в ад с распростёртыми объятиями . "Возможно-ли что... господин однорукий пилигрим, мой святой, помог мне?’ Сильное чувство переполняло сердце Луизена. Да, такой преданный и милосердный человек точно мог сделать подобное для этой жалкой жизни. Или, может быть, он каким-то образом был частью великого плана святого в прошлом! В любом случае, все было в долгу перед его милостью. “Уважаемый герцог, уважаемый герцог . Мы должны поторопиться, другой возможности не будет”. “Подожди минутку”. Он хотел в последний раз поблагодарить святого в молитве. Однако Ругер не дал Луизену возможности помолиться. “Сейчас не время расслабляться. Господину хорошо известно, каким жестоким может быть мясник. Он убил одного человека, привязав конечности к лошадям и позволив им разорвать его на части. На оставшееся туловище плевали и кидали проклятия. Он жестокий и подлый человек. Я слышал, он презирает дворян, не так ли? Если он вас поймает, не видать вам легкой смерти. Он идет сюда с подавляющей властью тирана. Я не знаю, что он сотворит с вами, господин!” Ругер задрожал. “Сейчас или никогда. Мы проиграем – мы точно проиграем, что бы ни делали”. “Итак, ты хочешь, чтобы мы покинули территорию и сбежали? В самый разгар битвы?” “А что в этом плохого? Все эти люди сражаются, чтобы защитить вас; смысла не будет, если вы умрете”. “…” Луизен подавил вздох. Его прошлое "я" согласилось с Ругером – и сбежало. В то время он верил, что побег был его единственным шансом на выживание. Он даже представить себе не мог, как будет жить после этого. Просто факт того, что он остался жив приносил облегчение. Точно так же, как он жил раньше, беззаботно, он был смутно уверен, что все получится. Такой глупый и безалаберный!!! “Всё, хватит”, - сказал Луизен. "Хм?" “Я не собираюсь убегать. Если хочешь уйти, делай, что хочешь. Я тебя винить не буду ”. “Что вы говорите?!” ‘Я не убегу’. Ради тех, кто погиб, и ради собственной жизни Луизена это был правильный выбор. Он не мог пройти через то, что сделал дважды. ‘Уж лучше бы я умер как дворянин". Как он может растратить впустую свою новую жизнь ? Нет, он будет жить как дворянин. Он официально капитулирует. Таким образом, все останутся живы. Военная мощь герцогства была недостаточной, но пока держалась неплохо. Возможно, именно поэтому в прошлом он думал, что сможет справиться с противником. Но Карлтон намеренно тянул время. После того, как он понял, что Луизен сбежал, он захватил замок менее чем за полдня. Итак, почему- же он сейчас тянул время? Карлтон был агрессивен – его руки сеяли повсюду жестокость – и он никогда не отступал в бою. Его любимым развлечением было топтать, унижать и порабощать чванливых дворян. Чем выше эго дворянина, тем более жалкими они в конце-концов становились. Луизен был бы его любимой добычей. Он был бы в восторге от возможности захватывать замки дворян, попирать многовековые традиции и почёт. Тем не менее, можно предположить, что у первого принца была причина заставлять Карлтона тянуть время. "Так объяснял святой". Луизен верил обширным знаниям и проницательности святого. Герцогство Аньес было одной из четырех великих дворянских семей. Они обладали мощью, сравнимой с властью короля. Хотя первый принц верил, что централизованная система правления идеальна, ему не хватало законности, чтобы претворить её в жизнь. У него был давний комплекс по поводу того, что его поддерживало так мало дворян в отличие от младшего брата. После победы в гражданской войне он попытался искоренить эти слабости, завоевав верность знати. Герцог Аньес был тем, кто имел право избирать короля. Несмотря на то, что первый принц выиграл войну, лояльность великих лордов имела весомое значение. Святой сказал, что спасение Луизена зависело от его верности принцу Эллиону. ‘Для тебя было бы лучше склониться перед ним. Лучше сдаться до того, как тебя окружат’. Держаться до тех пор, пока он не сломается, означало бы пойти против воли первого принца. Герцог Аньес, который не сдавался до победного конца, стал бы шрамом на законности принца. Принц Эллион такого позора не потерпел бы . В этот момент сила кровожадности Карлтона вырвалась бы на волю, и никто не смог бы узнать об участи герцога. Луизен ничего не знал обо всем этом в прошлом. Он был просто в ужасе, услышав о казни второго принца. Он думал только о том, что первый принц попытается убить и его, поэтому настоял на том, чтобы с ним бороться. И в конце концов он бросил все. ... Луизен прикусил губу и открыл дверь в зал переговоров. Атмосфера в комнате, используемой в качестве базы для проведения военно-стратегических операций, была пропитана тяжёлым напряжением. Генерал и казначей, а также другие официальные лица и дворецкий окружили стол, заваленный тактическими картами. Поскольку битва была в самом разгаре, командир и его рыцари отсутствовали. Когда появился Луизен, все взгляды в зале устремились к нему. Все они смотрели на него со смущением и удивлением. “Господин, по какой причине вы пришли в это скромное место? Вам нужно что-нибудь еще?” - тепло приветствовал его казначей. Хоть за прошедшие годы этот человек набрал достаточный вес и у него было добродушное лицо, в его словах чувствовалась твердость характера. Для лорда было бы обычным делом присутствовать на собраниях, которые касались территории. Однако появление Луизена его шокировало. Он про себя усмехнулся, когда услышал о том, что Луизен заперся в своей комнате. В прошлом Луизен не смог бы уловить сарказм казначея, но жизнь в скитаниях заставила его развить некоторый здравый смысл. Он покраснел от смущения. “Он твой господин. Следи за тем, что говоришь”. Дворецкий встал на сторону Луизена, но тот не мог выносить его присутствия. По слухам из жизни до возрождения, Карлтон пытал дворецкого, чтобы получить информацию о местонахождении Луизена. Он по итогу ничего не рассказал и в конце концов был брошен в какой-то канаве с оторванными конечностями. “Что случилось? Мы только что обсуждали очень важное дело”, - сказал генерал. Под его суровым взглядом плечи Луизен слегка задрожали. Генерал всегда был строг к нему. По наказу его родителей, которые умерли, когда Луизен был ещё маленьким, генерал был его приемным отцом и доверенным лицом в вопросах наследства. Он всегда был учителем строгим и очень ответственным, настоящей занозой в заднице. Когда замок был занят, он покончил с собой. Карлтон обезглавил труп и повесил на стену. Когда Луизен попытался вернуться в поместье, он увидел прогнившую голову генерала. То же самое касалось и других чиновников. Все люди, служившие в замке герцога, были обезглавлены и повешены на стене. Такова была месть Карлтона. Луизен нервно перебирал большими пальцами. Смертоносный вид трупов и зловоние все еще были живы в его сознании. Тревога и нервозность по уши заполнили его. Это было труднее, чем он думал, снова увидеть умерших, живыми бродящих по земле. Но отступить он не мог. 'Вспомни, как сильно ты сожалел об этом дне, Луизен Аньес.’ ‘Пожалуйста, святой, дай мне мужества’. Луизен тихонько перекрестил сердце, его стук был подобен дрожащему тусклому свету от лампы. Он собрался с духом и сказал: “Мы должны сдаться”. Лицо генерала исказилось разочарованием от его слов. То же самое случилось с казначеем и остальными. “Почему вы заговорили об этом , господин ? Возможно, вы забыли, поскольку заперлись в своей комнате, но в настоящее время мы находимся в разгаре битвы”. “Ааааааа!” В тот миг снаружи раздался крик безымянного солдата. Все в комнате сразу поняли, что боец теперь мертв, и воздух стал тяжелее. “….Я знаю, - сказал Луизен. “Тогда вы понимаете, насколько нелепы ваши слова”. "Я знаю. Но мы все равно должны сдаться. С мощью Карлтона нам не сравниться. Это вопрос времени, когда нас оккупируют”. “Наши солдаты все еще хорошо держатся”. "И сколько они ещё выдержат ?” “Подкрепление скоро прибудет. Вассалы Аньес придут нам на помощь.” “Помощь не придёт. Они уже бросили нас”. В прошлый раз подкрепление не прибыло. Все вассалы герцога отвернулись от них. Луизен испытал это на собственном опыте в дальнейшем (в первой временной шкале), но все официальные лица решительно запротестовали. “Ещё до того, как возникло королевство, герцогство Аньес правило этой землёй. Вассалы ни за что не бросили бы нас и не присоединились к королевской семье. Они наши подданные, а мы их единственные сеньоры. Разве мы не учили вас никогда не забывать, кем вы являетесь на юге?” Генерал согласился с остальными чиновниками. “Верно. Верные люди с южных земель отличается от тех жадных дворян в столице.” “Господин, вы, возможно, ничего не знаете об этом, поскольку все свое время провели в столице”, - добавил другой чиновник. ‘Нет... Времена изменились’. Еще до начала гражданской войны оба принца создавали свои фракции. Первый принц привлек на свою сторону лордов малого и среднего рангов. Он соблазнил их обещанием разорвать старые контракты и установить новую систему. В результате вассалы рассматривали герцога Аньес не как хозяина, которого нужно защищать, а скорее как жирную дичь, которой можно полакомиться. Словно ожидая момента, когда герцогство рухнет, вассалы не вкладывали душу в битву за защиту своих собственных графств. 'Моих слов все равно было бы недостаточно, чтобы убедить их.’ Советники герцога были компетентны, но они безмерно гордились историей родного герцогства и были довольно консервативны. “Подумайте об этом хорошенько”, - сказал Луизен. “Если бы они и вправду собирались помочь нам, они послали бы солдат еще до того, как Карлтон обнажил свой меч. Хоть какая-нибудь семья прислала нам свои вспомогательные войска?” Казначей слегка встревожился. Слова Луизена были не лишены смысла.